Читать книгу Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один: Предыстория - Джеймс Лусено - Страница 6

На столь густонаселенной планете, как Корусант, где список гостей закрытого мероприятия мог насчитывать десятки тысяч имен, собрание полутора сотен представителей различных рас, происходившее в зале стратегического планирования на вершине Центра военных операций Республики, поднимало определение «ограниченного доступа» на новые высоты. Меньше стандартного года назад, до начала войны и все еще приводившего в трепет обретения Республикой Великой армии солдат-клонов, само упоминание о Консультативном стратегическом совете считалось бы всего лишь очередной уловкой членов Сената, желавших разжиреть на денежных потоках из распухшей республиканской казны. Теперь же, в свете разведывательных данных о состоянии военной машины сепаратистов, роль данного совета считалась – как минимум для посвященных – ключевой в противостоянии Республики с Конфедерацией Независимых Систем.

Лейтенант-коммандер Орсон Кренник, в значительной степени отвечавший за перестройку и расширение здания, сидел в среднем ряду между круглой сценой зала и многоярусными балконами, зарезервированными для немногих избранных сенаторов и представителей промышленных картелей, сохранявших верность Республике: Кореллианской инженерной корпорации, верфей Куата, «Звездолетов Рендили» и им подобных. Кренник, которому недавно исполнилось тридцать, был среднего роста, с голубыми глазами, тонкими губами и волнистыми светло-каштановыми волосами. Недавно переведенный из Инженерного корпуса в Специальную группу по вооружениям, входившую в состав совета, он носил тот же белый мундир, что предпочитали некоторые представители разведки и служб безопасности.

Места в зале не распределялись в соответствии со званием, расой или степенью важности, и Кренник был полон решимости подобраться поближе к кулисам сцены, где перед изогнутой стеной, выходившей на южную часть широко раскинувшегося Сенатского округа Корусанта, сидел вместе с несколькими своими броско разодетыми ключевыми советниками правая рука Верховного канцлера Палпатина, Мас Амедда. За месяцы, прошедшие с начала еженедельных совещаний, Кренник сумел приблизиться к своей цели на десять рядов и не сомневался, что достигнет ее к первой годовщине битвы на Джеонозисе.

Среди присутствовавших в зале были и те, кто в форме, и те, кто в штатском. Слева от Кренника расположился начальник Флотской разведслужбы, а справа – директор КОМСОР, Комиссии по сохранению Республики. На других местах можно было увидеть высокопоставленных военных, инженеров-строителей, проектировщиков космических кораблей, физиков-теоретиков и экспериментаторов. Многие из них не были людьми – часть их пребывала в резервуарах с жидкостью или дыхательных масках, снабжавших их естественными для их родных планет атмосферными газами. Кренник знал некоторых ученых по совместной работе в Управлении военного производства, других же – лишь по их репутации.

Когда шум в зале начал утихать, Кренник слегка наклонился в сторону, глядя между двух красных голов, увенчанных маленькими рожками, на инородца с тонкими конечностями, выступавшего с первого ряда.

– Вице-канцлер Амедда, уважаемые коллеги, рад сообщить, что первая фаза проекта завершена.

Доктор Губакер из расы парванов был специалистом по искусственному интеллекту. Вместе с джедаями он разрабатывал дроидов для разведки и шпионажа. К тому месту, где на его куполообразной голове, видимо, располагался речевой аппарат, Губакер прижимал устройство, переводившее издаваемые им шипящие звуки на беглый общегалактический.

– Если вы обратите внимание на голопроектор…

Большинство повернулось в указанном направлении, другие включили маленькие устройства в подлокотниках кресел, воспроизводившие трехмерные данные, которые поступали из массивного проектора посреди сцены. Личные комлинки в зале были запрещены, и даже проекторы были изолированы от Голосети.

Над сценой на фоне звезд неподвижно повисло блестящее металлическое кольцо.

Губакер приподнялся на ногах-щупальцах, глядя на кольцо, затем развернулся к будке оператора на верхнем ярусе зала.

– Прошу показать альтернативный вид. – Он подождал, пока кольцо займет вертикальное положение. – О, вот так лучше. Теперь расширьте поле так, чтобы кольцо было видно в соответствующем окружении.

Кольцо уменьшилось в размерах, и вокруг него начали появляться военные корабли, строительные суда, астероиды и освещенный звездами край одинокой планеты. Губакер показал на кольцо:

– Сто двадцать километров от полюса до полюса. Само по себе невероятное достижение.

Зал взорвался аплодисментами, и даже Мас Амедда удовлетворенно улыбнулся. Кренник провел некоторое время на строительстве, и ему казалось, что головидео не в полной мере воздает должное ведущейся над планетой Джеонозис работе. Но голограммы вполне должно было хватить, поскольку некоторым присутствующим в зале было позволено посетить проект. Видневшиеся в окрестностях клинообразные звездные разрушители типа «Венатор», как и многие другие, разбросанные по системе Джеонозиса, препятствовали появлению любых непрошеных гостей.

– Перед вами результат бесчисленных часов строительных работ, выполняемых машинами, – продолжал Губакер, – большинство из которых разработаны недавно, а некоторые управляются разумными операторами на наших орбитальных командных пунктах, как можно увидеть, – он отметил на голографическом поле три яркие точки, – здесь, здесь и здесь. Прошу показать вид номер два, – сказал он, повернувшись к операторской будке.

В зале послышался ропот и его аналоги на разнообразных языках. Поле исчезло, и на его месте появилась панорама астероидного пояса красной планеты, заполненного строительными кораблями всех видов – шахтерскими, транспортными, грузовыми, буксирами, – которые летали туда-сюда подобно рою строящих гнездо веспид.

– Наш карьер, если можно его так назвать, – сказал парван, – обеспечивает нас металлами, органическими материалами, даже водой. Необходимые же астероиды доставляются на место с помощью буксиров и лучей захвата со всего пояса, а в некоторых случаях из поясов газовых гигантов этой звездной системы.

Головидео вновь сменилось, показав массивные орбитальные платформы и оживленно движущиеся на их фоне корабли.

– После добычи руды, – продолжал Губакер, – ее доставляют в литейные комплексы на синхронной орбите для производства дюрастали и прочих металлов для строительства. Использовав части фабрик по производству дроидов, построенных на поверхности планеты «Оружейными цехами Бактоида», мы сумели запустить литейные комплексы вскоре после начала добычи руды на астероидах. – Он вновь дал знак оператору в будке. – Прошу показать исходный проект.

Над голопроектором появилась сфера с большим углублением в северном полушарии.

– Наша цель, – сказал Губакер. – Мобильная боевая станция.

Этот проект Консультативному стратегическому совету на втором совещании представил сам Верховный канцлер Палпатин. На самом деле, однако, боевая станция не являлась результатом исследований и разработок Республики – своим происхождением она была обязана сепаратистам. Захваченный в плен правитель Джеонозиса, Поггль-младший, утверждал, что основными чертежами его улей снабдил граф Дуку и что джеонозианцы лишь довели их до ума. Насколько было известно Погглю, у сепаратистов не было в разработке собственного проекта, однако большинство членов совета отказывались верить ему на слово. Разведка практически не сомневалась, что войска Дуку в союзе с различными дружественными Конфедерации корпорациями строили где-то в Галактике боевую станцию, и велись масштабные поиски с целью обнаружения и уничтожения их тайной базы. Кренник не считал имеющиеся доказательства надежными, но, с ходу отвергнув подобную возможность, он поставил бы под удар финансирование проекта со стороны Республики, несмотря на власть, предоставленную Палпатину Законом о чрезвычайных полномочиях. Если боевая станция была потенциально столь могущественна, как утверждали ученые, для Республики было жизненно важно завершить ее строительство первой.

Оставались вопросы, каким образом в руки Республики попали исходные чертежи, хотя многие соглашались с тем, что они были обнаружены во время или вскоре после второй битвы на Джеонозисе, однако не джедаями. Они не имели представительства в комитете и ничего не знали о проекте. Даже Губакеру пришлось подписать официальный акт о неразглашении, и ему приходилось держать свой похожий на щель рот закрытым при общении с членами Ордена.

– Теперь, когда наш главный меридиан завершен, – говорил ученый-инородец, – мы можем продолжить сооружение временного экватора, наряду с широтными полосами для получения грубого приближения сферы. Когда полосы заполнят все пространство от полюса до экватора, начнется постройка корпуса и отдельных внутренних секций, которые будут покрыты обшивкой и загерметизированы, чтобы ими могли пользоваться не только дроиды, но и разумные рабочие.

– И откуда возьмется эта разумная рабочая сила? – спросил кто-то впереди.

Губакер развернулся на голос.

– Рассматриваются различные варианты.

– Я видел оценки потребности в рабочей силе, доходящие до миллионов, – сказал тот же, кто задавал вопрос.

Прежде чем Губакер успел ответить, заговорил инородец, сидевший на несколько рядов впереди Кренника:

– Подкомитет совета обсуждает возможность предоставления каминоанцам образца для выращивания клонов-рабочих, приспособленных для работы в глубоком космосе.

Никто не успел вымолвить даже слова, когда во весь свой двухметровый рост поднялся Мас Амедда. Он ударил посохом с фигурным набалдашником об пол, призывая к тишине.

– Хочу предупредить всех присутствующих – не стоит опережать события. Достаточное количество рабочей силы найдется, когда в том возникнет необходимость.

Кренник не сводил взгляда с роскошно одетого чагрианина, который прищурил обрамленные розовым глаза и наклонил большую голову, направив прямо на аудиторию два острых рога.

«Он сцепляет пальцы, когда у него возникают сомнения. Его летроги дрожат, когда ему становится интересно. Он высовывает свой раздвоенный язык, когда пытается темнить…»

Губакер попросил показать рядом со схемой изображение корабля Торговой федерации. Инженеры Республики утверждали, что на внешний вид боевой станции ее создателей вдохновила центральная сфера давно устаревшего транспортника типа «Барышник».

– Если хотите, можете представить двойные рога «Барышника» как экватор нашей боевой станции, только наш будет представлять собой нечто вроде желоба, где разместятся причальные отсеки и ангары, генераторы лучей захвата, вышки излучателей, места для турболазеров и швартовые платформы для кораблей флота. Проекторы защитного поля и комплексы связи будут распределены по всей бронированной поверхности, что позволит отдать все внутреннее пространство – кроме жилой зоны толщиной в несколько километров, включающей в себя центры управления, склады вооружений, ремонтные блоки и тому подобное, – под термоядерный реактор, гиперпривод и досветовые двигатели и, естественно, само оружие.

Кренник наблюдал за Амеддой, который начал расхаживать вокруг более чем вдвое превосходившего его высотой голографического изображения, поглаживая подбородок пальцами с длинными когтями.

– Что насчет оружия? – спросил чагрианин.

Губакер повернулся к сидевшему рядом, взмахнув гибкими верхними конечностями.

– Профессор Сахали, возможно, вы выскажетесь по этому поводу?

Ведущий ученый Специальной группы по вооружениям встал. Фигура его была почти квадратной, голову украшала мягкая шляпа, а глаза закрывали большие очки.

– Что касается оружия, – заговорил он с сильным акцентом жителя Внешнего Кольца, – то даже его схематический облик выглядит достаточно смутно. Однако мы подозреваем, что джеонозианцы предполагали каким-то образом использовать фокусирующую тарелку для размещения в ней оружия, способного испарять атмосферы планет или, возможно, разрушать их ядра.

– Существует ли вообще подобное оружие? – спросил Амедда, остановившись и глядя на Сахали. – В состоянии ли мы его создать?

– Со времен зарождения Республики в подобных исследованиях не было необходимости, – пояснил Сахали, – а тем более в их финансировании. Но даже при этом после случившегося всего одиннадцать лет назад кризиса на Набу Специальная группа Республики по вооружениям разработала планы автоматического боевого астероида.

– Кажется, были еще планы строительства торпедной осадной платформы, – добавил кто-то.

Сахали коротко кивнул:

– Естественно, вице-канцлер, ни тот ни другой проект не продвинулись дальше стадии разработки.

– На мой взгляд, по сравнению с этим они всего лишь игрушки, – сказал Амедда, показывая на схему боевой станции.

– Полностью с вами согласен, – подтвердил Сахали.

– Данное оружие станет для нас величайшим вызовом, – сказал Губакер. – Реактор гиперматерии, двигатели и все остальное – всего лишь дальнейшее усовершенствование вооружений, которыми наши лучшие инженерные компании смогли снабдить звездные разрушители и другие корабли. Но само оружие… это не просто увеличенная версия турболазера. Это будет нечто такое, чего еще никто никогда не видел.

Амедда повернулся к нему:

– И сколько времени потребуется на разработку этого… чуда технологии? Хотя бы примерно?

Губакер неуверенно покачал куполообразной головой:

– Трудно сказать. Над этим работают многие величайшие умы Республики. И все же для подобного оружия потребуется нечто воистину новое в мире энергетики. Осмелюсь сказать – прорыв галактических масштабов.

Кренник откинулся в кресле, не сомневаясь, что судьба даровала ему способ переместиться в первый ряд.

– Обойдемся без формальностей, лейтенант-коммандер, – сказал Мас Амедда, наконец приветствуя Кренника в своем просторном кабинете в увенчанном куполом здании Сената. – Прошу, садитесь.

Кренник окинул взглядом кабинет и выбрал лучшее кресло.

– Спасибо, вице-канцлер.

– Прошу извинить, что не мог встретиться с вами раньше.

Кренник небрежно махнул рукой:

– Знаю, вы были заняты. Война и все такое…

«Сейчас он сцепит свои когти».

Амедда сцепил длинные пальцы и оценивающе взглянул на Кренника с другой стороны металлического стола.

– По словам моих помощников, ваш визит имеет какое-то отношение к проекту?

Кренник лучезарно улыбнулся в ответ:

– Самое прямое.

– И к какой именно его части?

– К оружию.

Округлые летроги чагрианина нисколько не разочаровали Кренника – они дрогнули, что свидетельствовало о проявлении интереса.

– Что ж, в таком случае мне действительно жаль, что я не смог встретиться с вами раньше.

Кренник никогда прежде не бывал с вице-канцлером наедине, хотя, естественно, ему часто доводилось видеть того на публике – в опере до войны, в здании Сената, в других местах при разных обстоятельствах. Приглашение – по сути, приказ – войти в состав Консультативного стратегического совета исходило от Амедды, хотя Кренник сомневался, что чагрианин вообще об этом помнит или даже знает.

С тех пор как Кренника перевели из Инженерного корпуса и заставили подписать множество документов о неразглашении секретных сведений, жизнь его полностью изменилась. Конечно же, он предполагал, что его комлинк прослушивается, все его близкие друзья, оставшиеся в живых родственники, а также прошлые и нынешние любовницы подверглись допросам и каждый его поисковый запрос в Голосети фиксируется и соответствующим образом оценивается. И хоть Кренник и носил белый мундир, официально он все еще числился в составе Инженерного корпуса. Лишь его коллеги из совета знали, что он также исполняет обязанности координатора в Специальной группе по вооружениям. Новое назначение также потребовало от него вернуться к учебе. Он прошел интенсивный курс по тем вооружениям, которые создали для каминоанцев «Ротана», «Куат» и другие с целью оснастить Великую армию, и тем, которые разрабатывали для сепаратистов «Бактоид», «Хорш-Кессель» и прочие. По завершении обучения он руководил группой экспертов и ученых, отчитывавшихся напрямую перед высшим эшелоном вооруженных сил Республики. Как вице-канцлер, Мас Амедда не имел над ним никакой реальной власти, но Кренник считал полезным делать вид, что имеет место обратное, – хотя бы для того, чтобы четко определить их взаимное положение в обществе.

– Если дело касается оружия, – сказал Амедда, – то вам следовало выступить на совещании.

– Возможно, – кивнул Кренник, – но мне показалось, что подобный вопрос лучше обсудить в частном порядке.

Летроги Амедды слегка дрогнули.

– Что ж, слушаю.

– Доктор Губакер был прав, когда говорил, что над разработкой главного оружия боевой станции работают многие лучшие умы Республики, – сразу же перешел к сути Кренник. – За исключением одного.

Мясистые отростки на голове Амедды задрожали сильнее.

– Его зовут Гален Эрсо.

Амедда сцепил когти.

– Эрсо… Я должен его знать?

– Вряд ли вы в состоянии знать всех.

– В конце концов, моя сфера – политика, а не наука и технологии.

«На самом деле его сфера – контроль за потоком взяток и умиротворение Палпатина», – подумал Кренник. Но если чагрианину хотелось вести свою игру – что ж, пусть так.

– Гален Эрсо – один из самых известных эрудитов Ядра. Теоретик, математик, инженер и физик-экспериментатор. В настоящее время – выдающийся авторитет в области кристаллов и их применения для получения энергии.

Амедда окинул его отсутствующим взглядом:

– Кристаллов?

– Последние десять лет он экспериментировал со многими их видами. Но недавние его исследования сосредоточены на кайбер-кристаллах.

Выражение лица Амедды не изменилось.

– Что-то знакомое… Насколько я понимаю, кайберы крайне редки?

– Да, особенно крупные. – Кренник театрально вздохнул. – Если бы Орден джедаев удалось убедить поделиться информацией, все могло бы быть иначе.

«Сейчас он высунет свой раздвоенный язык».

Амедда облизнул губы.

– Эти кайбер-кристаллы чем-то важны для джедаев?

– В числе прочего они используются для питания джедайских световых мечей.

– Что ж, в таком случае неудивительно. И этот самый Гален Эрсо наверняка весьма недоволен, что они столь труднодоступны?

– Именно потому он пытается их синтезировать.

Голубые словно лед глаза Амедды расширились.

– Смелое начинание. Я слышал, некоторые кайбер называют живым кристаллом?

– Я тоже.

– Но почему вы решили, будто исследования Эрсо могут чем-то помочь разработке оружия для боевой станции?

Кренник набрал в грудь воздуха.

– Признаюсь, я не в курсе, в каком состоянии его текущая работа. Но Специальная группа по вооружениям оценила его более ранние исследования, и есть признаки того, что теории Эрсо могут дать новое направление в повышении энергоотдачи. Мы сейчас изучаем, каким образом можно приспособить их для наших целей.

– То есть использовать для создания оружия?

– Да, так будет точнее. Однако нам нужно иметь полное представление о его работе, не говоря уже о доступе к его текущим исследованиям по синтезу.

Амедда помолчал, переваривая услышанное.

– Откуда вы знаете Эрсо, лейтенант-коммандер?

– Мы подружились на Брентаале, когда учились по «Программе будущего».

Амедда бросил на него полный скептицизма взгляд:

– Вы учились по программе для одаренных?

– Недолго, – уклончиво ответил Кренник. – До того, как мне предложили место в проектном подразделении Инженерного корпуса.

– Ах да, – кивнул Амедда, откидываясь на спинку большого кресла. – Если мне не изменяет память, многие из вашей группы работают в Генштабе Корусанта. – Помолчав, он добавил: – Как по-вашему, сепаратисты тоже работают над своей боевой станцией?

– Дуку оставил множество улик – крупные закупки определенных редких ресурсов, компьютерные взломы с целью получить научные данные, которые затем были соответствующим образом отредактированы и изолированы, в том числе и многие опубликованные исследования Галена Эрсо.

– Почему Эрсо не обратился с просьбой о вступлении в совет, когда он создавался? – после некоторого раздумья спросил Амедда.

– К тому времени он уже работал по контракту на корпорацию «Зерпен».

– С одной стороны, они заявляют о нейтралитете, а с другой – получают выгоду от обеих сторон, – рассерженно бросил Амедда и махнул рукой. – В таком случае нам просто следует убедить Эрсо разорвать контракт.

– К несчастью, недавно нам стало известно, что доктор Эрсо томится в тюрьме на Валлте.

– Что, во имя звезд, он делает на Валлте? – вновь разозлился Амедда. – Вы вообще знаете, что Валлт перешел на сторону сепаратистов?

– Знаю. Но Валлт входил в состав Республики, когда доктор Эрсо согласился руководить базой «Зерпена» на этой планете. С бывшим руководством Валлта был заключен договор, разрешавший разработку месторождений и строительство в обмен на весьма щедрый пакет помощи.

– И тем не менее неудачный выбор, – сказал Амедда. – За что его арестовали?

– По сфабрикованным обвинениям в шпионаже.

– Возможно, с целью вынудить его перейти на сторону врага?

– Мы тоже так полагаем.

Амедда мрачно покачал головой:

– Валлт десять лет балансировал на грани. Как бывший председатель Сената, я работал в одном из комитетов с представителями Валлта, и уже тогда они были недовольны. Жаловались, что Республика их игнорирует. А теперь военные устроили переворот и присоединились к сепаратистам. – Он помолчал, глядя на Кренника. – Какова реакция «Зерпена» на арест Эрсо?

– Разумеется, республиканская разведка прослушивает все переговоры «Зерпена». Несколько стандартных недель назад была перехвачена пакетная передача, отправленная, судя по всему, с гиперпространственного передатчика одного из кораблей «Зерпена» на Валлте в штаб-квартиру компании в системе Салиент. В ней сообщалось о захвате базы и аресте доктора Эрсо.

– И каков был ответ?

– «Зерпен» намеревался принять меры, но мы попросили их воздержаться от каких-либо действий.

– Кто это – «мы»?

– Я взял ответственность на себя, вице-канцлер, – слегка улыбнулся Кренник.

Амедда сцепил пальцы и наклонился, опустив рога.

– С какой целью, лейтенант-коммандер?

Кренник спокойно воспринял его угрожающую позу.

– Полагаю, если доктора Эрсо спасем мы, убедить его поделиться своими исследованиями со Специальной группой по вооружениям будет намного проще.

Амедда слегка поостыл.

– Зачем его вообще убеждать? Вы сами сказали, что он участвовал в «Программе будущего» Республики. Он наверняка и так будет готов сотрудничать.

– Вот только он в некотором роде пацифист. Можно сказать – по идейным соображениям.

– Если это действительно так, тогда можно не беспокоиться, что он станет служить сепаратистам, – презрительно фыркнул Амедда. – Пусть и дальше гниет в тюрьме.

Почувствовав перемену в настроении чагрианина, Кренник понял, что рискует потерять расположение Амедды, если не будет действовать решительно и быстро.

– В обычных обстоятельствах я бы с вами согласился. Однако есть одна загвоздка – жена Эрсо была беременна, когда они отбывали на Валлт, и, если только не случится что-то непредвиденное, она в ближайшее время должна родить.

Амедда ответил не сразу, и его летроги слегка дрогнули.

– Вы полагаете, что те, кто сейчас заправляет на Валлте, могут воспользоваться женой Эрсо и ребенком в качестве метода убеждения?

– Мы на войне, вице-канцлер. Все возможно. А если сепаратисты и в самом деле работают над боевой станцией…

– Понимаю, к чему вы клоните, – медленно кивнул Амедда. – И все же я склонен оставить все как есть – или, может быть, позволить заняться освобождением Эрсо «Зерпену».

– Опять-таки готов с вами согласиться. Но у меня есть мысль, как совместить и то и другое.

Летроги Амедды вновь задрожали, и он пристально посмотрел на Кренника.

– Почему-то я так и предполагал. Но мне не нужны подробности, лейтенант-коммандер. И я настаиваю, чтобы сами вы держались подальше – хотя бы затем, чтобы всегда можно было дезавуировать любые ваши действия.

– Естественно.

– Если в конечном счете исследования Эрсо приблизят нас к созданию оружия для боевой станции, вас ждет благодарность не только от меня, но и от Верховного канцлера Палпатина и самой Республики.

Кренник сдержанно улыбнулся:

– Мы все делаем свой вклад, вице-канцлер.