Читать книгу Хитничья жила - Дина Серпентинская - Страница 2

За столом лилась живая, непринужденная беседа, звучал заливистый смех. В центре внимания была Валя, ее приезд, который и собрал в субботу всех у тети Лили. Из Екатеринбурга примчалась Альбина ради встречи с кузиной, которую не видела восемь лет, а тетя отработала на комбинате смену и, выспавшись, помогла племяннице накрыть стол.

Валю засыпали вопросами о жизни, полевой романтике и дальневосточных городах. Летит же время! Последний раз она приезжала еще девчонкой, закончив десятый класс, а с поступлением в университет дорогу на Урал забыла: все лето занимали практики, а затем работа и связанные с ней разъезды, костры, палатки и поля.

– Да какая тут романтика, – начистоту сказала Валя. – Топчешь тайгу, вся в клещах, как в репьях, по десять штук за раз снимаешь. А тебе при этом говорят, что клещевой энцефалит в Приморье – самый смертоносный по России, не зря ж в поля не допускают без прививок. Хорошо хоть сейчас есть вакцина и диагностика, а то старые геологи рассказывали, как раньше народ в полях косила неизвестная инфекция. При мне деды вспоминали, как вывозили по трупу за сезон, – посерьезнела она. – Рассказывали, как одному рабочему поплохело ни с того ни с сего. Геологи решили, что обычная простуда, само пройдет. Но когда температура подскочила, все же вызвали из города вертушку. Погода стояла нелетная, и им отказали, отложили полет до утра. А наутро забирали тело: человек сгорел за одну ночь. Отчего, почему – а фиг его знает. Ничего им не сказали. Про клещевой энцефалит в те годы открыто не говорили, но со временем деды пришли к выводу, что это был он.

– Ба-а-а! – протянула тетя.

Она смотрела на племянницу широко раскрытыми глазами. Как-то не вязалась в ее представлении полевая романтика с тем, что она услышала сейчас.

– Охренеть! И как вы жили? – спросила Альбинка, бойкая и крупная, с круглым, как у тети, лицом. Кузина была на два года старше Вали.

– Ну, мы типа привиты. Как нам сказали, если переболеем, то в легкой форме, но не факт.

– А кто-нибудь из ваших переболел?

– В тот год, когда я устроилась, нет. До этого болели, выезжали в тяжелом состоянии с полей. При мне геолог подцепил боррелиоз. Передается так же – через укус клеща. А, и один парень подхватил желтуху. Рассказывал, в инфекционке думали, что он нарик с гепатитом, а оказалось, что геолог хлебнул плохой воды в маршруте. Лежал весь желтый. Ехал заработать денег, а заработал проблем на печенку и на свои же деньги ее лечил.

– Хотя, казалось бы, на свежем воздухе живете – должны быть здоровыми, как кони! – заметила тетя.

– Да какой там! Была у нас еще геморрагическая лихорадка… Передавалась от грызунов, – сказала Валя и задумалась, стоит ли ей продолжать.

К тому времени все уже поели и потягивали вино, так что можно было не переживать, что эта тема испортит кому-то аппетит.

– Подцепить ее легко. Если оставить на ночь открытыми продукты, есть риск, что их погрызет мышка, а после нее в рот лучше ничего не брать. Мне рассказывали, как пару лет назад начальник партии только и успевал возить народ в больничку. Так что за правило взяли подвешивать пакет с едой к потолку палатки, куда не доберутся грызуны. А большие деревянные коробки, в которых хранились овощи и крупы, обивали металлическим листом.

– Охренеть! Теперь понятно, почему ты оттуда свалила! Меня бы максимум на неделю хватило, – передернуло Альбину.

– Вот и я подумала, что не фиг там делать…

Тетя приподнялась из-за стола и спросила:

– Что, может, чаю? С тортиком, Валюша купила вкусный.

– Давай, мам, вскипяти пока, – кивнула ей Альбинка и принялась собирать со стола грязную посуду: – Ну и как тебе Владивосток? Наверное, в Японском море накупалась…

– Да какой там! – Валя усмехнулась от того, что весь вечер только и успевала развенчивать мифы, сперва о полевой романтике, теперь о своей жизни в «пляжном» городе. – Владик – красивый город. Есть где погулять и на что посмотреть, но в море искупалась этим летом в первый раз, когда ушла с конторы.

– А-а-а, у вас же летом экспедиция… Вы в своих лесах сидите.

– Ага, не до морей.

Послышалось движение из кухни. Торопливые шаги, в руках у тети шоколадный торт.

– Ну, а Новый Уренгой тебе как? Понравилось работать вахтой?

– Ох, Альбин, – вздохнула Валя. – В самом городе была проездом. Компактный, вылизанный, дороги идеальные. Было бы странно видеть разруху, когда кругом объекты «Роснефти» и «Газпрома», правда? Участки у них цивильные, по всем стандартам, и платят своим специалистам хорошо. Но я работаю подрядчиком от красноярской фирмы, где условия совсем другие. Не знаю, какая у меня реальная зарплата и как я буду добираться на участок… Еще на вахту не заехала, а голова уже болит. По технологии работы тоже беспорядок, ставлю цифры от балды, причем мое начальство все устраивает.

– Бардак, короче, – вставила Альбинка.

– Я не уверена, нужна ли мне эта работа, – призналась Валя наконец.

Все посмотрели озадаченно.

– И что ты будешь делать?

– Искать другое. Что здесь есть поблизости? Не требуются ли геологи на никелевый комбинат?

Валя все продумала и решила, что на вахту не поедет. Не будет больше мерзнуть на трассе, добираться до вокзала на попутках, подгонять значения, изворачиваться, врать.

Она зашла на сайт трудоустройства, где обновила резюме, поменяла Владивосток на Екатеринбург и указала номер местной сим-карты. На случай, если кто-то из работодателей откликнется и предложит условия получше, чем имелись, она дождется полного расчета и отправит заказным письмом заявление на увольнение, в котором попросит выслать трудовую книжку на адрес тети Лили. По закону ей должны отправить документ без личного визита в Красноярск.

– Давай спрошу в отделе кадров, – предложила тетя. – Но по зарплате вот не знаю. Ты же не пойдешь работать за пятнадцать тысяч? Я диспетчером в плавильном цехе столько получаю. Может, у геологов, повыше. Как-никак, инженера…

– Пятнадцать – не-е-е, совсем не вариант… Но ты узнай на всякий случай. И кстати, помнишь, ты дарила мне образец породы из коры выветривания по серпентинитам14? Ну, никелевую руду. Я до сих пор ее храню. Лежит в моей коллекции с другими образцами.

– Помню. Но ты сейчас как будто бы ругнулась, – заметила с улыбкой тетя.

– Ой, простите за терминологию, – смеясь, сказала Валя. – Используешь в работе постоянно и забываешь, когда говоришь с обычными людьми.

От геологии быстро перешли к впечатлениям от Вухлы, событиям из жизни тети и двоюродной сестры. Поскольку Валя с Лилей за пару дней наговорились, все новости друг другу рассказали и все узнали, сейчас, за чаепитием, внимание переключилось на Альбину.

Кузина работала торговым представителем в Екатеринбурге. Весной взяла квартиру в ипотеку на десять лет. Дом строился в районе Южного автовокзала, план сдачи – к ноябрю. Альбинка пребывала в ожидании, проверяла обновления на сайте строительной компании, боялась упустить момент, когда начнут раздавать ключи. Другие новости, быт и работа терялись на фоне главной. Кузина мысленно обживала свой уголок и приглашала всех зимой на новоселье; в ее словах была мечта о скором заселении.

Лиля могла только порадоваться за дочку и племянницу, чья молодая кипучая энергия, словно бурная река, сметая все на пути, прокладывала дорогу вперед. В их возрасте можно было отважиться на любую авантюру, пересечь полстраны ради лучших перспектив, взять жилищный кредит на много лет и постепенно его погасить. У Лили же за восемь лет ничего не поменялось. Она жила как заведенный механизм, работала посменно на заводе, носила стоптанные сапоги, ни разу не была на море. О чем она мечтала? Теперь уже и ни о чем. Дожить до пенсии, уйти на отдых – вот и все, чего она хотела.

– А знаешь, куда еще можно попробовать, – вдруг сказала тетя. – Я вспомнила: недалеко от нас находится Елгозинский карьер. Там добывают камень демантоид – знаешь про такой?

На что Валя быстро ответила уверенным кивком:

– Конечно, разновидность граната-андрадита15. Мы изучали в универе, что уральские месторождения лучшие и известны на весь мир! Но, слушай, я и не думала, что Елгозинка так близко. Мне почему-то казалось, что это ближе к Нижнему Тагилу…

– Нет, рядом с нами. От Вухлы на электричке ехать полчаса до станции Елгозинка. Там небольшая деревушка, улица из нескольких домов и магазин. Я слышала: в окрестностях полно копателей из безработных мужиков, а сам карьер в лесу, с дороги не увидишь. Узнай в интернете, что за компания, нужен ли туда геолог и, если что, попробуй к ним.

– Спасибо, теть Лиль! Я обязательно пробью. Надо же как…

Остаток вечера Валя просидела задумчивой: ее всерьез заинтересовал демантоидный карьер…

* * *

Потянулись томительные дни поисков.

Гордеева терялась: она посматривала в сторону Екатеринбурга, ее манил уральский мегаполис, но по объявлениям в интернете было понятно, что зарплату выше тридцати тысяч рублей ей не найти. В чужом городе придется снимать квартиру, а это пятнадцать тысяч в месяц плюс проезд – и что же останется?

– Вот, ради интереса посмотри, – протянула тетя местную газету.

Прочитав название, Валя хихикнула: интересно, что же ей предложит «Вухлинский рабочий»? Первым на глаза попалось это: «Местный алкомаркет набирает продавцов, оклад тринадцать тысяч».

Валя не сдалась и просмотрела весь столбец; убедилась, что зарплата в двадцать тысяч – потолок, после чего отбросила газету.

– Не, че-то не то. Не ради этого пять лет училась.

А на неделе тетя Лиля заглянула в отдел кадров. Ей сказали, что геолог требуется, но не здесь, а вахтами в Серов. На эту должность требуются высшее образование и опыт открытых горных работ16. Тетя продиктовала номер телефона, который Валя, не откладывая, набрала.

Ей ответил главный геолог Вухлинского комбината. Карьер, откуда поставляли руду, находился на севере Свердловской области, в пятистах километрах от Вухлы, – туда-то и требовался специалист.

– А зарплата у нас невысокая. Восемнадцать тысяч, с премией получается двадцать две. Вахта неделя через неделю. Далековато будет вам кататься. Туда удобнее кого-то из местных, серовских. И лучше мужчину, – ясно дал понять главный геолог.

– Понятно. Спасибо. До свидания, – Гордеева выждала и сбросила звонок.

Как ни странно, ничего ее не удивляло. Она изначально не ждала чудес и сейчас подумала, что если не найдет другое место, то заедет на вторую вахту в Новый Уренгой, перекантуется там месяц, заработает деньжат и по возвращении продолжит поиски. Авось не вылетит с позором, ведь Женька как-то приспособилась, не жалуется.

Главное, ходить с непрошибаемым лицом и демонстрировать уверенность, что все идет как надо, а если неудобный прилетит вопрос, то «барахлят весы», «был спорный вес» – и все, делов-то. Давление для каждой глубины давно известно, сказала Женька в первый день, а их геологический контроль – для галочки. Начальники на буровой догадываются, но кому-то сверху выгодно держать вагончик группы ГХИ.

В противном случае, а что ей остается делать? Фактически работа есть, зарплату обещают шестьдесят за вахту, по тридцать тысяч в месяц, и где она такую здесь найдет? Как показали поиски, картина невеселая. И чем сидеть без дела, разумнее скататься лишний раз на вахту. Не ради бестолковой и не дающей ничего в профессиональном плане работы, а ради денег, без которых не прожить. У Вали имелись накопления за прошлый полевой сезон, но ей как геологу была хорошо известна истина: любые запасы имеют свойство истощаться, если их не пополнять. Денег много не бывает, не зря же говорят.

Она не строила больших надежд и вбила в поисковике «Елгозинский карьер» скорее из любопытства к зарплате на драгоценных камнях, ведь если цифра ниже тридцати, то однозначно у нее одна дорога – на вторую вахту.

Пара кликов мышкой, переход по ссылке на сайт металлургической компании, и выясняется, что та, помимо основных активов, владеет лицензией на разработку елгозинских демантоидов. А общество с ограниченной ответственностью «Демур» (сокращенно от «Демантоиды Урала» по аналогии с «Алроса» – «Алмазы России», смекнула Валя) – ее дочерняя компания, хозяйничает на месторождении и извлекает самоцветы из недр уральских гор.

«О как, значит, занимаются цветметом. Оправы завались, для счастья не хватает только камня. Магнат наш не промышленник, а мастер-ювелир», – пришло тогда на ум.

Валя просмотрела фотографии и прочитала справку о месторождении, но нужную ей информацию, требуется ли геолог и сколько платят, не нашла. Поскольку время было рабочее, она набрала указанный на сайте номер телефона и с замиранием сердца прослушала длинные гудки. Когда же ей ответил мужской голос, не растерялась и спросила:

– Здравствуйте! Это ООО «Демур»? Можно поинтересоваться, требуется ли геолог на Елгозинский карьер?

– Добрый день. Да, требуется, – неожиданно обрадовал ответ. – Вы соискатель?

– Да.

– А как про нас узнали?

– Я сейчас в Вухле, от Елгозинки недалеко. Узнала про карьер и нашла контакты в интернете, – сбивчивым, взволнованным волосом объяснила Валя. – Мой стаж по специальности больше двух лет…

– Хорошо, – вежливо перебил ее представитель компании. – Отправьте резюме на электронную почту, – и продиктовал адрес, который совпадал с указанным на сайте. – С пометкой: «для Садырина А. В.». Я свяжусь, как изучу.

– Хорошо, сейчас. А еще… – Валя заикнулась было насчет зарплаты, но разговор прервался на самом интересном, и ей осталось только слушать короткие гудки.

Перезванивать и уточнять этот момент она не стала, чтобы не показывать, что заинтересована в вакансии больше, чем работодатель в ней. Решила подождать, когда же человек одобрит резюме и выйдет сам на связь. А в том, что с нею свяжутся, она почти не сомневалась: была одна фишка, что выделяла ее среди других претендентов на место. Козырь, которым хотелось бить все карты.

В графе «Дополнительное образование» Гордеева прописала, что на базе своей кафедры минералогии прослушала спецкурс по геологии месторождений драгоценных и поделочных камней. И даже получила квалификацию «эксперт-геммолог»17. И пусть она ни дня не проработала по этой специальности, не занималась диагностикой, оценкой самоцветов, а была геологом-поисковиком, но имела на руках сертификат, бумажку. А как известно, без бумажки ты букашка, и Валя верила, что это ей поможет заполучить путевку на демантоидный карьер.

Все так и вышло. Наверное, кто-то сверху заметил ее рвение, вознаградил за целеустремленность и дал шанс: прошло два дня, и Вале позвонили. Антон Валерьевич Садырин, управляющий директор ООО «Демур», ответственный за кадры, приметил интересную кандидатуру и пригласил ее на собеседование в начале следующей недели.

Утром в понедельник геологиня уже мчалась в Екатеринбург на всех парах.

…Пятнадцатиэтажный застекленный бизнес-центр сверкал в лучах полуденного солнца, словно большой кристалл; с парковки выезжал блестящий черный джип. Гордеева зажмурилась. Казалось, в этом здании так много денег, заходи, бери. Работай, будут и условия, и зарплата. Компания не бедствует, и это видно сразу: не та приморская контора в три этажа, где стены в трещинах и краска пооблезла. Но все ли золото, что ярко блестит? Готов магнат платить специалистам или хорошие условия для избранных, приближенных, а остальным лишь крохи с барского стола, как сплошь и рядом? Этого она не знала.

До собеседования оставался час. Валя увидела поблизости торговый центр, перекусила кофе с круассаном, прошлась по магазинчикам. Глаза разбегались по сторонам, но в ее положении, когда на счету каждая копейка, было не до шопинга.

К офису она направилась решительной походкой, обдумывая, что сказать. Стояла цель: не просто получить работу, а договориться на хорошую зарплату.

Она подошла чуть раньше назначенного времени. На входе в офис Вале показалось, будто бы она проходит фейсконтроль в элитный клуб, немного сомневается, боится не пройти… По жизни в джинсах, почти без макияжа, волосы в хвосте.

– Здрасте, вы к кому и на какое время? – спросил охранник на ресепшен.

– Здрасте, на собеседование к Антону Валерьевичу Садырину, в «Демур». Гордеева, на два часа.

Охранник вписал в журнал данные ее паспорта и выдал разовый пропуск. Валя прошла через турникет и поднялась в лифте на пятнадцатый этаж. Садырин задерживался, и секретарша попросила подождать в просторном светлом зале. Валя села на диван и уставилась на плазменный экран, на котором новостной канал вещал о курсах валют и котировках акций.

Вскоре на входе пискнул пропуск, стеклянные дверцы разъехались, холл пересекла фигура в черном.

– Антон Валерьич, – привстала с места секретарша. – Звонили из геммологической экспертизы. Они получили нашу заявку на оценку камней и хотели бы обговорить условия.

– Хорошо, я свяжусь, – небрежно бросил молодой мужчина на вид не старше тридцати и, заметив Валю, кивнул ей: «Здрасте».

– Я Гордеева, на собеседование, – представилась она.

– Подождите, я вас приглашу.

Антон оставил пальто в большом зеркальном шкафу и, поправив часы, удалился в кабинет. Валя успела разглядеть директора: высокий, худощавый, в деловом костюме, держался отстраненно и смотрел – что на нее, что на секретаршу – свысока. Конечно, странно было ждать другого от руководителя, который им неровня. Но ей почему-то вспомнились прежние начальники – главные геологи на предприятиях, где она до этого работала и проходила практики – и все они были простые мужики. Ходили в свитерах и джинсах, при встрече с кем-то из полевых товарищей протягивали натруженные руки, а к молодым специалистам относились по-отечески. Пусть и проявляли строгость, были требовательны, но Валя чувствовала, что они свои, геологи и мужики. А здесь белая кость, и, может быть, как человек он неплохой, но он другой, и это видно сразу. Антон далек от геологии, он управленец. И с большей долей вероятности, не парень «с улицы», а чей-то родственник или сынок.

– Проходите, – позвал директор.

Когда Гордеева вошла, он сел за стол в просторном кабинете. Вдоль стены напротив растянулся кожаный диван, а в углу притягивал внимание столик из серпентинита. Из приоткрытого окна донесся слабый шум с проезжей части далеко внизу, а золотистые лучи сначала вовлекали люстру в робкую игру, но вскоре, осмелев, растеклись по всей стене ярким потоком света.

Антон Садырин постукивал длинными пальцами по столу и смотрел на распечатанный листок.

– Гордеева Валентина Игоревна, – прочел он в резюме. – Присаживайтесь, – и, показав на кресло напротив, молча пробежался глазами по листку.

В резюме было много непонятных негеологу слов, но общая картина складывалась такая: в Магаданской области работала на золото, в Приморском крае – на полиметаллические руды, в Новом Уренгое – на газ. Из этого следовал вывод, что Валентина поездила по стране, имела дело с разными полезными ископаемыми и была своего рода универсалом; плюс не «сырая», после университета, а с опытом работы. Сертификат геммолога, конечно, добавлял ей очков. На карьере не хватало узкого специалиста, человека со знанием геологии месторождений драгоценных камней и пониманием того, что искать, а главное, где искать.

– Что можете сказать про камень демантоид? – спросил Антон, решив устроить ей проверку.

– Разновидность граната-андрадита. Имеет сильную дисперсию18. Проще говоря, ограненный демантоид сверкает, как бриллиант, и за это ценится в ювелирном деле, – ответила Валя.

Директор удовлетворенно кивнул; стало быть, штудировал различную литературу. Пост руководителя обязывал хоть немного в этом разбираться.

– Вот вы работали в Магадане, во Владивостоке… Как занесло-то к нам?

– Вот так и занесло, – вопрос вызвал смущение, улыбку. – Приходилось переезжать с места на место. Работа у нас такая, не заскучаешь. В Магаданской области я пробыла четыре месяца на проходке канав. Работа на золото, сезонная, до первого снега. В Приморье провела неполные два года. Летом поисково-съемочные маршруты в тайге, зимой – камералка в городе. Условия специфические. Сейчас я здесь, потому что решила перебраться поближе к центру, – сказала Валя, а про себя подумала:

«И не такие расстояния преодолеешь, когда приспичит. И на Камчатку полетишь, и в Магадан, была бы там работа, а главное, зарплата – все нынче упирается в нее…»

– Мне интересно вот что. Ваше последнее место работы – ООО «Бургео», Красноярск. «Обязанности: петрофизические исследования шламовых проб, определение АВПД… так-так-так», – зачитал Антон. – И стаж: с августа по настоящее время. Что это значит? Вы все еще там числитесь или ушли?

– Числюсь, но готова уйти.

– А почему так мало проработали в компании?

– Я связалась с нечестным работодателем, – призналась Валя. – Устроилась к ним летом, заехала на первую вахту, но условия… оказались не очень хорошими, мягко говоря. И зарплата ниже, чем обещали. Сейчас у меня межвахта, месяц, даже меньше… Но скажу вам честно: я за ту работу не держусь.

Директор наморщил лоб. В какой-то миг его взгляд выразил поддержку (или ей так показалось), но тут же стал холодным, деловым, стальным.

– Где же вы остановились?

– У тети в Вухле.

– Я припоминаю, вы говорили, когда звонили. То есть вы готовы ездить на карьер из Вухлы?

– Ну да, – Валя не видела в этом проблемы, лишь уточнила: – Это каждое утро ездить туда, а вечером – обратно?

– Нет, зачем. На карьере пятидневная рабочая неделя, в понедельник утром заезжаете, в пятницу вечером выезжаете. Выходные дома. Все условия для проживания есть: теплые, обустроенные домики, баня, повар, питание за наш счет. Чем не санаторные условия? – на лице директора проступила ироничная улыбка.

– Это как посмотреть, – ответила геологиня весело. – Я по этим «санаториям» уже не первый год! Могу представить.

Антон пропустил ее смешок и продолжил с серьезным видом:

– Наши кадры из Екатеринбурга, а ехать до Елгозинки прилично, больше ста километров в один конец. На карьере есть все условия, чтобы жить там неделю, а на выходные уезжать домой. Да и сами понимаете: чтобы была дисциплина, нужно чтобы люди жили на участке, а не катались туда-сюда. Заехал, отработал, выехал. И с алкоголем у нас строго: с выпивкой не к нам.

– И правильно: мало ли что пьяные натворят, – согласилась Валя. Во всех организациях, где она работала, придерживались такой же политики, и пьющих не терпел никто. – А в чем заключается работа? Документация скважин? Канав?

И тут директор сел в калошу. Он не сказал ничего, что прояснило бы картину; отсутствие конкретики и выдало его в глазах специалиста.

– Мы ведем поисковые работы на демантоид. От вас потребуется… – замялся Антон, – описание образцов, выполнение геологических задач, ведение поисковых работ… – повторил он фразу, словно заученный текст.

Под поисковыми подразумевается целый комплекс работ, но негеолог этих тонкостей не различал и этим выдавал себя.

– Начальник участка Козлов Михаил Андреич все вам объяснит. Я отправил ему ваше резюме, и он ответил, что кандидатура интересная, подходите. Предлагаю вам съездить на карьер, увидеть все своими глазами, переговорить с главным специалистом. Если все устроит, то оформим вас со следующего понедельника.

Предложение директора показалось взвешенным, разумным, но прежде всего Вале хотелось прояснить важный для себя момент.

– А на какую зарплату я могу рассчитывать? – спросила она и, словно замерев, в напряжении уставилась на управляющего.

Тот не спешил с ответом и вчитался в резюме.

– У вас написано: «Желаемая зарплата: пятьдесят тысяч рублей». Но у нас геологи столько не получают. Здесь Урал, не Севера. Можем предложить вам тридцать пять, и это максимум.

Гордеева подумала, что не судьба ей завязать с полями и перебраться в чистый, теплый офис – но с этим ладно, не привыкать. Тревожило другое: не облапошат ли на этот раз? Работодатель любит привирать зарплату и завышает цифру, чтобы заманить, – все эти фишки были ей давно известны.

– Тридцать пять чистыми, со всеми вычетами? Полевые условия, сами понимаете, неофисные, – заметила она.

– Но мы вообще-то платим полевые19.

– А сколько?

– Двести рублей в день на человека.

«Какие двести, вы о чем?» – подумала она.

Валя вспомнила Дальний Восток: в Приморском крае платили по пятьсот рублей, на Колыме – по тысяче. Но кто-то из геологов ей говорил, что на Урале мизерные полевые и это норма. Поэтому никто там работать не хотел. Все, у кого была возможность, ехали на Севера.

– А полевые входят в тридцать пять? Или идут отдельно? – уточнила та.

– Отдельно. Мы их выдаем начальнику участка, чтобы закупил продукты на неделю: мясо, крупы, овощи, хлеб, чай. Вы получаете зарплату и бесплатное питание, не ресторанное, конечно, но Алик-джан готовит хорошо, – улыбнулся Антон второй раз за собеседование.

– Ясно, – приободрилась Валя. Она переживала, что полевые включены в зарплату и с нее удержат за питание.

– В общем, езжайте на участок. От вас там близко, на электричке пару станций. Если все устроит, то в понедельник к нам сюда с вещами на неделю, с документами. Оформитесь, получите спецовку – и на участок с Михаилом Андреичем. Он на своей машине, вас заберет.

– Одна проблемка, – озадаченно наморщила лоб Валя. – Моя трудовая книжка на пути из Красноярска. Можно первое время как-нибудь… без нее? Ксерокопия есть, и опыт подтвердить могу, но оригинал придется подождать…

– Я понял. Тогда давайте так: мы вас устроим по договору подряда. А через месяц либо его продлевайте, либо приходите с книжкой, и оформим вас по трудовому договору на постоянный срок. Это не проблема, – добавил он и на листке черкнул мобильный телефон начальника карьера: – Вот, Козлов Михаил Андреич, созвонитесь с ним заранее. Нужно, чтобы вас встретили на станции и привезли. Как будете на месте, отзвонитесь.

– Да, конечно.

– Еще вопросы есть?

Гордеева покачала головой.

– Тогда жду вашего звонка.

– Хорошо, я поняла. До свидания.

– До свидания, – кивнул ей вслед Садырин.

До отправления вечерней электрички оставались вагон и маленькая тележка времени. Валя решила скоротать часы в торговом центре, прогуляться по отделам, помечтать о лучших временах, купить брусочек дорогого мыла и порадовать себя по мелочам. На новую работу возлагались огро-о-омные надежды, ни о чем другом она и думать не могла.

Собеседование прошло на удивление отлично, но Валя не могла избавиться от напряжения, сковавшего изнутри, и задавалась вопросом, не кроется ли здесь подвох. Казалось, поводов для беспокойства нет: работа наконец нашлась, и не какая-нибудь, а с зарплатой в тридцать пять, что для Урала неплохие деньги, не где-нибудь – на демантоидах, на редких, сортовых!

Вот что значит мысль материальна: захотела – получила. Но прошлый опыт не давал расслабиться. Она-то знала, не бывает так легко и просто, давно усвоила, что все дается с боем; а если ей и подфартило с рудником, то на короткий срок. Хорошая работа в долгосрочной перспективе – мечта, мираж в пустыне, манит, дразнит, но в руки не идет.

Пригородный поезд шел до Вухлы три часа. На подступах к Елгозинке Валя всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть в тайге карьер, но тщетно: его-то и в дневное время не увидеть, если не углубиться в лес.

Полусонная Валя оживилась и проверила на телефоне время: ехать оставалось полчаса. Она наметила примерный план: завтра созвонится с главным на участке и договорится, чтобы ее встретили, а затем поедет и посмотрит те места, где предстояло ей работать, и если повезет, то продолжительное время, не месяц и не два.