Читать книгу Сказания умирающей Земли. Том IV - Джек Вэнс - Страница 3

Однажды, прохладным утром середины 21-го эона, Риальто завтракал под восточным куполом своей усадьбы Фалý. Древнее Солнце всходило в морозной дымке, озаряя Нижние Луга бледными скорбными лучами.

По причинам, малопонятным самому Риальто, сегодня у него отсутствовал аппетит – он только попробовал и отодвинул в сторону жареную колбасу с гарниром из жерухи и пареной хурмы, отдав предпочтение горячему крепкому чаю с сухариками. Затем, несмотря на то, что в лаборатории его ждали десятки неотложных дел, он откинулся на спинку стула и стал рассеянно смотреть вдаль, на луга, в направлении Случайного леса.

В таком состоянии отвлеченного размышления он сохранял странную обостренную чувствительность. Насекомое село на листок растущей неподалеку осины; Риальто не преминул тщательно оценить угол, под которым оно поджало членистые ножки, в то же время подмечая мириады красноватых отражений в выпученных фасетчатых глазах. «Любопытно и многозначительно!» – подумал Риальто.

Поглотив умом все аспекты внешности и повадок насекомого, Риальто обратил внимание на весь пейзаж в целом. Он измерил крутизну лугового склона, спускавшегося к реке Тс, и пронаблюдал за распределением по нему трав различных разновидностей. Он изучал кряжистые толстые стволы деревьев на краю леса, красные косые солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, иссиня-черные и темно-зеленые тени. Абсолютная острота его зрения была достопримечательна – так же, как не менее чуткий слух… Риальто пригнулся, напряженно прислушался – что это? Вздохи почти неуловимой музыки?

Нет, тишину ничто не нарушало. Риальто расслабился, улыбаясь своим странным капризам, и налил себе еще одну, последнюю чашку чая… Она остыла на столе – Риальто даже не вспомнил о ней. Подчинившись внезапному порыву, Риальто поднялся на ноги и прошел в приемную, где он набросил на плечи плащ, надел охотничью кепку и взял легкий жезл, известный под наименованием «Бич Мальфезара», после чего вызвал Ладанка, своего камердинера и доверенного помощника:

«Ладанк, я пойду прогуляюсь в лесу. Не забывай время от времени взбалтывать суспензию в пятом чане. Если хочешь, можешь заняться дистилляцией содержимого большого голубого перегонного куба и слить полученную эссенцию в колбу – обязательно закрой ее пробкой! Нагревай куб потихоньку и старайся не вдыхать образующиеся пары, из-за них лицо может покрыться гнойной сыпью».

«Будет сделано. А как быть с клевенджером?»

«Не обращай на него внимания. И не подходи к клетке. Помни: вся его болтовня о девственницах и сокровищах – сплошные враки! Сомневаюсь, известен ли ему вообще смысл этих терминов».

«Как прикажете».

Риальто вышел из усадьбы и спустился по углублявшейся в лес луговой тропе, ведущей к каменному мосту через Тс.

Тропа, протоптанная ночными тварями, зачастую пересекавшими прибрежный луг, через некоторое время оборвалась. Риальто, однако, шел дальше – туда, куда позволяли идти лесные прогалины: по полянам, где траву украшали яркие пятна многочисленных самосветов, красных луговых медуниц и белых димфний – мимо стройных белоствольных берез и черноствольных осин, огибая выступавшие из подлеска скальные обнажения, перешагивая через родники и ручейки.

Если по лесу и бродили другие существа, их не было заметно. Выйдя на лужайку с единственной березой в центре, Риальто остановился и прислушался… Кругом царила полная тишина.

Прошла минута. Риальто сохранял неподвижность.

Тишина. Но такая уж полная?

Если ему послышалась музыка, конечно, она звучала только у него в голове.

«Любопытно!» – подумал Риальто.

Он стоял под открытым небом; одинокий хрупкий ствол березы белел на фоне густой рощи черных деодаров. Когда Риальто повернулся, чтобы уйти, ему снова показалось, что он слышит музыку.

Беззвучная музыка? Противоречие по определению!

«Странно! – говорил себе Риальто. – Тем более странно, что музыка явно исходит из внешнего источника…» Ему снова показалось, что откуда-то доносятся мелодичные звуки – нечто вроде беспорядочной россыпи аккордов, вызывающих смешанное сладостное, меланхолическое и торжествующее ощущение, отчетливое и в то же время неопределенное.

Риальто вглядывался во всех направлениях. Казалось, музыка, магические аккорды – что бы это ни было – звучала где-то поблизости. Осторожность побуждала Риальто не оставаться на лужайке, а поспешно, без оглядки вернуться в Фалý… Тем не менее, он направился вперед и вышел на берег небольшого пруда, темного и глубокого – противоположный берег четко отражался в его зеркальной поверхности. Риальто, снова замерший в неподвижности, увидел в пруду отраженную фигуру женщины, необычно бледную, с длинными серебристыми волосами, перетянутыми черным обручем. На ней было легкое белое платье до колен, оставлявшее обнаженными руки и ноги.

Риальто поднял глаза, глядя на противоположный берег. Но там не было ни женщины, ни мужчины, ни какого-либо иного существа. Опустив глаза к поверхности пруда, однако, он снова увидел отражение стоящей женщины.

Несколько долгих секунд Риальто изучал это отражение. Насколько он мог судить, у высокой женщины были небольшие груди и узкие бедра; она казалась свежей, тонкорукой и тонконогой, как юная девушка. При всем при том лицо ее нельзя было назвать деликатным или классически пропорциональным; оно выглядело застывшим, лишенным всякого намека на легкомыслие. Риальто Изумительный, заслуживший свое прозвище благодаря обширному опыту в области каллигинетики, находил ее прекрасной, но суровой и, скорее всего, неприступной – тем более, что она соглашалась показываться исключительно в виде отражения… «Возможно, тому есть и другие причины», – подумал Риальто, уже почувствовавший желание непременно узнать, ктó была таинственная обладательница отражения.

Вслух Риальто произнес: «Мадам, возможно, вы привлекли меня сюда неуловимой музыкой. Если это так, объясните, какой помощи вы от меня ожидаете? Хотя, разумеется, я не могу брать на себя никаких определенных обязательств».

Женщина отозвалась холодной улыбкой, что не слишком понравилось Риальто. Он чопорно поклонился: «Если вам нечего сказать, я больше не буду навязывать вам свое присутствие». Он еще раз сухо поклонился, и в то же мгновение что-то толкнуло его вперед – Риальто свалился в пруд.

Барахтаясь в обжигающе холодной воде, Риальто подплыл к ближайшему краю пруда и выбрался на берег. Он не видел вокруг никого, кто мог бы толкнуть его в спину.

Поверхность пруда постепенно разгладилась, но отражение женщины в белом платье исчезло.

Промокший Риальто угрюмо побрел назад в Фалý, где он позволил себе принять горячую ванну и напиться чаю из вербены.

Некоторое время он сидел в лаборатории, изучая различные трактаты 18-го эона. Ему не понравилось приключение в лесу. Он ощущал озноб, у него то и дело звенело в ушах.

Наконец Риальто приготовил профилактическое тонизирующее средство, но от него ему стало еще хуже. Он принял таблетку снотворного, лег в постель и, наконец, забылся беспокойным сном.

Недомогание продолжалось три дня. Утром четвертого дня Риальто связался с чародеем Ильдефонсом, проживавшим в зáмке Бумергарт на берегу реки Скаум.

Рассказ Риальто встревожил Ильдефонса – настолько, что он срочно прилетел в Фалý, воспользовавшись самым малозаметным из своих воздушных экипажей.

Риальто подробно изложил последовательность событий, завершившуюся его падением в лесной пруд: «Как видите, у меня есть все основания с нетерпением ожидать вашего заключения».

Нахмурившись, Ильдефонс смотрел в сторону леса. Сегодня он явился в своем обычном обличии дородного лысеющего господина средних лет со светлыми бакенбардами и добродушно-простоватыми манерами сельского помещика. Два чародея сидели неподалеку от усадьбы Риальто, в ажурной беседке, увитой пурпурной лозой плюмантии. На столе у беседки Ладанк расставил блюда с замысловатыми пирожными, чайники с несколькими сортами чая и графин мягкого белого вина.

«Несомненно, имеют место чрезвычайные обстоятельства, – размышлял вслух Ильдефонс. – Особенно если принимать во внимание мой собственный опыт».

Риальто с подозрением покосился на Ильдефонса: «С вами сыграли примерно такую же шутку?»

«И да и нет», – сдержанно ответил Ильдефонс.

«Любопытно!» – отозвался Риальто.

Ильдефонс тщательно выбирал слова: «Прежде чем предлагать какие-либо разъяснения, позвольте спросить: вы когда-либо слышали, до недавнего происшествия в лесу, подобную „призрачную музыку“, если можно так выразиться?»

«Нет, никогда».

«И ее воздействие…»

«Не поддается описанию. Она не трагична и не радостна; ей свойственно сладостное, но в то же время тоскливое и скорбное звучание».

«Удалось ли вам различить какую-нибудь мелодию или тему? Хотя бы гармоническую последовательность, способную намекнуть на происхождение звуков?»

«Могу сказать только одно – и это всего лишь намек. Если вы простите мне, пожалуй, чрезмерно утонченное выражение, музыка наполнила меня томлением по чему-то потерянному и недоступному».

«Ага! – встрепенулся Ильдефонс. – А как насчет женщины? Позволяло ли что-нибудь распознать в ней Мюрте?»

Риальто поразмыслил: «Бледностью и серебристыми волосами она напоминала лесную сильфиду в обличии античной нимфы. Она была в самом деле красива, но у меня не возникло никакого желания ее обнять. Осмелюсь заметить, однако, что при ближайшем знакомстве мое мнение могло бы измениться».

«Хммф. Подозреваю, что ваши элегантные манеры не произвели бы на Мюрте должного впечатления… Когда вам пришло в голову, что это была именно Мюрте?»

«Я убедился в этом, пока шлепал домой в хлюпающих, полных воды сапогах. У меня было отвратительное настроение – скорее всего, уже начинал действовать сглаз. Так или иначе, внешность этой женщины и беззвучная музыка каким-то образом напомнили мне о Мюрте. Вернувшись к себе, я сразу проконсультировался с трактатом Каланктуса и последовал его рекомендациям. По всей видимости, она напустила на меня весьма эффективный сглаз».

«Вам следовало вызвать меня скорее, хотя у меня самого были сходные проблемы… Откуда доносится этот пренеприятнейший шум?»

Риальто взглянул на дорогу: «Кто-то подъезжает в экипаже… Кажется, это Занзель Меланхтонес».

«А что за чудище прыгает за экипажем?»

Риальто вытянул шею: «Не могу разглядеть как следует… Мы скоро узнáем, в любом случае».

По дороге быстро катилась на четырех высоких колесах роскошная карета с двумя широкими сиденьями, выложенными золотисто-охряными подушками. В пыли за каретой, пристегнутое цепью, бежало человекоподобное существо.

Подняв руку, Ильдефонс привстал: «Привет, Занзель! Это я, Ильдефонс! Куда вы так спешите? И какая такая редкостная тварь так прытко следует за вашей каретой?»

Занзель остановил экипаж: «Ильдефонс! Дражайший Риальто! Рад видеть вас вместе! Признаться, я запамятовал, что эта старая дорога проходит мимо Фалý – и, когда увидел усадьбу, это стало приятной неожиданностью!»

«Счастливое стечение обстоятельств – для всех присутствующих! – заявил Ильдефонс. – А кто ваш пленник?»

Занзель обернулся через плечо: «По моему вполне обоснованному мнению, это празднокрад. Я решил отвести его подальше, чтобы казнить там, где его призрак не сможет приносить мне неудачу. Как насчет вашего луга? Он на безопасном расстоянии от моих владений».

«И в самом центре моих, – проворчал Риальто. – Вам придется найти место расправы, которое устроит нас обоих».

«А как насчет меня? – возмутился пленник. – Мне даже не дадут высказаться по этому поводу?»

«Ну хорошо – место, которое устроит как нас обоих, так и осужденного на казнь».

«Подождите-ка! – вмешался Ильдефонс. – Прежде, чем вы приступите к выполнению обязанностей палача, расскажите об этой твари поподробнее».

«Рассказывать практически нечего. Я нашел его случайно, когда стал чистить вареное яйцо с неправильного конца. Как можете видеть, у него по шесть пальцев на ногах и гребенчатый череп, а на плечах растут пучки перьев. Все это указывает на то, что мне попался уроженец 18-го или даже 17-го эона. Он утверждает, что его зовут Лехустер».

«Очень интересно! – воскликнул Ильдефонс. – По существу, он – живое ископаемое. Лехустер, ты сознаешь собственную редкость?»

Занзель не позволил пленнику ответить: «Всего хорошего вам обоим! Риальто, вы нынче какой-то бледный и несчастный. Советую выпить бокал горячего вина с молоком и пряностями, а затем хорошенько отдохнуть – этот рецепт меня еще никогда не подводил!»

«Благодарю вас, – отозвался Риальто. – Когда у вас будет время, заезжайте ко мне опять. Тем временем, позвольте вам напомнить, что мои владения распространяются до гребня холмов на горизонте. Вам придется казнить Лехустера за холмами».

«Одну минуту! – вмешался Лехустер. – Неужели в 21-м эоне не осталось ни одного здравомыслящего человека? Разве вас не интересует, почему я оказался в вашем сумрачном и зловещем будущем? Если вы сохраните мне жизнь, я предоставлю вам важнейшую информацию!»

«Неужели? – спросил Ильдефонс. – Какого рода информацию?»

«Мои признания может услышать только верховный конклав чародеев – с тем, чтобы ваши обязательства были официально зарегистрированы и заверены как подлежащие исполнению».

Раздражительный Занзель порывисто повернулся на скамье лицом к празднокраду: «Еще чего! Теперь ты пытаешься очернить и мою репутацию?»

Ильдефонс примирительно поднял руку: «Занзель, призываю вас к терпению! Кто знает, чтó может нам рассказать этот шестипалый мерзавец? Лехустер, в чем суть новостей, которые ты принес в наше время?»

«Мюрте вырвалась на волю и распространяет сглазы и заговóры. Больше ничего не скажу, пока моя безопасность не будет гарантирована».

«Как же, как же! – фыркнул Занзель. – Ты нас не охмуришь своими баснями! Господа, позвольте с вами попрощаться – мне нужно ехать по своим делам».

Ильдефонс покачал головой: «Представилась экстраординарная возможность! Занзель, ваши намерения понятны и заслуживают одобрения, но вам неизвестны кое-какие факты. В качестве Настоятеля я вынужден настоять на том, чтобы вы доставили Лехустера, в целости и сохранности, на рассмотрение конклава, который безотлагательно соберется в Бумергарте, после чего мы проведем тщательное расследование всех аспектов возникшей ситуации. Риальто – надеюсь, вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы принять участие в нашей конференции?»

«Разумеется – готов это сделать сию минуту! Возник вопрос чрезвычайной важности».

«Очень хорошо. В таком случае поспешим в Бумергарт!»

Лехустер осмелился возразить: «И мне придется бежать в пыли всю дорогу? Когда я прибегу, я уже не смогу давать показания от усталости».

Ильдефонс принял решение: «Чтобы не возникало никаких дальнейших препятствий и задержек, я беру на себя ответственность за доставку празднокрада на конклав. Занзель, будьте добры, снимите с него цепь».

«Безумие, абсурд! – бранился Занзель. – Негодяя нужно прикончить прежде, чем все мы запутаемся в сетях его небылиц!»

Риальто, несколько удивленный горячностью Занзеля, решительно произнес: «Ильдефонс совершенно прав! Мы обязаны узнать все, что можно узнать».