Читать книгу Королева с опытом работы - Дина Зарубина - Страница 2

Как объяснил лекарь всем нам, столпившимся у постели монарха, короля Дориана Седьмого постиг удар. От нежданной радости увидеть меня живой и здоровой, разумеется. «Инсульт, – отметила я машинально. – Поэтому папенька и молчал, он просто не мог говорить. И ноги его не держали». А мы прошляпили, совещались, помощь вовремя не оказали. Теперь папенька может только мычать, моргать и еле шевелить правой рукой. Зато указы подписывать может по-прежнему. Он их и раньше не особо читал. Придется воевать с кабинетом министров еще активнее, доказывая право на собственное мнение. Хорошо хоть, сенешаль и придворный маг за меня.

– Кстати, – нахмурилась я. – Я приказывала доставить лиру Грудис из деревни… кажется Верхние Ложки. Или Лужки?

– Она была доставлена, – доложил секретарь короля. – Поскольку она не обладала необходимыми знаниями, она сейчас проходит обучение.

Не понравилась мне усмешка секретаря. Решительная, смелая, честная девушка мне так понравилась на первом моем судебном заседании, что я захотела видеть ее при себе. Хоть одну нормальную девушку среди серпентария я могу видеть? Папенька обещал ей дать какой-то титул, а что простолюдинка, так пора ломать стереотипы, а не чваниться заслугами предков!

– Да? И где же она проходит обучение?

– В пра… прачечной. Это было распоряжение лиры Амелии.

– А лира Амелия кто такая?

– Она дальняя родственница короля, старшая дама двора и фактически всегда жила при дворе. Когда вы забрали в Шардан лиру Клариссу, она сразу…

– Подсуетилась, – дополнила я его фразу. – Значит так, лиру Грудис пригласить, она станет моей фрейлиной и постоянной компаньонкой.

– Но она не может быть фрейлиной, не обладает нужным происхождением и воспитанием, достаточным…

– А я не умею быть принцессой! Папенька меня слишком баловал. Будем учиться вместе.

В спальне меня ожидал сюрприз – большая бархатная коробка и письмо. Я была возмущена до глубины души – кто-то шарахается в спальне, как у себя дома, устроили проходной двор! Кстати, надо сменить эти ужасные розовые рюши на что-то более спокойное.

В коробке оказалось изумительное бриллиантовое колье. А письмо оказалось официальным предложением руки и сердца от герцога Денвера. Нет, это уже наглость! Разве предложения делают вот так, письменно? Будем вести переписку, как два крючкотвора, обсуждая брачный контракт? Письмо я кинула в камин, а футляр приказала отправить Денверам в городской особняк. Адемар упорно лезет в короли, следует занести его в список моих врагов. Вряд ли он спокойно воспринял мое нежелание уступить ему трон. А замуж я за него не собираюсь. Слишком хорошо помню его взгляды, полные ледяного презрения. Я не злопамятная, просто отомстить хочется. Всепрощение – удел людей слабых и бессильных, сильные могут и должны мстить сами, не дожидаясь, пока обидчика накажут боги, небо и прочие несуществующие бумеранги. Если бы злодеев действительно наказывали, они бы не жили припеваючи, посмеиваясь над униженными и оскорбленными.

Через два дня сенешаль представил мне приглашенных учителей и с большим вниманием отнесся к составлению учебных планов, за что я ему была очень признательна. Распорядок мне предстоял весьма жесткий, а ведь мне еще надо впихнуть туда еще и мои тренировки.

– Вы серьезно настроены научиться фехтовать? – иронически спросил мастер фехтования, оглядывая мою тощую фигурку. – Это не подобает принцессам.

– То, что им подобает, не спасет жизнь в сложной ситуации. Разумеется, я не стану мастером меча, но хоть чему-то вы меня может научить? Хотя бы от него грамотно увернуться? И ножи бы еще кидать научиться. Я мечтала об этом всю жизнь.

На лице мастера Риттера было написано, что мечты у меня странные, но спорить он не стал. Его весьма забавляла перспектива погонять принцессу по площадке и пошлепать ее по попе мечом плашмя. Плевать, лишь бы учил.

После очередного урока я, взмыленная и красная, шла к себе по сквозной галерее. За мной шла лира Гертруда Грудис. Вообще-то, она вовсе не была мне благодарна за мою идею взять ее во дворец, где ее поставили ниже любой служанки и целый месяц всячески измывались. Мы здорово поругались в первый вечер, но сейчас вроде бы отношения налаживались. Во всяком случае, за ней не стояло знатных родов, тянущих оделяло на себя, всесильных магов, она не была тут нужна никому, кроме меня. А мне нужен был открытый и честный человек рядом. Хоть один, перед кем можно не притворяться. А то, с каким азартом она сегодня следила за уроком, навело меня на мысль обучать эту рослую и сильную девушку и навыкам телохранителя. Все равно изящные искусства ей не давались. Осчастливлю ее чуть позже, решила я.

С другой стороны двухсветной галереи, по красивому наборному паркету, среди зеркал и позолоты, навстречу шла такая же живописная, яркая группа придворных в пышных нарядах. Разглядев, кто шел впереди, я сморщилась. Надо было идти по другой лестнице. Попасться на глаза в грязной пропотевшей рубашке и штанах было очень неприятно. Рыжая головка Сесиль Оденкур буквально светилась в солнечных лучах, лира прижималась к Адемару, цепляясь за его руку. В великолепном голубом камзоле, надушенный и завитый, герцог Денвер, бывший жених и бывший любовник, отвесил мне преувеличенно низкий поклон.

– Счастлив, что смог увидеть вас сразу же, как только вернулся во дворец, – радостно он потянулся поцеловать ручку. Я тут же спрятала потную грязную руку за спину. На лицах девушек, сопровождавших герцога, расцвели злорадные ухмылочки. Я опять нарушила очередное Очень Важное правило этикета?

– Вот как? Вы хотите меня оскорбить, не позволяя поцеловать вам руку? – спокойно осведомился герцог. – Напрасно вы так себя ведете по отношению к будущему супругу.

– Я не считаю вас вправе делать мне замечания, Ваша светлость. А руки у меня попросту грязные. Я… сажала цветы.

Среди спутников герцога раздались смешки.

– Неужели лира Грудис учила вас разводить огород? – спросил с ужасом миньон в темно-зеленом камзоле.

– Учиться – всегда пригодится, – нейтрально ответила я, запоминая наглые серые глаза и светлые усики. – Мне некогда, лэрды.

Группа расступилась, пропуская меня с преувеличенно глубокими поклонами. Сзади донесся вздох лиры Грудис. Тяжко ей тут пришлось. Ничего, прорвемся.

– Он ведь не простит вам, что вы ему отказали, – тихо сказала Гертруда.

– Плевать, мне такой муж не нужен! – пусть меня будет репутация бессердечной стервы, чем тупой похотливой самки. Мне же будет проще жить.

Лэрда Эванса кстати, не нашли ни два дня назад, ни сейчас. Он испарился бесследно. Придворный маг рвал и метал. Заместитель лэрда Эванса исполнял его обязанности ни шатко, ни валко, предстояло всю тайную стражу переформировать, придумать систему секретных жестов и кодовых слов, ведь когда орешь: «Стража!» – это может оказаться последним, что ты сказала в своей жизни, а жить мне хотелось долго и, по возможности, счастливо. Раз уж маги уничтожили мое тело и возможность вернуться, надо устраиваться тут.

Я отпустила Гертруду и пошла к себе. Из-за поворота выскочила лира Амелия. Подкарауливает она меня, что ли? Подозреваю, что из-за нее половина моих приказов саботируется, надо разобраться и с этой дамой.

– Служанки ожидают в Лиловой гостиной, чтоб вы могли выбрать личную прислугу, – доложила самопровозглашенная гофмейстерина.

– Очень хорошо,– я слегка обернулась и краем глаза заметила мелькнувший край белой салфетки, тут же прижатой лирой Амелией к моему лицу. Я хотела возмутиться, но вдохнула сладкий дурман и мои глаза закрылись сами по себе, а тело обмякло.

Сознание вернулось рывком, но я не торопилась открывать глаза, и поднимать крик – опыт уже сказывался. Стала подсматривать осторожно из-под ресниц. Я лежала на боку в своей собственной спальне, почти уткнувшись носом в розовый край балдахина. «Заразы, так и не сменили на песочный, я же два дня назад распорядилась», – отметила я машинально. Сбоку слышались шаги, сопение и шуршание.

– Адемар, милый, у тебя не больше десяти минут, – произнес взволнованный женский голос. – Вас не просто должны застать вместе, следы соития должны быть неоспоримыми!

– Я успею, тетя, не волнуйтесь, – ответил Адемар Денвер. – Ступайте.

Ко мне под одеяло скользнуло горячее обнаженное мужское тело. Мужчина прижался ко мне, зарылся носом в волосы. А я… а я уже лежу голая, и то, что упирается мне между ягодиц, перепутать ни с чем нельзя.

За краем балдахина видна прикроватная тумбочка, а на ней – прекрасный, тяжелый бронзовый канделябр. Это вам не отсталый Шардан с его метровыми свечами и неподъемными вазами! Застонав, я повернулась, откинула руку к тумбочке. Пальцы коснулись холодного металла. Я повернулась на спину, чтоб отвлечь насильника, и не прогадала, горячие губы тут же впились в мои жадным поцелуем, а рука требовательно сжала грудь. В следующий миг бронзовый канделябр со всей силы опустился на голову Денвера.

Пять минут у меня ушли на то, чтоб спихнуть тяжелое безвольное тело с кровати и затолкать под нее, вместе с комом одежды. Простыни с многослойным кружевным подзором очень кстати доставали до самого пола. Еще минута, чтоб закинуть кровать покрывалом. Не очень аккуратно, но уж как получилось. Пять минут на умывание, одевание и расчесывание. Когда в спальню вломилась толпа придворных, я вдевала в уши серьги, сидя перед зеркалом на банкетке, полностью готовая идти обедать.

– Чему обязана? – спросила я холодно, поворачиваясь. – Спутали мой будуар с Большой столовой?

– Простите, – сенешаль недоумевающе покосился на лиру Амелию. Она испепелила меня ненавидящим взглядом, но сказала с придыханием, прижимая руки к впалой груди в притворном волнении:

– Мне показалось, что я слышала шум и стоны из вашей опочивальни, я пошла позвать людей, и вот мы…

– Вы предположили, что у меня настолько слабосильный любовник, что нуждается в посторонней помощи? Или что тут злоумышленник, и он один не справится?

Раздались смешки.

– Я полагала… – начала она, напряженно вглядываясь в складки балдахина.

– Полагаю, что девичья спальня – не проходной двор. Если сюда еще хоть раз зайдет кто-то, кроме моей личной горничной и камеристки, я буду крайне разочарована. Все могут быть свободны. Я прошу остаться только лэрда Вардиса.

– Я здесь, – отозвался лекарь, выходя вперед. Так-так, именно он должен был, как целитель, подтвердить свершившийся половой акт? Как предусмотрительно! Странно, что папеньку не притащили, подняв с кровати! Благословил бы союз.

Остальные придворные поспешно покинули спальню. Остался лишь маг, просверливающий меня взглядом. Ну, этого, понятно, выгонять бесполезно. Я закрыла дверь спальни на ключ и повернулась к братьям.

– Там, – указала под кровать.

– Я ожидал чего-то подобного, – признался маг, вытаскивая Адемара. – Ведь если он на вас женится, а после такого он просто был бы обязан, то он автоматически становится королем.

– Чем вы его? – спросил лекарь, осматривая голову герцога.

– Канделябром, – охотно ответила я. Меня просто трясло от наглости покушавшихся. – Скажите, лира Амелия – тетка Адемара? Поэтому она так беспардонно усыпила меня?

– Что?! Она попросила снотворное из-за нарушений сна! Для себя! – ахнул лекарь.

– Придется вам больше не готовить снотворных средств, – горько сказала я.

– Бесполезно, они купят их в любой аптеке, – жизнерадостно отозвался маг.

Он свернул всю одежду Адемара в большой узел, положил на тело сверху, и поволок герцога за руки в гардеробную. По паркету тащить тело намного удобнее, чем по ковру, могу заявить авторитетно. Я открыла из гардеробной дверь в тупичок, выходящий на лестницу для слуг. Судя по тихому постукиванию, головой герцог пересчитает не один пролет. Я мстительно улыбнулась и вернулась в спальню.

– Он не причинил вам вреда? – озабоченно спросил лекарь. – Давайте я вас хорошенько осмотрю.

– Лира Амелия сказала, что следы должны быть неоспоримыми, но он ничего не успел, – успокоила я лекаря, но послушно легла на кровать поверх покрывала.

Лекарь стал водить руками надо мной.

– Не может быть, – вдруг прошептал он потрясенно.

Маг вернулся и тоже навис надо мной.

– Что там, Вардис?

Лекарь тыкал меня пальцем в живот, открывая и закрывая рот, как пойманная рыба.

– Вы меня пугаете! – я села на кровати. – Что случилось? Я больна?

– Лежите! – неожиданно суровым голосом сказал маг, и теперь они махали надо мной уже четырьмя руками.

– Да, – сказал маг. – Вижу.

– Да, – севшим голосом произнес лекарь.

– Скажите, принцесса, у вас не было с недавних пор тошноты по утрам, головокружений, резкой смены настроения и странных предпочтений в еде? – вкрадчиво спросил маг, а я выпучила глаза, ужаснувшись от догадки.

– Вы хотите сказать, что я беременна? Но это же невозможно!!! Лэрд Вардис, я требую, уберите это из меня немедленно, вы же можете!!! – закричала я и тут же прихлопнула себя по губам – еще не хватало, чтоб весть разнеслась по дворцу.

Маг тихо переругивался с лекарем, обвиняя его в косорукости и полном невежестве, а лекарь твердил о том, что это был первый экспериментальный образец противозачаточного длительного воздействия и он просто ошибся в дозировке.

При отъезде в Шардан лекарь вживил мне под кожу капсулу, и как ни старался король Эрберт получить от меня одаренного наследника, у него это не вышло. Как же так? Прошло всего три месяца, Вардис обещал эффект на полгода. А я снова откинулась на подушки, с ощущением свершившейся катастрофы. Моя учеба, планы, коронация – все теперь полетит под откос. Все пропало, жизнь кончена. Ничего я не успею и ничего не добьюсь. Только в женских романах героини плачут от счастья, узнав о беременности, а будущие отцы готовы умереть от радости. В реальной жизни это новость, скорее, из неприятных. Для моих планов так уж точно.

– Уберите это из меня, – плаксиво потребовала у лекаря.

– Не могу, – он покачал головой. – Ребенок сильного мага не поддастся изгнанию, он закрыт плотным силовым коконом, я тут бессилен.

– Ребенок мага? – я вцепилась в руку лекаря, оставляя на ней следы от ногтей. – Почему – мага?

Лэрд Венделин присел рядом, обнял и погладил меня по голове.

– А как же иначе? Вы же проходили шарданский ритуал слияния, в момент вашего соединения выплеснулось столько энергии, что искра жизни не могла не зародиться! Там ведь еще жрецы помогали поддерживать магический фон. В ту ночь вы и зачали. Дозировки средства, данного этим неучем Вардисом, хватило бы на обычного человека, но семя такого сильного мага, как король Эрберт, просто растворило капсулу. Но вы не отчаивайтесь! Ребенок короля – это же такой рычаг давления на Шардан! У короля ведь до сих пор нет одаренного наследника, ни одна женщина не смогла выносить мага от него!

– То есть, именно в ту ритуальную ночь все и случилось? – спросила я, нахмурившись. – В другую ночь это не могло произойти? Неужели срок уже такой большой? Я ведь давно покинула Шардан. И ничего не замечала, у меня были месячные!

– Так бывает, принцесса, – Вардис успокаивающе похлопал меня по руке.

– Для зачатия нужен ритуал и совместные усилия пятерых жрецов, вливающих силы, – объяснил Венделин. – Иначе бы каждая наложница в гареме уже была бы не раз матерью маленького мага.

Маг и лекарь оба слаженно закивали. Но в ту ночь король не довел дело до конца, я же это точно помню! Надо мной еще наложницы смеялись. Потом… потом ритуал уже не работал. Стражник гарема Марис Маутхур, безнадежно влюбленный в меня – обычный человек. Значит, Стефан. Больше некому. Я застонала, закрыв лицо ладонями.

– Отец – точно маг? Вы уверены?

– В этом нет никаких сомнений. У вас уже сейчас стал проявляться слабый магический фон. И сомнений нет, это мальчик. Правда, очень маленький, не в короля Эрберта пошел, но для вас это лучше, проще рожать. Вы ведь девушка миниатюрная. В Элизии через полгода родится наследный принц Шардана!

Эти два идиота стали хлопать друг друга по плечам и радостно прыгать возле кровати. Они ликовали на полном серьезе. Урезать им, что ли, жалованье? Или сразу – гениталии?

– Королю и сенешалю мы ничего не сообщаем, – решительно сказала я, спуская ноги с кровати. – Мы вообще никому ничего не сообщаем. Это – государственная тайна.

– Разумеется, – с готовностью подтвердил маг. Лекарь кивнул.

– У меня есть всего несколько месяцев, чтоб привести двор в порядок, пригласить на службу компетентных людей и вымести поганой метлой всех предателей и недовольных. Лиру Амелию вон в первую очередь! Мы что-то можем предъявить герцогу? – спохватилась я. – Оскорбление чести и достоинства, покушение на изнасилование?

– В Элизии обычно очень снисходительно относятся к попыткам мужчины завоевать расположение женщины, – осторожно сказал маг.

То есть отравить и поиметь бесчувственную тушку – это у нас нормально? Ага, в любви все средства хороши, до чего мужика довела бессердечная сука. Его еще и жалеть станут! Пожалуй, да, раздувать историю обойдется себе дороже. Но количество праздных лизоблюдов надо спешно сократить.

– А если у вас начнется… – заметил лекарь.

– Если у меня начнется то, что нашу тайну предаст огласке – я вас уволю! – прошипела я злобно. – За некомпетентность. И я не шучу! Пока что я себя чувствую отлично. И надеюсь, с вашей помощью буду так чувствовать себя и впредь. Никто не должен ничего заметить!

– А потом? – Лэрд Вардис красноречивым жестом обрисовал круг возле талии.

Я тяжело вздохнула.

– Папенька ведь нуждается в полноценном уходе, хорошем воздухе, и всяких там морских купаниях? Это ведь будет ему полезно?

– Безусловно, – подтвердил лекарь.

– Наверняка есть какая-нибудь уединенная королевская резиденция на побережье. Вот туда я и направлюсь. Проведу полгода в уходе за отцом, за это меня никто не осудит, наоборот, люди будут превозносить такую хорошую дочь. Как же не вовремя это все! – с досадой произнесла я, стукнув атласный бок ни в чем не повинной подушки.

– Смерть, болезнь и беременность всегда случаются не вовремя, – философски сказал лэрд Венделин.

После ужина я объявила о кадровых перестановках. Увольнении и пожизненном изгнании лиры Амелии из столицы. Ей запрещено покидать ее поместье. Король болен, ему нужен покой, в связи с этим настоятельно попросила придворных удалиться в свои владения, во дворце отныне не будет развлечений и увеселений. А поскольку мне нужно работать и учиться, то здесь остается только узкий круг лиц, необходимых для управления страной.

– Мы не хотим вас покидать, мы сможем вас отвлекать после ваших трудов,– осклабился светлоусый наглец, миньон Денвера, шевалье делла Ронд. – Не все же время вы будете трудиться!

– Вы нужны герцогу больше, чем мне, кажется, он сегодня плохо себя чувствует?

Адемар совсем ничего не ел, и был зеленовато-бледен. Но взгляд горел такой концентрированной ненавистью, что мне оставалось лишь стараться не подавиться. Припомнит он мне канделябр по голове, ой, припомнит.

– Думаю, у герцога полно дел в его землях, и вас также прошу пока покинуть столицу.

– Они же там заговор составят против вас, – сенешаль наклонился ко мне.

– Пусть там, чем здесь. Армия пойдет за тем, кто платит. Платим мы. А казну мы с министрами сейчас пополним.

– И каким же образом, позвольте вас спросить?

– А горный хребет, полученный взамен… по договору от Шардана?

– Его еще нужно исследовать, на это уйдут месяцы.

– Уверяю, его давно исследовали и есть, кому наладить работу. И полагаю, этот человек мне не откажет, – улыбнулась я.