Читать книгу Декстер во тьме - Джеффри Линдсей, Джефф Линдсей - Страница 5

Конечно, даже с раскруткой великолепных планов Риты жизнь вовсе не была сплошь праздником и сладостями не баловала. Была и настоящая работа. А поскольку Декстер ничто, если не добросовестный исполнитель, то делать ее приходилось мне. Две минувшие недели я провел, балуя себя несколькими последними мазками, которые наносил на новый холст. Молодой джентльмен, наделявший меня вдохновением, унаследовал громадную кучу денег и откровенно пускал их на ужасные, убийственные эскапады, пробудившие и во мне желание быть богатым. Его звали Александер Маколей, хотя сам он называл себя Зандер, что, на мой взгляд, отдавало душком дорогой частной школы, хотя в том, вероятно, и был смысл. Парень был стопроцентный англичанин, хипарь трастов и фондов, во всяком случае, это существо никогда не утруждало себя настоящей работой, зато полностью отдавалось легким забавам того толка, которые заставили бы мое пустое сердце слегка зайтись, если бы Зандер выказал чуточку больше вкуса в выборе своих жертв.

Деньги в семейство Маколей пришли от несметных овечьих стад, бесконечных цитрусовых рощ и свалки фосфатов в озеро Окичоби. Зандер частенько наезжал в бедные районы города, чтобы излить свою щедрость на городских бомжей. А тех немногих любимчиков, кого он и впрямь решил поддержать, как сообщалось в прессе, он привозил на семейное ранчо и давал им работу. Это я узнал из газетной статейки, заходившейся от слез умиления и восхищения.

Декстер, конечно же, всегда готов аплодировать духу благотворительности. Однако, вообще-то, я к Зандеру так сильно привязался, потому что почти всегда этот дух, как предупреждающий знак, извещает: под маской Матери Терезы творится нечто гнусное, зловредное и игривое. Не то чтобы я сомневался, будто где-то в глубинах человеческого сердца и впрямь живет некий дух добра и заботливости, замешенный на любви к ближнему своему. Конечно живет. То есть я хочу сказать, что должен он где-то там быть. Просто я никогда не видел его. А поскольку во мне нет ни человечности, ни подлинного сердца, я вынужден опираться на жизненный опыт, а тот убеждает меня: милосердие начинается дома и почти всегда там же и заканчивается.

Итак, когда я вижу молодое, богатое, смазливое и во всем ином нормально выглядящее человеческое существо, щедро разбрасывающее свои средства по мерзости запустения на земле, то мне стоит труда принять альтруизм за чистую монету, в какие бы красивые наряды тот ни рядился. Если разобраться, мне вполне прилично удается представлять картинку прелести и невинности самого себя, а мы же знаем, насколько она точна, ведь так?

Последовательный взгляд на мир меня удовлетворил: Зандер ничем не отличался, просто был намного богаче. А унаследованные деньги сделали его малость неряшливым. Потому как, исходя из скрупулезной налоговой отчетности, которую я раздобыл, семейное ранчо не было заселено и бездействовало, что ясно указывало: куда бы он ни вывозил милых его сердцу грязнуль, там не было здоровой и радостной жизни, наполненной сельским трудом.

А еще лучше для моих целей было то обстоятельство, что, куда бы ни отправлялись бомжи со своим новым другом Зандером, они топали босыми. Поскольку в особой комнате его чудесного дома в Корал-Гейблсе под охраной весьма хитрых и дорогих замков, над которыми мне пришлось попотеть почти целых пять минут, Зандер хранил кое-какие сувениры. Дурацкий риск для монстра. Я об этом знаю от и до, так как сам занимаюсь тем же. Когда, однако, какой-нибудь трудолюбивый следователь наткнется на маленькую шкатулку памятных мне вещиц, то не отыщет в ней ничего, кроме стеклянных пластинок с капелькой запекшейся крови на каждой. И никак нельзя будет доказать, что любая из них таит в себе что-то зловещее.

Зандер был не так уж и умен. Он хранил по обувке с каждой своей жертвы и рассчитывал, что гора денег и запоры на двери надежно сберегут его тайны.

Неудивительно, что у монстров такая дурная репутация. Слишком наивно было на словах… и обувка? Серьезно, всего нечестивого ради, обувь? Я стараюсь относиться терпимо и с пониманием к причудам других, но это было слегка через край. Что могло привлекать в провонявшей по́том, обляпанной застывшей слизью кроссовке? Да еще взять и вот так выставить их в открытую. Такое едва ли не оскорбляло.

Конечно, Зандер, наверное, считал: если его когда-нибудь поймают, он сможет рассчитывать на то, что купит лучшую в мире правовую защиту, которая наверняка позволит ему выкрутиться, получив всего лишь общественные работы. Малость забавно, но именно так все и шло поначалу. В одном он, однако, просчитался: поймает его не полиция, а Декстер. И правосудие над ним будет вершиться в суде по делам нарушений правил дорожного движения Темного Пассажира, где адвокатов нет, хотя я и надеюсь, разумеется, вскоре отловить одного, а приговор всегда окончательный и обжалованию не подлежит.

Была ли, однако, кроссовка и вправду достаточным доказательством? У меня сомнений в вине Зандера не было. Даже если бы Темный Пассажир не распевал арий все время, пока обувку рассматривал, я очень хорошо понимал, что означает эта коллекция: предоставленный самому себе, Зандер будет пополнять ее. Вполне уверенный, что он плохой человек, я очень сильно хотел подискутировать с ним при лунном свете и поднести ему весьма отточенные доводы. Но я обязан быть в полной уверенности, таков Кодекс Гарри.

Я всегда следовал продуманным правилам, заложенным Гарри, моим приемным отцом-копом, который учил меня, как быть тем, кто я есть, сочетая скромность и точность. Он показал мне, как покидать место преступления чисто, как может только коп, он научил меня тщательно выбирать партнера для танца. Будь у меня хотя бы тень сомнения, я бы не смог пригласить Зандера поиграть.

А сейчас? На основании выставки обуви ни один суд в мире не признал бы Зандера виновным хоть в чем-то, помимо антисанитарного фетишизма, но и ни в одном суде мира не было бы и экспертного свидетельства Темного Пассажира, этого мягкого, настырного внутреннего голоса, требовавшего действия и никогда не ошибавшегося. И с его шипением, все больше забивавшим мне ухо, трудно было оставаться спокойным и беспристрастным. Пригласить Зандера на Последний Танец я желал так же, как сделать следующий вдох.

Я желал, я был уверен… только я знал, что сказал бы на это Гарри. Он учил меня: чтобы быть уверенным, хорошо бы тела увидеть, а Зандеру удалось все их упрятать вполне здорово и не позволить мне отыскать их. А без тела, сколько ни желай, дело правым не станет.

Я вернулся к поискам, ломая голову над тем, куда он мог бы упрятать рядок маринованных трупов. Его дом отпадал без вопросов. Я побывал в нем и намека не получил ни на что иное, кроме как музея обуви, а у Темного Пассажира обычно отличный нюх на коллекции мертвяков. Кроме того, в доме их некуда деть: во Флориде подвалов нет, да и район там такой, что не смог бы Зандер незамеченным ни в саду копаться, ни тела таскать. И краткая консультация с Пассажиром убедила меня: тот, кто крепит свои сувениры на панели орехового дерева, несомненно, опрятно избавляется от останков.

Ранчо давало отличную возможность, однако быстрая поездка на старое место не выявила никаких следов. Ясно было, что место заброшено, даже подъездная дорожка заросла высокой травой.

Я копнул глубже. Зандер владел апартаментами в Майами, но слишком уж то было далеко. Имелось у него немного акров в Северной Каролине. Шанс есть, но мысль о двенадцати часах езды на машине с телом в багажнике делала этот шанс маловероятным. Ему принадлежали акции в компании, которая пыталась обустроить Торо-Ки, небольшой островок к югу от мыса Флорида. О площадке, где велись работы, однако, не могло быть и речи: там могли шататься, глазея вокруг, многочисленные зеваки. В любом случае я помнил, как еще молодым пытался высадиться на Торо-Ки, а на нем вооруженные охранники ходили дозором, гнали людей прочь. Схрон должен быть где-то еще.

Среди многочисленных его портфолио и активов всего одна вещица имела хоть какой-то смысл – яхта Зандера, сорокапятифутовая «Сигарета». По опыту работы с предыдущим монстром я знал, что яхта дает прекрасные возможности для избавления от останков. Просто прикручиваешь проволокой тело к грузу, перебрасываешь через борт и машешь прощай. Опрятно, чисто, прилично, никакой неразберихи, никаких улик.

А для меня еще и никакого шанса получить доказательства. Свою яхту Зандер держал в яхт-клубе «Роял-Бей», элитарнейшей частной гавани в Коконат-Гроуве. Охрана там надежная, слишком надежная, чтобы позволить Декстеру пробраться туда, пользуясь отмычкой и улыбкой. Как-никак, а то была полносервисная гавань для неизлечимо богатых, местечко из тех, где тебе швартовы очистят и отполируют, только приткнись своим судном к причалу. Тебе не надо даже заботиться о заправке: звонок заранее – и все будет сделано, вплоть до шампанского в рубке. И днем и ночью территория кишела радостно улыбчивыми вооруженными охранниками, снимавшими шляпы перед Состоянием и палившими в каждого, кто взбирался на ограду.

Яхта была недоступна. Я был уверен на все сто, что Зандер использовал ее, чтобы отделаться от тел. Того же мнения был и Темный Пассажир, что еще весомее. Увы, способа подобраться к судну не было.

Раздражало, даже расстраивало, видеть – пусть и умозрительно – Зандера с его последней добычей, наверное опрятно упакованной в позолоченный ящик для льда, как он бодро заранее звонит в клуб диспетчеру и заказывает заправку топливом, а потом беспечно вышагивает по причалу, пока два кряхтящих мебельных грузчика затаскивают ящик на борт и почтительно машут руками на прощание. Увы, мне к судну не подобраться и ничего не доказать. А без окончательного доказательства Кодекс Гарри не позволял мне идти дальше.

Сам-то я был уверен, только что это мне давало? Я мог бы попытаться схватить Зандера с поличным в следующий раз. Только никак нельзя было в точности угадать, когда этот раз случится, следить же за ним постоянно я не мог. Мне как-никак приходилось время от времени являться на работу, изображать символическое присутствие дома, совершать все действия для поддержания с виду нормальной жизни. А между тем где-то на следующей неделе Зандер, придерживаясь шаблона, позвонит диспетчеру клуба, даст заказ на подготовку своей яхты и…

И диспетчер, как исполнительный служака при клубе богачей, сделает памятку, что́ в точности он проделал на судне и когда: сколько горючего в баки залил, какой марки шампанское, сколько моющего средства потратил на ветровое стекло. И все это он занесет в файл с надписью «Маколей» и сохранит в своем компьютере.

И мы вдруг опять вернулись в мир Декстера, где Пассажир шипел и подгонял меня к клавиатуре.

Декстер скромняга, даже самоед в чем-то, он, конечно, представлял себе пределы своего немалого таланта. Однако, если и был предел того, что я умел обнаруживать на компьютере, то я его еще не нашел. Я уселся и взялся за работу.

Менее получаса ушло на то, чтобы влезть в компьютерную сеть клуба и найти записи. Будьте уверены, служебный гроссбух велся тщательно. Я сверил его с заседаниями правления излюбленной благотворительной организации Зандера, Всемирной миссии Божественного света, располагавшейся на окраине Либерти-Сити. 14 февраля правление имело удовольствие сообщить, что Уинтон Аллен будет исторгнут из логова беззакония, то бишь Майами, и переправлен на ранчо Зандера для перевоспитания честным трудом. А 15 февраля Зандер предпринял прогулку на яхте, на каковую ушло тридцать пять галлонов топлива.

11 марта подобное же счастье было даровано Тайрону Миксу. И 12 марта Зандер совершил прогулку на яхте.

Так оно и шло: всякий раз, когда подбирался для радостей сельской жизни бомж-счастливчик, Зандер делал заказ на обслуживание своей яхты с готовностью в течение двадцати четырех часов.

Это было не то же, что тела увидеть, однако Кодекс Гарри был создан для проведения оперативных действий на изъянах системы, в теневых областях совершенного правосудия, а не совершенного права. Я был уверен, Пассажир был уверен, а это вполне достаточное доказательство, чтобы оно всех нас удовлетворило.

Зандеру предстоял иного рода круиз в лунном свете, и всем его деньгам не удастся удержать Зандера на плаву.