Читать книгу Пламенная нежность - Дженнифер Маккуистон - Страница 3

Шотландия,

октябрь 1842 года

Эта мысль должна была прийти ей в голову куда раньше… Но лишь теперь Джулиана Бакстер подумала, что, прежде чем пускаться на поиски человека, разыскиваемого за убийство, возможно, стоило бы перекраситься в брюнетку. Но этим явно следовало озаботиться заблаговременно, до приезда в Шотландию – теперь уже ничего не поделаешь…

Дорога представляла собой сущий кошмар: сперва Джулиана ехала поездом, потом – экипажем, запряженным четверкой лошадей, с остановками в Перте и Ивернессе. И вот сейчас она въезжала в маленький городишко под названием Морег в почтовой карете с никуда не годными рессорами, которая была куда больше приспособлена для доставки посылок, нежели пассажиров. Когда лесные пейзажи за окошком кареты сменились видами улочек с маленькими магазинчиками, Джулиана запоздало подумала о смене цвета волос.

Три дня, проведенных в поезде и экипаже, в застегнутом наглухо жакете и надвинутой на самые глаза шляпке, могли привести в ярость самую что ни на есть кроткую голубку. А мисс Бакстер к роду голубок явно не относилась… К тому же она испытывала настоятельную потребность вымыться.

Симпатичный зеленый шелк ее платья за время пути приобрел грязно-серый оттенок, причем основная порция грязи пристала к платью именно в насквозь пропыленном экипаже. Джулиана мечтала лишь о ванне, полной горячей воды, а после – о пуховой постели и заслуженном безмятежном сне… Однако, совершенно измученная и клюющая носом, она сомневалась, что в ближайшее время доберется до вожделенной ванны. Прежде чем окунуться в теплую воду и обнять мягкую подушку, ей предстояло выполнить в этом захолустном городке необычайно важное дело.

Правда, сейчас ей казалось, что если она хотя бы еще пять минут просидит в пыльной шляпке, то просто-напросто задохнется и умрет.

Джулиана скосила глаза на единственного, кроме нее, пассажира экипажа – полного джентльмена в темном сюртуке. Хвала небу, он проспал почти все восемь часов, что они ехали из Ивернесса. Когда попутчик всхрапнул, подтвердив ее предположение, мисс Бакстер дернула за ленту под подбородком и стащила наконец с головы шляпку. Ей тотчас полегчало. Однако наслаждалась она, увы, не более двух минут, поскольку спутник ее неожиданно пробудился.

Он заморгал со сна, затем его скучающий взгляд устремился на Джулиану. И вдруг джентльмен ухмыльнулся, показав зубы, пожелтевшие от возраста и еще бог знает от чего.

– Что ж, это добрый знак, – изрек он, заполнив пространство экипажа запахом нечистого дыхания: видимо, его зубы нуждались в услугах дантиста. – Нечасто увидишь шевелюру эдакого счастливого цвета. Вижу, вы путешествуете в одиночестве, леди. Буду счастлив стать вашим личным гидом по городку!

Джулиана с трудом подавила желание надерзить в ответ. В конце концов, она прибыла сюда с секретной миссией. Мисс Бакстер многим рисковала, не связавшись предварительно с местными властями, однако шокирующие обстоятельства последней недели – от кончины лорда Хавершема и его погребения до прискорбных событий в его семье, за что Джулиана ощущала личную ответственность, – принудили ее к этому. Посему не было смысла вздорить с попутчиком: он и так уже рассмотрел ее огненные кудри (да что там, он глаз от них не мог отвести!), а если услышит еще и ее голос, то всегда сможет узнать…

Поскольку попутчик продолжал беззастенчиво на нее пялиться, Джулиана вновь водрузила на голову ненавистную соломенную шляпку, правда, не завязав ленты. Лишенный развлечения, толстяк наконец перестал на нее глазеть и уткнулся в газету, которую достал из кармана сюртука. Однако его живейший интерес к ней не выходил у мисс Бакстер из головы. Она совершенно не думала о своих волосах с самого начала путешествия – впрочем, честно говоря, Джулиана вообще мало о чем думала, пускаясь на эту авантюру. Тотчас после погребения графа отец приказал ей незамедлительно отправляться домой, однако, вместо того чтобы послушно уехать в Лондон, Джулиана рассчитала свою горничную, легкомысленную девицу из прислуги Соммерсби, и села на поезд, идущий в противоположном направлении. И вот она здесь, в полнейшем одиночестве, насквозь пропыленная, смертельно уставшая, пытающаяся остаться неузнанной… Чтобы сохранить инкогнито на протяжении всего путешествия, соломенной шляпки, надвинутой на глаза, было явно недостаточно.

Ей не следовало пускаться в путь с такими отчаянно рыжими волосами! Особенно учитывая цель, которую она преследовала. Человек, которого разыскивала мисс Бакстер – а кроме нее еще и добрая половина Англии, – если верить слухам, скрылся в Шотландии. Он всеми силами старался избежать виселицы и вовсе не желал быть обнаруженным. И если вдруг, случайно оглянувшись, заметит в толпе ее огненную шевелюру, то стремглав бросится от нее прочь. Поэтому первое, что она сделает по прибытии в Морег, – это наведается в аптеку за краской…

Утвердившись в этой мысли, Джулиана прокашлялась. Ее попутчик поднял глаза от измятой газеты.

– Извините, – произнесла она, но вспомнив, что желала остаться неузнанной, тотчас заговорила неестественно низким голосом, подавшись вперед с видом заправской заговорщицы: – Возможно, ваша помощь окажется для меня неоценима…

Но тут ее прервал пронзительный звук рожка возницы. За этим последовал глухой удар, и повозка стала заваливаться на бок, увлекая за собой Джулиану и ее спутника. Падая, мисс Бакстер ударилась головой о дверцу с такой силой, что у нее разом заныли все зубы.

Какое-то время экипаж балансировал в устрашающем положении, но наконец выровнялся, проехал по инерции еще несколько футов и остановился. В карете возникла гробовая тишина, которую нарушал лишь звук учащенного дыхания Джулианы, потом раздался резкий стук в окошко. Оба пассажира разом подпрыгнули.

– Никто не пострадал? – раздался обеспокоенный голос кучера.

– Все в порядке. – Полный джентльмен поудобнее уселся на сиденье и стал спокойно складывать газету – так, словно регулярно попадал в подобные переделки. – Мы столкнулись с другой повозкой, да, мистер Джефферс?

Мисс Бакстер сжала виски, стремясь утишить боль, и вдруг поняла, что ее бедная шляпка валяется в куче сора на замызганном полу кареты. Но, потянувшись было за нею, Джулиана тотчас отдернула руку – она и подумать не могла о том, чтобы надеть это на голову. Ведь даже ногами она касалась этого грязного пола с некоторой опаской…

Открыв дверцу, возница заглянул в карету – вид у него был донельзя озабоченный:

– Вы ушиблись, леди?

У Джулианы раскалывалась голова, а желудок едва не выскакивал через рот, однако боли ни в руках, ни в ногах она не ощущала. Стало быть, обошлось… Весь заляпанный дорожной грязью возница внимательно посмотрел на голову мисс Бакстер. По тому, что рыжие кудряшки отчаянно лезли ей в глаза, Джулиана поняла, что заодно порастеряла и почти все шпильки. Разумеется, на лице возницы тотчас отобразилось искреннее потрясение цветом ее волос.

И Джулиане вдруг стало по-настоящему нехорошо. Напряжение изматывающей трехдневной дороги, страх быть узнанной, а заодно и потрясение от столкновения сделали свое дело, – ею внезапно овладела неконтролируемая паника: «…Ни одна душа на свете не ведает, где я. Если бы сегодня я погибла и валялась бездыханной в грязи шотландской дороги, раздавленная колесами этой вонючей повозки, то отец… ну… отец просто-напросто убил бы меня!»

Содержимое ее желудка – сомнительного качества пастушья запеканка, съеденная во время остановки в Аллапуле, – настойчиво просилось наружу. Почти оттолкнув возницу, Джулиана устремилась вон из экипажа, уже совершенно не заботясь о том, как выглядит. Щурясь на заходящее солнце, она с минуту постояла, шатаясь и хватая ртом прохладный воздух. Наконец буря в желудке утихла.

Вокруг нее словно бурлил водоворот: неясные коричневые, синие и зеленые пятна… витрины, навесы и люди, люди, люди… Она даже не сразу заметила это. Но, в конце концов, единственный объект, который не двигался, привлек ее внимание. Что-то маленькое лежало на земле футах в тридцати от нее.

За спиной у Джулианы уже суетились люди, помогавшие закрепить попадавшие с крыши экипажа посылочные ящики и сундучки. Она слышала обрывки чьих-то разговоров, звон посуды и взрывы смеха, доносившиеся из ближайшего паба. И ровным счетом никого из жителей городка не заботило, что вечерний экипаж только что сшиб одного из жителей, чье тело, распластанное в дорожной пыли, лежало сейчас поперек улицы, никому не нужное…

Возница выбрал не самый лучший момент, чтобы обратиться к ней:

– Прошу вас занять место в экипаже, леди. Мы и так припозднились.

Джулиана яростно сверкнула на него глазами. Неужели он полагает, что она вот так запросто вскарабкается на подножку и усядется в повозку, а бездыханное тело так и останется лежать на улице?

– Произошел несчастный случай, сэр!

– Ага, – невозмутимо кивнул кучер. – Бывает… время от времени. Бедный малыш выскочил откуда ни возьмись и кинулся аккурат под колеса. А вы садитесь-ка, леди… до почтовой конторы уже рукой подать!

Джулиана два раза глубоко вздохнула, моля Небеса ниспослать ей терпение и спокойствие, ибо без вмешательства высших сил она явно не справлялась.

– Я и шагу отсюда не сделаю, пока кто-нибудь не пошлет за помощью!

Возница понизил голос и заговорил с нею тем самым тоном, каким успокаивают испуганных лошадей и урезонивают капризных малюток:

– Да, печальное зрелище, чего уж там, особливо для леди навроде вас. Но тут, в Мореге, это обыкновенное дело. Почему бы вам не забраться в экипаж, чтоб ваши глазки лишний раз на это не глядели? А мы как закрепим последний сундучок, так тотчас и отправимся в путь…

Словцо «это» эхом отдавалось в ушах мисс Бакстер. Это. Такое пренебрежительное, лишившее бедную жертву даже признаков пола! Наяву ли это происходит? «Боже правый… ведь это моя повозка! И причиной всему моя спешка! Я во всем виновата! – стучало у нее в мозгу. – Ах если бы я не попросила возницу поспешить во время остановки у последней почтовой конторы… Я даже сунула ему в ладонь соверен! Я приехала в Морег, чтобы найти убийцу, а вовсе не для того, чтобы самой им стать!»

Мисс Бакстер указала на бездыханное тело и прошипела:

– Вы переехали живого человека, и после этого вас беспокоит лишь состояние багажа?

Над ухом Джулианы вдруг прозвучал чей-то голос:

– Можете спокойно ехать в контору, мистер Джефферс. Знаю, что за каждые четверть часа опоздания вам урезают жалованье…

Джулиана вскрикнула и прижала руку ко рту, чтобы заглушить возглас удивления. Она развернулась так стремительно, что едва не потеряла равновесие. И вмиг утратила способность дышать. Все, что она могла, – это смотреть. Взгляд ее поднимался выше… еще выше… ею вдруг овладела уверенность в том, что кто-то на небесах бессовестно над нею потешается. Хуже того, издевается!

Потому что Джулиана отыскала Патрика Чаннинга, обвиненного в жестоком убийстве. Ради этого она ехала сюда целых три дня… и вот нашла его в первые же минуты! И теперь торопиться в аптеку за краской для волос уже явно поздно…

– Вот и ладно, сэр. – В голосе возницы слышалось великое облегчение – ведь теперь ответственность за ситуацию принял на себя кто-то другой. – Кстати, у меня письмецо для вас. Заберете прямо сейчас?

Несколько поколебавшись, Чаннинг отрицательно покачал головой:

– Нет, я заеду за ним позже. Когда позабочусь о собаке.

Собака? Джулиана еще раз взглянула на неподвижное тело в дорожной пыли. Ей понадобились считаные секунды, чтобы осознать, о чем идет речь. Осознав свою ошибку, мисс Бакстер смутилась. За спиной у нее раздался свист кнута и скрип колес, но она не в силах была осознать, что ее шляпка и сундучок уезжают вместе с повозкой. Потому что вниманием мисс Бакстер всецело завладел человек, стоящий прямо перед нею.

Он лишь отдаленно напоминал того джентльмена, с которым Джулиана вальсировала в Йоркшире на домашнем приеме. Сейчас мистер Чаннинг выглядел совершенно по-деревенски. И, казалось, еще сильней исхудал. Она изучала его аскетичное лицо, острый подбородок и впалые щеки, поросшие щетиной. Единственное, что в Чаннинге осталось прежним, это высокий рост. Но сюртук висел на нем мешком, а волосы цвета песка, когда-то аккуратно и коротко подстриженные, сейчас закрывали шею.

«Неужели в Мореге не хватает цирюльников? Или это часть его маскировки? Дьявольски хитрый способ спрятаться, притворившись простолюдином?…»

Патрик Чаннинг тем временем тоже изучал Джулиану, но так, как врач изучает пациента, – в его взгляде не было ровным счетом ничего хищного или сального, не в пример ее попутчику или вознице. Когда он заговорил, его глубокий баритон прозвучал столь равнодушно, что Джулиана заморгала от изумления.

– Не ранены ли вы, случаем? Я ничего не могу разглядеть сквозь ваши волосы, а они… в прискорбном состоянии.

Джулиана машинально заправила за ушко упрямый локон, удивленная безразличием Патрика ничуть не меньше, чем замечанием касательно беспорядка в ее прическе.

– Я… нет… то есть я ударилась головой. О дверцу экипажа.

А он продолжал глядеть на нее так словно она труп, приготовленный для препарирования, а вовсе не та леди, которая некогда обвинила его в убийстве.

– Крови не видно. Зрачки у вас немного расширены, но дело тут лишь в пережитом страхе, не более того.

Джулиана с трудом подавила раздражение. Как он может быть таким… равнодушным? Днем и ночью этот человек не шел у нее из головы в течение долгих одиннадцати месяцев! Она не забыла о том памятном поцелуе, и весь год пыталась, правда, совершенно безуспешно, повторить этот опыт! Джулиане хотелось накричать на него. Хотелось взять его за плечи и как следует потрясти. Заставить посмотреть на нее иначе, чем просто как на пациента!

Но вместо этого она спросила:

– А вы вообще меня помните?

Равнодушный взгляд, изучавший ее тело, наконец остановился на лице.

– Разумеется, – тем же бесстрастным голосом произнес мистер Чаннинг. – Вы имеете природную склонность к эффектным появлениям, мисс Бакстер?

Сердце Джулианы глухо стукнуло. Что ж, он равнодушен. Но все же помнит, кто она такая. И не спешит скрыться… Она пока не понимала, как к этому отнестись. А Чаннинг, не говоря более ни слова, повернулся к ней спиной и направился к раненому животному.

– Он без сознания, однако дышит, – произнес Патрик, скидывая с плеч сюртук. – Правда, потерял много крови. Лапу, возможно, придется ампутировать.

Он неторопливо завернул черно-белого пса в сюртук и взял на руки.

– Надо отнести его ко мне в клинику и решить, необходимо ли оперировать. Вы можете меня сопровождать, мисс Бакстер. В том случае, если доверяете мне.

Это было единственным опосредованным упоминанием о странной истории, в которой фигурировали они оба.

– Я… – начала было Джулиана, но тотчас умолкла.

Она колебалась, чувствуя на себе взгляды городских зевак. Хотя мисс Бакстер и не могла разглядеть их отчетливо, однако ощущение было не из приятных. Сейчас она ясно видела лишь высокого мужчину, держащего на руках тело собаки, завернутое в сюртук, и струйку крови на его запястье.

В памяти Джулианы тотчас воскресли воспоминания и то чувство вины, те сомнения, что зародились в ее сердце в день похорон старого графа и вынудили проделать весь этот долгий путь. Когда она в последний раз видела мистера Чаннинга, на нем тоже была кровь… Ее было много, она уже подсыхала, и алый цвет сменился ржаво-коричневым… Он стоял в рабочем кабинете своего отца, весь словно высеченный из гранита. Тогда, завидев кровь, Джулиана тут же сочла ее доказательством вины Патрика. Но после одиннадцати месяцев мучительных сомнений она уже не была уверена в своей правоте.

Теперь, после смерти графа Хавершема, у всех на устах вопрос о том, кто станет наследником и что будет дальше…

У Джулианы не было никакого хитроумного плана – она просто хотела найти Патрика Чаннинга и убедить его возвратиться домой. Решение предпринять путешествие в Шотландию пришло внезапно, на похоронах лорда – глубокая скорбь и отчаяние семейства Хавершем потрясли сознание мисс Бакстер. Кое-кто шептался о том, что причиной смерти графа стало разбитое сердце, и Джулиана, глядя на заплаканные глаза и осунувшиеся лица матери Чаннинга и его младших сестер, всякий раз вздрагивала. Было понятно, что они сокрушены, и причиной тому не только внезапная смерть графа Хавершема…

Им нужен был Патрик, причем живой и невредимый.

Стало ясно как божий день, что теперь, после смерти старого графа, история гибели его старшего сына вновь взбудоражила умы обывателей, и все громче зазвучали голоса тех, кто обвинял мистера Чаннинга в убийстве, – и Джулиана, похоже, единственная знала, где сейчас находится Патрик.

– Пожалуйста, поторопитесь, мисс Бакстер. Жизнь животного в опасности, и медлить нельзя.

Джулиана не отрываясь глядела на запятнанный кровью манжет Чаннинга. Нет, что-то тут не сходилось… он просто не мог быть убийцей. Эта мысль подстегнула ее на безумный шаг.

– Я иду с вами! – решительно заявила мисс Бакстер и приподняла юбки, нимало не заботясь о том, что ее лодыжки увидят праздношатающиеся гуляки. Возможно, вид шелковых чулок отвлечет их внимание от ее растрепанной рыжей головы, а также от того щекотливого обстоятельства, что она беседует, причем не имея при себе компаньонки, с джентльменом, к тому же обвиненным в убийстве.

– Нам идти не меньше полумили. – Взгляд мистера Чаннинга скользнул вниз и остановился на каблучках ее туфелек. – Постарайтесь не споткнуться по дороге, мисс Бакстер. Потому что, уверяю вас, я намерен нести только собаку.