Читать книгу Аполлония - Джейми Макгвайр - Страница 3

«Вода? Есть. Булочка? Имеется…»

Похититель должности, еще более красивый в очках в черной оправе, сидел за столом слева от меня, трудясь изо всех сил.

Я вздохнула.

Мы провели в подвале Фицджеральд-билдинг уже два часа и не обменялись ни словом. Скучный камень лежал в стеклянном футляре по другую сторону от Сайруса, Сайрус, не отрываясь от микроскопа, заносил данные в компьютер.

Я скривилась. У меня не получалось одновременно изучать объект через микроскоп и набирать текст на клавиатуре. «И ладно. Научусь».

Лишь один раз я поймала на себе взгляд Сайруса. Но его золотистые глаза тут же вернулись к объективу микроскопа, и я решила, что мне почудилось. По крайней мере, он не видел, как я сама с десяток раз косилась на него.

Мои ногти постукивали по клавиатуре компьютера. «Надо их подстричь сегодня же. Все равно же не делаю маникюр».

Я отгрызла очередную заусеницу и выплюнула ее на цементный пол, потом куснула свой жалкий ужин. Крошки от булочки посыпались на стол. А Сайрус ничего не ел, даже глотка кофе не сделал за все время.

Думая лишь о том, как добиться совершенства, вместо того чтобы сосредоточиться на цифрах, я рисковала потерять место. Я рассердилась на себя и застучала по клавишам ноутбука так, словно лабораторию охватило пламенем и мне необходимо закончить работу, чтобы выжить.

В полночь Сайрус сложил вещи, не сказав ни слова, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

– Да! – закричала я в воздух и вскинула вверх кулаки.

Еще денек, и я его побью. Я собиралась задержаться на час, а на следующий день сообщить доктору Зету, что работала дольше, чем Просторные Штаны.

Потом вдруг я осознала, что без постукивания клавиш компьютера Сайруса в лаборатории стало слишком тихо, а торчать в подвале одной как-то неприятно. Но это не имело значения. Я проработаю на час дольше Сайруса. Час – вполне приличное время для отчета.

В час ночи я зевнула, с треском размяла пальцы и сложила вещи. В здании имелись и лифт, и простая лестница, что было мне по душе. К лифтам я относилась с предубеждением, в особенности по ночам и тем более когда была одна. Именно в лифте я столкнулась со своими убийцами.

Я спустилась по лестнице, проскочила через стеклянные входные двери и заметила группу студентов, шедших куда-то, потом еще одну… Оглядевшись, обнаружила еще немало студентов, все они направлялись в ту же сторону. Чувствуя себя леммингом, я присоединилась к толпе.

Группа привела меня к старому зданию, отстоявшему от кампуса на пять кварталов, потом – вниз по лестнице, через дверь. Звуки и запахи внутри ошеломляли. Я попала на грандиозную пьянку с девицами из женских клубов и умниками из «мозговых центров». Перебравшись на восток, в Кемптон, я все два года избегала разного рода сборищ, вечеринок, собраний, незаконных боев, да и вообще людей. И тем не менее я была здесь, без какой-либо причины вдыхала плотный дым, наступила во что-то липкое и позволяла оглушать себя группе «Топ-40».

Я развернулась на пятках и пнула дверь ногой, намереваясь уйти, – и дверь врезалась точнехонько в нос Бенджи Рейнолдса.

– Господи! – заорал он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.

Между его пальцами сочилась кровь.

– Проклятье, Бенджи! – Я схватила его за рукав и потащила через комнату.

В дальнем конце подвального зала выстроилась очередь – верный признак того, что поблизости находится туалетная комната или угол с бочками. В общем, я бесцеремонно протащила Бенджи мимо жаждущих облегчиться.

Увидев дверь вместо бочонка, я радостно выдохнула:

– Слава богу!

– За что? – гнусаво поинтересовался Бенджи.

Он зажимал нос пальцами, закинув голову. Но не стал сопротивляться, когда я втащила его внутрь.

– Эй! – завизжала какая-то девица. – Не лезьте без очереди!

– Да пошла ты, – бросила я, захлопывая дверь у нее перед носом.

Я выдернула из коробки на стене несколько бумажных полотенец и протянула их Бенджи. Он вытер руки, я же промокала его нос салфетками.

– Спасибо, Рори, – прогнусавил Бенджи.

Я вздохнула:

– Не стоит благодарности. Это ведь я тебя ударила.

– Ты не виновата. Я слишком торопился. Я шел сюда, увидел тебя и…

– Бенджи! – Я закрыла глаза и покачала головой. – Не надо.

Он кивнул, смутившись.

Я смочила водой еще одно полотенце и стерла кровь с рук Бенджи, а он все еще зажимал нос, задрав подбородок к потолку. Бенджи был на голову выше меня, так что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы прижать салфетку к его носу.

Кто-то заколотил в дверь.

– Погоди минуту, задница! – закричала я.

Робкая улыбка Бенджи выглядела до отвращения очаровательной. Его короткие рыжевато-каштановые волосы рассыпались по сторонам, а миндалевидные карие глаза скрывались за такими длинными ресницами, что любая женщина заплатила бы за подобные кучу денег. Одни только зубы и сильный подбородок могли бы завоевать стаю прелестных юных леди. Но я была не милой и не леди и даже вообразить не могла причину, по которой Бенджи меня так упорно преследовал.

Противно это признавать, но, возможно, я даже слегка привязалась к Бенджи. Но он был таким симпатичным… Слишком симпатичным. А я не хотела симпатичного. Я вообще никого не хотела.

– Ладно, порядок, – сообщила я, когда кровь остановилась.

Но рубашка и щеки Бенджи все еще были покрыты красными пятнами.

– Я провожу тебя домой.

– Это я должен тебя провожать.

– Я не истекаю кровью.

В дверь снова заколотили, и я открыла ее. Девицы ворвались в туалетную – и попятились, наткнувшись на мой бешеный взгляд, а я потащила Бенджи наружу.

– Отличный вечерок, – улыбнулся Бенджи, когда мы вышли на улицу и направились к студенческому городку.

– Наверное.

– Тебе следует бегать со мной по утрам.

– А тебе пока не следует бегать. Нос, возможно, сломан. Можно разок и проспать.

Бенджи хихикнул, отвергая мой совет.

– Извини, что из-за меня пропустила вечеринку.

– Я собиралась уйти, помнишь?

– А я подумал: как странно, что ты вообще туда пришла.

– Почему?

Бенджи засмеялся:

– Потому что ты никогда не ходишь на вечеринки.

– А… да.

Я украдкой посмотрела на Бенджи. Он выглядел ужасно глупо – весь в крови и с улыбкой. Уголки моих губ невольно поползли вверх.

– Эй, да ты никак улыбнулась?

Я поспешно сделала строгое лицо.

Бенджи сунул руки в карманы:

– Я должен это отметить.

– Уже отметил.

Мы дошли до мужского общежития имени Чарльза Л. Чарльстона, обычно именуемого просто «У Чарли». Здесь когда-то жили чопорные, занудные, поглощенные учебой будущие инженеры, но это было еще до нашего рождения. А теперь общежитие набито веселыми умниками вроде Бенджи.

Бенджи придирчиво осмотрел бумажное полотенце, прежде чем еще раз вытереть нос и выбросить бумагу в мусорную корзину в десяти футах от него. Ком попал точно в цель. Бенджи посмотрел на меня с горделивой улыбкой.

– Спокойной ночи, Бенджи. Приложи к носу лед.

– Обязательно. А ты… ты уверена, что тебя не нужно провожать?..

– Уверена. Позаботься о себе.

Я развернулась, собираясь уйти, но не вышло – Бенджи схватил меня за руку. Инстинктивно я вцепилась в его запястье свободной рукой и дернула, перебрасывая Бенджи через плечо, – он грохнулся о землю. И громко хрюкнул – от удара из его легких вылетел весь воздух.

– Ох, чтоб тебя! Прости! – воскликнула я, отчасти смущенная, а отчасти обозлившись из-за того, что мне снова приходилось быть с ним милой.

Бенджи застонал.

– Ты… ты ушибся?

Мне стало ужасно неловко. И вообще-то, хотелось поскорее уйти, не интересуясь дальнейшим. Это было бы куда легче, чем стоять здесь, протягивая руки к Бенджи, – я просто не знала, как до него дотронуться, чем помочь.

– Я, конечно, знаю, что ты особа непредсказуемая, но ты все равно не устаешь меня удивлять. Где такому научилась?

– Не твое дело. Встать можешь?

– Чтобы ты снова на меня напала?

Я сделала большие глаза и помогла ему подняться:

– Я на тебя не нападала. Я защищалась.

Бенджи засмеялся и ткнул себя в грудь:

– От меня?

Мне не нравилось, как он смотрел на меня: весело и кокетливо, по-особенному, то есть так, как не стоило смотреть.

– Ты просто задница. Мне стало совсем плохо, но ты меня рассмешила.

Я пошла было прочь, но Бенджи снова схватил мою ладонь.

Я оглянулась, посмотрела на свою руку:

– Ты кто, самоубийца?

– Видимо, да, – ответил Бенджи и отпустил меня. – Давай-ка посидим минутку.

– Слишком холодно. Я иду домой.

– Значит, я пойду с тобой.

– Бенджи! – Я разочарованно вздохнула. – Нет! Я могу сама о себе позаботиться.

– Это я понял.

– Ты бесишь меня! И прежде чем спросишь, поясняю: не в хорошем смысле.

Бенджи сел на вторую ступеньку перед входом и похлопал по ней:

– Ты сломала мне нос. Можешь уделить пять минут сочувствия в качестве компенсации?

– Это что, попытка пробудить во мне чувство вины?

– Да.

Я села рядом и сложила руки на груди.

Бенджи улыбнулся:

– Тебе действительно холодно?

– Нет.

– Ты проголодалась? Могли бы забежать в «Макдоналдс».

Я скривилась и отодвинулась от Бенджи:

– Ты и вправду самоубийца! Каждый раз, когда там перекусываешь, ты на шаг приближаешься к сердечному приступу.

– И что? Это же вкусно!

– Я не голодна.

Мы просидели несколько минут в неловком молчании. По крайней мере, для меня оно было неловким. Но Бенджи выглядел довольным.

– Ну… думаю, мне лучше уйти. – Я поднялась.

Бенджи тоже встал:

– Ты так и не сказала, почему явилась на ту вечеринку.

– Мне просто нужно было куда-то выбраться, – ответила я. – Иногда со мной такое случается.

– Тебе следовало бы сходить в спортзал. Это хороший способ выпустить пар. И крепкому сну благоприятствует.

– Спортзал, – невыразительно произнесла я.

Бенджи засмеялся:

– Да. Ты попробуй разок, пойдем со мной. Если не полегчает, значит больше не пойдешь.

Я подумала пару мгновений.

– Может быть.

Бенджи покачал головой и развел окровавленными руками.

– Приму за обещание.

Я оставила его перед общежитием «У Чарли», чувствуя, как он смотрит мне вслед. Но оглядываться не стала. Если вести себя уж слишком мило, может создаться неправильное впечатление – например, что я хочу подружиться или, в случае с Бенджи, даже больше. Так что я милой и вежливой не была. Во всяком случае, старалась не быть. Но иногда прежняя я прорывалась на поверхность.

Дорога домой оказалась холодной и одинокой. Возможно, за те двадцать минут, что Бенджи торчал рядом со мной, я успела привыкнуть к компании. Но этого-то я не хотела. Я открыла ключом-картой дверь в свое общежитие и вошла в коридор, проклиная Бенджи – пробудил во мне то, что я не желала будить.

Я, как обычно, направилась к лестнице, но по дороге мне все же пришлось пройти мимо лифта. В памяти вспыхнули глаза матери. Морщинка между ее бровями и странное выражение глаз – за миг до смерти. Отец всегда говорил, что она была несгибаемой. Такой она оставалась, даже испуская последний вздох. В ее глазах было так много печали… из-за того, что она оказалась не в силах спасти меня, из-за долгой жизни, которой, как она считала, я лишаюсь… Она совсем не думала о себе в последние мгновения, взглядом просила у меня прощения, и я сквозь грязную тряпку, которой был завязан мой рот, произнесла это прощение. Вот только себя не могла простить.

Замок на двери комнаты щелкнул, и только в этот момент я осознала, что не заметила, как поднялась по лестнице на два этажа. Мои мысли были далеко, и я совершенно не замечала, куда иду. Это меня обеспокоило. Я толкнула тяжелую деревянную дверь, закрыла ее за собой и прислонилась к ней спиной. Потянулась к выключателю, включила и сразу выключила свет, заперла замок и направилась к кровати, бросив сумку на потрепанный двухместный диванчик на другом конце комнаты.

Не раздеваясь, я упала на кровать, лицом в подушку. Из горла вырвался стон, достаточно громкий, чтобы его услышала моя соседка Элли, стервозная красотка. Она с удовольствием твердила мне, что моя идиотская музыка звучит слишком громко, моя одежда слишком темная, а моя общественная жизнь – просто тоска. Но это было нормально, я гордилась тем фактом, что не слушаю примитивных песенок или не позволяю всем таращиться на мою грудь, надевая джемпер с глубоким вырезом, и что я не какая-нибудь неопрятная шлюха. Ладно, звучит грубовато, согласна. Но за четыре семестра в Кемптоне Элли успела завести связь по крайней мере с тремя преподавателями… и не только с ними, если верить ее хвастовству.

Я повернулась на бок, надеясь заснуть раньше, чем нахлынут ужасные воспоминания. Но вместо того чтобы спать или вспоминать, я уставилась на полоску света, что виднелась под дверью комнаты. И вскинула голову. Две темные полосы отчасти закрывали свет.

Ноги.

Мои мускулы напряглись, застыли – и одновременно словно вспыхнули огнем. Неважно, какой силы страх визжал в каждой моей клетке, меня тянула к себе опасность. Мне необходимо столкнуться с ней лицом к лицу, так же как в тот последний раз. И прежде чем здравый смысл успел вступить в свои права, одна моя рука уже отпирала замок, а другая – поворачивала ручку двери. Дверь распахнулась так быстро, что воздух из коридора ударил мне в лицо.

– Сайрус?.. – прошептала я, слишком потрясенная, чтобы произнести это имя громко.

Он удивился не меньше, даже подскочил на месте.

– Э-э… вообще-то, лучше просто Сай. Спасибо.

– Что ты здесь делаешь?

– Прислушиваюсь.

– К чему?

– К твоей двери.

– К моей двери… – неживым тоном повторила я. Между нами повисло неловкое молчание, но потом я встряхнула головой, меня охватило возбуждение. – Что ты хочешь этим сказать? Что значит – «прислушиваешься к моей двери»? Зачем?

Сай вскинул руки ладонями вперед и вошел в мою комнату:

– Нет-нет, пожалуйста… Я не такой развратник, каким могу показаться. Просто хотел убедиться, что ты дома. В безопасности.

Он закрыл за собой дверь, сделав мне знак вести себя потише.

– Но почему? – спросила я, скривившись.

Сай выглядел растерянным и разочарованным.

– Я… я не знаю. Ты здесь одна. Делаешь опасные вещи. Я за тебя беспокоюсь.

Я прищурилась:

– Ты же ничего обо мне не знаешь.

Сай нервно переступил с ноги на ногу:

– Возможно, доктор Зет упоминал…

– Ох, черт! Что он тебе сказал?

– Прежде всего, что у тебя грязная речь.

– А еще?

– Что ты совершенно одна и постоянно рискуешь. Я же только что сказал…

– Я не нуждаюсь в том, чтобы за мной присматривали, – отрезала я, поворачивая дверную ручку.

Сай придержал дверь руками:

– Прости, что вот так ворвался. Не мог справиться с собой. Я много раз себе повторял, что не должен этого делать.

– И почему же сделал?

– Не знаю. Спокойной ночи.

С этими словами Сайрус вышел в коридор.

Я захлопнула дверь и заперла ее, но мои гнев и растерянность быстро сменились невольной улыбкой.