Читать книгу Дыши со мной - Джессика Парк - Страница 6

Мои очки едва приглушают насыщенный солнечный свет, поэтому я закрываю глаза. Часть меня боится это сделать, потому что я уверена, что Крис исчезнет, когда я их открою. Я проверяю свою теорию и бросаю быстрый взгляд в сторону. Крис все еще здесь, мы лежим спиной на песке и разговариваем, а точнее, он говорит. Раз у меня так мало опыта общения, я стараюсь больше слушать, чем открывать рот. Хорошо, что Сабин немного подготовил меня к этому с утра.

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы отвести взгляд, но не хотелось попасться на разглядывании. Мне нравится его неидеальный нос, полные губы и то, как он часто проводит рукой по своим черным волосам, ероша легкие волны. Мышцы на его руке при этом напрягаются, и я обезоружена этим видом.

Но помимо неоспоримого физического влечения к Крису я чувствую что-то еще, что не могу объяснить. Это очень сбивает с толку. Я читала бесчисленное количество литературных произведений, в которых подробно описываются тоска и боль персонажей к любимому человеку, и со временем во мне развилось твердое убеждение, что это просто драматическая фигня, предназначенная для привлечения читателей. Сегодня, однако, я понимаю, что это не такая уж и фигня. Очень странно чувствовать трепет в груди и животе и то, каким притягательным кажется Крис. Но такое определенно прекрасное чувство также и ужасно, потому что я знаю, что это не взаимно. Не мог Крис чувствовать то же самое ко мне. Я отбрасываю эту мысль, потому что я не в том положении, чтобы ввязываться в серьезные романтические отношения, даже если Крис и заинтересовался мной. А это не так. Потому что он просто лежит рядом на песке и болтает. Поэтому я просто буду радоваться проведенному вместе времени. Часть прежней меня пробудилась к жизни, и я позволю себе насладиться этим днем.

Крис не расспрашивает о родителях или моем детстве, за что я благодарна ему. Я поступаю так же.

Крис уже рассказал, что жил в «слишком многих местах, чтобы все их запомнить», что он специализируется на экономике и изучает английскую литературу. Целых двадцать минут мы обсуждали любимый кофе, и этот разговор еще больше доказал, как Крис крут. У скольких студентов в комнатах есть френч-пресс и капучинатор? Ни у кого. Вот у скольких.

– Моя сестра уже не раз пыталась стащить пресс. Я ей тоже купил, но она заявила, что в моем получается вкуснее.

– У тебя есть сестра?

– Сестра и два брата.

– Сколько им? – спрашиваю я.

– Они все со мной в Мэттьюсе. Эстель и Эрик двойняшки, они на втором курсе, а Сабин на четвертом.

– Погоди. Сабин? – В таком маленьком кампусе вряд ли будут два Сабина. – Высокий, темные волосы, немного… дикий?

Крис смеется.

– Вы знакомы?

– Только утром познакомились. Он стащил мой кофе. Очевидно, воровство кофе у вас семейное.

– С ним бывает трудно справиться. Но он лучший брат, о котором только можно мечтать. Ну и Эрик тоже.

– Довольно забавно, что вы все в одном колледже, – замечаю я. Воздух стал намного теплее, и я уже собираюсь снять толстовку, когда вспоминаю, что под ней на мне только футболка. И станет видно левую руку. Я довольствуюсь тем, что расстегиваю толстовку.

Крис пожимает плечами.

– Полагаю, мы очень близки. Нас удручала мысль, что мы будем разбросаны по стране, потому и поступили сюда.

– А почему именно Мэттьюс?

– Однажды увидел надпись на футболке. Показалось хорошей идеей.

Я импульсивно шлепаю его по руке, сознавая, как легко это делаю. Я удивлена, что не чувствую себя странно из-за своего поведения, как раньше. Похоже, Крис нормально относится к моим эксцентричным выходкам.

– Я серьезно!

Он поворачивает ко мне голову.

– Я тоже.

– Странный способ выбрать колледж.

Он ухмыляется.

– Мы странная компания.

– У твоих родителей, наверное, ужасный синдром опустевшего гнезда после того, как вы все разом уехали, да?

– Дома только отец. Мать умерла, когда мы все были совсем маленькими. Аневризма головного мозга. Совершенно неожиданно. Невозможно было предвидеть. – Крис садится, и его тень скользит по моему животу. – Поэтому у нас есть что-то общее.

– Остались без мамы.

– Да, – соглашается он. – Остались без мамы.

Значит, он понял, что со мной произошло, когда мы стояли в воде. Вот та связь, которую я почувствовала.

– Я рада, что нас не объединяет смерть обоих родителей, – говорю я. – У тебя хотя бы папа остался.

Он молчит. Я перекатываюсь на бок и сгибаю колени, Крис делает то же самое, так что мы оказываемся лицом друг к другу. Я, не стесняясь, изучаю его, путешествуя взглядом вдоль его тела. Я совершенно расслаблена. И уставшая. Я сонно спрашиваю его обо всем, что приходит в голову, потому что хочу, чтобы он продолжал говорить. Его голос мягкий и красивый, и, глядя на лицо Криса, я засыпаю.

Я сплю без сновидений, а когда просыпаюсь, Крис все еще рядом, любуется озером, облокотившись на локти. Я медленно сажусь, а он улыбается мне.

– Привет.

– Привет. – Пытаясь скрыть смущение, я отряхиваю с джинсов песок и поправляю пучок. Когда так отключаешься, потом трудно собраться. – Как долго я спала?

– Несколько часов.

– Несколько что?! О боже. Прости! Ты не должен был сидеть со мной, пока я спала. У тебя наверняка есть дела.

Крис качает головой.

– Зачем мне уходить? Прекрасный день, счастливо посапывающая девушка. Хорошо поспала?

– Да. – Это очень редкое явление, и я уверена, что спала так спокойно только благодаря Крису. Наверное, неразумно просить его сидеть со мной каждую ночь, чтобы я могла спать без кошмаров…

– Знаешь что?

– Что?

Крис вскакивает и нависает надо мной.

– Я умираю, на хрен, с голоду.

– Ох. Ладно. – Я искоса смотрю на него. Он тоже любит ругаться. – Мне тоже, наверно, нужно идти.

Он протягивает мне руку.

– Пойдем перекусим. Я знаю замечательное место. На самом деле это неправда. Никакое оно не замечательное, но интересное. – Он поднимает мой рюкзак, хватает меня за руку и помогает встать. – Ты тоже должна быть голодной. Уже время обеда, а я уверен, что ты не завтракала.

Крис прав, я умираю с голоду, но не решаюсь продолжить этот день. Безопасность, которую я чувствую рядом с Крисом возле озера, вероятно, исчезнет, если мы уйдем.

– Я не знаю. Мне нужно заниматься и…

– Чушь. Пойдем. – Он тянет меня вперед, а затем отпускает мою руку и снова идет спиной вперед, ко мне лицом.

Мы молчим по дороге к кампусу, но неловкости не чувствуется. Редко, когда в компании другого человека не кажется обязательным заполнять каждую секунду разговором. Крис засовывает руки в карманы и подставляет лицо под лучи солнца. Наконец, в поле зрения появляются местные заведения, и он указывает на развевающийся на легком ветру голубой флаг.

– Ты когда-нибудь здесь ела? Конечно, должна была. Все сюда ходят.

Я поднимаю взгляд. «Артемис Пиккола». Я качаю головой.

– Странное название для ресторана. Нет. Я здесь не была.

По правде говоря, я редко покидаю кампус. Мой путь обычно неизменен, за исключением вечеров, когда я напиваюсь достаточно, чтобы захотеть пойти на вечеринку, где можно раздобыть еще больше выпивки. От общежития до аудитории, оттуда в кафетерий, обратно в общежитие, быстрый поход в библиотеку, когда это жизненно необходимо, остановка в столовой ради кофе. Задержать меня где-то может только бочонок пива. Ну, до сегодняшнего дня. Сегодня я нарушаю все правила.

– Что? Ты никогда здесь не была? – У Кристофера чуть не отваливается челюсть. – Господи боже, девочка, нужно немедленно исправляться. Это практически обряд посвящения. Ты определенно не сможешь закончить колледж, пока не поешь здесь. Давай. Я угощаю тебя обедом. – Он распахивает дверь и жестом приглашает меня войти.

Схватив меню со стойки у стены, Крис ведет меня сквозь лабиринт из столиков. Он двигается практически бесшумно, и вскоре мы уже сидим за столиком в глубине ресторана. Все помещение из дерева и кирпича, окон нет, и внутри невероятно темно, несмотря на прекрасную погоду снаружи. С моей жесткой скамейки хорошо видно пространство, но так как у меня за спиной стена, то Кристоферу остается смотреть только на меня. Целую минуту я мечтаю поменяться с ним местами.

Он кладет меню себе на колени и игриво улыбается.

– Итак, мисс Блайт, какую часть света вы желаете сегодня посетить?

– Эм… Что? – О чем он спрашивает? Полагаю, я упустила общеизвестную шутку. – Я не… Я не понимаю, о чем ты. – Я чувствую себя совершенно не в своей тарелке.

– Выбери страну. Куда бы ты хотела поехать?

Господи, я едва ли из своей комнаты выхожу, так что мечты о путешествиях в другие страны меня не посещают.

– Греция?

– Как-то неуверенно прозвучало.

Я тереблю молнию на своей толстовке.

– Греция, – повторяю я убедительнее. – Санторини.

– Выбери еще одну.

Молния впивается в руку, когда я тяну ее вверх и вниз.

– Бразилия.

– Ах. Карнавал.

– Да. Карнавал.

Он распахивает меню.

– Не уверен, что сможем указать конкретно Санторини, но в таком сумасшедшем заведении никогда нельзя знать наверняка. – Он изучает страничку. – Ага. Судя по твоему выбору места, тебе полагается гирос и фейжоада.

Я тянусь через стол и забираю у него меню. Что это за место? Меню представляет собой причудливую коллекцию блюд, которые не имеют ничего общего друг с другом. За пряным маки тунцом следовала вегетарианская лазанья, а дальше фирменные африканское карри (мясо на выбор!) и бургер с беконом и грибами. Я прокашливаюсь.

– А куда ты сегодня отправишься?

– Никуда.

Я поднимаю взгляд и хмурюсь.

– Почему нет? Здесь отвратительная еда?

Кристофер откидывается на стуле.

– Нет. Я лучше останусь здесь, рядом с тобой.

– Ох. – Жар приливает к щекам, но не могу охарактеризовать то, что чувствую.

Волнение? Смущение? Что бы это ни было, я очень давно подобного не ощущала. Такие сильные эмоции, бесспорно, заставляют меня нервничать. Интересно, каков шанс, что здесь подают спиртное? Шот или пять греческой водки под гирос не помешали бы. Я опускаю взгляд.

– Значит, что-нибудь местное. Омлет с сыром чеддер и… Что еще? Целая корова? Как, достаточно для Висконсина?

– Прекрасно! – Он выхватывает меню и довольно громко щелкает пальцами, выкрикивая:

– Официант! Официант! – Крис заговорщически наклоняется ко мне. – Сервис здесь ужасный.

Я съеживаюсь, когда он начинает стучать вилкой по стакану. А я только начала думать, что он идеальный.

– Тебе обязательно так делать каждый чертов раз, когда приходишь сюда? – К нашему столику подходит худенькая молодая девушка с коротко остриженными черными волосами. Ее голос спокойный, но ругательство выдает раздражение.

– Да, обязательно. Иначе ты меня проигнорируешь, и я упаду в голодный обморок прямо за столом.

Она усмехается.

– Если бы ты не поднимал такой шум, я была бы более чем счастлива позволить тебе упасть в обморок. Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы моя младшая сестра не поминала черта, а еще хочу кое с кем тебя познакомить. Эстель, это Блайт Макгвайр. Блайт, это Эстель. Моя вечно ругающаяся сестра.

Эстель перекладывает ручку и блокнот в одну руку и протягивает вторую.

– Рада познакомиться. У тебя должно быть невероятное терпение, чтобы выдержать обед с Кристофером.

– Очень приятно, – говорю я, остро ощущая свои растрепанные волосы и мешковатую толстовку. Особенно рядом с Эстель, которая просто потрясающая. Какой и должна быть любая девушка, чтобы носить такую короткую стрижку. Высокие скулы и выразительные глаза придавали образу особую очаровательность. Даже без макияжа она идеальна. Стройная, наверное, даже слишком, с мальчишеской фигурой, что делает ее похожей на модель. Я замечаю крупный крест на шее, но больше никаких украшений на ней нет. Ее образ простой и красивый, я никогда не смогу так выглядеть.

– Вы двое голодны?

Крис начинает заказывать, но его прерывает громкий голос со стороны входа.

– Кристофер Шепард! Ты уже украл мою девушку?

Крис зажмуривается и смеется.

– Убирайся! Убирайся!

Сабин подлетает к нашему столику с выражением дичайшего гнева на лице.

– Поверить не могу, что ты так предал меня, брат мой! Мы сразимся на дуэли из-за этой принцессы, и я одержу победу.

Крис закатывает глаза.

– Привет, Сабин. Как дела?

– Как дела?! А ты как считаешь? Я потрясен! – Он похлопывает Эстель по руке, прежде чем проскользнуть ко мне и положить ладонь мне на плечо, свирепо глядя на брата. Сабин утыкается носом мне в шею, испуская фальшивый всхлип. – Когда ты успел вцепиться своими мерзкими когтями в мою милую девочку? Не ожидал, что мой брат и возлюбленная одновременно предадут меня. Я должен попытаться – нет, я верну ее себе, негодяй!

Я закусываю губу, чтобы не расхохотаться.

– Сабин? Разве еще утром ты не был влюблен в другую?

Он отстраняется.

– Был ли я?

– Да. Кристал, верно?

Он хлопает ладонью по лбу.

– Как быстро забываешь обо всем, когда попадаешь в сети красавицы Блайт. Да! Прекрасная Кристал. Я должен вернуться к ней и оставить тебя в лапах этого трусливого рыцаря.

Крис складывает руки на груди.

– Чувак, возьми себя в руки. И не встречайся ни с кем, чье имя похоже на мое. Это ужасно.

– Черт, дерьмо, я об этом не подумал. Крис, Кристал… – Сабин делает паузу и хмурится, а потом вновь возвращает себе театральный вид. – Ох, какая трагедия! Теперь я никогда не смогу заниматься любовью с этой девушкой, не вспомнив о тебе, дорогой брат. А это омерзительный грех.

Эстель легонько толкает Сабина ногой.

– Достаточно. Отстань от Криса. Ты портишь ему свидание с очень терпеливой девушкой.

Сабин снова поворачивает голову в мою сторону.

– Мои извинения. Но я должен предостеречь. Хотя у сэра Кристофера обаяния не занимать, он наверняка разобьет вам сердце. – Сабин смотрит на брата, становясь на мгновение серьезным. – Гарантирую.

Крис отвечает предупреждающим взглядом, но потом смягчается.

– Прекращай. У нас с Блайт дружеский обед. Хватит истерить.

Я тянусь к стакану с водой.

– Мы только утром познакомились на озере. А потом пришли сюда.

– Как скажешь. Значит, Блайт – снова цель для честного завоевания, – дразнится Сабин. – Ладно, детки. Я собираюсь разорить это международное заведение и в одно лицо съесть гигантскую пиццу от Джанни. Нужно восстановить силы перед вечерними мероприятиями, которые, уверен, будут весьма заманчивыми. – Он встает. – Рад был снова тебя увидеть, Блайт. Не забудь о спектакле.

– Не забуду. Обещаю.

Сабин дает Крису пять, целует Эстель в щеку и уносится за дверь.

– Я бы извинился за него, но он безнадежен, – говорит мне Крис, протягивая меню обратно Эстель. – Итак, думаю, Блайт будет гирос…

– Не-а, прости. Ты не видел надпись? Сегодня только ирландская кухня.

– Опять? – стонет Крис.

– Аня, хозяйка, любительница тематики, – объясняет мне Эстель.

Словно по сигналу, свет тускнеет, и в динамиках звучит торжественная музыка. Вспышка света заставляет меня зажмуриться, а когда снова открываю глаза, то обнаруживаю, что сижу с краю изображения от старого пленочного проектора. Я бросаю взгляд влево и вижу на стене покрытые травой холмы и типичный ирландский пейзаж. А еще собственную тень.

– Гребаный ад, – бурчит Эстель. – Аня! – кричит она пожилой женщине за проектором. – Это обязательно? Уже пятый раз за месяц. И если мне еще раз придется слушать «Будь моим светом», я просто развернусь и уйду!

– Атмосфера, моя дорогая. Аутентичность! – кричит в ответ Аня, поправляя пучок на затылке.

– Ох, ради бога, все это чушь собачья! – возмущается Эстель. – Я ничего толком не вижу.

– Я вижу-у, – говорит Крис так, чтобы я услышала. Он смотрит на меня.

Яркий свет проектора практически ослепил меня, но я знаю, что на моем лице и теле танцуют цветные пятна. Щурясь, я встречаю взгляд Кристофера. Хотелось бы, чтобы он не смотрел на меня, но одновременно желала, чтобы он не отворачивался. Я двигаюсь на скамейке, чтобы изображение больше не касалось меня.

Эстель повышает голос:

– Твою ж мать! Короче, для вас есть крем-суп из репы, капуста и содовый хлеб.

– Серьезно, Эстель, хватит ругаться. Я могу материться на чем свет стоит, но ты моя младшая сестра, и я этого не выношу. – Крис дергает подбородком в сторону креста на ее шее. – И, полагаю, Господь не одобряет ругательства. Особенно когда играет гимн.

– Можно подумать, тебе есть дело до того, что думает Бог.

– Можно подумать, он есть, – бросает он в ответ.

Эстель замирает, сжимая блокнот для заказов.

– Стель, ну правда. Как ты можешь хоть на одну гребаную минуту поверить, что… – Он замолкает и вздыхает.

Ее голос теперь еле слышен:

– Крис.

– Прости. – Он касается ее руки. Несмотря на музыку, приходит мысль об оглушительной тишине. – Эстель, правда, я прошу прощения.

Она кивает.

– Я принесу еду. И два Killian’s. Пиво не помешает, чтобы запить атмосферу.

Крис смотрит на столешницу, а я наблюдаю, как он несколько раз проводит ладонью по волосам. Музыка не прекращается, а стена рядом со мной покрывается изображением черного ирландского неба.

Я жду. Наконец он поднимает голову.

– Мне стыдно. Я не должен был так говорить. Особенно при тебе. – Несколько минут он возится со своей салфеткой, а потом тихо смеется.

– Что это?

Он кивает на динамик у нас над головами. «Amazing Grace»[3]. Я не заметила, как поменялась мелодия.

Крис комкает салфетку в кулаке и прикусывает губу.

– Чертовы волынки.

– Чертовы волынки, – соглашаюсь я.

– Мне правда не стоило. Нужно быть более терпимым. Мне жаль, если ты веришь…

– Не надо, – быстро прерываю я. – Не извиняйся. Я неверующая. – Стакан с водой не дрожит в моей руке, когда я отпиваю глоток и снова ставлю его на стол. Я перекладываю столовые приборы, провожу пальцем по краю тарелки и выпрямляю спину. Я жду, пока он не встретит мой взгляд. – Мы оба знаем, что Бога не существует.

– Да, – соглашается он. – Бога нет. Не для нас.