Читать книгу (Не) моя Днк - Диана Рымарь - Страница 15

– Анюта, ты суперженщина! – цокал языком Саша, нажимая на кнопку фотоаппарата. – Ты как нимфа…

Они устроили двухчасовую фотосессию в фотостудии одного приятеля Саши.

Здесь оказалось на редкость просторно и уютно, студия порадовала отличным естественным освещением – окна были почти во всю стену, а также обилием фонов для съемки. Впрочем, много фонов Саше с Аней оказалось не нужно. Развернули белый лист и стали снимать.

– Прям уж нимфа, скажешь тоже… – невесело усмехнулась Аня и поправила немного съехавшую с плеча лямку зеленого шелкового наряда.

Когда-то она любила это облегающее платье модели «рыбка», фигура в нем смотрелась очень уж выгодно. Но платье слишком сужалось к низу, поэтому носить его, мягко говоря, было неудобно. Надевала эту красоту всего лишь пару раз – на свадьбу и на день рождения, и то больше стояла в нем, ибо ни танцевать, ни даже сидеть в таком наряде некомфортно, не говоря уже о том, чтобы попробовать что-нибудь съесть. Зато Тигран сделал с десяток селфи с ней в зеленом, а потом с удовольствием снимал с нее эту шелковую роскошь.

– Нимфа и есть, – улыбнулся ей Саша. – Ты красавица, Анюта. А твой минотавр еще собственную шапку съест, что тебя упустил. Ты супер!

Аня действительно сегодня как следует поработала над внешним видом, чтобы фото получились пригодными. Сделала прическу локон к локону, добавила легкий макияж. Однако чувствовала себя как угодно, только не супер.

Это больно – надевать наряды, зная, что скоро ты их продашь, и больше никогда никуда в них не выйдешь. Аня любила свой гардероб, гордилась им. Впрочем, жаль было больше не вещи, а ту жизнь, которой она еще недавно жила.

Больше не ее жизнь.

Хотя, если разобраться, она никогда не была ее. Аня украла эту жизнь, соврав любимому человеку, и теперь сполна расплачивалась за ложь. Все честно.

«Вот и хорошо, что этих вещей не будет, меньше напоминаний. Вот и славно!» – внушала она себе.

Крутилась перед камерой, как могла, слушалась Сашиных команд. А он все жал на кнопку фотоаппарата.

– Кстати, откуда у тебя такой крутой фотоаппарат? – наконец догадалась она спросить.

– Пару лет назад я мечтал стать профессиональным фотографом, угрохал на эту ляльку всю премию, но не сложилось… – Саша пожал плечами.

– Фотографом? Я думала, ты хочешь стать писателем, – удивилась Аня.

– А еще художником, и на гитаре играть, и песни петь, – усмехнулся Саша. – Одно другому не мешает, Анюта. Я разносторонняя личность.

– Да уж.

– Есть еще наряды?

– Есть красное платье-футляр, – ответила Аня и замялась. – Правда, без драгоценностей оно как-то голо смотрится…

А драгоценностей-то у нее больше и не было.

Только сережки с бриллиантами, в которых она ушла из дома. Но их она никогда не продаст, подарит Лейле, когда та вырастет. Кто знает, появится ли в жизни Ани еще хоть раз подобная ценность.

При разборе вещей Аня очень надеялась найти свою шкатулку с драгоценностями. Что ни говори, а там хранилось много ценного. Тигран всегда отличался щедростью, одаривал на праздники целыми комплектами украшений. Это очень помогло бы ей в первое время. Однако шкатулка не нашлась. Должно быть, муж посчитал, что она недостойна подаренного им золота. Это очень задевало, хотя и было понятно. Но вот что не было понятно – почему тогда не положил сережки, цепочку и колечко, которые ей дарила на шестнадцатилетние мама? Видно, забыл… а напоминать она не станет. Не доставит ему удовольствия еще раз ее унизить. Пусть подавится своим золотом, спасибо хоть, одежду прислал.

– Закончили, – объявил Саша. – Иди переодевайся, а то Лейла там разнесет всю раздевалку своим молоточком.

Аня кивнула и поспешила к дочери.

По дороге в фотостудию заскочили в супермаркет, купили Лейле простенький набор ремонтника, чтобы ребенку было чем заняться, пока будут фотографировать. Она как раз такой и просила, увидев нечто подобное в мультфильме. Как ни странно, из всего обилия инструментов ей больше всего понравился маленький пластиковый молоток. Теперь девочка с важным видом ходила повсюду и стучала.

Дочь нашлась у гримерного стола – с интересом «чинила» ножку.

Вот уж кому здесь очень понравилось, так это ей, малышка вообще любила новые места.

Аня принялась переодеваться, складывать вещи в сумку. Когда почти закончила, Лейла потеряла интерес к новой игрушке, закинула ее на стол. Подошла к маме и с важным видом заявила:

– Когда плиедет папа? Его долго нет!

Этот вопрос Аню будто кипятком ошпарил.

Лейла уже не первый раз интересовалась наличием родителя, ведь уже два дня его не видела, а раньше такого не случалось. Каждый раз, когда малышка спрашивала про отца, Ане хотелось убиться лбом об стену, утонуть в ванне, на худой конец притвориться немой. Что угодно, лишь бы не отвечать на этот вопрос.

Лейла скучала – это очевидно. Но что с этим делать, Аня не представляла. Понимала лишь, что дальше будет только хуже, ведь дочь никогда ничего не забывала, такая у нее была особенность. Помнила все вплоть до того, в каком углу двора оставила на прошлой неделе куклу, куда засовывала фантики от конфет, где прятала игрушки из шоколадных яиц-сюрпризов. Наверное, благодаря уникальной памяти очень рано научилась говорить, легко усваивала новые знания.

И если уж Лейле кто-то что-то пообещал, она не успокаивалась, пока не получала свое. Поэтому Аня старалась никогда не давать ей обещаний, которые не сможет сдержать.

Тем не менее в эту минуту смалодушничала:

– Мы сейчас не можем к нему пойти. Может, позже…

И тут же пожалела об этом, потому что сделала только хуже.

– Я хосю сейсяс к папе! – Лейла топнула обутой в белую чешку ножкой.

– Сейчас никак нельзя, – горько вздохнула Аня.

– Он зе скусяет! – Дочь не успокаивалась.

Скучает? Ну да, как же. Обалдеть как скучает! Так скучает, что аж выгнал их обеих на улицу.

Аня могла понять, почему Тигран так жесток с ней. С трудом, но могла.

Но Лейла…

Аня очень любила свою дочь. Обожала каждую ее черточку, каждый волосок и ноготок. Даже теперь, зная, что она от того гадкого мужчины, все равно не видела в ребенке ничего отрицательного. Ведь малышка-то осталась та же! Те же пушистые белые реснички, голубые глаза, аккуратные губки и упрямый подбородок. Пухлые щечки, ручки, ножки… Все в ней казалось матери прекрасным, и она не понимала, как можно отвернуться от такого замечательного ребенка.

Разве можно за одну минуту прекратить любить девочку?

Получается, Тигран никогда не любил малышку, раз так просто выкинул ее из жизни. Не беспокоился о ней, не заботился о том, все ли у нее есть. Хотя, наверное, это нормально, если мужчина узнает, что ребенок не его.

Тигран вычеркнул из жизни и жену, и дочь. Аня понимала, почему он так сделал, пусть не сердцем, но мозгами. Но как объяснишь такое ребенку? Как это вообще можно объяснить? И не объяснить нельзя, ведь детское сердце было полно любви и страдало так же, как взрослое, если не больше.

Лучше пусть переживет это в раннем детстве, чем будет ждать появления отца еще многие годы. Это ужасный крест, Ане ли не знать? Она так все детство ждала своего отца.

Аня посадила Лейлу на стол для макияжа, обняла, поцеловала в пухлые щеки, а потом, смотря прямо в глаза, начала непростой разговор:

– Малышка, помнишь случай с куклой на твой день рождения?

Лейла недоуменно посмотрела на Аню, и та продолжила:

– Помнишь, ты просила у тети Наиры куклу из мультфильма? Она принесла, но вместо принцессы в красивой упаковке оказалась Баба-яга?

Лейла кивнула и тут же заявила:

– Плохая Баба-яга, стласная…

– Тетя Наира просто перепутала куклу, она не нарочно принесла тебе ту страшную Бабу-ягу. Вот и мама несколько лет назад тоже совершила ошибку и выбрала не того папу.

– Глупости! – Лейла надула губы.

– Не глупости, малышка… – осторожно продолжила Аня. – Просто папа оказался ненастоящим. Мы больше не будем с ним встречаться.

– Он настоясий! – Дочь посмотрела на нее с укором.

– К сожалению, нет. – Аня покачала головой. – Но мы и сами проживем, хорошо будем жить, я тебе обещаю! Все для тебя сделаю, моя родная. Устроим тебя в садик, найдешь новых друзей, ну? Хочешь, я тебе тортик сегодня испеку? Вместе испечем, да?

– Не хосю толт, хосю папу! – с уверенностью, достойной лучшего применения, заявила Лейла.

– Прости, малышка, ничего не выйдет. – Аня пожала плечами и сказала чуть тверже: – Мы теперь живем сами.

Лейла нахмурила свои белесые бровки и недовольно запыхтела.

– Но папу зе не тетя Наила плинесла! – Малышка замахала руками. – Он холосый, мама! Он – не Баба-яга, он класивый!

Как переть против такой логики, Аня не знала.