Читать книгу Сестрица - Дженнифер Доннелли - Страница 11

Принц вскрикнул, точно от боли.

Великий герцог принялся извиняться, приложив руку к сердцу.

Солдаты нервно переступали с ноги на ногу, мечи брякали у них на перевязях.

Маман расхохоталась. Изабель вскрикнула. И только Элла была спокойна. Скоро стало ясно почему.

– Ничего страшного. У меня есть вторая такая же, – сказала она с улыбкой.

У всех на глазах она достала из кармана юбки вторую хрустальную туфельку, поставила ее на землю, приподняла подол. А когда ее маленькая ножка скользнула внутрь волшебной обувки, та сначала вспыхнула голубым светом, а затем засверкала всеми цветами радуги, словно бриллиантовая.

Туфелька подошла ей точь-в-точь.

Принц радостно засмеялся. Он сгреб Эллу в объятия и поцеловал, не заботясь о том, что другие их видят. Солдаты снова радостно закричали. Великий герцог отер со лба пот. Маман отвернулась, сжала кулаки и зашагала к дому.

Изабель, видевшая все со своего места под липой, в который уже раз пожалела, что она так некрасива. Ах, если бы она была красавицей! Тогда бы ее ценили. Тогда бы с ней считались.

– Элла выиграла, – раздался голос за ее спиной.

Это была Тави. Она приковыляла сюда из дома и теперь стояла, опираясь на спинку скамейки и держа на весу свою изувеченную ступню. Сказав эти слова, она кое-как обошла скамейку кругом и села.

– Красивые всегда выигрывают, – с горечью поддакнула Изабель.

Пока две сестры разговаривали, к ним подошла третья – Элла.

Тави приветствовала ее язвительной улыбкой.

– Как удачно, – сказала она. – Вот мы и снова здесь. Все трое. Под липой.

Но Элла ее не слышала. Она смотрела на ноги сестер, и ее лицо выражало огромную печаль, почти горе.

– Что вы с собой сделали? – спросила она, и слезы навернулись ей на глаза.

– Не смей плакать из-за нас, Элла, – жестко сказала Тави. – Слышишь, не смей. Незачем. Ты получила по заслугам, и мы тоже.

Элла подняла взгляд и посмотрела в лицо Тави:

– Правда? Значит, я заслужила вашу жестокость? А вы – эти увечья? Вот что мы заслужили?

Тави отвела взгляд. Затем встала – с трудом:

– Уезжай, Элла. Оставь этот дом. И никогда не возвращайся.

Элла, которая уже не сдерживала слез, наблюдала, как Тави тяжело хромает к дому. Потом повернулась ко второй сестре:

– Изабель, ты тоже меня ненавидишь? До сих пор?

Изабель не отвечала; во рту стало горько от воспоминаний, точно в него набилась соль. Картина, которую в первый раз удалось прогнать, снова всплыла в памяти. Ей было тогда девять лет. Тави и Элле – десять. Маман уже год была замужем за ее отцом.

Они играли тогда вместе, здесь, под липой.

Сестры.

Сводные, но все же.

Подруги.