Читать книгу Взрослая сказка о 90-х в двух вариантах - Диана Шарапова, Диана Назимовна Шарапова - Страница 4

Никто не приглашает вас сидеть в тюрьме. Поставьте кирпич на кирпич и загляните сквозь решётки с улицы. Прислушайтесь. Это новая пристройка. В тишине чётко раздаются шаги. Фоном для торжественной поступи слышна ещё походка с боку на бок, её звуки неясные лишены красивого ритма. Шаги принадлежат узнику, несерьёзному, склонному к работе на публику молодому человеку. Кончился солнечный тёплый день 29-ое октября. Дверь скрипнула не хуже флейты, а человек, которого толкнули в спину, подумал: большая капля чистого горного хрусталя скинута вандалами с крыши пятого этажа. Эта метафора всей испорченной биографии. Чернобородый мальчик лет десяти как кажется на первый взгляд.

Колинз сел на топчан и поджал ноги, держа руками колени, уставился в потолок. Никто бы не посадил сюда Колю Канибуту в десятилетнем возрасте – убоялись бы нарушения прав ребёнка. Но это минутная слабость, просто нужно время, чтобы успокоиться. Тишина в его голове длилась ровно столько, как если бы пробежала пробудившаяся кошка, зевнула и убежала.

– Колинз! – Кричали ему со двора времён 70-х, чтобы выбежала худоба черноголовая и ответила голосом пылесоса марки «Буран»: а-а-о-о-у-у-о!

– Колинз, найди червонец! – Так он отметил в памяти наступление юности.

– Ох! – Произнёс бородатый мальчик, досадуя на печальные воспоминания. Поискал по углам мышей, обознался на рваную тряпку в углу с парашей. Камера размерами просторная, партия уголовников ещё в пути, стены не покрыты наждачным слоем штукатурки. Окна пока не засижены мухами. Пора справить новоселье!

– Темницы рухнут! – Продекламировала камера. И в поддержку классических строк он ударил в обе стены изо всех сил. После чего глазок закрылся чьим-то органом зрения.

– Тихо там!

– Спасибо, друг! И то, правда, ещё обувь собью. А могут меня казнить?

– Панику не наводи, отсидишь свои пятнадцать суток и гуляй! Тоже мне Чикатило.

– Кто, я?! – Колинз лежал на кровати и очищал ноздри. Так, чтобы наблюдателю, пришлось скривиться и бороться с тошнотой. – Я украл колечко у шлюхи, а ведь она лишила меня бесценной вещи, девственности, в чём признался и расписался как дурак.

– Да плевать мне, знаешь, я не попа, я не поп. – Ответил глазок.

– Да уж, не священник. Ты палач!

– Ну, вот ещё.

– Да. Если не давать человеку есть и пить, то он умрёт от голода и жажды, ты – палач!

– Обед через час, сам лично принесу! – Возразил тот за дверью.

– А когда человека лишают свободы, дарованной ему с порога роддома, то убивают в нём личность, ты – палач!

– Ай-яяй! – Дверь открылась, производя мелодичный звук, от раздражённого напора. – Болтун-схлопотучка. Прекрати сщаз же, из-за тебя палец укалываю который раз? – В проёме мелькнуло и пропало изображение человека на табурете. Пожилого, с носком в руке и без его собрата на одной ноге.

– Унизываешь! – Сладострастно вытягивая гласные буквы произнёс Колинз.

– Не принесу я тебе обед. Скажу: номер 5253 покудова не прибыл. По обстоятельствам. А не со зла.

– Я вот тебе дам. – Приподнялся узник, изогнув шею в сторону двери.

«Наследник»

Изгнанник ушёл, наконец, с остановки. Первый же дом соблазнил его открытыми окнами. Взявшись за трубу у подъезда, он схватился за карниз и подтянулся. Семейство дружно смотрело телевидение. Там показывали, им же запрещённый фильм, на редкость интересный. Да, в оперативности главным редакторам канала не откажешь.

– А! Я уже видел! – Первый джентльмен спрыгнул вниз, держа карниз ладонями. И опустился на асфальт вместе с ним.

– Вообще не понимаю, зачем они нужны? – Он развёл руками, растерявшись. И вздрогнул на звук выдираемой из старой рамы форточки. Чёткий силуэт женской фигуры произнёс:

– А ничё, пап, это наш король. Здравствуйте, дедушка. – Нежный голос звучал романтично сквозь грубую решётку первого этажа. Люди ставили их на последние деньги, боясь краж. Она приветственно машет рукой.

– Нужны они кому-то. – Возопил «дедушка» так громко, что затрещали рамы по всему дому. Высунувшиеся граждане моей республики отреагировали на знакомые ноты голоса.

– Правильно! – Поддержала баба Настя, назло деду переключившая на «Парламентский час». – Бездельники! Торчат там на наши деньги. Ироды!

– Ты иди, иди. – Посоветовала девушка без карниза. И он последовал её словам, а отломанную часть экстерьера кирпичной пятиэтажки прислонил к скамейке. Бесшумно и аккуратно.