Читать книгу Дыши со мной - Джессика Парк - Страница 4

Шесть часов утра в субботу – для меня не самое подходящее время для пробуждения. Я недовольно смотрю на часы. Что ж, ничего не поделаешь. Я не сплю. Мой выбор – либо встать и пережить этот день, либо остаться в постели и провести следующие несколько часов, погружаясь в неприятный и знакомый водоворот мыслей, паники, депрессии и апатии, преследовавшие меня последние четыре года. Лучше выбираться из постели. Я моргаю в темноте и поражаюсь, как устала и как мало во мне желания бороться.

Его отсутствие явно проявилось вчера, когда я встретилась с моим пятым, и предположительно последним, научным руководителем, какой-то женщиной по имени Трейси. Женщиной, которая, кажется, возомнила, будто способна с легкостью поправить мои дела в колледже. Она определенно не понимает, с кем имеет дело. Или, может быть, забыла учесть, что у меня есть только восемь месяцев, чтобы дотянуть до выпуска.

Я делаю глубокий вдох и шевелю пальцами ног. По крайней мере, у меня нет похмелья, потому что я осталась верна своей клятве и провела целые сутки без выпивки. Это приятные перемены. После отвратительного разговора по телефону с братом два дня назад меня мучило раскаяние о том, на что я способна, когда напиваюсь. Не говоря уже, как ужасно было встречаться с руководителем, страдая от самого жестокого похмелья. Уверена, я оставила целую лужу пропитанного алкоголем пота на офисном стуле.

Я включаю лампу возле постели и ногами откидываю простыни, снова радуясь, что у меня нет соседки, которая бы ворчала за столь ранний подъем. Мое тело освещается желтым светом, и я невольно вздрагиваю, когда сажусь и вижу свои ноги, покрытые синяками после падения во время той пьяной ночи. Как правило, я мало задумываюсь о своей внешности, но даже мне понятно, что ужасно выгляжу не только из-за синяков. Ноги и линия бикини остро нуждаются в бритве. Осмотрев себя, я признаю, что было бы неплохо иногда тренироваться. Выживание на скудной пище и слишком большом количестве пива и текилы не очень хорошо сказывается на фигуре. И неудивительно. Я свожу ноги и смотрю на бедра. Они одновременно костлявые и дряблые – суперпривлекательное сочетание.

Я рывком отдергиваю штору, закрывающую единственное окно, и морщусь от громкого скрежета по карнизу. На улице все еще темно, но сам акт открывания штор кажется нормальным. Именно так поступают люди, когда просыпаются. Это важное действие, и по каким-то причинам я решаю, что вся суббота должна стать днем важных поступков, если не связи с реальным миром. Я уже приняла лучшие решения за последнее время: рано вставать и не пить двадцать четыре часа.

Натянув джинсы, толстовку, закрутив волосы в узел и почистив зубы, я запихиваю несколько вещей в рюкзак и направляюсь в студенческую столовую. Если надеюсь сегодня сделать еще что-нибудь важное, мне понадобится кофе.

Обычно здесь полно студентов, но в этот час столовая пустует, за исключением сотрудника за прилавком – несчастной жертвы, совмещающей учебу с работой.

– Кофе? – спрашивает он.

Я киваю.

– Два, пожалуйста. Самых больших. Без молока.

Он заглядывает мне за спину.

– Да, оба для меня.

Я пальчиками отбиваю ритм по стойке, пока он наливает.

– Держи. – Он защелкивает крышку на каждом стаканчике и берет мой студенческий билет.

Я благодарю и оглядываю помещение. Обычно я сижу у стены возле запасного выхода, но раз тут сегодня так пустынно, то решаю усесться в центре и закидываю ноги на соседний стул. Первый большой глоток кофе такой крепкий и горький, что меня бросает в дрожь, но я знаю, что к четвертому глотку станет легче. «Прямо как с шотами!» – думаю я.

Я проверяю телефон. Спустя два дня от Джеймса все еще ни одного сообщения. Я, конечно, и не жду, но так тяжело не надеяться. «Ага, – думаю я, – ну вот опять. Надежды». Может, однажды ночью он пьяный позвонит мне после студенческой вечеринки и засыплет вопросами обо всем, что не так с нашими безнадежно испорченными отношениями. Внезапно я почувствовала себя идиоткой. Ну разве не глупо на такое надеяться? Чего мне действительно хочется, так это встретиться с ним, трезво решить все невысказанные проблемы и стать близкими друзьями. Какими и должны быть. Я мысленно скривилась. «Можно подумать, такое возможно». Наверное, хорошо, что он поступил в колледж в Колорадо, подальше от меня, чтобы я не могла в любое время запросто явиться к нему в общежитие.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. «Просто переживи этот день, Блайт. Ты можешь это сделать, черт подери». Лучше бы я не просыпалась в такую рань, тем самым сделав этот день длиннее необходимого. Но я не в постели, не в комнате, у меня кофе и даже наушники, так что можно послушать Национальное Общественное Радио. Я редко слушаю музыку. Теперь. Раньше, когда все было хорошо, я могла часами листать радиостанции, скачивать композиции и танцевать по комнате. Кататься на «Хонде» родителей и растворяться в музыке. Музыке, которая задевала струны моей души. Раньше я любила фантазировать о будущем.

Я открываю сайт «радио НПР» и прокручиваю истории, пока не останавливаюсь на довольно отвратительном отрывке про бывшего вегана, который учится разделывать мясо. Когда ближе к концу истории я узнаю, что любимое мясо у бывшего вегетарианца – это свиные ноги (вот они, мечты куриных крылышек!), кто-то плюхается на стул передо мной.

– Эй! Ты взяла мне кофе! Очень предусмотрительно.

Вздрогнув, я поднимаю глаза. Передо мной стоит неопрятного вида парень в рваной футболке и джинсах. Он снимает ковбойскую шляпу, являя черные волосы, которые торчат во все стороны – хотя, должна признаться, весьма очаровательно. Щетина на его подбородке как минимум трехдневной давности. А глаза, хоть и покрасневшие, но пронзительного голубого цвета. Он большой мальчик. Не толстый, но крупный. Судя по шлейфу, думаю, он хорошо накачался пивом. Но больше всего в глаза бросается широкая улыбка во весь рот. Ну и еще то, что он самовольно хватает мой второй стаканчик кофе.

И делает глоток.

– Знаешь, а это действительно неплохой кофе. Конечно, конечно, все любят возникать и жаловаться, мол, кампусный кофе – жуткий отстой, но это только предлог, чтобы мамы и папы спонсировали постоянные поездки в дорогущую кофейню в конце улицы. Как она называется? «Бобы-Бобы», верно? Какое тупое название. А вот название моей театральной постановки звучит не так тупо: «Бобы-бобы: Музыкальные». Раз уж ты щедро угостила меня кофе, я должен отблагодарить тебя и предоставить места в первом ряду. И за кулисами! Подожди, ты еще познакомишься с парнем, который играет Дьявольскую Мясорубку Номер Три. Во время представления он напугает тебя до усрачки, но в глубине души он хороший человек. – Парень замолкает, чтобы сделать большой глоток из стаканчика, а потом грохает кулаком по столу и ухмыляется: – Улетно, да? Прямо как я люблю.

Я моргаю и жду, когда закончится этот театр одного актера. Он наклоняет голову набок и продолжает смотреть на меня, пока я пытаюсь решить, что делать дальше.

Он наклоняется.

– Перебор?

«Да, ты немного странный». Но я молчу.

Он протягивает руку.

– Я Сабин.

– Блайт. – Я пожимаю ладонь. Как бы мне ни было неловко от физического контакта, я чувствую себя удивительно непринужденно, когда его большая рука обхватывает мою. Прикосновение каким-то образом успокаивает.

– Блайт, для меня большая честь познакомиться с тобой. – Он похлопывает второй ладонью по моей, а я все еще не отстраняюсь. – А теперь расскажи, почему так рано не спишь?

– Просто… Не знаю. – Я морщу лоб. «Кто этот парень?» – Не спится. А ты почему не спишь?

– Подловила! В моем случае вопрос должен звучать: «Почему я так долго не ложусь?»

Я застенчиво улыбаюсь.

– Ох, понятно.

Несколько мгновений мы сидим молча, не разъединяя рук, а он выжидающе смотрит на меня. Мне стоит убрать ладонь, но я просто не могу. Он странный, но очень милый.

– Ты не собираешься спрашивать, почему я еще не в кровати? Учитывая наши близкие отношения, думаю, что мое местонахождение будет чрезвычайно актуальным вопросом. Ты должна сходить с ума от любопытства. Был ли Сабин всю ночь в караоке в парке развлечений? А может, его похитили инопланетные козы-ковбои? – Он указывает на шляпу на столе и вскидывает бровь. – А потом подвергли унизительному и в то же время возбуждающему обыску с раздеванием? Или обдолбанный и не очень умелый татуировщик из благих побуждений вместо «Господь любит меня» навсегда заклеймил его «Я люблю сыр»?

– Ох. – Даже учитывая эту странную речь, я чувствую себя менее неловко, чем обычно при разговоре с незнакомцами, хотя все еще совершенно растеряна. – Мне следовало сразу же задать эти вопросы. Извини. – Я пытаюсь разобраться в ситуации, гадая, не флиртует ли он. Не очень-то похоже. – Ну, – говорю я, – почему нет?

– Почему нет что?

Господи Иисусе.

– Еще не в постели?

– Ох! Да! – Его хватка становится крепче, он встает, увлекая меня за собой, и прижимает мою руку к груди. – Я встречался с девушкой, так что технически в постели я уже был. Просто не спал. Ее зовут Кристал, и она божественна. Сногсшибательно красива. И, – говорит он, подмигивая, – просто ангел в самом «неангельском» смысле. Я влюбился.

Я не могу сдержать смех. Особенно потому, что он определенно не пристает ко мне. Он уже влюблен. Ну, или чувствует влечение.

– Спасен хорошей девушкой? – предполагаю я.

– Пока что. – Еще раз подмигивает. Он отпускает мою руку, снова откидывается на стуле и надевает свою ковбойскую шляпу. – Вот теперь ты знаешь обо мне все что нужно. Давай послушаем о тебе, мисс Блайт. Ты новенькая?

– Что? – возмущаюсь я. – Нет. Выпускной курс.

– Мои извинения. Просто ты похожа на заблудшую овечку. Так мило. Сидишь здесь одна, рюкзак наверняка полон дорогущих учебников. Я знаю такой тип. К тому же, я на предпоследнем курсе и не думаю, что видел тебя раньше среди студентов. И ты, похоже, не знаешь, кто я.

– Вполне логично, но правда в том, что в моем рюкзаке нет учебников. И я не так уж часто бываю среди студентов. Скорее считаю дни до выпуска. – Я пожимаю плечами. Конечно, это не совсем так, потому что у меня нет особых планов на будущее, но это могло объяснить мое неучастие в жизни кампуса. – Я должна быть в курсе, кто ты?

– Если ты не большая поклонница местного театра, то, скорее всего, нет. Когда я не ухаживаю за девушками, я в театре. Значит, ты не видела меня в «Стеклянном зверинце»? Мое выступление было не таким уж убогим, скажу я тебе. А прошлой зимой я был режиссером «Кукольного дома». – Он выжидательно молчит. – Нет? Ничего?

Я смотрю на него пустым взглядом.

– Прости.

– Мне больно. Очень больно. Учитывая, что теперь мы с тобой близкие друзья, с этого момента я требую, чтобы ты посещала все мои представления. Договорились?

– Мы теперь близкие друзья? – Его фокусы одновременно обезоруживают и забавляют.

– Ну да. Ты так не считаешь? По-моему, все правильно.

– Конечно, – отвечаю я. Его явно осеняет идея. Настроение в столовой меняется. Мое настроение меняется.

– Значит, ты придешь посмотреть на меня в «Как важно быть серьезным»? Представление будет через месяц.

– Хорошо. Я приду. – Скажу, что легче согласиться, чем пытаться объяснить мое отвращение к общественным мероприятиям. Особенно трезвым.

– А я, в свою очередь, приду, куда бы ты меня ни пригласила.

– Это… мило. Не думаю, что в обозримом будущем мне доведется случай куда-нибудь тебя пригласить, но я учту. – Меня крайне занимает крышка на стаканчике в попытках не смотреть на Сабина. Он должен так же хорошо видеть различия между нами. Я подавлена и чувствую, что честное признание в полном отсутствии общественной жизни будет выглядеть как крик о помощи. Мне это совсем не нужно.

– Погоди минутку! – внезапно восклицает Сабин. – Я тебя видел! Ты хлещешь пиво из воронки круче любой девчонки!

– О боже. – Я роняю голову в ладони.

– Я дружу с настоящим чемпионом. Фантастика! – Он скрещивает руки на груди и улыбается.

– Фантастика, правда. Еще какая, – бурчу я.

– Слушай, новая подружка Блайт, огромное спасибо за кофе, но мне нужно возвращаться в общежитие и поспать. – Он сам берет мой телефон и начинает печатать, затем достает свой и уговаривает меня сказать номер. – Вот. Теперь мы на связи. В каком ты общежитии? Если захочешь заглянуть, я в Леонард-Холле, комната четыреста два.

– Хорошо. Я в Ребере. Комната триста четырнадцать.

– Веселее! – Он наклоняется и целует меня в щеку. – Ты красивая, когда улыбаешься.

И тогда ураган под названием Сабин выходит из здания, покидая сцену.

Я качаю головой. Это было… было…

Довольно мило. На самом деле, я заметно взволнована.

А потом меня накрывает с головой печаль. Этот короткий разговор – лучшее, что случалось со мной за многие годы. Насколько это ужасно?

Конечно, парень понятия не имеет, какая я унылая дурочка. Иначе наверняка никогда бы не подошел. Я вздыхаю. Рано или поздно он узнает. Наверное, когда протрезвеет.

Но эта встреча, бесспорно, придала мне сил, и я решаю взять остатки от первого кофе, раз второй выпил Сабин, и направиться к озеру. Сегодня я могу сказать, что сделала что-то необычное. Эта прогулка и станет моим важным поступком.