Читать книгу Средний пол - Джеффри Евгенидис - Страница 9

Похороны Джимми Зизмо состоялись через тринадцать дней с разрешения чикагского архимандрита. Почти две недели никто из членов семьи не выходил из дома, оскверненного смертью, и лишь изредка они принимали случайных посетителей, заходивших выразить свои соболезнования. Зеркала занавешены черными полотнищами. На двери – черные ленты. Левти, уйдя от суетного света, перестал бриться, и ко дню похорон у него уже отросла приличная борода.

Проволочка произошла из-за неудачных попыток полиции найти тело. На следующий день после трагедии на место происшествия отправились два детектива. Там за ночь успела нарасти новая корка льда, на которую еще и снега насыпалось несколько дюймов. Детективы ходили взад-вперед, разыскивая следы колес, но через полчаса сдались. Их устроил рассказ Левти, будто Зизмо поехал на зимнюю рыбалку и, вероятно, выпил. Один из детективов заверил, что тела – в прекрасной сохранности – часто всплывают по весне.

Семья была охвачена горем. Отец Стилианопулос рассказал об этом случае архимандриту, и тот разрешил похороны по православному обряду, с обязательным условием: провести службу на могиле, если тело будет найдено. Подготовку к похоронам взял на себя Левти. Он выбрал гроб, нашел участок на кладбище, заказал надгробную плиту и заплатил за некролог в газетах. В это время греческие иммигранты уже начали пользоваться похоронными агентствами, но Сурмелина настояла на том, чтобы прощание было дома. Целую неделю люди могли приходить в затемненную залу с опущенными шторами, пропитанную пряным запахом цветов. Приходили коллеги Зизмо по его сомнительному бизнесу, его клиенты, а также кое-какие друзья Лины. Они выражали вдове свои соболезнования и подходили к открытому гробу, где на подушке лежало фото Джимми Зизмо в рамке. Джимми сфотографирован вполоборота, его взор обращен в сторону студийного небесного сияния. Сурмелина разрезала ленточку, соединявшую их свадебные венцы, и положила венец мужа в гроб.

Смерть Джимми причинила Сурмелине боль, намного превосходившую все чувства, которые она испытывала к нему при жизни. По десять часов в течение двух дней она голосила, стоя перед пустым гробом. В лучших деревенских традициях Сурмелина исторгала душераздирающие плачи, горюя о смерти своего мужа и коря его за столь ранний уход. Покончив с Зизмо, она набрасывалась на Господа, обвиняя Его в том, что Он так рано забрал его и оставил сиротой их новорожденную дочь.

– Ты во всем виноват! Ты! – кричала она. – Зачем ты умер? Зачем оставил меня вдовой? Теперь твоя дочь окажется на панели! – Время от времени она воздевала вверх младенца, чтобы Господь и Зизмо видели, что они наделали. При виде Лининых страданий иммигранты старшего поколения вспоминали свое детство в Греции и похороны своих родителей, и все сходились во мнении, что такое выражение горя несомненно обеспечит Джимми Зизмо вечный покой.

Его похороны, как предписывают церковные законы, состоялись в будний день. Отец Стилианопулос прибыл в дом в десять утра в высокой камилавке и с большим наперсным крестом. После молитвы Сурмелина поднесла ему горящую свечу, задула ее, и, когда дым рассеялся, отец Стилианопулос разломил ее надвое. Потом все вышли на улицу и направились к кладбищу. Левти для такого дела нанял лимузин, усадил в него свою жену и кузину и сел рядом с ними. Он помахал рукой человеку, который должен был остаться и не дать духу Зизмо вернуться в дом. Этим человеком был будущий хиропрактик Питер Татакис. По традиции, дядя Пит охранял вход в дом более двух часов, пока длилась служба в церкви.