Читать книгу Жар-птица - Джек Макдевит - Страница 6
Часть I
Остров Виргиния
Глава 3
ОглавлениеИногда миф – это научное объяснение, которого не сделали раньше.
Кристофер Робин. Мультиверсум (1387 г.)
Нам позвонили еще несколько потенциальных клиентов с вопросами о Крисе Робине, что очень понравилось Алексу.
– Если мы разыграем все как следует, – сказал он, когда мы ближе к вечеру поднялись в воздух, направляясь в Санову, на ежемесячное собрание Общества Кристофера Робина, – то сможем сорвать серьезный куш.
– Задумайся о карьере торгового консультанта, – заметила я. Алекс улыбнулся, притворившись, что услышал комплимент.
Встреча проходила в загородном клубе «Юбилей»: в лучшие времена это было шикарное заведение для тех, кому хотелось похвастаться своим богатством. Но потом явилось новое руководство – как мы слышали, оно пришлось не по душе прежним клиентам, – и «Юбилей» оказался в упадке. Когда мы входили в клуб, у меня создалось впечатление, что его время давно миновало.
Собрание проходило в главном зале; кроме того, были запланированы семинары в различных помещениях. Мы зарегистрировались у женщины средних лет, сидевшей за столом возле двери. Она выдала нам два бейджа, и мы вошли.
Не знаю, что я ожидала увидеть, – возможно, спиритический сеанс, или команду охотников за привидениями, или того, кто встречает пришельцев из другой вселенной. Алексу мой настрой не понравился.
– Здесь действительно обмениваются идеями, – строго сказал он. – Имей в виду: это в первую очередь дружеская встреча. Но есть и другая сторона – люди могут говорить о самых безумных теориях, не опасаясь насмешек. Предупреждаю также, что по традиции все сказанное здесь не выходит за пределы клуба. Никаких записей не ведется, ни о чем нигде не рассказывают без особого разрешения.
Когда мы пришли, в зале сидело человек пятьдесят; еще десять-пятнадцать вошли, пока мы бродили, знакомясь и заводя светские беседы. Затем председатель призвал собравшихся к порядку, сделал несколько деловых объявлений и представил основного докладчика – стройную женщину с волосами цвета корицы, аттестованную как специалист в области бестелесного сознания. Женщина поблагодарила нас за приход, выразила надежду, что вечер окажется поучительным, и изъявила собравшимся признательность за то, что в этом мире еще остались люди с непредвзятым мышлением. Передав наилучшие пожелания от филиала общества в Латрилле, она с сожалением отметила, что современный мир не в состоянии признать научные заслуги Криса Робина лишь из-за их несоответствия общепринятым представлениям о вселенной.
– Кто знает, что он дал бы нам, не оборвись его жизнь столь рано? – сказала она.
Последовали аплодисменты. Она обвела взглядом зал, кивнула кому-то из сидевших сзади и улыбнулась.
– Некоторые мои коллеги, – продолжала она, – предполагают, что его похитили те, кто связан с корпорациями. Возможно, в этом есть доля истины. Если бы его изыскания в области темной энергии увенчались успехом, это нанесло бы сокрушительный удар по некоторым крупным шишкам. Вряд ли стоит говорить, о ком идет речь. Увы, похоже, исследования темной энергии зашли в тупик. Лично я сомневаюсь, что в теории заговора есть хоть доля правды. Всем нам нравятся такие теории, однако эта выглядит слишком приземленно. Но пока мы не узнаем точно, что произошло – если вообще когда-либо узнаем, – подозрения никуда не денутся.
Женщина упомянула о некоем «нанодвигателе», с помощью которого можно было долететь до Андромеды. Затем она похвалила исследования Робина, посвященные сталкивающимся вселенным: по ее словам, никто не отказался бы от общения с существами, обитающими в иной реальности.
– Представьте, что вы встречаете еще одну версию себя самого, – сказала она. – Хотя, признаюсь, кое-кто из моих коллег считает, что для некоторых людей достаточно и одной.
Раздался смех.
– Хотелось бы думать, – продолжала она, – что где-то еще все мы тоже собрались в загородном клубе «Юбилей», но не для того, чтобы оплакать Криса Робина: нет, он стоит среди нас как почетный гость, поднимая бокалы вместе с присутствующим здесь Гарри.
Все повернулись к высокому седому мужчине, который улыбнулся в ответ. Те, кто держал бокалы, подняли их, остальные зааплодировали.
Женщина села, но аплодисменты не прекращались, и ей пришлось снова встать. Председательствующий поблагодарил ее за содержательное выступление.
– Если все действительно так, – добавил он, – интересно знать: может ли та счастливая компания представить, что происходит у нас?
Помолчав, он вздохнул и объявил, что первые два семинара состоятся в начале следующего часа.
Текст на экране в одном из конференц-залов гласил, что темой первой дискуссии будет «Мультиверсум». Зал быстро заполнился, участники заняли свои места за столом. Надо сказать, что все присутствующие выглядели профессионалами, знающими свое дело. И каждый был полон энтузиазма.
Участники дискуссии говорили о том, что мультиверсум – единственное разумное объяснение нашему существованию, которое требует множества исключительных условий: гравитационной постоянной в узких пределах, воды, замерзающей с поверхности, слабых и сильных ядерных взаимодействий и прочих весьма точных соответствий.
– Фактически требуется наличие множества вселенных, причем громадного, – сказал ведущий, лысый коротышка, постоянно постукивавший пальцами по столу. – Нужны буквально миллиарды таких миров, чтобы в одном из них могли случайно возникнуть необходимые условия: конечно, если мы не допускаем божественного вмешательства.
Так продолжалось минут двадцать. Затем коренастый мужчина с падавшими на глаза седыми волосами повернул дискуссию в иное русло:
– Давайте зададимся вопросом: действительно ли Криса похитили или он нашел способ перебраться в другую вселенную? Кто-нибудь из участников дискуссии считает это возможным?
Двое, сидевшие за столом вместе с ним, подняли руки.
– Все, что не запрещено прямо, возможно, – заявила молодая женщина, которая вполне могла работать моделью. – Но думаю, вероятность такого события крайне мала.
Остальные кивнули. Поднялась чья-то рука. Еще одна молодая женщина.
– Если он действительно переправился на другую сторону, то наверняка взял бы с собой свидетеля. Но больше в ту ночь никто не исчез – по крайней мере, на острове Виргиния.
Участники дискуссии переглянулись. Ведущий побарабанил пальцами по столу.
– Разумное замечание, Джессика, – сказал он. – Но возможно, он не хотел рисковать чужой жизнью, не убедившись, что может перейти в другой мир и вернуться.
Я посмотрела на Алекса.
– Фантастика.
– Да, название «Универсальное такси» обрело бы совсем иной смысл, – кивнул он.
Сидевший рядом со мной бородач поинтересовался: правда ли, что Робин предсказал землетрясение, зная, что оно станет результатом столкновения бран? Сперва я не поняла, о чем идет речь, но потом вспомнила, что физики называют «бранами» края вселенной – если, конечно, у вселенных вообще есть края. Вопрос переадресовали некоему Биллу – высокому, худому человеку, явно преодолевшему столетний рубеж.
– Я слышал эту историю, – сказал он. – Можете дать ссылку на источник?
– Нет, – ответил тот. – Я пытался выяснить, откуда все пошло, но так и не сумел.
Билл посмотрел на других участников, но те покачали головой. Похоже, история была всем знакома: кто-то даже заметил, что она кажется ему весьма правдоподобной. Но никто не мог установить ее происхождение.
Поднялась еще одна рука: седой мужчина с аккуратно подстриженной бородой, выглядевший как глава департамента.
– Правда ли, что в ту ночь, когда исчез Робин, он возвращался со Скайдека? – спросил он.
– Да, правда.
– Он действительно куда-то летал или просто проводил время на станции?
– Он куда-то летал, – сказал Билл.
– Известно, куда именно?
– Ни у кого нет ни малейшего понятия.
Снова поднялась рука.
– Как насчет черных дыр?
– Что конкретно вы имеете в виду? – спросил ведущий.
– Робин интересовался ими?
– Ха! Кто же не интересуется черными дырами? – заметил участник, сидевший в дальнем конце зала.
Все рассмеялись.
– Конечно, – подала голос женщина из задних рядов, – но ведь он все время наносил на карту их пути, траектории или что-то в этом роде?
Ведущий обвел взглядом других участников. Заговорила женщина средних лет, хорошо одетая, с сардонической усмешкой: она сомневалась, что Робин переместился в иную вселенную. Судя по надписи на бедже, это была доктор Мэтьюс.
– Верно, – ответила она. – Робин действительно этим занимался.
– А известно зачем?
– Вероятно, в качестве хобби. Честно говоря, я бы удивилась, если бы Робина не интересовали черные дыры.
Вечером мы посмотрели запись интервью с Робином: он отвергал теорию о том, что вселенная является голограммой. Удивительно, что эту идею вообще могли принимать всерьез – но, похоже, в ее поддержку приводились какие-то доказательства.
«Однако, – говорил Робин, – существуют альтернативные объяснения. Мы еще многого не знаем, но порой стоит лишь прислушаться к здравому смыслу».
Один из выступавших, Чарли Планкетт, инженер из «Корбин дата», поведал о попытке Робина доказать, что голоса в доме, якобы населенном призраками, могут иметь отношение к альтернативной вселенной.
– К несчастью, результаты оказались неубедительными, – заключил он.
В программе под названием «Альтернативные „я“» участники обсуждали следующую идею: в бесконечном океане вселенных возможно все, а значит, где-то существуют другие версии нас самих. Нам задавали вопросы, с кем из своих параллельных «я» мы хотели бы встретиться, будь у нас такая возможность. Публика выбирала героев войн, суперзвезд, сердцеедов. Бородач рядом со мной хотел бы стать главой компании «Колосс инкорпорейтед».
– Почему? Чтобы никогда больше не иметь дела с боссом.
Многим просто хотелось встретить такого себя, который добился чего-то выдающегося. Кто-то выразил надежду: «В конце концов, им могу оказаться я сам». Публика зааплодировала.
Настал черед Алекса. Он нисколько меня не удивил:
– Я предпочел бы остаться самим собой. Мне нравится иметь дело с антиквариатом.
Потом подошла моя очередь. Несколько лет назад я единственный раз в жизни влюбилась в мужчину – и позволила ему уйти. Будь у меня возможность, я хотела бы встретиться с Чейз Колпат, которая удержала этого человека, вышла за него замуж и вела спокойную жизнь. Я очень хотела знать, что могло бы из этого выйти. Но я не собиралась говорить ни о чем таком перед толпой незнакомцев и ответила, что с удовольствием провела бы час в обществе Колпат – ведущей солистки «Бандольеров», составившей на этом состояние.
Во время той же дискуссии один из историков задал ей иное направление.
– У него был высокий коэффициент интеллекта, – сказал он. – Более двухсот шестидесяти: слишком много для человека. Возможно, его никто не похищал и он не провалился в другое измерение, а просто отправился домой.
Позднее я спросила этого историка, есть ли под этим предположением реальные основания. Он лишь печально покачал головой:
– Нет. А жаль.
Незадолго до исчезновения Робина у него взял интервью Тодд Каннингэм, знаменитый ведущий ток-шоу, чья карьера в то время только начиналась. Робин оставлял куда лучшее впечатление, чем после просмотра фотографий, – расслабленный, дружелюбный, с чувством юмора. Он широко улыбнулся, услышав вопрос Каннингэма: почему он постоянно делает заявления, вызывающие критику со стороны его коллег?
«Не уверен, что они мои коллеги», – ответил Робин.
«Значит, других ученых», – скромно улыбнулся Каннингэм, словно намекая, что его гость грешит против истины. На лице Робина появилось неловкое выражение, но я чувствовала, что он полностью владеет собой.
«Об этом нелегко говорить, Тодд, но в действительности большинство из нас, даже физики – может быть, даже прежде всего физики, – не приемлют новых идей. Мы считаем, будто все важные открытия совершены в Золотом веке и ничего существенного уже не найти».
«Вы полагаете, это не так?»
«Надеюсь, что не так. Действительно надеюсь. Не хочу думать о том, что ничего нового мы уже не узнаем».
«Вы надеетесь добиться прорыва в науке, Крис?»
«Да».
«Где он может случиться?»
«Не знаю. Если бы знал, то сказал бы».
«А когда будете знать?»
Робин улыбнулся.
«Возможно, после Уриэля».
«Уриэля?»
«Когда у меня что-нибудь появится, Тодд, я с вами свяжусь».
Каннигэм нахмурился.
«Что за Уриэль, Крис? Вы имеете в виду ангела?»
«Я вам сообщу…»
Алекс нашел астронома – тихую темнокожую женщину по имени Сильвия: она выглядела не на своем месте в этом зале, где звучали шутки и преувеличенные заявления. Я подозревала, что ее уговорили прийти примерно так же, как меня.
– Сильвия, – спросил он, – что такое Уриэль?
Она явно обрадовалась, услышав прямой вопрос.
– Это звезда-карлик, Алекс. Шесть с половиной световых лет отсюда. Может, чуть поменьше.
– Планеты есть?
– Несколько. Все необитаемые. По крайней мере, в последний раз, когда я смотрела, было именно так. – (В соседней комнате слышался смех. Вечер подходил к концу.) – И в ней нет ничего необычного.
– Есть идеи насчет того, о чем говорил Робин?
Она покачала головой.
– Нет. И ни у кого нет. Я уже видела это интервью и не представляю, что он имел в виду. Даже не уверена, что он говорил именно о звезде. Возможно, вам стоит побеседовать с историком. Или теологом, – улыбнулась она. – Лучше всего, наверное, с теологом.
Когда дискуссии завершились, мы вернулись в главный зал, где устроили фуршет. Алекс направился к столу, за которым сидели Харви Хоскин, председатель общества, и Брэндон Рупрехт, биолог. Хоскин, с щетинистой седой шевелюрой и коротко подстриженной бородкой, вероятно, был старше всех в зале.
Мы поговорили об обществе, о внеочередном собрании, которое должно было состояться ближе к концу года на северном побережье, и о претендентах на премию Криса Робина, которую собирались вручать на летнем собрании в Андикваре. Премия давалась тем, кто «вышел за пределы возможного». Во время паузы в разговоре Алекс спросил, как возникло общество.
– Оно существует уже двадцать седьмой год, – ответил Хоскин. – Все началось в здешнем университете, после того как Джим Хоувел защитил диссертацию по анализу множественных вселенных Робина. Джим сегодня участвовал в одной из дискуссий.
– Да, – кивнул Алекс. – Мы там были.
– Так или иначе, как вам наверняка известно… – Хоскин углубился в математические дебри, начав рассказывать о гибкости пространства-времени: по крайней мере, мне казалось, что речь шла об этом. – Таким образом, он настаивал на существовании альтернативных вселенных. Я не настолько хорошо знаю физику, чтобы вдаваться в подробности, но все это можно найти в его книге.
– У нас есть экземпляр, – сказал Алекс.
– Прекрасно. Значит, вы поймете, почему этой темой заинтересовалось так много людей. Прежде никто даже не осмеливался заговаривать об этом. – Он посмотрел через стол на Рупрехта. – К тому времени, когда Робин пропал без вести, он стал объектом насмешек. Возможно, многие ему завидовали: не знаю. Так или иначе, мы – большинство из нас – не ценили его, пока он не исчез. Теперь, конечно, он герой. Как-то раз на вечеринке мы заговорили о нем и, как мне кажется, начали понимать, что он для нас значил. Робин не боялся ошибиться. Он стремился не столько быть правым, сколько задавать правильные вопросы. Понимаете, о чем я?
– Именно так и возникло Общество Криса Робина, – подхватил Рупрехт, мужчина среднего роста, средней внешности и вообще средний во всем. Такие лица, как у него, забываются на следующий день, но вот взгляд его глаз заставлял собеседника застыть на месте.
– Есть ли хоть малейший шанс на то, что Робин мог оказаться прав? – спросила я. – Понимаю, это звучит безумно, но есть ли вероятность, что, скажем, этот шкаф в углу ведет в иную вселенную?
– Законам физики это не противоречит, – улыбнулся Хоскин. – Верно, Брэнди?
Рупрехт с улыбкой поднес бокал к губам и поставил на стол, не отпив ни глотка.
– Это вне моей компетенции, – ответил он.
Похоже, я выглядела ошеломленной, и Хоскин это заметил.
– Нужно соблюдать осторожность, Чейз, и не отвергать идеи лишь потому, что они противоречат здравому смыслу. Кто поверил бы, что частица может находиться в двух местах одновременно?
Алекс спросил, знал ли кто-либо из присутствующих Робина лично. Хоскин переадресовал вопрос Рупрехту.
– Я его знал, – с грустной улыбкой ответил тот. – Крис был хорошим парнем. Порой ему не хватало терпения, но его исчезновение стало потерей для меня.
– Каким он был?
– Он шутил над самим собой. Себя он воспринимал всерьез, но не ждал того же от других. Иначе, наверное, он столько бы не прожил. Ему хотелось производить исследования, не имеющие практического значения: только ради этого он и жил. Он хотел открыть нечто новое – например, научиться путешествовать в прошлое, попутно выяснив все сложности данного процесса. Но та эпоха давно миновала. Все, чем мы сегодня занимаемся, – это разработка более совершенных двигателей и исследования различий в развитии жизни на разных планетах, если эта жизнь вообще там есть. Поэтому долгое время Робина никто не воспринимал всерьез. Но он научился с этим жить.
– Кстати, – вмешался Хоскин, – его крайне интересовали случаи появления неопознанных кораблей.
– Неопознанных кораблей?
– Ну, тех самых, которые иногда видят со станций. Появляется корабль, проходит мимо, не представившись, и улетает прочь.
– Конечно, я слышал о них, но никогда не придавал этим историям большого значения, – сказал Алекс.
– Такие корабли существуют. Прохождение их зафиксировано. Они начали появляться давно, несколько столетий назад.
– Значит, кто-то заблудился, и все. Забрел не в ту систему и ушел назад.
– И все же некоторые случаи выглядят странно… – Хоскин повернулся ко мне. – Вы ведь пилот, Чейз?
– Да, Харви.
– Если я наблюдаю, как корабль совершает прыжок в гиперпространство, – что я вижу?
Я не вполне поняла, о чем он спрашивает.
– Ничего, – наконец ответила я. – Он просто исчезает.
– Именно. Как будто выключают свет.
– Да.
– Но эти неопознанные корабли – по крайней мере, некоторые – не просто исчезают. Кажется, что они гаснут в течение нескольких секунд, постепенно становясь невидимыми.
– Что про них думал Робин?
– Он никогда не говорил об этом. Но такие корабли явно интриговали его. И я наверняка знаю, что он думал.
– Что же?
– Что это корабли, созданные иной цивилизацией. Или прилетевшие из иной вселенной.
Я выпила довольно много и поэтому велела искину доставить нас домой. Был ясный, прохладный вечер, по безлунному небу плыли легкие облака.
– Что ж, – заметила я, – все это весьма интересно.
– Да. И полезно.
– С чего ты взял? Вряд ли кто-нибудь из них, несмотря на свой энтузиазм, купит книгу лишь из-за комментария Робина.
– Пожалуй, ты права.
– Тогда что?..
– Чейз, мы можем получить приличные деньги за артефакты Робина.
– В самом деле? Почему?
– Это настоящий источник мифов. Призраки, сталкивающиеся вселенные, корабли из иных реальностей. А потом он исчезает.
– Плохо понимаю тебя.
– Приличных денег не получить, если Робином будут интересоваться лишь несколько человек.
– Согласна.
– И конечно, никого не волнуют физики. Я хочу сказать, никто их не понимает. Но что насчет безумного ученого, который то ли провалился в иную вселенную, то ли сам из нее явился?
– Алекс, мне не нравится, куда ты клонишь.
– Это всего лишь реклама, Чейз. Нам нужно создать у публики соответствующее восприятие.
– И как ты собираешься это сделать?