Читать книгу Двери в полночь - Дина Оттом - Страница 15

Наверное, я очень смешно смотрелась. Обтрепанная девушка со спутанными, давно не видевшими расчески волосами, садящаяся в шикарный черный «мерседес» с водителем. Наверное, и правда пора было уже привести себя в порядок, а то позорю родной Институт.

Я захлопнула за собой дверцу и погрузилась в расслабляющую тишину. Шум машин был где-то там, в другом мире, вместе с другими проблемами. Я прикрыла глаза и растеклась по серому бархатному сиденью.

– Поехали? – спросил меня водитель. Что он был за человек (и человек ли?), разобрать я не могла. Стриженные под машинку светлые волосы, на лице – темные очки. Он даже не обернулся, когда заговорил со мной, и я поняла, что общается он через зеркало заднего вида.

– Если вы знаете куда – то поехали. Потому что я не в курсе.

Затылок кивнул, и машина мягко тронулась с места.

За тонированными окнами мелькали дома и торопились куда-то забавно медленные люди. Был август, и томительная питерская жара плавила все вокруг. Я успевала различить пунцовые лица мужчин в костюмах и веселую молодежь в шортах и подвернутых футболках.

Мы ехали быстро, и мне стало интересно, куда же он меня завезет – Невский не настолько длинный. Я соскребла себя с сиденья и усадила прямо, пытаясь разглядеть дорогу через лобовое стекло. Места я опознала. А еще – небольшой флажок, бьющийся на капоте. Если бы не Затылок, я бы все же высказала свое удивление в той форме, которая вертелась на языке.

– Любезнейший, разрешите полюбопытствовать, мне мнится или и правда у нас на капоте флаг нашей необъятной родины? – В плохом настроении я начинала изъясняться безумно выспренно.

– Вы совершенно правы, мадемуазель, – Затылок подхватил установленный мной тон. Кажется, я раздражала его примерно так же, как он меня. – У нас на капоте можно наблюдать один из символов государства. Наша дорогая организация пользуется особыми привилегиями, так же как и ее транспорт, сотрудники и вообще все, что с ней связано.

Я присвистнула и упала обратно назад. Однако. Мне казалось, что я уже осознала масштабы НИИДа, но, похоже, впереди еще было много всего интересного.

Наконец машина затормозила, Затылок вышел и галантно открыл дверь. Да, с лица он выглядел примерно так же, как и со спины: захочешь – не узнаешь из десяти таких же. Я подняла голову, приставив руку к глазам «козырьком». Передо мной был старинный пятиэтажный дом в розовых тонах с лепниной, балконами и всем прочим. У резных дверей стоял швейцар, милый седой дядечка, который тут же бросился мне навстречу.

– Мадемуазель Черненко? – поинтересовался он, расплываясь в искренней улыбке.

– Угу, – я ошалело продолжала таращиться на дом. Могу биться об заклад, да хоть собственную голову поставить – нет на Невском такого дома! Ну нет – и все!

– Мы предупреждены о вашем появлении, – продолжал дедуля, распахнув передо мной дверь, – и очень рады видеть вас среди наших жильцов.

– Спасибо, – я улыбнулась – так искренне он говорил. За спиной прошуршали шины возвращающейся в офис машины.

Я прошла внутрь, где меня тут же подхватил другой мужчина: полный, в темно-малиновом, совершенно диком костюме с ярко-алым галстуком. Объемная лысина, окаймленная мелко вьющимися темными волосами. Он вызывал расположение с первого взгляда, несмотря на свой нелепый наряд. Он излучал готовность костьми лечь за благополучие жильцов.

– Мадемуазель Черненко, – произнес он, улыбаясь, – меня зовут Ипполит Анатольевич, я управляющий. Вся компания в лице меня безумно рада вас видеть! Александр Дмитриевич предупредил о вашем приезде, но, к сожалению, мы не все успели подготовить…

– Ничего страшного, я подожду, – я улыбнулась в ответ, – Шеф у нас человек внезапный, так что вы тут ни при чем.

– Прошу, располагайтесь, – Ипполит подвел меня к глубокому бордовому креслу со столиком и усадил. – Мадемуазель пожелает кофе? Или, может быть, чай?

Я по привычке попросила кофе и предложила ему присоединиться. Пообещав лучший кофе с молоком в Питере, управляющий унесся куда-то воодушевленным аллюром. Я огляделась. Просторный холл, в глубине – стойка администратора, как в отелях, по бокам от него – два лифта, замаскированные ажурными позолоченными решетками. Там и тут – цветы и пальмы, среди которых прятались такие же, как у меня, кресла и низкие коричневые столики. Рядом со входом, справа и слева, журчали в стеклянных цилиндрах искусственные водопады. Сновали туда-сюда аккуратные женщины в изумрудной униформе, откровенно напоминавшие горничных.

Тут подоспел Ипполит с серебряным сервизом.

– Прошу, – он поставил передо мной поднос и самолично разлил кофе.

– У меня такое чувство, что это не дом, а отель, – поделилась я своими наблюдениями, следя, как ловко он вливает кофе в молоко. Ипполит кивнул:

– Александр Дмитриевич, когда отдавал распоряжение об обустройстве этого дома, выразил весьма четкие пожелания, – управляющий заулыбался, будто воспоминания о Шефе доставляли ему искреннее удовольствие. – Он объяснил, что жить здесь будут люди весьма занятые на работе, со сложным и ненормированным графиком. И что им, в большинстве своем, некогда будет ходить по магазинам за продуктами и готовить. Кстати, у нас внизу есть ресторан, многие там постоянно питаются… У нас есть штат прислуги, которая доставляет почту в квартиры, прибирает, исполняет поручения и круглосуточно дежурит у телефона на случай непредвиденных ситуаций.

Мое бурное воображение тут же нарисовало парочку волков-оборотней, среди ночи вваливающихся домой и небрежно просящих ключи от квартиры и новую смену одежды.

– Как… предусмотрительно… со стороны Александра Дмитриевича, – согласилась я. – Получается, это и правда отель, только без сроков проживания?

– Совершенно верно, – улыбнулся управляющий, с удовольствием прихлебывая из чашки и держа ее тремя пальцами, отставив мизинец. – Небольшой частный отель. Только для своих, – добавил он, и глаза его лукаво блеснули.

Похоже, этот милый полноватый мужчина знал или хотя бы догадывался, кто тут обитает. Не робкого десятка оказался дядя.

– Частный? – вдруг дошло до меня. – И кто же…

– Так Александр Дмитриевич же! – Ипполит поставил чашку на столик. – Он выкупил здесь два этажа, все устроил…

– Два этажа? Ничего не понимаю! – Я помотала головой. – А как же тут уживаются… свои… с не своими?

– Ааа! – Ипполит воздел указательный палец к потолку, довольно ухмыляясь. – К дому есть два подъезда. Этот – для своих. Второй – обычный дом. Этажи для своих расположены через один – второй и четвертый, – а остальные заселены обычными людьми. Но лестницы разные, жильцы не пересекаются.

Я задумчиво замычала, впитывая информацию. Да Шеф просто Великий Комбинатор – так все продумать. А дом, значит, частично принадлежит ему… Ощущение было странное. С одной стороны, я испытывала невольную гордость за то, что у меня такой сообразительный начальник. С другой – я чувствовала себя будто бы обязанной ему, будто бы жила не просто в принадлежащем ему доме, а в его собственной квартире.

– Ипполит Анатольевич, я уверена, что не видела этого дома на Невском, хотя исходила его вдоль и поперек, – заметила я, глядя ему прямо в глаза.

Он снова улыбнулся, от чего глаза его совсем потерялись за уютными щеками, а по лицу пошли морщинки.

– Не волнуйтесь, вы найдете этот дом снова.

– А если мне письмо кто-то захочет написать? – не унималась я.

– Я дам вам официальный адрес. Вся корреспонденция бережно передается жильцам.

Я задумалась. Похоже, система налажена и работает без перебоев уже давно.

К Ипполиту подошла блондинка в форменной одежде и, чуть поклонившись, сказала, что моя квартира готова. Я с готовностью вскочила и оглянулась на управляющего, который, покряхтывая, вынимал себя из кресла.

– Ох, говорил мне Александр Дмитриевич, что худеть надо, ох, говорил… – Он сокрушенно покачал головой, провожая меня к лифту. У стойки администратора он взял резной золотистый ключ. Ничего общего с привычными серыми штамповками – чеканное произведение искусства с переплетающимися в неясный вензель линиями.

– Прошу. – Ипполит протянул его мне. – Четвертый этаж. Квартира 88.

Я даже не могла бы толком объяснить, почему так волновалась, стоя на красном ковре перед шоколадного цвета дверью с золотой табличкой, на которой было выбито «88». Но руки мгновенно вспотели, и ключ заскользил в пальцах. Это было первое жилище, которое действительно было мое. Я могла делать здесь что хотела. Могла разнести всю мебель на кусочки, выкинуть из окна или сдвинуть в кучу и спать на полу. Самостоятельность и независимость пьянили, и даже голова немного кружилась.

Легкий щелчок – и дверь распахнулась. Я невольно ахнула. Все было сделано именно так, как хотелось бы мне самой: минимум аккуратной темной мебели, черные тяжелые шторы на панорамных окнах, мягкий белый, под цвет стен, ковер на полу и огромная кровать, на которой можно было спать поперек.

У меня перехватило дыхание. Я бродила по своей квартире, представляя, кто еще в моем возрасте может похвастаться такими апартаментами. Комнат как таковых не было, все было соединено в одно пространство, условно разделенное арками, – моя давнишняя мечта. Кажется, я так и ходила с открытым ртом, и челюсть волочилась за мной из помещения в помещение. Больше всего меня радовало, что убирать это все не мне!

Запиликал мобильник.

– А-а? – откликнулась я, продолжая разглядывать свою жилплощадь.

– Судя по отсутствующему голосу, ты уже осматриваешься, – усмехнулся Оскар.

Я подскочила как ужаленная. Трезвость сознания мгновенно вернулась, я прислонилась к ближайшей арке и попыталась сосредоточиться.

– Ага. Вот только что вошла.

– Нравится? – заботливо спросил он, и мое сердце прибавило в ритме раза в два.

– Не то слово, – честно сказала я.

– Я рад. У Шефа везде курс на современность, а у меня древность, и мы подумали, что тебе больше понравится…

– Не поняла, – прервала я его, – у тебя что, тоже есть дом?!

– Ну не дом, – Оскар засмеялся, – а всего один этаж.

Ну почему, почему меня заселили сюда?!

– Тебе бы там не понравилось, – будто услышав мой внутренний вопль, заметил мой босс, – у меня живут те, кому уже перевалило за первую сотню.

Я мысленно махнула рукой. В любом случае, насколько я могла заметить, Оскар постоянно пропадал в Институте, и, даже живя в его доме, я бы не видела его чаще.

– Как закончишь ахать и ползать по квартире, дуй в НИИД, – продолжал он, – пора тебя познакомить кое с кем – займешься, наконец, физической подготовкой…

– А ты? – вырвалось у меня против воли. Я тут же прикусила язык, но было поздно.

Оскар замолчал на минуту.

– Прости, я не могу всегда быть рядом, – сказал он мрачно. – Я довел тебя до того момента, где был действительно нужен. Теперь тобой займутся другие. Подготовка полноценного оборотня – дело непростое…

Я не слушала. Глаза застелила муть, и моя прекрасная квартира расплылась в легком тумане. Ну конечно, Шеф предупреждал меня. Но его слова – это было одно, я все же надеялась, что он ошибается. А вот услышать все то же самое от Оскара – это совсем другое…

Я осторожно вздохнула, надеясь, что он не различит через телефон, что я плачу. Буркнула: «Угу!» – и повесила трубку. Плюхнулась на свой изумительный белый ковер и как следует разревелась.

– Тук-тук! – позвал чей-то веселый женский голос, и я поспешно отерла глаза. Я уже успела успокоиться и искренне надеялась, что веки у меня не красные, а нос не разбухший. – Есть кто дома?

– Ага, секунду! – Минуту поплутав по аркам и переходам, я вышла к двери. Оказалось, она так и осталась открытой, как я в нее вошла. На пороге стояла одна из сестер-лис.

– С новосельем! – радостно улыбнулась она. Рыжие кудри, веснушки и ореховые смеющиеся глаза – в жизни бы не поверила, что передо мной оборотень! – А я смотрю, дверь открыта…

– Да, – я потерла лоб рукой, как всегда делала в замешательстве. – Я, признаться, настолько обалдела от этого великолепия, что забыла закрыть дверь.

– Бывает, – подмигнула мне девушка, – мы тоже поначалу не могли своему счастью поверить. После улицы-то…

– Улицы? – переспросила я ошеломленно. И тут сообразила, что совершенно ничего про них не знаю.

– Да, как-нибудь расскажем… – туманно пообещала лисичка и тут же оживилась: – Кстати, я Алиса! А моя вечно опаздывающая сестра – Алина.

– Очень приятно, – искренне призналась я и протянула руку. Пожатие у Алисы оказалось отнюдь не женское – крепкое, чуть не сломавшее мне кости. Я охнула.

– Ой, прости! – Лиса испуганно прижала руку к губам. – Я как-то забыла… Давно не общалась…

– Ничего страшного, – я ободряюще улыбнулась, хотя рука все еще болела. – Вы куда сейчас, не в Институт?

– Именно туда, – кивнула внезапно появившаяся из-за спины сестры Алина, – можем подбросить. А вы, я смотрю, уже познакомились?

Мы церемонно раскланялись со второй сестрой, на этот раз обойдясь без рукопожатий. Тараторя без умолку, сестры прошли со мной по коридору и спустились вниз на лифте, где нас тут же встретил Ипполит.

– О, рад видеть, что мадемуазель уже познакомилась с соседями, – расцвел он.

– Еще бы, – звонко рассмеялась одна из лис, кажется Алиса, – мы же работаем вместе!

К моему удивлению, мы пошли не к выходу, а в угол холла, к широкой стеклянной двери. Створки расступились перед нами, и я увидела подземный гараж. Сестры целеустремленно шли вперед, а я только успевала крутить головой и ахать: «БМВ-кабриолет», «лексусы», пара «хаммеров» («Это наших медведей», – небрежно заметила Алиса), «мазды» – я даже не знала всех названий, но все они, безусловно, стоили астрономические суммы.

– На улице такое богатство и ставить некуда, и заметно слишком, – пояснила Алина, – так что все тут, под землей. А выезд есть со второго входа.

Мы в очередной раз повернули, и я не смогла сдержать полусдавленный писк под дружный смех сестер – передо мной замерли, готовые сорваться с места, два ослепительно-красных «феррари». Я так и стояла столбом, пытаясь рукой нащупать рядом хоть какую-нибудь опору. Продолжая смеяться, одна из сестер, кажется Алиса (я уже начинала различать их: Алина была чуть худее и капельку серьезнее), подтолкнула меня вперед:

– Садись давай, в столбняке будешь стоять в офисе.

– Я такие машины видела только на картинке, – попыталась я оправдаться, чем вызвала новый громовой раскат хохота.

– Ничего, пройдет несколько месяцев, купишь себе машинку, – подмигнула мне Алина, открывая заднюю дверь.

«Феррари» рванули с места в мгновение ока.

Мы не ехали, мы летели. Нет, правда, мне казалось, что шины вообще не касаются земли, – я не чувствовала неровностей асфальта, не чувствовала ничего вообще. Алина только посмеивалась, глядя на мою ошеломленную физиономию, да хихикала в мобильник, который прижимала к левому плечу, – она не могла расстаться с сестрой ни на минуту.

– Мы близнецы, – пояснила она, на секунду отрываясь от телефона и перестраиваясь в правый ряд на такой скорости, что я даже зажмурилась, – а близнецы всегда вместе. Мы просто не можем иначе.

Они по очереди выезжали вперед, то одна, то другая, а я даже не успевала следить, где вторая машина. Только мелькала рука на рычаге коробки передач, позвякивая толстым золотым браслетом, да меня вжимало в сиденье. Такая гонка должна была приковывать взгляды, и мне оставалось только гадать, почему нас еще не остановили.

В офисе мы были минут через десять. Я вылезла у входа на подгибающихся ногах, а сестры поехали ставить машины в гараж.

– Ну как? – подмигнула мне Мышь на проходной. – Жива осталась?

– С трудом, – созналась я. – Это просто что-то.

– С ними всегда так, – она шагнула в свою будку, нажимая какую-то кнопку, – проходи.

– Ой, а у меня же пропуска нет! – спохватилась я.

– Ничего, Оскар предупредил. К тому же тебя уже ждут, – она кивнула вперед, в направлении лестницы, ведущей наверх. И, незаметно наклонившись ко мне, добавила: – Держись.

Я миновала турникет и подняла голову. Там, замерев, словно статуя, стояла девушка. Камуфляжные брюки, заправленные в берцы, майка защитного цвета. На шее – пара металлических жетонов, как в армии. Темные волосы коротко острижены, лицо жесткое и неприветливое: губы сжаты в одну линию, серые глаза смотрят исподлобья. Ноги расставлены на ширину плеч, как в стойке, руки сложены на груди, вырисовывая неженскую мускулатуру. Я нервно сглотнула и подошла ближе.

– Привет, я…

– …Черна, – оборвала она меня, беззастенчиво изучая с головы до ног, – знаю. Я – Жанна.

В животе как-то противно заныло.

Она обошла меня кругом и разочарованно цокнула языком:

– Работы предстоит много.

Можно подумать, она с рождения стены кулаком прошибала!

– В общем, так, сейчас у меня времени нет, начнем завтра. Встретимся в шесть вечера у третьего коридора. Знаешь где это?

Я кивнула. Коридоры вели вниз, к тренажерным залам, которые ветками метро расползлись под всем Институтом. Ну правильно, пыточные камеры всегда располагались в подвалах.

– Тогда все, – она крутанулась на месте и стремительно исчезла в дебрях НИИДа, только прямые волосы взметнулись.

Я постояла на месте пару секунд и решительно направилась к Шефу – я жаждала информации. И чем хуже она оказалась бы, тем лучше.