Читать книгу Сумерки - Дин Кунц - Страница 7

Кристина и Джоуи сидели в гостиной на бежевом диване. Мальчик больше не плакал, но взгляд у него по-прежнему был затравленный.

Полицейский, офицер Уилфорд, пристроился на кресле. Высокий и крепкий, с кустистыми бровями и грубоватыми чертами лица, он производил впечатление человека независимого и самодостаточного. Такие, как он, чувствуют себя дома лишь на природе, в лесах и горах, где можно беспрепятственно охотиться и ловить рыбу. Составляя протокол, он пристроился на самом краешке кресла, что с его размерами выглядело более чем забавно. Было видно, что ему не хочется запачкать или поцарапать дорогую мебель.

– Кто из вас выпустил собаку на улицу? – спросил он, задав перед этим еще кучу вопросов.

– Никто, – ответила Кристина. – Он выбрался сам. В кухонной двери есть специальное отверстие для собаки.

– Я видел, – кивнул Уилфорд. – Маловато для такой крупной собаки.

– Я знаю. Оно уже было там, когда мы купили дом. Брэнди почти не пользовался им, только если уж очень хотелось выйти, а дома никого не было. Тогда он вжимался в пол и кое-как протискивался наружу. Я уже давно собиралась заколотить эту дырку, чтобы пес там, не дай бог, не застрял. Сделай я это, и Брэнди мог бы остаться в живых.

– Ведьма расправилась с ним, – тихонько вставил Джоуи.

Кристина обняла сына за плечи.

– Так вы думаете, его выманили наружу с помощью мяса или печенья? – спросил Уилфорд.

– Нет! – решительно заявил Джоуи, которого оскорбила сама мысль о том, что его пес мог погибнуть от обжорства. – Брэнди вышел, чтобы защитить меня. Он знал, что старая ведьма где-то рядом, и хотел добраться до нее. Вот только… она добралась до него первой.

Кристина понимала, что догадка Уилфорда ближе к истине, но знала и то, что Джоуи будет проще смириться со смертью собаки, если он решит, что Брэнди погиб как настоящий герой.

– Это был храбрый пес, очень храбрый, – сказала она. – И мы им гордимся.

– Само собой, – кивнул Уилфорд, – таким псом можно гордиться. Жаль, что все так вышло. Золотистый ретривер – замечательная порода. И характер что надо.

– Ведьма убила его. – Было видно, что Джоуи никак не может отойти от шока.

– Не факт, – сказал Уилфорд. – Может, тут постарался кто-то другой.

– Другой? – нахмурилась Кристина. – Да нет же, это та самая старуха.

– Я понимаю, насколько вас потряс вчерашний инцидент, – продолжил Уилфорд. – Вполне естественно, что вы склонны приписать убийство собаки все той же сумасшедшей. Тем не менее нет никакого реального основания полагать, что два эти события как-то связаны между собой.

– Но эта старуха объявилась вчера у нашего дома. – Кристина с трудом сдерживала раздражение. – Я уже говорила вам об этом, как говорила и тем двум офицерам. Почему никто не желает меня слушать? Она заглядывала к Джоуи в окно. Это на нее лаял тогда Брэнди.

– Но к тому времени, когда вы оказались в комнате, ее уже не было, – заметил Уилфорд.

– Все так, но я…

– Сынок, – Уилфорд с улыбкой обратился к Джоуи, – ты точно, стопроцентно уверен, что видел за окном ту самую старушку, с которой вы повстречались раньше?

– Да, – решительно закивал Джоуи, – ту ведьму.

– Понимаешь, все дело в том, что, когда ты увидел за окном какую-то фигуру, тебе ничего не стоило принять ее за старуху. Она здорово напугала тебя днем, так что ты не переставал о ней думать. И ее лицо наложилось у тебя на тот образ, который мелькнул за окном… вне зависимости от того, кто там был на самом деле.

Джоуи нахмурился, не в силах уследить за этой логической цепочкой. Тем не менее он продолжал стоять на своем.

– Это была она, та ведьма, – упрямо заявил он.

– Сам я склонен считать, – обратился Уилфорд к Кристине, – что человек, шнырявший у вас под окнами, и убийца собаки – одно и то же лицо. Но я не думаю, что виной всему та пожилая особа из торгового центра. Видите ли, как правило, когда травят собаку – а случается это куда чаще, чем вы думаете, – виновником редко оказывается посторонний человек. Чаще всего это кто-то из живущих по соседству. Вот я и считаю, что один из ваших соседей крутился у дома, выискивая собаку, когда Джоуи увидел его в окно. Позже тот тип вернулся и прикончил пса.

– Глупости! – не удержалась Кристина. – У нас хорошие соседи. Никому и в голову не придет убить собаку.

– Такое случается сплошь и рядом, – покачал головой Уилфорд.

– Только не в нашем районе.

– Да где угодно, – не сдавался Уилфорд. – Представьте: пес лает без остановки, день за днем, ночь за ночью. Некоторые от этого на стену лезут.

– Брэнди почти не лаял.

– Это для вас «почти не лаял», а другому может показаться «все время».

– Вдобавок Брэнди не отравлен. С ним расправились, причем очень жестоко. Да вы и сами видели. Не каждый сосед способен на такое.

– Вы бы удивились, если бы узнали, на что способны некоторые соседи, – вздохнул Уилфорд. – Дай им волю, они бы поубивали друг друга. В странном мире мы с вами живем.

– И все же вы ошибаетесь. – Кристина не знала, что ее так раздражает в этом человеке. – Без старухи тут не обошлось. Я имею в виду и собаку, и лицо в окне.

– Может, вы и правы, – вздохнул полицейский.

– Конечно права.

– Я просто хотел сказать, что нужно смотреть на вещи шире.

– Прекрасное правило, – многозначительно заметила Кристина.

– Что ж, – он закрыл блокнот, – теперь у меня есть все детали происшедшего.

Он встал, и Кристина поднялась вместе с ним.

– И что же теперь? – поинтересовалась она.

– Ну, мы заведем дело, к которому приложим ваше заявление, и присвоим этому делу номер.

– Что это значит?

– Если что-то случится, если та старуха объявится снова, вам достаточно будет назвать номер дела при звонке в полицию. Таким образом офицеры, ответившие на ваш вызов, смогут сориентироваться заранее. И если та женщина снова скроется до приезда полиции, велик шанс, что они заметят ее на улице и смогут задержать.

– А почему нам не присвоили такой номер после того, что случилось этой ночью?

– Одного заявления о том, что кто-то вторгся на ваш участок, недостаточно, – пояснил Уилфорд. – Ведь преступления как такового не было. Мы, по крайней мере, не заметили ничего криминального. Вот собака – это… немногим хуже.

– Немногим хуже? – Кристина, как наяву, увидела отрубленную голову Брэнди, его мертвые, остекленевшие глаза.

– Прошу прощения, неудачно выразился, – вздохнул Уилфорд. – Просто по сравнению с тем, что нам приходится видеть, мертвая собака…

– Пусть так. – Кристине все трудней было сдерживать эмоции. – Итак, вы откроете дело и присвоите ему номер. Что еще вы намерены предпринять?

Уилфорд неловко помялся на месте:

– Все, что у нас есть, – это описание той женщины, которую вы встретили у торгового центра, но это не так уж много. С помощью компьютера мы попробуем выяснить ее имя. Машина выдаст нам имя всякого, кто уже имел проблемы с законом и кто в целом подходит под ваше описание. В результате в нашем распоряжении окажутся фотографии подозреваемой. Если совпадений будет несколько, мы придем к вам со снимками этих людей, чтобы вы могли на них взглянуть. Как только вы опознаете ту самую особу, мы нанесем ей визит… чтобы выяснить, что к чему. Как видите, миссис Скавелло, все совсем не безнадежно.

– А что, если до сих пор она не сталкивалась с полицией и у вас нет на нее досье?

– Мы обмениваемся информацией со всеми полицейскими участками в округах Ориндж, Сан-Диего, Риверсайд и Лос-Анджелес. Нам доступны все те сведения, что находятся у них в компьютерной базе. Если та женщина есть в каком-то их досье, мы получим данные на нее в два счета.

– Пусть так, но что делать, если у нее вообще не было проблем с законом? – с тревогой поинтересовалась Кристина.

– Не беспокойтесь. – Уилфорд переступил через порог. – Наверняка мы что-нибудь раскопаем. Чаще всего так и бывает.

– Но этого недостаточно.

Она сказала бы так, даже если бы он убедил ее своей тирадой. В действительности она не поверила ни единому его слову. Ничего они не раскопают.

– Прошу прощения, миссис Скавелло, но это лучшее, на что мы способны.

– Черт.

– Я понимаю ваше разочарование, – нахмурился полицейский, – и хочу заверить, что мы не собираемся сидеть сложа руки. Но рассчитывать на чудо тоже не стоит.

– Черт, черт, черт!

Гримаса недовольства на его лице проступила еще отчетливей.

– Знаете, это не мое дело, но я бы не стал на вашем месте использовать такие слова в присутствии ребенка.

Кристина уставилась на него в полном изумлении. В следующую секунду изумление переросло в ярость.

– Правда? Вы у нас что – новоиспеченный христианин?

– Если уж на то пошло, да. Нет ничего важнее, чем служить достойным примером для подрастающего поколения. Только так они познают правду Божью. Нам следует…

– Поверить не могу, – вскипела Кристина. – Вы утверждаете, что я подаю плохой пример своему ребенку лишь потому, что я использовала безобидное слово…

– Слова не так безобидны, как может показаться. Дьявол искушает и убеждает с помощью слов. В них…

– А как насчет примера, который вы подаете моему сыну? Всем своим поведением вы учите его тому, что от полиции нет никакого толка, что вы не в состоянии защитить нас от опасности и появляетесь лишь после того, как самое худшее уже произошло.

– Жаль, что вы видите все в подобном свете, – сказал Уилфорд.

– А как еще, черт возьми, я должна на это смотреть?

Он вздохнул:

– Мы сообщим вам номер вашего дела.

Развернувшись, он зашагал прочь. Прочь от дома и от них с Джоуи.

Поборов мгновенное оцепенение, Кристина устремилась следом:

– Прошу вас!

Он повернулся. Взгляд холодный, лицо будто высечено из гранита.

– Простите, что сорвалась. Мне очень жаль. Правда жаль. Просто я до того расстроена, что не знаю, как мне дальше быть.

– Я понимаю, – привычно повторил он, но на этом каменном лице не читалось ни понимания, ни сочувствия.

Бросив взгляд назад и убедившись, что Джоуи не мог ее услышать, Кристина продолжила:

– Простите, что сорвала на вас злость. Конечно, вы правы насчет того, что мне не стоит выражаться при ребенке. Обычно я неукоснительно следую этому правилу, но сегодня я сама не своя. Какая-то сумасшедшая старуха заявляет, что мой сын должен умереть. Вот прямо так и сказала: «Он должен умереть». И ладно бы это были просто слова, но ведь наш пес погиб. Ни в чем не повинный бедняга. Мы так любили его, и вот теперь его нет. Внезапно весь наш мир перевернулся с ног на голову, и я не просто испугана – я в ужасе. Похоже, та старуха преследует нас. Она не оставит нас в покое, пока не сделает, не попытается сделать то, что задумала, – убить моего мальчика. Ясное дело, у нее нет на это никакой разумной причины, да это и не важно. Газеты пестрят сообщениями о насильниках, растлителях и разного рода сумасшедших, которым не нужны никакие доводы, чтобы делать то, что они делают.

– Миссис Скавелло, прошу вас, держите себя в руках, – сказал Уилфорд. – Мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию. Так и до истерики недолго. Все не так плохо, как вы пытаетесь представить. Я ведь сказал, что мы займемся вашим делом. А тем временем доверьтесь Богу: Он сбережет вас и вашего мальчика.

Она не могла достучаться до этого человека. Ни сейчас, ни через миллион лет. Что бы она ни говорила, все было тщетно.

Кристина чувствовала, что силы покидают ее.

– Но я рад слышать, – продолжал Уилфорд, – что вы постараетесь не ругаться больше в присутствии мальчика. Последние два поколения мы воспитывали в этой стране самодовольных эгоистов, лишенных ясного представления о моральных ценностях. И если мы хотим жить в благонамеренном обществе, которым движет страх Господень, важно показать должный пример своим детям.

Кристина не ответила. У нее было чувство, будто перед ней человек из другой страны, может, даже с другой планеты. Мало того что он не говорит на ее языке, ему вообще не дано понять ее. Он не чувствует ее тревоги, не улавливает ее проблемы. В каком-то смысле их разделяют тысячи миль, и не было никаких путей к сближению.

С пылом истинного верующего Уилфорд продолжал:

– И я бы не рекомендовал вам разгуливать по дому без лифчика. Для женщины с вашим телосложением это недопустимо. Даже свободная блузка не сможет полностью скрыть ваши формы. И при некоторых обстоятельствах это может… возбуждать.

Кристина не верила своим ушам. На ум ей пришло сразу несколько колких замечаний, каждое из которых заставило бы Уилфорда заткнуться, но все они никак не могли оформиться в слова. Разумеется, она прекрасно знала причину подобной скованности. Как-никак ее воспитала мать, по сравнению с которой сам генерал Джордж Паттон смотрелся бы мягкосердечной овечкой. Это она внушила Кристине, что сдержанность и хорошие манеры – главное достоинство любого человека. Что уж говорить про уроки церкви, которая настаивала на том, что все мы должны подставлять другую щеку. Кристине казалось, что она сумела избавиться от этой мишуры и она уже позади. Но неспособность осадить Уилфорда, указать ему место доказала обратное. В каком-то смысле она все еще была пленницей своего прошлого.

Тем временем Уилфорд, не замечая ее злости, продолжал вещать:

– Пока что мальчик может ничего не замечать в силу своего возраста. Но через пару лет он уже не упустит подобные детали. Эти мысли слишком греховны для ребенка. Внушая их, вы толкаете его на путь дьявола.

Если бы не это чудовищное ощущение собственной слабости и беспомощности, Кристина рассмеялась бы ему в лицо. Но сейчас в ней не было ни капельки веселья.

– Что ж, я еще свяжусь с вами, – сказал Уилфорд. – Доверьтесь Богу, миссис Скавелло, доверьтесь Богу.

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что никакая она не миссис. Как бы он отреагировал, скажи она ему, что Джоуи рожден вне брака? Стал бы он тратить время и силы на то, чтобы спасти жизнь незаконнорожденного ребенка?

Будьте прокляты лицемеры!

Ей хотелось ударить Уилфорда, как следует пнуть его, выместить на нем свое разочарование, но она лишь молча наблюдала за тем, как он забирался в машину, где уже сидел его напарник. Оглянувшись, Уилфорд махнул на прощание рукой.

Кристина вернулась в дом.

Здесь ее поджидал Джоуи.

Ей хотелось утешить сына, хоть немного подбодрить его, очень уж несчастным он выглядел сейчас.

Но даже найди она нужные слова, ей не хватило бы духу обмануть его. Пока они не выяснили, что за чертовщина тут происходит, страх был их союзником. Пока Джоуи испуган, он будет начеку.

Кристина чувствовала приближение беды.

Или она драматизирует ситуацию?

Нет.

Джоуи ощущал то же самое. Она видела это по его затравленному взгляду.