Читать книгу Катькино лето - Диана Викторовна Покормяк - Страница 6

Артем сдержал свое слово. С тех пор как он спас Катьку от Громилы, он повсюду таскал девочку за собой и даже познакомил ее со своими друзьями. Спустя некоторое время к ним присоединилась и Вика. Поначалу Артем был не в восторге от этого – аккуратная и прилежная Вика почему-то не внушала ему доверия. Он считал ее слишком избалованной и привередливой.

Несмотря на то, что Катька не привыкла к большим и шумным компаниям, она легко вписалась в круг друзей своего нового приятеля. У них завелось так. Каждое утро, после завтрака, Артем подходил к Катькиному окну и тихонько подзывал девочку до тех пор, пока она не появлялась. После этого они шли гулять в парк или на стадион.

Однажды он пришел к ней не один, как обычно, а сразу со всеми своими друзьями, которых она уже хорошо знала.

– Мы с ребятами собрались прогуляться по полям. Хотим наворовать себе кукурузы, ай-да с нами! – предложил Артем. Утреннее солнце золотило его густые темно-каштановые волосы, а в светло-карих глазах играли веселые искорки.

Предложение показалось Катьке очень заманчивым, но она лишь грустно вздохнула.

– Ты что-то опять натворила? – догадался Артем.

Он прильнул к карнизу и внимательно посмотрел на Катьку.

Девочка улыбнулась. Она давно поняла, что Артем был очень умным и проницательным мальчиком. Помимо догадливости мальчик обладал волшебным даром выручать ее из любых ситуаций.

– Да все из-за рыбы… – махнула рукой Катька. – Из-за рыбы бабушка мне запретила сегодня выходить на улицу! – пояснила она, гладя по голове Волка, который грелся в лучах солнца, сидя вместе с ней на подоконнике.

– Из-за какой еще рыбы? – хором спросили удивленные ребята.

– Из-за той, которую я спасала. Сейчас расскажу…

Ребята подошли поближе к окну, – они очень любили, когда Катька рассказывала им о своих злоключениях и приключениях. Она казалась им забавной и интересной, лишь Артем все время злился на нее, ведь из-за ее проказ она зачастую влипала в какие-нибудь неприятные истории.

– Бабушка купила позавчера живых карасиков и вывалила их всех в мойку, собираясь почистить, чтобы потом пожарить на сковородке! – начала Катька свое повествование. – Мне их стало жалко, ведь они открывали рты, били хвостами и были такими несчастненькими без воды, что я решила спасти хотя бы одного!

В толпе ее слушателей послышался приглушенный смех. Не смеялся только Артем. Он вечно переживал даже из-за мелочи, которую Катька, как обычно, игнорировала.

– И что дальше? – нетерпеливо спросили ребята, переминаясь с ноги на ногу.

Катька с хмурым лицом продолжила свой рассказ:

– Когда бабушка на минутку отлучилась из кухни, я подбежала к мойке, схватила самого большого карасика и сунула его в пол литровую банку. Его хвост сильно торчал из банки, но ничего более подходящего рядом не было! – разведя руками, пояснила она. – В эту банку я набрана из-под крана воды и спрятала ее в шкаф возле раковины…

– Вот уж рыбья благодетельница! – засмеялись мальчишки.

– Так это еще не все! – перебила их Катька, не обращая внимания на всеобщий хохот. Девочке нравилось, что ее, наконец-то, кто-то внимательно слушал, да к тому же с таким небывалым интересом. – По правде сказать, за карася я потом совсем забыла! – призналась она. – На следующий день, то есть вчера, бабушка с утра сразу почуяла в квартире какую-то жуткую вонь. Она начала заглядывать во все углы, пытаясь определить, откуда этот мерзкий запах. Потом она поняла, что он доносится из кухни и направилась туда. Я кинулась вслед за ней. Вот тут-то я и вспомнила за карася, но было уже поздно! Бабушка открыла тот самый шкаф, в котором была моя рыба. Она вскрикнула, достала банку и поставила ее на стол. Короче говоря, моя рыба взяла и умерла! Скрючившись при этом в безобразную дугу! – возмутилась Катька.

– Взяла и умерла! – передразнил Артем. – Да кто же это выдержит, если его вверх тормашками засунут в пол литровую банку! – воскликнул он.

– Ой, я не могу уже, сейчас лопну от смеха! – у тринадцатилетнего рыжеволосого Максима на веснушчатом лице выступили слезы от Катькиного рассказа.

– Ага, уморительная история! – согласились остальные ребята.

– Вот поэтому бабушка и наказала мне сегодня сидеть дома… Да к тому же она попросила сделать генеральную уборку! – заключила Катька, с завистью посматривая на своих везучих приятелей. Скоро они пойдут за кукурузой, в отличие от нее, и никто им не будет в этом препятствовать.

– А твоя бабуля дома что ли? – спросил Сережа, самый младший среди ребят.

Ему было только девять, как и Катьке. Внешне Сережа походил на ангелочка – золотые кудряшки, доходившие почти до плеч и голубые ясные глаза – он был похож скорее на девочку, чем на мальчика. Робкий и стеснительный, не разговорчивый, но в кругу своих более рослых и более взрослых товарищей он словно преображался.

– Нет, бабушка на работе! – ответила ему Катька. – Иначе я бы сейчас тут с вами не разговаривала! Если я выйду на улицу, то тетя Лиза, как обычно, расскажет об этом бабушке…

– А окна тети Лизы выходят сюда в этот двор? – спросил Артем.

– Нет, все окна смотрят на ту сторону…

– Это же замечательно! – обрадовался Артем. – Мы тебе поможем спуститься с подоконника, и ты пойдешь с нами! Твоя соседка ни о чем не узнает!

– Верно! – дружно поддержали его остальные ребята.

– А к обеду мы вернем тебя обратно! – добавил Артем, чтобы окончательно успокоить Катьку и настроить на положительный ответ.

Но девочка грустно вздохнула и ответила:

– Но мне же еще нужно убирать квартиру!

Артем повернулся к друзьям и начал о чем-то шептаться с ними, временами поглядывая в ее сторону.

После небольшого совещания, все четверо развернулись к ней и торжественно заявили:

– Решено! Мы поможем тебе быстренько убраться, а потом вместе пойдем за кукурузой!

– Я согласна! – тут же выкрикнула Катька.

И ребята тут же, словно обезьяны, повисли на ее подоконнике, пока она помогала им взобраться на него. Сначала в комнату залез Антон. Он был самым высоким среди ребят и таким же опрятным, как и Артем. У него были темно-русые короткие волосы, немного скуластое и худое лицо и тонкий нос с горбинкой. Он всегда носил белоснежную футболку и к вечеру умудрялся ни разу не заляпать ее, чему Катька немало удивлялась.

Следом за Антоном вскарабкался Сережа, а потом и Максим. Для Максима пришлось открыть и вторую створку, так как он застрял в нем из-за своей довольно объемной комплекции. Последним на Катькин подоконник с ловкостью акробата взобрался Артем. Когда все ребята очутились в ее квартире, девочка предусмотрительно выпустила Волка на улицу, так как чужаков он на дух не переносил.

Недолго мешкая, Катька распределила обязанности между своими новоявленными помощниками. Максиму она протянула небольшую синюю тряпочку, и скомандовала:

– Ты будешь вытирать пыль!

Максим тут же принялся за дело, начав со всей силы натирать стол в зале. Через пару секунд он уже протирал полки в книжном шкафу и в серванте. Наверное, он, как и Катька умел все делать по дому – движения его были ловкими, и у пыли не было никаких шансов.

Удовлетворительно взглянув на Максима, девочка вытащила пылесос из кладовки, и дала его Антону. Он тут же, без лишних расспросов включил его в сеть и стал усердно пылесосить ковер в комнате. Время от времени он посматривал на бойкие движения Максима, которые, должно быть, придавали ему уверенности и энтузиазма в своей работе.

– А что это за темно-коричневый след на вашем ковре? – поинтересовался он у Катьки, прищурив свои и без того узкие серые глаза.

– Это от утюга! – ответила она виновато. – Год назад, когда бабушка была на работе, я на этом ковре пыталась погладить свое платье… Потом я пошла на кухню, чтобы покушать и совсем забыла про утюг. Он упал и пропалил не только платье, но и ковер…

– Досталось тебе, небось, тогда от бабушки? – спросил сочувственно Антон.

– Ага, она тогда очень долго сердилась на меня! – подтвердила Катька.

– Еще бы! Меня бы тоже за такое отходили ремнем! – сказал он, продолжая пылесосить.

– Нет, бабушка меня ремнем никогда не била! – поправила девочка. – Но дала мне легкий подзатыльник и почти неделю не выпускала на улицу! После этого я больше ничего не хотела гладить…

– Повезло тебе! – произнес с завистью Антон.

Как выяснилось, ему не раз доводилось прочувствовать на своей спине всю прелесть порки здоровым кожаным отцовским ремнем, когда он умудрялся что-нибудь натворить.

Артем в это время подошел к журнальному столу, бережно взял портрет Катькиных родителей и стал внимательно рассматривать его. Он нашел небывалое сходство между Катькой и ее матерью. Бросив на девочку еле заметный сочувственный взгляд, он поставил портрет обратно на стол. После этого он прошел вслед за Катькой и Сережей в коридор.

– Ты уберешься в кладовке, все там сложишь аккуратно! – обратилась девочка к Сереже.

Он распахнул дверцы и начал складывать лежащие там предметы по своему усмотрению.

– Что это? – с удивлением спросил он, вытаскивая из кладовки белый альбомный лист.

– Это мой старый рисунок, я его еще в первом классе нарисовала! – ответила Катька, забирая листик себе.

– А что тут нарисовано, я что-то не пойму? – поинтересовался Артем, заглядывающий в рисунок через Катькино плечо.

– Так это же я бабушку свою рисовала! – подивилась Катька его недогадливости.

Ребята переглянулись между собой.

– Надеюсь, твоя бабушка в жизни выглядит не так, как на картинке? – осторожно спросил Сережа, выхватывая листик у нее из рук. – Потому что тут какой-то прямо-таки монстр изображен – голова огромная, глаза выпученные, а туловище совсем маленькое, еще и руки, как оглобли, такой же длины, как и ее ноги!

– Да, художник с тебя никакой! – засмеялся Артем, отбирая рисунок у Сережи. – Я столько раз видел твою бабушку, она уж точно не такая, какой ты ее тут изобразила!

Тут за входной дверью на лестничной площадке послышались, чьи то неторопливые шаркающие шаги. Сережа боязливо посмотрел на дверь.

– Это не твоя бабушка? – с опаской спросил он, отходя от двери как можно дальше.

«Какой же у него тоненький ангельский голосочек!» – позавидовала вдруг Катька ему. Она – девочка, но у нее голос звучит, как из рупора, – грубо и басовито.

– Нет, моя бабушка до позднего вечера будет на работе! – успокоила Катька его. – А этот рисунок мне не нравится, но бабушка, когда в первый раз увидела его, смеялась до слез и решила сохранить его на память…

Она положила листик обратно в кладовку, и Сережа продолжил убираться в ней, время от времени с тревогой посматривая на Катькин рисунок.

– Ну а что же поручить тебе? – задумчиво уставилась Катька на оставшегося без дела Артема.

Тот, в ответ, только пожал плечами.

– Я вспомнила! – осенило ее. – Нужно грязные тарелки помыть на кухне! Пошли скорее! – она потащила его за рукав рубашки в сторону кухни.

– А ты что будешь делать? – спросил заинтересованно Артем, почуяв, что Катька целенаправленно решила остаться без работы.

– А я буду вытирать посуду, которую ты вымоешь! – нашлась она.

– Ладно, хитрюга… – согласился он, усмехнувшись.

Пока Артем с усердием мыл тарелки, Катька вытирала посуду большим полотенцем и расставляла ее в шкафу. После Артем подмел пол в кухне, а она помыла окно.

В течение двадцати минут генеральная уборка была закончена, и вся команда через кухонное окно отправились в путь за долгожданной кукурузой.

За домом, где жили ребята, начинались кукурузные плантации, так что дорога заняла у них всего лишь несколько минут. Все эти поля с кукурузой, а далее – с пшеницей и подсолнухами, принадлежали бывшему председателю колхоза, Федору Николаевичу. Колхоз давно распался, но поля перешли в его полную частную собственность. Он постоянно следил за своими угодьями, объезжая их каждый день на своей зеленой «Ниве». У бывшего председателя была кличка – Федор «свиная голова». Люди прозвали его так за неестественно большую голову. Гуляя за городом, Катька часто видела, как Федор мчался по полям на своей машине, осматривая свои широко раскинувшиеся владения. Он был огромного роста и своим тучным телом занимал чуть ли половину кабинки внутри салона машины. Девочка постоянно удивлялась, как он при такой комплекции помещается в своей зеленой «Ниве». Ходили слухи о том, что у Федора на заднем сиденье автомобиля все время лежит ружье и если он умудрялся поймать какого-нибудь вора у себя на поле, то тому приходилось несладко.