Читать книгу История буддизма в Индии - Джецун Таранатха - Страница 9

Затем Упагупта, переправившись через Ганг, двинулся на север. Он достиг Видехи, страны на западе от Тирахути. Там он жил в монастыре, построенном домохозяином Васусарой, который принимал монахов, приходящих со всех направлений. Упагупта провел там сезон дождей, и благодаря его наставлениям в течение тех трех месяцев число ставших архатами достигло тысячи. После этого он отправился на великую гору Гандха и своими комментариями привел многих людей к [осознанию] Истины. Оттуда он отправился в Матхуру на северо-западной границе с Магадхой. Перед городскими воротами Матхуры, где обычно собирались люди, встретились маллийские старейшины, торговцы Ната и Бханта. Они восхваляли арью Упагупту и говорили:

– Ах, если бы в построенном во времена Шанавасы монастыре на горе Шире стал вещать сам Упагупта!

Вдалеке они увидели направляющегося к ним арью Упагупту и сказали:

– Ах, с какой сдержанностью и каким достоинством движется тот человек. Не иначе, сам Упагупта?

Они решили проверить это и пошли ему навстречу. Поклонились и обратились к нему:

– Не ты ли Упагупта?

– Так меня называют в этом мире.

Они предложили ему Натабхатика-вихару, что на горе Шира, и снабдили всем необходимым. Упагупта стал там проповедовать, отчего многие монахи и домохозяева пришли к осознанию Истины.

В другой раз, когда он давал Учение нескольким лакхам[27] людей, злобный Мара обрушил на город дождь из риса. Люди бросились подбирать рис, и лишь немногие остались слушать Учение. На второй день с неба падала одежда, отчего в город ушло еще больше людей. На третий день был пролит дождь из серебра, на четвертый – из золота, а на пятый – из семи драгоценностей. Число слушателей стало ничтожным. На шестой день сам Мара притворился небесным танцором, а его жена, сыновья и дочери – небесными певцами и танцорами, и в город вошли тридцать шесть небесных актеров, мужчин и женщин. Увлеченные волшебством танца, сладкими мелодиями и пением, [все покинули учения], и не осталось никого, кто бы слушал Дхарму.

Тогда арья Упагупта сам отправился в город.

– Ах, какие вы талантливые, какое потрясающее выступление! Я хочу поднести вам гирлянды.

И он надел им на головы и шеи гирлянды цветов. Чудесная сила арьи вмиг превратила Мару и его приспешников в стариков отвратительного вида, в рубищах, с разложившимися трупами на головах и мертвыми собаками на шеях. Вокруг стояла такая вонь, что люди, которые еще не до конца отошли от морока, со смущением, страхом и отвращением позажимали носы и отвернулись.

Упагупта спросил:

– Зачем вредишь моим ученикам?

– Смилуйся, арья, отпусти нас!

– Отпущу, если [больше] не будешь вредить моим ученикам.

– Не буду, даже если мне будет грозить гибель.

Вмиг их отпустило. Мара сказал:

– Я разными способами искушал Гаутаму в Бодх-Гае, но он оставался невозмутимым, медитируя о сострадании. Вы же, последователи Гаутамы, жестоки и агрессивны. Ты связал нас, хотя мы просто шутили.

Тогда Упагупта, проповедуя Учение даже злобному Маре, сказал:

– У меня было видение только дхармакаи Учителя, но я никогда не видел его рупакаи. А ты видел его, яви его мне.

Когда Мара принял облик Будды, арья Упагупта преисполнился глубокого почтения. Волоски на его теле встали дыбом, глаза увлажнились слезами. Он сложил руки в почтительном жесте над головой и сказал:

– Склоняюсь перед Буддой.

Не в силах этого вынести, Мара лишился чувств, а затем исчез.

Так родилось великое благоговение во всех людях, которые благодаря своей прошлой добродетели собрались там со всех сторон. В результате учений Упагупты за шестой и седьмой день миллион восемьсот тысяч людей осознали Истину.

Остаток своей жизни [Упагупта] провел в Натабхатика-вихаре. [Там была] пещера, восемнадцать локтей в длину, двенадцать в ширину и шесть в высоту. Каждый из посвященных монахов, достигших архатства благодаря учениям, бросал в пещеру одну деревянную щепку длиной в четыре дюйма. Когда пещера наполнилась так, что не осталось пустого места, арья Упагупта достиг паринирваны и был кремирован на этих самых щепах. Его реликвии боги забрали себе.

Сам Будда предсказал, что Упагупта есть будда без лакшан, то есть ему не хватает только признаков и примет, а состраданием к существам он подобен будде, и после нирваны Татхагаты не будет никого, кто сможет превзойти его в этом.

Период, в течение которого Упагупта служил Дхарме, в основном совпал с девятилетним правлением большинством областей Апарантаки царя Махендры, сына царя Судхану, и со значительной частью времени царствования Чамаши, сына Махендры, который правил двадцать два года.

Тогда в Восточной Индии жил архат по имени Уттара. Царь Махендра испытывал к нему большое почтение. Жители всей страны построили монастырь в районе Куккутапала[28] и предложили ему. Монастырь этот стал известен как Куккутарама. В результате многочисленных наставлений Уттары четырем классам последователей многие люди из Апарантаки достигли четырех стадий совершенства. Его главным учеником был архат Яшас.

Это случилось вскоре после того, как после смерти Махендры на трон взошел царь Чамаша. В Магадхе жила стодвадцатилетняя брахманка по имени Джасса, у которой было трое сыновей, их звали Джая, Суджая и Кальяна. Первый из них поклонялся Махадеве Ишваре, второй – мудрецу Капиле, а третий – Самьяксамбудде. Они были усердны в изучении каждый своего учения, но поскольку жили в одном доме, то каждый день спорили. Однажды их мать сказала:

– Я даю вам еду и одежду, вы ни в чем не нуждаетесь. Почему же вы все время спорите?

Они ответили:

– Мы спорим не из-за еды, а об учителях и учениях.

Их мать сказала:

– Если вы не можете своим умом понять, что правильно, а что нет, спросите об этом умных людей.

Послушав совета, они отправились с этим вопросом по разным странам, но никак не могли прийти к единому мнению. Наконец они добрались до архата Уттары, и каждый развернуто изложил ему свою точку зрения. Сначала Джая и Суджая рассказали, как они восхищаются Махадевой за уничтожение Трипуры и какой огромной силой обладали проклятия Капилы. Но шрамана Гаутама не умел проклинать, поэтому очевидно, что его нельзя называть подвижником, ведь он не мог одолеть даже асура, а значит, его силы были малы.

На это архат ответил:

– Так значит, для вас подвижничество – быть обуреваемым гневом и проклинать других? Но проклинать могут и злые дакини, и жестокие ракшасы. Глупо убивать тех, кто все равно скоро умрет, пусть не от чужой руки, пленения или побоев. Это все равно что грозить заходящему солнцу палкой, а потом хвастаться, что прогнал его. И послушайте еще, брахманы:

Будда стремится к благополучию мира.

Ненасилие – вот его учение.

Тот, кто верит в него,

Следует ненасилию.

Работая на благо других,

Он достигает Просветления.

Избрав ненасилие,

Он всегда следует путем добродетели.

Он также завещал своим последователям

Действовать на благо [других].

Ни брахман, ни шрамана

Никогда не услышит от него призывов совершать зло.

Таковы принципы универсальной добродетели.

[Напротив,] религия Махадевы —

это религия того, кто жесток

и любит жить на кладбище,

Ест плоть, жир и костный мозг человеческого тела,

по своей природе жесток и наслаждается убийством.

Его учение, будучи учением о насилии, порочно.

Просто верить в это – уже поощрять насилие.

Как может умный человек считать это здравой мыслью?

Если простая храбрость – достоинство,

То почему не поклоняться львам и тиграм?

Только спокойствие ума – истинная добродетель.

Это было первое наставление. Потом он произнес другое, в котором на пятистах примерах показал разницу между добродетелью и пороком. Два брахмана осознали Истину всего этого и исполнились великого почтения к Трем драгоценностям. Молодой брахман Кальяна, который уже обладал верой, стал еще более преданным.

Таким образом, договорившись между собой, три брата вернулись домой и обратились к матери:

– Все мы согласны с тем, что Будда добродетелен. Посему каждый из нас хочет построить храм для размещения образа Учителя. Покажи нам, мать, на какой земле это можно сделать.

Когда мать показала им такие места, брахман Джая воздвиг храм с изображением [Будды] в Варанаси, на месте поворота колеса Дхармы. Вихара (храм), в которой жил сам Учитель, будучи сверхъестественной, должна была исчезнуть после совершения чуда (нирваны Будды), но в глазах смертных, однако, все выглядело так, будто она исчезла из-за разрушений, опустошения и других причин. Брахман Суджая воздвиг храм с изображением Будды в саду Венувана, в Раджагрихе. А основанный младшим братом, брахманом Кальяной, храм – это Гандхола в Ваджрасане со статуей Махабодхи.

Храмы возводили небесные зодчие в человеческом обличье. [На время ваяния статуи] брахман Кальяна и небесные зодчие закрылись в храме с всеми материалами, запретив другим туда входить в течение семи дней. На шестой день мать трех брахманов пришла и постучала в дверь.

– Сейчас шестой день, дверь можно открыть только завтра утром, – ответили ей изнутри.

Но мать сказала:

– Я умру сегодня вечером. Из ныне живущих людей только я видела Будду. В будущем люди не смогут определить, походит изображение на Татхагату или нет. Так что вы должны открыть мне.

Когда храм отперли, зодчие исчезли. Внимательно изучив изображение, брахманка Джасса сказала, что статуя очень похожа на Будду, имеются только три отличия: от нее не исходит сияния, она не проповедует и сидит неподвижно, а не совершает трех прочих движений тела. Вот почему говорят, что этот образ очень напоминал настоящего Будду. Поскольку не прошло полных семи дней, кое-что осталось недоделано – большой палец на правой ноге, завиток волос заворачивался вправо. Эти два изъяна были исправлены позже. Известно, что все пандиты говорят, что недочеты состояли в том, что волоски на теле и платье были слиты с телом. Того же мнения придерживается и пандит Кшемендрабхадра. В ту же ночь Джасса умерла без всяких мучений.

Вскоре после этого брахман Кальяна, отправившись по делам, нашел самоцветный камень ашмагарбха. Он подумал: «Если бы я нашел этот камень до создания статуи Махабодхи, можно было бы сделать из него зрачки. Как жаль, что он не попался мне раньше». И сразу же в глазных яблоках изваяния спонтанно возникли углубления. Когда он захотел разрезать камень надвое, внезапно сам собой появился точно такой же камень, и их вставили в глаза статуи. Таким же образом Кальяна нашел лучезарную индранилу, которая была вставлена в урнакошу[29]. И до царя Ратхики храм Махабодхи по ночам освещался светом этих драгоценностей.

Тогда три брахмана содержали по пятьсот бхикшу в каждом из трех храмов. Они оказывали Сангхе радушие во всех четырех сторонах.