Читать книгу Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один: Предыстория - Джеймс Лусено - Страница 5

Двое охранников в жестких куртках и объемистых меховых шапках препроводили Галена из каменной камеры в комнату с оштукатуренными стенами и высоким сводчатым потолком. В большом камине трещали смолистые дрова, от закрепленных на стенах факелов поднимался маслянистый дым. За большим, покрытым царапинами столом сидела коренастая женщина в коричневой форме. Волосы ее, смазанные неким подобием жира, разделялись посередине, падая на плечи двумя косами с вплетенными в них разноцветными нитями. Ее толстые голубые пальцы украшали серебряные перстни, а нос пронзала маленькая кроваво-красная шпилька. Черные глаза блестели от воздействия горсти стимулирующих ягод, которые она только что сунула за блестящую щеку. Женщина показала Галену на шаткий стул.

– Уверены, что не хотите надеть на меня наручники? – спросил Гален, протягивая ей руки.

Она улыбнулась, показав крупные, покрытые темным налетом зубы.

– Вряд ли вы сможете кому-то тут повредить, доктор Эрсо, – ответила она на местном языке. – Если, конечно, Республика не имплантировала вам какое-нибудь секретное оружие.

Гален опустился на стул. Его продержали в холоде и неведении две местные недели, хотя и разрешили короткое свидание с Нэрбу, который пообещал, что попытается передать записку Лире, где бы та ни находилась.

– У вас странные представления о возможностях Республики.

Женщина развела руками и пожала плечами:

– Такова трагедия жизни во Внешнем Кольце, доктор. – Она немного помедлила. – Я – командир Группе. Вам удобно? Может, вам что-то нужно?

Гален потер щетину на щеках и подбородке.

– Бритву. Горячую ванну. Дополнительное одеяло.

– Я позабочусь, чтобы вам их предоставили.

Повернувшись, она сплюнула в стоявший на полу горшок черной жидкостью.

– Я думал, законы Валлта запрещают необоснованный арест, командир.

– Новая конституция, – небрежно бросила Группе. – По сути, мы свободны делать практически все, что пожелаем, – когда угодно, где угодно и с кем угодно.

– Уверен, вы и оглянуться не успеете, как станете богатой землевладелицей.

– Это уж точно. Дополнительная польза, так сказать.

Гален взглянул на протекающий потолок и покрытые влажными пятнами стены.

– Могли бы и протечки заделать. Нужно лишь немного пермакрита.

Она слегка повернулась, проследив за его взглядом.

– Мне никто не докладывал, что вы не только ученый-энергетик, но еще и каменщик, доктор.

– Где Лира, командир? – Гален наконец выплеснул всю накопившуюся у него злость. – Что вы с ней сделали?

– Она в надежном месте, – слегка улыбнулась та. – Отдыхает со всеми удобствами.

– Когда мне позволят с ней увидеться?

Группе откинулась в кресле.

– Это полностью зависит от вас. – Выражение ее лица стало жестче.

– Возможно, вы не понимаете…

– Я все прекрасно понимаю, доктор. Сколько ваших месяцев осталось до рождения ребенка?

– Около двух – если только вы не подвергли ее опасности.

Командир небрежно махнула рукой:

– Ребенок ваш?

– Естественно, мой.

– Я спрашиваю лишь потому, что, насколько мне известно, человеческие женщины на Корусанте больше не вынашивают и не рожают собственное потомство, а нанимают для этой цели других.

– Не на том Корусанте, который знаю я.

– Так вы не из тех, кто обитает в облаках?

– У нас с Лирой небольшая квартира в одном из студенческих городков.

– И это при том, какое положение вы занимаете?

– Я требую, чтобы мне разрешили присутствовать при родах, командир, – настойчиво заявил Гален.

– Так и будет, доктор. Мы же все-таки не варвары. – Она пристально посмотрела на него. – Знаете, а мы ведь с вами встречались. Три месяца назад на балу, который давал король Чаи, принимая на Валлте корпорацию «Зерпен».

– Прошу меня простить, но не припоминаю.

Нахмурив брови и вновь повернувшись, она сплюнула в горшок и утерла рот рукавом тускло-коричневого кителя.

– Вы наверняка чувствуете себя словно один из тех грызунов, которых используете в своих экспериментах…

– Я не провожу опыты над животными.

– Как бы там ни было, вам вовсе незачем тут оставаться. Срок вашего заключения – полностью в ваших руках. Можете выйти отсюда сегодня же и вернуться к жене.

– И все, что для этого требуется, – признаться в том, что шпионил для Республики, и согласиться поклясться в верности сепаратистам? – Гален невесело усмехнулся и покачал головой. – Прошу прощения, командир, но я всего лишь ученый, работающий на корпорацию «Зерпен». Я не работаю на Республику – и уж точно не собираюсь работать на графа Дуку.

– Наука ни на чьей стороне – так надо понимать?

– Хорошо сказано.

– При нынешнем положении дел в Галактике от сохранения нейтралитета нет никакого толку, доктор.

Гален склонил голову, откровенно разглядывая Группе.

– Мне лишь интересно, что предложил граф Дуку новому руководству Валлта. Может, пообещал подтянуть эту планету чуть поближе к вашей звезде?

Группе расправила плечи:

– Торговлю, уважение, честное представительство в Конфедерации. Все, чего мы не имели, будучи в составе Республики.

– Все это пустые слова, командир, подобные шуму здешнего ветра. Вам бы стоило заниматься своим делом, не принимая ничью сторону. Оставьте это маршалу Фаре.

– Какой смысл, доктор? Продолжать все ту же жизнь под протекающими крышами, в холодных постелях, с прогорклым чаем? Думаете, мы не жаждем всего того, что доступно любому на планетах Ядра и Среднего Кольца? Или вы предпочитаете, чтобы Валлт оставался примитивным и заброшенным? Музейным экспонатом для туристов из корусантской элиты?

– А если сепаратисты проиграют войну? Что тогда случится с Валлтом?

– Для того, кто заявляет, будто он ни на чьей стороне, у вас, похоже, удивительно навязчивая идея насчет победителей и проигравших.

– Так или иначе, меня это не волнует. Но вы ошибаетесь, если полагаете, будто Валлт выиграет от того, что война пойдет своим чередом. – Он немного помолчал. – Какова, по-вашему, будет реакция «Зерпена», когда они узнают, что вы захватили их базу? Они вложили в Валлт немало времени и средств.

– Мы предполагаем, что они с готовностью пойдут на переговоры о пересмотре условий изначального контракта.

– А я, значит, – козырная карта в этих переговорах?

– В каком-то смысле – да. – Она помедлила. – Что вы можете мне рассказать о войсках Республики?

– К счастью, абсолютно ничего.

– Где была произведена армия клонов?

Гален уставился на нее, затем рассмеялся:

– За кого вы меня принимаете?

– Как долго канцлер Палпатин и Орден джедаев планировали эту войну?

– Вы впустую тратите время, командир. Об этом вам придется спросить у них самих.

Наклонившись, Группе снова сплюнула и сунула за щеку большую пурпурную ягоду.

– Насколько я слышала, ваши исследования оказались весьма продуктивны.

– Делаем успехи.

– В повышении энергоотдачи?

– Благодаря изобилию природных ресурсов на Валлте и щедрости короля Чаи – да.

– Мне говорили, будто вы действительно выращиваете кристаллы.

– Да, – ответил Гален. – Это сложный процесс, но если нам удастся достичь результата, мы сможем снабжать недорогой энергией развивающиеся миры.

– Вроде Валлта?

– Вроде Валлта.

– Но разве энергия не может использоваться во многих целях? Не только для освещения городов, но в оружии массового уничтожения?

– Если бы я считал, что «Зерпен» занимается военными исследованиями, я бы с ними не работал.

– Серьезно? – Она задумалась. – Многие ваши здешние друзья говорят, будто нам следует попросту выслать вас или передать вашему руководству в «Зерпене». Но на самом деле, доктор, вы слишком ценны, чтобы возвращать вас, особенно сейчас, в свете тех обвинений в шпионаже. Вы могли бы отказаться от нейтралитета и поставить свои выдающиеся таланты на службу Республике. Надеюсь, вы представляете ту дилемму, перед которой мы оказались?

– Судя по всему, вы так меня и не поняли, командир.

– Возможно. Но время на Валлте едва ли представляет особую ценность, так что нам, как вы красноречиво выразились, не жаль тратить его впустую. Его вполне хватит для следствия, за которым последует суд перед Трибуналом. И все это время вы будете вдали от жены. Я, несомненно, ценю вашу позицию, но, как мне кажется, вы желали бы лучшей жизни для своего ребенка. – Она шумно выдохнула. – Что ж, ваш вопрос рассмотрит маршал Фара. Если ваша невиновность будет доказана, естественно, вам позволят покинуть Валлт.

Гален с подчеркнутым недовольством покачал головой:

– Мы проводим испытания в высокотемпературном комплексе – подвергаем определенные кристаллы мощному давлению, чтобы заставить их вырабатывать электрический ток. С другой стороны, те же самые кристаллы можно заставить уменьшаться в размерах, возбуждая их током. Я пытаюсь определить, какому из испытаний подвергают сейчас меня.

Взгляд Группе затуманился, а потом она улыбнулась – к удивлению Галена, неожиданно тепло.

– Странное вы создание, доктор Эрсо.

– Вы не первая, кто это замечает, командир.

– Похоже, вы гордитесь собственным упрямством.

– По-другому не умею.

Группе глубоко вздохнула:

– С этим, наверное, трудно жить.

Гален попытался понять, что она имеет в виду.

– С такими принципами?

– Нет. – Она постучала себя по лбу. – С таким умом.

У Лиры тряслись руки, когда она разворачивала принесенное Нэрбу письмо. Написанные от руки на разновидности использовавшегося валлти пергамента строчки заполняли обе стороны жесткого листа. Широкие поля с одной стороны заполняли изображения лиц и фигур, перемежавшиеся фрагментами уравнений, словно Гален занимался несколькими делами сразу – одна его часть писала Лире, а другая пыталась завершить некие вертевшиеся в голове расчеты. Ей пришлось повернуть лист из стороны в сторону и вверх ногами, чтобы расшифровать некоторые записи. Обратную сторону сверху донизу и от края до края покрывали строки письма, написанные микроскопическим почерком Галена, который почти так же не поддавался расшифровке, как его теории о кристаллах и их способности производить недорогую энергию. Но благодаря годам, которые Лира провела за разбором личных записей Галена, она могла понимать и то и другое.

Письмо начиналось со слов:

Я узнал – от командира Группе, которая допрашивала меня уже трижды, – что ты, по ее словам, «в надежном месте» в северном крыле Крепости. В чем-то мне повезло: кусочек этого архитектурного уродства виден из маленького потрескавшегося окошка в моей комнате – на самом деле камере. Хотя мне приходится взбираться на трехногий табурет, который я ставлю на каменное возвышение, служащее мне для сна, и в бледном зимнем свете солнца Валлта мало что можно увидеть, я все равно пытаюсь представить твою нынешнюю обитель и надеюсь, что хоть иногда у тебя есть повод взглянуть через город на тюрьму Тамболора и взгляд твой падает на мою освещенную свечой келью.

На самом деле Лира даже понятия не имела, где его держат, но теперь она поднялась с плюшевого кресла, стоявшего в ногах широкой кровати, и медленно подошла к окну-эркеру, поддерживая рукой продолжающий расти живот. Вытерев иней с пузырчатого стекла, она взглянула через внутренний двор и грубо построенный город за его пределами. В центре двора стояла огромная статуя сидевшего верхом на такве всадника в плаще и шлеме, с поднятой в правой руке боевой дубиной. Высоко в одноцветном небе кружили с десяток ширококрылых созданий. В городе можно было увидеть занимавшихся своими делами валлти и запряженные животными сани, лавировавшие по лабиринту заснеженных улиц. Впечатляющих размеров тюрьма Тамболора находилась на далеком восточном плоскогорье и во многих отношениях напоминала Крепость, поскольку в давние времена использовалась как дворец. В окнах ее нижних этажей мерцали огни, но верхние этажи, вплоть до гигантской крыши – слишком покатой даже для того, чтобы на ней за долгое время мог накопиться снег, – были черны как ночь. «На каком он этаже, в какой камере?» – подумала Лира. Почему Гален не назначил определенное время, когда он мог бы зажечь свечу в окне, и она бы знала, где он и что с ним все в порядке?

Опустившись на мягкие подушки у окна, она тут же почувствовала, как внутри у нее пошевелился ребенок, толкаясь то ли ножкой, то ли локтем, и улыбнулась, все больше жалея, что с ней нет Галена, чью ладонь она могла бы приложить к своему животу, давая почувствовать новую жизнь. Одна из ее служанок была акушеркой, которую приводила в восторг возможность помочь появлению на свет нового существа. Легкомысленные словно дети и преданные Фаре лишь тогда, когда находились в пределах слышимости приспешников маршала, служанки ждали возможности познакомиться с Галеном с не меньшим нетерпением, чем Лира – возможности его обнять.

Поднеся письмо к слабому свету, она продолжила читать:

Что касается моей камеры, то она не так уж плоха. Просто удивительно, что могут сделать валлти с камнем, и это помещение – как и все здание – чуть ли не самый впечатляющий образчик каменной постройки из всех, что я видел. Стены метровой толщины, высокий потолок – безупречная геометрия яйцевидных арок, массивные колонны не обработаны и лишены каких-либо украшений, словно в стремлении привлечь внимание к искусству возведших их каменщиков. В коридорах слышится непрекращающийся шум ручных зубил.

Есть, конечно, решетки, удерживающие меня внутри, тусклый свет, запахи и ежедневные потоки талой воды, стекающие по стенам с покатой крыши. Когда температура ночью падает, вполне можно кататься на коньках по выложенному плиткой полу. Еще я обнаружил кое-какие интересные очертания и лица в зарослях водорослей и мха и даже в расположении неотесанных камней, некоторые прилагаю, чтобы тебя позабавить. К тому же я провожу в уме всевозможные расчеты. Строгий распорядок посещений туалета и еда из крахмалистых корнеплодов позволяют мне делать немалые успехи.

Но хватит обо мне и о том затруднительном положении, в котором я оказался.

Командир Группе также заверила меня, что к тебе хорошо относятся, но откуда мне точно об этом знать? Когда Нэрбу пришел ко мне забрать письмо, он сказал, что не сумел ничего выяснить о том, в каких условиях тебя содержат, и, что важнее, о твоем здоровье. Когда ты упомянула о том спуске с гор на Чандриле, я сразу же вспомнил о той экспедиции и о том, как нам помогло выжить твое знание дикой местности. Помнишь ли ты столь же отчетливо, как и я, ту пещеру – сталактиты, падающие капли воды, невероятный вид на ледник? Хорошее тогда было время – настоящие приключения! И как нам всегда удавалось выбираться из любых переплетов, мы выберемся и из этого. Нужно лишь держаться и верить.

Лира вновь оторвалась от письма, невольно погрузившись в воспоминания. Это было так похоже на Галена, который в своей обычной манере не договаривал до конца. Своим выживанием они тогда были обязаны в не меньшей мере ему, чем ей. Даже с поврежденным коленом он разводил огонь, помогал готовить еду, топил снег. Он постоянно себя недооценивал, преуменьшая свою врожденную силу и способности. Лира вспомнила, как впервые увидела его на Эспинаре, подумав: «Будь в этом парне чуть больше магнетизма, все металлические предметы полетели бы через комнату и начали к нему прилипать…»

Она вернулась к письму.

На этот раз я в полной мере ответствен за случившееся, в отличие от Чандрилы, где на самом деле не было моей вины – скорее я готов обвинить дешевые крепления. Тебе не хотелось лететь на Валлт, и сейчас я понимаю, что мне стоило тебя послушать. Рано или поздно Валлт все равно встал бы на сторону сепаратистов, и мне следовало это предвидеть. Что ж, возможно, я и впрямь это предвидел, просто отказывался признавать. Естественно, во имя науки, к тому же – ты наверняка согласишься – за последние месяцы у нас сложились дружеские отношения кое с кем из местных. Ну и само собой – исследования кристаллов, открытия, которые совершила наша группа… В данный момент неизвестно, каковы пределы их возможностей, но энергии наверняка хватит, чтобы снабжать целые континенты, может, даже целые планеты. Мне не терпится вернуться на базу, чтобы продолжить работу. Научная работа – единственная, которую я умею делать, и я полон решимости обеспечить тебя и нашего ребенка. Я крайне сожалею, что этой возможности меня сейчас, похоже, лишили.

Но снова – хватит обо мне!

На самом деле больше всего мне не терпится тебя обнять, и я готов на все ради того, чтобы быть рядом с тобой, когда появится на свет наше дитя. Командир Группе постоянно повторяет, что в моих руках ключ к нашей свободе. Все зависит лишь от моего согласия работать на сепаратистов вместо «Зерпена». Все ложные обвинения в шпионаже будут сняты, и мы сможем вернуться к той же жизни, какая была у нас всего несколько недель назад. И потому я вынужден спросить тебя: следует ли мне просто согласиться на их условия? Я готов это сделать – ради тебя, ради нашей еще не родившейся дочери. От тебя требуется лишь одно слово. Принимая решение, будь уверена, что разум мой по-прежнему свободен. Даже вдали я думаю о тебе, и буду думать, пока мы вновь не окажемся вместе.

С любовью.

Нахмурившись, Лира положила письмо рядом с собой на подушку. Гален прекрасно знал, что она никогда не потребует от него поступать вопреки его принципам. Но хотя попытка снять с себя ответственность, переложив ее на жену, могла показаться коварной уловкой, Лира понимала – он прекрасно знал, что имеет в виду. Снова взяв письмо, она перечитала его, и когда дошла до конца, глаза ее наполнились слезами. Но несмотря на всю боль, письмо было первым, которое она получила от Галена за все годы, и это согревало ей душу.

Ассис внезапно очнулся.

Его оптические датчики зафиксировали, что солдат-валлти с длинными, украшенными драгоценными камнями усами снял с него ограничитель, который установил другой солдат… 27 местных дней, 18 делений и 6.23 фрагмента назад.

Он все так же находился внутри входа в куполообразный ангар, где угодили в сеть доктор Эрсо и Лира. Корабль корпорации «Зерпен» стоял на ледяной корке, образовавшейся за время, прошедшее после их пленения. Вокруг корабля кружили несколько солдат, изо ртов которых на морозном воздухе вырывались облачка пара. Один из них явно слышал, как Ассис включился и запустил самодиагностику, но не уделил этому никакого внимания. Сделанные из сплава конечности Ассиса от холода стали слегка хрупкими, реле и токоведущие части разогревались медленно.

В соответствии с запрограммированными доктором Эрсо командами, датчики TDK-160 начали поиск устройств, с которыми он мог бы установить связь. Обнаружив гиперпространственный передатчик корабля, он вступил с ним в оживленный диалог.

Пока они общались друг с другом, искусственный интеллект Ассиса перебирал возможные сценарии его дальнейшей судьбы после того, как валлти станет ясно, что он выполнил задание доктора Эрсо. Один из сценариев заключался в полном стирании памяти и перепрограммировании, другой – в полной разборке и отправке на переработку, третий – в благодарности со стороны тех, кому он служил и кому принадлежал.

Установив контакт с комплексом гиперпространственной связи корабля, Ассис передал аудио- и видеоданные об аресте доктора Эрсо и захвате исследовательской базы лояльными к новому правительству Валлта солдатами, которые передатчик, в свою очередь, отправил соответствующим адресатам одним пакетом.

Все это произошло в мгновение ока.