Читать книгу Катькино лето - Диана Викторовна Покормяк - Страница 4

Катька открывает глаза. Раннее утро. Солнечные зайчики уже бродят по комнате вперемешку с тенями. Они борются между собой за место на стене, но как только солнце встанет еще выше, яркие лучики побеждают. Их все больше и больше – они резвятся и бегают уже не только по стенам, но и по Катькиной постели, по ее заспанному лицу. Девочка быстро вскакивает на ноги и лихорадочно чешет лоб, потом наскоро заправляет постель и спешит в ванную, чтобы умыться. Она вспомнила о том, что настал особенный день, поэтому бесцельно валятся в кровати, ей уже не хотелось.

Несколько лет назад, когда Катька с бабушкой в очередной раз навещали Зинаиду Сергеевну, бабушкину подругу, которая жила на другом конце города, на одной из улиц девочка приметила высокую черешню, густо облепленную спелыми красными плодами. Посмотрев на чудесное дерево, она заглотнула слюну – черешня была ее слабостью, как и конфеты. На следующий день, когда бабушка ушла на работу, Катька наведалась к этой черешне и вдоволь налакомилась сочными ягодами, срывая их гроздями с дерева, при этом, не забывая напихать их в карманы своего платья. Черешня росла возле небольшого кирпичного домика, утопающего в зарослях сирени и калины. Никто не вышел со двора и не прогнал ее, на улице тоже никого не было. Катька запомнила дату, когда она устроила черешневый пир и решила в следующем году, в этот же день навестить эту чудесное плодородное дерево.

И вот этот долгожданный день настал. Катька задумала в этот раз захватить с собой и Вику – вдвоем ведь веселее, да и черешни можно унести больше.

– Какие у тебя на сегодня планы? – спросила за завтраком бабушка, увидев сосредоточенное лицо своей внучки.

– Буду с Викой, как обычно, гулять во дворе! – ответила равнодушно Катька.

– Ну, да, так я тебе и поверила! – засмеялась бабушка. – Я тебя слишком хорошо знаю и, судя по твоей загадочной физиономии, ты что-то уже задумала! Только прошу тебя, не уходи далеко от дома и не броди сама по парку!

По парку… бабушка догадывалась о том, что Катька любительница слоняться за пределами своей улицы, но она все же думала, что дальше школьного двора внучка не уходит, но как же она ошибалась. Все окрестности и окраины города Катька знала гораздо лучше нее, несмотря на свои девять лет.

– Хорошо, бабушка, дальше двора никуда не пойду! – пообещала Катька, отодвигая от себя тарелку с гречневым супом.

– Почему опять суп не доела? – спросила недовольно бабушка, нахмурив брови.

– Там опять лук плавает! Ты ведь знаешь, что я его терпеть не могу, но все равно везде его пихаешь!

– Да какой же это лук? – сделав невинное лицо, сказала бабушка. – Это же кусочки болгарского перца!

Катька отрицательно замотала головой. Когда дело касалось вареного лука, то ее невозможно было провести.

Один раз Катька устроила бабушке бойкот. Когда она вышла из кухни, девочка выбрала из тарелки с борщом плавающие ошметки лука и быстренько выбросила их за посудный шкаф. Потом она начала делать так каждый раз, когда в супе или борще ей попадался вареный лук. Спустя некоторое время там завелась колония маленьких муравьев, которые расползлись по всей кухне. У бабушки чуть не случилась истерика, и она, пытаясь определить, откуда они взялись, отодвинула шкаф от стены. За ним она увидела кучу вареного лука, густо облепленного муравьями. После этого она стала меньше класть лука и мельче резать его, чтобы Катька не заметила. Ей было трудно отказаться от лука полностью, даже в угоду своей внучке, так как она его слишком любила и считала, что без лука ни один суп не получиться действительно вкусным и полезным.

Пока бабушка собирала себе на работу тормозок, девочка помыла посуду и замела в кухне пол. Она все время смотрела на настенные часы и нервничала. Вдруг ее черешню найдет кто-то другой?

Как только за бабушкой захлопнулась дверь, Катька мигом натянула на себя сандалии и уже через минуту тарабанила в двери своей подружки.

Вика, в отличие от Катьки, все еще дремала и когда она, наконец, отворила дверь, то недовольно процедила сквозь зубы:

– Катя! Я хочу спать!

Катька возмущенно уставилась на подругу. Как можно так долго дрыхнуть, когда на улице такая чудная погода? Когда птички поют, когда в воздухе носиться аромат цветов и сочной зеленой травы, когда столько фруктовых деревьев только и ждет того, чтобы кто-то освободил их отяжелевшие ветви от спелых плодов. Лето бывает только один раз в году, но, похоже, не все это понимают.

Катька в двух словах объяснила причину своего раннего визита. Вика тут же оживилась. Сон, как рукой сняло: черешню она тоже очень любила.

– А что… давай сходим! – она затащила Катьку в коридор. – И родители мои до вечера будут на работе, так что и отпрашиваться не придется! – радостно добавила она.

Захлопнув дверь, Вика завела подругу в свою спальню, стащила с себя ночную рубашку и начала надевать красивое желтое платье, которое было аккуратно разложено на спинке большого стула. На его рукавах были нашиты белоснежные пышные оборки и бусины.

Катька нахмурилась.

– А ты не можешь надеть что-нибудь похуже? – предложила она. – Вдруг испачкаешься! – девочка тут же вспомнила неулыбчивый взгляд Викиной мамы.

– Но у меня нет ничего похуже! Это самое простое… – развела руками Вика и распахнула дверцы своего шкафа. Катька подошла поближе. От количества пестрых разноцветных платьев у нее зарябило в глазах. Они были всевозможных оттенков и разной длины, все нарядные и торжественные.

– Ну, ладно… только постарайся не заляпаться! – попросила Катька.

Когда она накануне показывала свой гардероб Вике, по ее просьбе, – та подивилась его скромности и немногочисленности. У Катьки было лишь одно парадное платье и этого, по словам Вики, было слишком мало. Но Катька совсем об этом не задумывалась. Ее голова с утра и до вечера была забита совсем другими мыслями, например такими, как залезть на тополь, который рос возле девятиэтажки и с его верхушки попасть на крышу дома. А еще, как остаться незамеченной, поедая петрушку под балконом вездесущей бабы Веры, у которой всегда наготове была ее пресловутая палка.

Собравшись, Вика закрыла дверь своим ключом, и вместе с подружкой вышла на улицу. Во дворе бродила баба Вера, опираясь на свою палку. Увидев девочек, она остановилась и что-то пробурчала себе под нос. Очевидно что-то нелестное.

– Ах, как же я ее боюсь! – испуганно прошептала Вика, ускоряя шаг.

– А я нет! – похвасталась Катька, выпятив грудь вперед.

– Но, если она тебе не страшна, то кого же ты тогда боишься? – вытаращив от удивления глаза, спросила Вика. Она считала, что хуже бабы Веры нет никого на свете.

Катька задумчиво почесала лоб, глянула с опаской на окна своей соседки и ответила:

– Наверное, тетю Лизу… Точнее ее длинный язык, ведь она все обо мне рассказывает бабушке! – после короткой паузы, Катька деловито добавила, понизив тон: – С нее бы получился прекрасный шпион!

– Хи! – Вику рассмешили слова подруги, и она согласно кивнула головой, так как сама не раз замечала, как соседка тащилась за Катькой везде, если та была в поле ее зрения. Особенно после истории с лилиями.

Девочки перешли дорогу и направились к старому парку. Там, на аллее с каштанами сидела целая стая ворон. Все они громко каркали и время от времени перелетали с дерева на дерево. Вика испуганно схватилась за рукав Катькиного платья.

– Не люблю их, такие мерзкие птицы! – дрожащим голосом проговорила она. – Мне симпатичны голуби. Они красивые и очень милые, в отличие от этих мрачных чудовищ…

– А мне больше вороны нравятся, они такие сообразительные и не путаются под ногами, как глупые и ленивые голуби! – возразила Катька, с умилением глядя на ворон.

Вика кисло усмехнулась и пожала плечами, давая понять, что она не согласна с подругой.

Они прошли территорию парка, вышли на оживленную улицу с домами и универмагами, потом предусмотрительно отошли на тротуар, так как автомобильное движение здесь было гораздо энергичнее, чем на их тихой и несуетливой окраине.

– А далеко эта черешня отсюда? – спросила Вика, рассматривая с интересом кондитерский магазин, мимо которого они проходили.

– Да нет, всего лишь полчаса ходьбы! – пояснила Катька. Она с воодушевлением шла вперед, в то время как ее подружка заметно отставала. Вика не привыкла ходить быстро и далеко, в отличие от нее.

– Катя, я за тобой не поспеваю! – запыхавшись, жаловалась она, останавливаясь и показывая пальцем на свои распухшие от мозолей ноги.

На ее вспотевшем лице отпечаталась усталость и легкое недомогание.

Катька нехотя убавила скорость, деловито посоветовав:

– Сними свои сандалии! Без обуви будет гораздо легче, вот увидишь!

Вика замотала головой и, брезгливо глянув на дорогу, ответила:

– Ты что! Я же потом пятки не отмою от этой пыли!

Катька махнула рукой. Спорить с Викой было бесполезно, она была еще той неженкой.

Наконец, спустя десяток улиц и сотни домов, они вышли к крохотной речушке, возле которой раскинулась ивовая роща. У самого ручья из-под камня бил источник, и девочки присосались к нему так, словно год бродили по жаркой пустыне без припасов воды. Утолив жажду, Катька указала пальцем в сторону небольшой улочки, которая вырисовывалась на ближайшей равнине и утопала в зелени фруктовых деревьев.

– Вот это место! Пошли скорее! – она перепрыгнула через узкий ручеек, словно кузнечик и терпеливо ждала, пока Вика, примеряя шаг, последует ее примеру.

Спустя пять минут девочки уже стояли у заветной черешни. Они предусмотрительно осмотрелись вокруг: никого не было видно. Чуть дальше по улице прогуливалась стая уток, щипая траву, а около дома, где росла черешня, у деревянной калитки, выкрашенной в зеленый цвет, находилась большая будка. Катька стукнула по ней кулаком и отошла на пару шагов назад. Никто не появился: сторожка была пуста. Подружки с жадностью накинулись на дерево. Одной рукой они запихивали черешню себе в рот, другой набивали плодами свои карманы. Пока девочки висли на нижних ветвях, вверху дерево оккупировали скворцы. Они клевали черешню, переговаривались между собой на своем птичьем языке и не обращали на девочек никакого внимания. В них они видели скорее сообщников, чем какую-либо угрозу.

За поеданием черешни, подружки не заметили, как через поломанную створку забора пролезло огромное черное чудище. Оно тут же, с громким лаем, набросилось на них. Испугавшись, они бросились бежать в сторону ручья, забыв обо всем на свете. Собака догнала Катьку и уцепилась клыками за подол ее платья.

– Отставь! Оставь меня в покое! – кричала Катька, пытаясь отпихнуть от себя недружелюбного и свирепого зверя.

Оторвав кусок оборки от Катькиного платья, собака переключилась на Вику и повисла у нее на рукаве, дергая его из стороны в сторону. Девочка начала истошно рыдать и, спотыкнувшись о камень, развалилась беспомощно на траве. Катька схватила лежащую поблизости палку и сумела отогнать назойливую дворняжку.

– Она тебя хоть не укусила? – спросила Катька, помогая Вике подняться с земли.

– Нет! – рассматривая уныло свой порванный рукав, ответила Вика. – А тебя?

Катька замотала головой:

– Да все в порядке! Пошли отсюда поскорее, пока эта псина не вернулась! – опасливо шепнула она и потащила подругу к ручью.

Девочки поспешили перейти ручей, прошли ивовую рощу и вскоре вышли в суетливый и шумный центр города. Собачий лай еще долго звенел у них в ушах, и они все время оглядывались назад, но собака больше их не преследовала.

– Послушай… я еще никогда не приходила домой в таком виде! – призналась Вика, рассматривая порванный рукав и красные пятна на карманах, из которых торчала черешня.

– Попадет тебе дома? – обеспокоенно спросила Катька. За себя и свой вид она никогда не переживала, ведь выговоры от бабушки были для нее как дополнительное блюдо к ужину.

– Конечно! – кивнула головой Вика и вздохнула.

– А знаешь что! Пошли ко мне домой! – предложила Катька. – Я аккуратно пришью рукав обратно, а после мы застираем пятна! Платье высохнет, и твоя мама ни о чем не узнает! – весело хлопнула в ладоши она.

– Хорошо! – обрадовалась подружка.

Дома девочки вытащили из своих карманов черешню, и Катька сложила ее в глубокую пиалу. Потом она наскоро пришила манжету, отметив про себя, что у нее неплохо получилось, и устроила грандиозную стирку. Высыпав в большой тазик пол пачки стирального порошка, она вместе с Викиным платьем постирала и свое. После стирки Катька развесила одежду на бельевой верёвке и со спокойной душой поставила чайник на газовую плиту. Нацепив на себя фартук, она достала из буфета вазу с печеньем, извлекла из холодильника колбасу и сыр и сделала два огромных бутерброда.

– Иди, пока включи телевизор! – сказала она Вике, снимая с плиты чайник.

Девочка пошла в зал и нашла канал, где показывали очередную серию мексиканского сериала. Благодаря ему во дворе каждый вечер становилось неестественно тихо и пустынно. Даже дети бросали свои лопатки в песочнице и бежали наперегонки с родителями к телевизору. Только Катьку сериал оставил равнодушной. Ей не нравилось то, что в этой мыльной опере вечно плакали, с большой периодичностью падали с лестницы, постоянно попадали в больницы и почти что умирали чуть ли не каждую серию, но в следующем выпуске вдруг каким-то немыслимым образом снова оживали. Вечерами Катькина бабушка тоже смотрела этот фильм. «Они своими слезами затопят нам телевизор!» – возмущалась девочка, глядя на бабушку и надеясь найти в ней отклик. Но она, уставившись, не моргая на экран, не обращала на внучку никакого внимания. Единственное, что Катьке нравилось в мексиканских сериалах, так это то, что благодаря им вечером все разбегались по домам, забирая с собой суету и шум. Тогда Катька обходила весь двор, представляя себе, что это ее владения и чувствовала себя полноправной хозяйкой на своей улице. Катькин обход непременно заканчивался у ее любимой яблони и она, перед тем, как уйти домой, обнимала ее, прощаясь с ней до следующего дня.

Заварив чай, Катька притащила к телевизору табуретку и соорудила из нее подобие стола, на который выложила пиалу с черешней, бутерброды, печенье и две чашки с чаем. Увидев на экране очередное заплаканное лицо, она возмутилась:

– Давай переключим на другой канал! Неохота на это нытье глазеть!

Но Вика вдруг заупрямилась. Она со своей матерью тоже каждый день смотрела этот сериал у себя дома.

– Какая она все-таки красивая! – сказала восторженно она, когда в следующей сцене появилась главная героиня. – И платья у нее такие изумительные! Я бы тоже хотела носить такие, когда вырасту! – с воодушевлением добавила она.

Катька равнодушно взглянула на шикарно одетую актрису и перевела взгляд на угол экрана, где на заднем плане, на столе стояла фруктовая ваза с большими апельсинами и ананасами. У нее загорелись глаза. «Вот бы это все сюда!» – мечтательно подумала она, сглотнув слюну.

Пока Катька мечтала о вазе, набитой экзотическими фруктами, в дверь кто-то громко постучал. Девочки испуганно переглянулись. Катька кинула взгляд на большие настенные часы – они показывали всего лишь два часа дня. «Вряд ли это была бабушка» – подумала она про себя. Она встала с пола и выключила телевизор.

– Давай не будем открывать! – предложила она. – Если бы это была моя бабушка, то она открыла бы дверь своим ключом!

– А вдруг это моя мама? – растерянно произнесла Вика, боязливо поглядывая в сторону коридора.

– Ты же сказала, что она до вечера будет на работе?

– Ну, иногда она может прийти и раньше…

В дверь продолжали настойчиво стучать. Нужно было выяснить, какой незваный гость так бесцеремонно прервал их веселое чаепитие. Осторожно крадучись, Катька подошла к двери и заглянула в глазок.

– Это действительно твоя мама!.. Беги в ванную комнату и натягивай быстро на себя платье! – скомандовала она.

Не торопясь, девочка начала неохотно открывать дверь. Стоявшая на пороге тетя Таня окинула ее холодным взглядом. Впрочем, другим взглядом она Катьку никогда не удостаивала. На ней был серый брючный костюм, в руках она держала аккуратненькую небольшую сумочку белого цвета. Ее длинные светлые волосы были красиво собраны в пучок на затылке.

Катька вежливо поздоровалась.

– Моя дочь случайно не у тебя? – спросила она, заглядывая в коридор.

На Катькино приветствие она не ответила.

– У меня, я сейчас ее позову! – девочка обернулась и замерла в ужасе.

Перед ней стояла Вика в таком помятом платье, словно его коровы жевали, а пятна не отстирались, а еще больше расползлись по одежде, лишь слегка поменяв свой цвет. Теперь пятна были светло-желтого, а не розового цвета. Само платье еще не высохло, и пришитый рукав был гораздо короче своего собрата.

– Что с твоим платьем? – с испугом спросила тетя Таня, рассматривая с недоумением наряд своей дочери.

Вика застыла, словно безмолвная статуя, потупив взор.

– Это я виновата! – призналась Катька. – Я срывала черешню и складывала ее в карманы Викиного платья! – то, что черешня была на другом конце города, девочка решила не уточнять.

– Понятно… – тетя Таня покачала головой, недовольно сдвинув свои тоненькие черные брови у переносицы. Бросив на Катьку взгляд, полный осуждения, она взяла Вику за руку и, не сказав больше ни слова, повела ее домой.

Катька проводила их долгим взглядом, пока они не скрылись из виду.

«Почему взрослые не могут закрыть глаза на такую мелочь, как выпачкавшееся платье?» – подумала она с обидой и захлопнула дверь.