Читать книгу Ты найдешь – я расправлюсь - Джеймс Хедли Чейз - Страница 3

Моей первой реакцией, когда я это услышал, было желание сказать ей, как она изменилась и как меня поразила ее красота, но, заглянув в ее светящиеся глаза, я решил повести себя по-другому.

Мы простояли во дворике около получаса. Эта неожиданная встреча вывела меня из равновесия. Я прекрасно понимал, что Хелен – дочка моего босса. Она держалась осторожно, но была явно не глупа. Мы вели ничего не значащие разговоры. Обменялись мнениями по поводу вечеринки и гостей, решили, что оркестр неважный и что ночь великолепна.

Меня тянуло к ней, как тянет к магниту железный гвоздь. Я никак не мог представить, что это очаровательное существо было той же женщиной, которую я встречал в аэропорту.

Неожиданно для нашего натянутого диалога она спросила:

– У вас здесь есть машина?

– Ну конечно. Стоит на дороге у дома.

– Вы не отвезете меня домой?

– Что – прямо сейчас? – Я был несколько разочарован. – Вечеринка только набирает обороты. Вы не хотели бы потанцевать?

Она посмотрела на меня. В ее голубых глазах было странное вопросительное выражение.

– Извините. Я вовсе не хотела забирать вас отсюда. Не беспокойтесь – я возьму такси.

– Если вы действительно хотите уехать, я буду счастлив отвезти вас домой. Я думал, что вам самой здесь нравится.

Она пожала плечами и улыбнулась.

– Где ваша машина?

– В самом конце – черный «бьюик».

– Тогда встретимся у него.

Я дал ей возможность уйти одной, а сам закурил сигарету. Какая неожиданная конспирация! Я заметил, что мои руки слегка дрожат. Подождав пару минут, я прошел в полную народу гостиную, поискал глазами Лучано, но не нашел его и решил, что сумею поблагодарить его завтра утром.

Когда я вышел из дома, она уже сидела в «бьюике». Мы выехали на виа Витторио Венето. Дорога была почти пуста, и мне хватило десяти минут, чтобы доехать до дома Хелен. В пути ни я, ни она ничего не говорили.

– Пожалуйста, остановите здесь, – попросила она.

Я подрулил к тротуару, остановил машину и вышел. Обойдя «бьюик», я открыл для Хелен дверь. Она вышла и оглядела пустынную улицу.

– Вы подниметесь? Думаю, нам найдется о чем поговорить, – сказала она.

Я снова вспомнил, что она дочка моего босса.

– Я бы мог подняться, но, наверное, лучше не надо, – сказал я. – Уже поздновато. Не хочу никого беспокоить.

– Вы никого не побеспокоите.

Я выключил фары и пошел за ней.

Необходимо все детально объяснить, потому что я не хочу, чтобы возникло ложное впечатление о моей первой встрече с Хелен. В это трудно поверить, но если бы я знал, что у нее в доме никого нет – ни подружки, ни слуги, – меня бы на аркане было не затащить внутрь. Но мне казалось, что там есть хотя бы слуга.

Мое будущее и все мое благосостояние были в руках Чалмерса. Одно его слово – и я вылечу из газеты как пробка. Забавляться с его дочерью было так же опасно, как играть с гремучей змеей.

Размышляя над этим, я понял, что и Хелен все предусмотрела. Она все устроила так, чтобы нас не видели вместе в доме Лучано, и сознательно предложила мне остановить машину в двухстах ярдах от входа в ее дом. Если кто-нибудь из моих лучших друзей и увидит здесь машину, это не наведет его ни на какие ненужные мысли о нас двоих.

Мы поднялись на лифте, не встретив никого в вестибюле. В квартиру мы тоже вошли так, что нас никто не видел.

Когда она закрыла входную дверь и ввела меня в большую гостиную с затененными лампами, у меня вдруг возникло ощущение, что мы в квартире одни.

Она бросила накидку на кресло и подошла к искусно отделанному коктейль-бару.

– Как насчет рюмки хлебной водки или джина? – поинтересовалась она.

– Мы что, здесь одни, да? – спросил я.

Она повернулась и посмотрела на меня. В полумраке она выглядела ошеломляюще.

– Ну да – а что в этом криминального?

Я почувствовал, как мои ладони вспотели.

– Я не могу здесь оставаться. Вы знаете почему.

Она продолжала смотреть на меня, подняв брови.

– Вы так боитесь моего отца?

– Дело не в том, что я боюсь вашего отца. – У меня вызвало досаду то, что она так точно попала в цель. – Я не могу оставаться здесь наедине с вами, и вы должны это знать.

– О, не будьте таким глупым, – нетерпеливо сказала она. – Если мужчина и женщина остаются наедине в квартире, разве они обязательно должны плохо себя вести?

– Дело не в этом, а в том, что подумают другие.

– Какие другие?

Здесь она меня поймала. Я знал, что никто не видел нас входящими в квартиру.

– Кто-то мог видеть, как я уходил. Кроме того, все дело в том…

Внезапно она рассмеялась.

– О, ради всего святого! Перестаньте вести себя как викторианская недотрога.

Мне надо было надеть шляпу и выйти. Если бы я так сделал, то, безусловно, избежал бы многих неприятностей. Но мне иногда свойственны опрометчивость и безответственность, и именно они руководили мною в те минуты.

Итак, я сел, взял рюмку крепкой ржаной водки и положил туда лед, который мне дала Хелен.

Я работал в Риме уже четыре года и отнюдь не вел монашеской жизни. Итальянки – очень привлекательные женщины. Я провел с ними немало приятных минут, но, сидя здесь и смотря на Хелен в ее белом платье, понимал, что меня могут ждать лучшие из лучших минут; это было нечто особенное, от чего у меня перехватывало дыхание.

Она подошла к камину и прислонилась к стене рядом с ним, с полуулыбкой смотря на меня.

– Ну, а как дела в университете? – спросил я, не желая добровольно лезть в петлю.

– О, он был только уловкой, – беззаботно ответила Хелен. – Я должна была что-то выдумать для отца, иначе он не пустил бы меня сюда одну.

– Вы хотите сказать, что не ходите в университет?

– Конечно, не хожу.

– А он об этом не узнает?

– А почему он должен узнать? Он слишком занят своими делами, чтобы беспокоиться обо мне, – ответила Хелен, и я почувствовал горечь в ее голосе. – Он интересуется только самим собой и своими женщинами. Он решил отправить меня сюда, так как Рим находится за много миль от Нью-Йорка и я, находясь здесь, уже не смогу вдруг войти в его комнату, где отец может в этот момент пытаться убедить очередную юную красотку, что он намного моложе, чем выглядит.

– Так, значит, очки в роговой оправе, туфли на плоском каблуке и собранные в узел волосы были уловкой, не так ли? – спросил я.

– Ну конечно. Дома я всегда так одеваюсь. Это убеждает моего отца, что я примерная студентка.

– Вы все очень хорошо рассчитали, не так ли?

– А почему бы и нет? – Она отошла от камина и села в роскошное кресло. – Моя мать умерла, когда мне было десять лет. После этого у моего отца было три жены. Первые две были всего на два года старше меня, а третья – моложе. Я была им нужна, как больная полиомиелитом. Мне нравится самой решать свою судьбу – и я люблю пошутить.

«Судя по всему, она действительно любит пошутить, возможно даже слишком», – подумал я.

– Вы совсем как ребенок, но вообще так жить нельзя, – заметил я.

Она рассмеялась:

– Мне двадцать четыре года, я совсем не ребенок, и мне хочется жить именно так.

– Почему вы все это мне рассказываете? Что мне стоит отправить вашему отцу телеграмму?

Она покачала головой:

– Вы не сделаете этого. Я поговорила о вас с Джузеппе Френзи. Я бы не привела вас сюда, не будь я в вас уверена.

– А почему вы привели меня сюда?

Она посмотрела на меня, и от ее взгляда у меня внезапно перехватило дыхание. Выражение ее глаз не давало усомниться в том, что она делает мне приглашение перейти к активным действиям.

– Вы мне понравились, – сказала она. – От итальянских мужчин можно и устать. Они так горячи и так прямолинейны! Я попросила Джузеппе, чтобы он пригласил вас на вечеринку, и вот мы здесь.

Не подумайте, что я не почувствовал искушения. Я понимал, что все, что мне надо сделать, – это встать и заключить ее в объятия. Но это было слишком вульгарно, слишком просто. К тому же вставал вопрос о моей работе. Он интересовал меня больше, чем роман с Хелен.

Я поднялся на ноги:

– Понимаю. Что ж, становится поздно. Я должен, перед тем как ложиться спать, кое-что сделать. Мне надо идти.

Она посмотрела на меня, а ее губы сжались.

– Но вы не можете уйти сейчас. Вы только что пришли.

– Сожалею. Мне надо идти.

– Вы хотите сказать, что не желаете оставаться?

– Дело не в том, что я хочу, а в том, что собираюсь сделать.

Она подняла руки и пробежалась пальцами по волосам. Возможно, это самый провокационный жест, на который способна женщина. Я был почти побежден, но все-таки не совсем.

– Я хочу, чтобы вы остались.

Я отрицательно покачал головой:

– Мне действительно надо идти.

Несколько мгновений она внимательно смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Затем пожала плечами, опустила руки и встала.

– Что ж, если вам так хочется. – Она подошла к двери, открыла ее и вышла в переднюю.

Я не хотел уходить. Мне пришлось сделать усилие, чтобы выйти в коридор.

– Может быть, вы согласитесь как-нибудь поужинать со мной или сходить в кино?

– Это было бы очень приятно, – вежливо ответила она. – Всего доброго.

Она слегка улыбнулась и захлопнула перед моим носом дверь.