Читать книгу Река Волков. Пророчество - Джеймс Т. Харди - Страница 6

Брат мой. Небеса и древние духи Севера направили тебя, чтобы помочь мне на моем пути. Только теперь я понимаю это. Только теперь, когда уже слишком поздно и ничего не исправить.

Напрасно не слушал я тебя. В гордыне своей я был слеп…

* * *

Дом. Куда бы ни привели тебя тропы и реки, но мысли твои всегда будут возвращаться к родному дому, к тем местам, где ты вырос.

В Город Балтазара, Первый Город Севера, с запада приходила неширокая река, которая впадала в Реку Волков. Если вдоль этой речки идти несколько дней, то дальше от нее отпочкуется небольшой ручей, который еще спустя день приведет к большому красивому озеру, на котором плавают белоснежные лебеди.

Там, на берегу Лебединого озера, окруженный двойным частоколом, и был родной Город Ворсавого. Приземистые холмы жилищ выстроились, как было заведено, в несколько рядов вокруг главной площади, на которой располагался жертвенник.

Он не был, конечно, таким крупным, как Первый Город Севера, или как многие другие Города на Реке Волков. Не столь давно люди пришли туда вслед за несколькими представителями священных родов из Города Балтазара, которым разрешено было основать свой собственный Город. Среди тех людей была, тогда еще совсем юная, Бабушка Ворсавого.

Они жили на берегу озера, но никогда не забывали о своих корнях, все часто бывали в гостях на Реке Волков. И самое главное, они никогда не переставали считать себя истинными волками Севера.

В тот день Ворсавый развлекался на сеновале с Метелицей. Двадцатилетняя волчица, вскормившая уже не одного ребенка, сохранила свою свежесть и красоту.

Ему нравилось с ней ласкаться. Его манили аромат ее тела, густая поросль внизу ее живота. Но прежде всего, ее острый ум и большие голубые глаза, которые всегда как будто смеялись над ним.

Сам Ворсавый был матерым двадцатипятилетним волком. Он был самоуверен, силен, гордился своими широченными плечами. Для него никакого труда не было вскружить голову любой волчице. Ему никогда не отказывали, не прогоняли прочь, настолько он был хорош. И все же больше времени он проводил именно с Метелицей.

Конечно, она не была единственной, с кем он вот так развлекался на сеновале, как и сам Ворсавый был не единственным, с кем развлекалась она. Но с ней его, помимо прочего, связывала еще и дружба. Ему нравилось то, как она рассказывала обо всем, что происходило не только в их небольшом Городе, но и за его пределами. Казалось, ее уши улавливали каждое слово, оброненное кем-либо в округе.

А еще его привлекала ее сила. Ворсавый был лучшим бойцом Города у Лебединого Озера. Но с этого лета он был лишь на втором месте. На первом теперь была Метелица.

В тот день на сеновале она снова допытывалась, не поддался ли ей Ворсавый во время состязания. А когда он, как всегда, лишь молча улыбнулся и помотал головой, она набросилась на него с кулаками.

– Вот сейчас и проверим!

Они оба, совсем без одежды, катались по устланной сеном земле. В воздухе теперь стояло плотное облако пыли.

Ворсавый с трудом уворачивался от ее ударов. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда пришел наконец родной брат Метелицы.

Туман привел с собой троих детей Метелицы, самому старшему из которых, задумчивому мальчугану, не было еще и шести лет.

– Давай, Мама, бей его! Бей! – громко закричал старший.

Только тогда они наконец прекратили схватку. Ворсавый подошел к пареньку и взял его на руки.

– Ну что ты, брат?

Мальчик его нежно обнял. Тем временем Туман громко чихал и размахивал перед своим лицом руками.

– Ну вы и напылили!

Туман и сам был еще совсем юным, на три года младше своей сестры. При этом был исключительно веселого нрава. В тот раз они, как всегда, долго и много смеялись над его шутками и обсуждали ходившие по городу слухи.

Ворсавый уже не помнил всего того, о чем они говорили прежде, чем Туман спросил:

– И все же, брат, почему ты так рвешься в Первый Город? Зачем тебе провожать ладьи Рожденного Из Бока? Я же чувствую, ты что-то не договариваешь.

– Я не знаю, как тебе объяснить. Но это важно. Я просто должен там быть.

– Ты сам ведь не собираешься в этот поход? – с тревогой спросила Метелица.

– Нет, вы бы первые узнали об этом, – искренне ответил Ворсавый. – Я и у Матери своей не отпрашивался. Вы точно хотите пойти со мной?

– Конечно, брат, – улыбнулась Метелица. – Не хочу тебя одного отпускать. Мало ли что с тобой по дороге до Первого Города может случиться. К тому же, Туман хочет посмотреть на эти чудесные ладьи. Да и мне любопытно.

– А детей на кого оставишь, сестрица?

– Как на кого? С Матерью нашей. Правда, не захочет она нас с Туманом отпускать. Но согласится в конце концов, куда денется. Тем более что ненадолго. Главное, что священники разрешили.

– Ты уже попрощался со своими? – спросил Туман.

Ворсавый кивнул. Хотя он и не собирался долго отсутствовать, но почему-то ему показалось сегодня, что он прощался с родней как навсегда. Мать его даже испугалась. Она смотрела на него с такой тревогой в глазах, будто и сама предчувствовала что-то.

Ворсавый и Метелица подобрали свою одежду и, прежде чем надеть, долго отряхивали ее от пыли. Потом они все вместе отвели детей к родне.

Когда они уходили, дети вцепились в Тумана и долго не хотели его отпускать. Будто и они предчувствовали что-то.

Ворсавый заметил, как в глазах Метелицы проблеснула даже легкая зависть. Но она сама была виновата. Метелица уделяла своим детям значительно меньше времени, чем ее родной брат.

Вскоре они присоединились к нескольким десяткам людей, которые, так же как они, отправлялись в Первый Город, чтобы проводить Избранника Небес. И спустя несколько дней они все уже были на месте.

На берегу Реки Волков в день отправления была огромная толпа, какой ему раньше никогда не приходилось видеть.

Они не успели еще дойти до берега, как Ворсавый случайно задел плечом совсем юную волчицу. Из-за него она наскочила на кого-то другого, а потом и вовсе грохнулась на землю.

– Прости, сестра, – виновато проговорил Ворсавый, склонившись над ней.

Он подал ей руку и помог подняться. И словно обжегся. Такое случалось с ним не часто. Своим загадочным шестым чувством он ощутил, что юной волчице грозила какая-то беда. Какая-то опасная тайна была с ней связана.

– Все, брат, ступай своей дорогой, – коренастый волк оттеснил девочку от Ворсавого.

Волк этот был из местных. Лицо у него было как у совы – маленький крючковатый нос и большие круглые глаза. На вид было столько же лет, как и Ворсавому.

– Я чувствую, брат, что она в большой беде. Все в порядке? Могу я как-то помочь?

Волк окинул Ворсавого удивленным взглядом и презрительно бросил:

– Можешь. Держись от нас подальше, – он повернулся к юной волчице. – Пойдем, Ласточка.

И они вместе скрылись в толпе. Ворсавый проводил их задумчивым взглядом.

Метелица и Туман подошли к нему и стали подтрунивать:

– Только подумать! Наш неотразимый брат, сам Ворсавый, получил отворот-поворот! Наверное, первый раз в жизни?

– Да нет, – задумчиво ответил Ворсавый, совершенно серьезно. – Я и не думал за ней ухлестывать.

Туман и Метелица, не поверив, весело засмеялись.

Потом они все вместе восторженно пожирали глазами стоявшие на воде ладьи.

Для Ворсавого эти чудесные ладьи также были в новинку, но удивлялся он значительно меньше. Было что-то, чего друзья не знали о нем. Что-то, о чем Ворсавый не рассказывал никому. Он доверял Туману и Метелице абсолютно во всем. Он мог доверить им свою жизнь. Но не это.

Уже много дней ему снились странные сны. Они были очень необычными. Приходили к нему не только ночью, но даже посреди белого дня. Были яркими и запоминались в мелких деталях.

И в своих снах Ворсавый много раз видел эти ладьи. Видел эти огромные, высоко возвышавшиеся над водой деревянные кресты, торчавшие из ладей. Поэтому он и прибыл в Первый Город, чтобы проводить в поход Рожденного Из Бока.

Но было что-то теперь, что сильно его беспокоило. Ладьи, как и деревянные кресты, были точно такими, какими представали Ворсавому в его видениях. И все равно что-то было не так.

Он размышлял об этом все утро. Он продолжал размышлять и теперь, почти не замечая того, что происходило на берегу. В отличие от всех людей, что столпились здесь, он не пожирал глазами священников и священниц, когда их длинная процессия вышла на берег. В отличие от всех, он не пытался ловить каждое слово, когда Рожденный Из Бока прощался с Повелителем Севера.

И только тогда, когда ладьи уже стали отчаливать от берега, Ворсавый наконец принял решение.

Он повернулся к друзьям и крепко обнял их.

– Ты что, брат? – у Метелицы округлились глаза. – Ты что такое задумал?

Но Ворсавый не смог даже ничего ответить. Он только развернулся и побежал в сторону ближайшей ладьи.

– Ты что, брат? Ты куда? Вернись! – кричали за спиной Туман и Метелица.

Ладья уже отдалилась от пристани, но Ворсавый с разбегу прыгнул и перемахнул через борт…

* * *

Холодные брызги попали Ворсавому на лицо, и он очнулся от полудремы и воспоминаний.

Огромная ладья была практически пустой. С тех пор, как они покинули Первый Город Севера, прошло несколько дней. Они успели уже побывать в двух небольших Городах, но людей у них там почти не прибавилось.

Так что на веслах приходилось быть сразу всем. Благо плыли они по течению. Впрочем, Ворсавого не пугала бесконечная гребля. Его крепкие руки с легкостью управлялись с веслом.

Ирония была в том, что при отправлении из Первого Города он прыгнул в ладью, в которой вожаком был назначен тот самый волк, с которым они столкнулись на берегу.

Волка все называли Филином, что было вполне предсказуемо с его внешностью. Из всех прочих волков, что сидели в ладье, он был самым рослым и старшим по возрасту. У него были самые широкие плечи, самые сильные руки и самая длинная и густая борода. Если не брать в расчет Ворсавого, разумеется.

Ласточка – юная волчица, сопровождавшая его, – как уже знал Ворсавый, приходилась ему родной сестрой.

Но общаться с ним Филин по-прежнему отказывался. С самого начала он отнесся к Ворсавому неприязненно и только бросал на него недовольные взгляды.

Рожденный Из Бока хотел прибыть во Второй Город до темноты. Поэтому они плыли без остановок. И Ворсавый с большим трудом сдерживался, чтобы не заснуть.

И вот тогда к нему вновь пришло видение.

Он вдруг снова увидел этот сон, как он стоял на берегу и провожал ладьи. То самое видение, из-за которого он отправился в Первый Город, чтобы наблюдать отправление в поход Рожденного Из Бока. И то самое видение, из-за которого в самый последний момент он прыгнул в ладью.

Это сумасшедшее решение он принял спонтанно, как только понял, что все, что он наблюдал в видении, происходило не в Городе Балтазара, а совсем в другом месте.

И вдруг этот сон изменился. Теперь все происходившее в нем Ворсавый видел впервые. Он был в своем сне совсем седой старик. И ладьи были другие, даже еще большие по размеру, совсем огромные. И широкие полотнища развевались на ветру, притороченные к длинным деревянным крестам, выраставшим из ладей.

Ворсавый недоуменно осмотрелся вокруг. Но никто, кроме него, почему-то происходившего не замечал.

К его удивлению, прямо напротив него на скамье сидела Ласточка и ловко орудовала веслом. Девушка под его взглядом краснела и смущенно отводила глаза.

«И когда она успела пересесть?»

Он пристально смотрел на нее и видел, что ничего особо примечательного в ней не было. Какой же секрет мог быть связан с этой обычной с виду юной волчицей?

Вдруг он увидел, как у Ласточки носом пошла кровь. Сначала тонкой струйкой, а потом хлынула обильным потоком из обеих ноздрей.

– Что с тобой, сестра? – громко спросил он.

Но она ничего не ответила. Она молча смотрела на него испуганными глазами.

Теперь уже весь подбородок, шея и грудь у нее покрылись кровью. Она отпустила весло и протянула к Ворсавому свои руки – они все были в порезах, кровь с них стекала на днище ладьи, и вот уже образовалась обширная лужица.

Ворсавый недоуменно осмотрелся вокруг. Но никто, кроме него, почему-то происходившего не замечал.

Ласточка поднялась со своего места и приблизилась к Ворсавому. Обеими ногами она теперь стояла в луже собственной крови.

Ему стало страшно. Он захотел закричать, но не смог.

И тогда Ласточка ударила его в плечо. Потом еще раз, второй. Потом она вцепилась в его плечо кровавыми пальцами и начала трясти…

– Проснись, волк! Ты что, с открытыми глазами спишь?

Филин нависал над ним и недовольно хмурился.

– Давай, соберись! Скоро уже к Летящей Стреле прибудем, там отоспишься.

Ворсавый виновато ссутулился и ухватился за свое весло. Немного помешкав, он все же тихо спросил:

– Может, брат, ты все-таки расскажешь мне свой секрет? Возможно, я смогу тебе помочь?

Тогда Филин прислонил к его шее свой костяной нож и тихо прошептал на ухо:

– Я сказал тебе, волк, отвяжись и от меня, и от моей родной сестры.

– Ну, как знаешь.

Ворсавый хотел рассказать ему о своем видении, но не стал. Ничего хорошего из этого, как он понял, все равно бы не вышло.

Все сидевшие в ладье наблюдали сейчас за копошащимися у самого берега людьми.

Они были черноволосые, а также загорелые дочерна, что было, разумеется, нетипично для здешних мест. Большая их часть брела по суше, пригнувшись. Все они были обмотаны веревками, за которые тянули лежавшие на воде плоты. На каждом плоту при этом стояло по нескольку человек с длинными шестами, которыми они то и дело отталкивались ото дна, чтобы плоты не прибились к берегу. Ну а сами плоты были доверху нагружены разным добром.

– Идущие, – безразлично проговорил сидевший рядом волк, которого называли Косым.

– Ясное дело, – согласился Ворсавый.

Идущих ценили и уважали повсюду, и не только потому, что они доставляли важные грузы между Городами. Идущие, как правило, были интересными рассказчиками. За свою жизнь им приходилось видеть столько разных мест и разных людей, что они могли рассказывать об этом бесконечно.

– Эге-гей! – прокричал кто-то с соседней ладьи.

Идущие обернулись на крик и, казалось, только теперь заметили вереницу ладей на реке. Все как один замерли с изумленными лицами.

– А Идущие наверняка из каких-нибудь далеких владений Главного Города, – сказал Ворсавый.

– Наверное, – согласился Филин.

В этот момент ладья Рожденного Из Бока отделилась от остальных и быстро пристала к берегу.

Филин отдал команду замедлить движение ладьи. Ворсавый с интересом наблюдал, как Птаха соскочил на сушу и начал оживленно общаться с предводителями Идущих.

– Интересно, о чем они там? – спросил Ворсавый.

– Ясное дело, о чем, – хмыкнул Косой. – Сейчас голубей отберут у них, и дальше поплывем. А то еще отправят голубя с сообщением куда не следует.

Еще в незапамятные времена люди стали использовать голубей для доставки сообщений. Умные птицы всегда возвращались туда, откуда их забирали. Главное, чтобы был голубь, выращенный в том самом месте, куда нужно было отправить послание.

На берегу, тем временем, Идущие и правда передали Птахе несколько деревянных клетей с голубями. Потом рыжебородый Птаха подал знак – и несколько волков повыпрыгивали из ладьи и начали обшаривать плоты Идущих. Убедившись, что больше у них голубей припрятано не было, волки вежливо откланялись и продолжили путь.

Они спешили. Закат неумолимо приближался. Кровавые отблески начинали появляться на поверхности Реки Волков, то и дело разрываемой ударами весел.

В ладье, что была рассчитана на сорок человек, их было всего десять. И у всех в животах еще с утра было пусто. Столь же пусто, как и у тех, что сидели в остальных ладьях, также заполненных на четверть. Итого – три сотни голодных волков и волчиц в тридцати ладьях.

Ласточка сидела рядом со своим родным братом и, когда требовалось, орудовала веслом наравне с остальными.

После короткой перепалки Ворсавого с Филином, на девочку то и дело бросал заинтересованные взгляды Косой.

Ладья Рожденного Из Бока шла чуть впереди и справа от их ладьи, как раз со стороны Ворсавого. До них доносился гул голосов, обрывки слов. Ворсавый всматривался в озабоченное лицо Повелителя и пытался понять, о чем он толкует со своими приближенными.

– Обсуждают, поможет ли нам Летящая Стрела, – предположил Косой.

Он словно угадал мысли Ворсавого.

– А разве он может отказать? – удивился сидевший рядом молодой волк, которого называли Радугой. – Летящая Стрела уважает Рожденного Из Бока и признает верховенство Первого Города Севера.

– Но и силу Главного Города он, наверное, уважает не меньше. Снарядить войско и выступить против Первосвященника – такого ведь не было никогда.

– Летящая Стрела знает о том, что предрекла священница Мельхиор, – уверенно возразил Радуга.

– Он-то знает, но как видишь, – Косой показал рукой в сторону плывших с ними ладей, – одного его слова может быть мало. Сам Балтазар смог отправить лишь три сотни воинов.

– Да, – поддержал его Филин. – Вопрос в том, что скажут священницы Второго Города. Что, если они вообще не захотят поддержать нашего Повелителя?

– Жаль, что Мельхиор больше нет, – сказал Радуга с грустью. – Говорят, против ее слова ни одна Мать никогда не смела ничего возразить.

– Это точно. Но из священниц Первого Города как раз больше всех выступали против похода те, кто при Мельхиор был тише воды ниже травы. Ей не возражали, а вот Балтазару возразили.

– А ты откуда знаешь?

Филин на это ничего не ответил.

Со стороны ладьи Рожденного Из Бока послышался громкий вопль. Ворсавый вскинул голову и увидел, что Птаха, приближенный Повелителя, держал за ухо худосочного мальчугана, а тот размахивал руками и пытался достать рыжебородого Птаху костяным кинжалом.

Рожденный Из Бока в этот момент что-то хмуро выговаривал обоим. Остальные его приближенные молча улыбались в бороды.

– Вот сорванец этот Малюта, – поразился Ворсавый. – Устраивает свару с самим Птахой, и хоть бы что.

Как ему уже рассказали, Малюта был у Повелителя на особом счету. Он даже разбирался в таинственной науке Рожденного Из Бока, в треугольниках и их углах, лучше прочих. Уже на первый день пути, после того, как они покинули Первый Город Севера, его обнаружили спрятавшимся в ладье среди припасов.

Малютой паренька прозвали остальные приближенные Повелителя. За его юный возраст, конечно. Рассказывали, что Малюта, когда еще совсем ребенком был, едва только научился ходить, однажды удивил Повелителя своим умом и с тех пор он делил с ним все свои секреты.

Тут впервые за долгое время в разговор вступила Ласточка:

– Представляю, какую Малюте взбучку когда-нибудь Шрам устроит за то, что мальчишка Мать ослушался!

– Конечно, первым делом надает ему хорошенько, – согласился Филин и потом тихо добавил: – Если они еще когда-нибудь свидятся, конечно.

Солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом. Кровавые отблески заката зловеще отражались на поверхности Реки Волков.

Ворсавый перегнулся через борт и стал зачерпывать рукой воду, пока не напился. Река Волков в этом месте была широкая, могучая. В отличие от остальных волков, он не переставал восхищаться ее просторами. Наверное, потому что, в отличие от них, детство его прошло на других берегах.

– Я и не знал Филин, что у тебя есть родная сестра, – сказал вдруг Косой, в очередной раз уставившись на Ласточку. – А ведь мы с тобой живем недалеко друг от друга.

– Не лезь не в свои дела, брат. Ты просто забыл.

Косой посмотрел на него с сомнением, но больше расспрашивать не стал.

– А вот если Летящая Стрела не поможет, – задумчиво проговорил Радуга, – справимся ли мы?

– Да и с его помощью победу одержать немыслимо, – Ворсавый тяжело вздохнул. – Как несколько сотен волков, пусть даже тысяча, смогут захватить власть над Главным Городом? Первосвященник может выставить против нас десятки тысяч воинов.

– Зачем же ты тогда с нами отправился?

Ворсавый в ответ только пожал плечами.

– Да, все непросто, – согласился Филин. – Но оставим эти заботы Повелителю. Не нашего ума это дело. Ему виднее.

На это никто возражать не стал.

Неподалеку стали различимы огни сигнальных костров на берегу, и с ладьи Рожденного Из Бока передали указание не налегать на весла.

– Почти на месте, – обрадовался Филин.

Сумерки уже сгущались, а плыть в ночи по владениям водяных никому не хотелось.

– Интересно, почему Второй Город расположен так далеко от Первого? – спросил Ворсавый. – Почему между ними есть еще другие Города?

– Хороший вопрос, – хмыкнул Косой.

Но у Филина, как всегда, на все был готов ответ:

– Когда Второй Город выделялся из Первого, его священники хотели, чтобы Повелители Севера не вмешивались в их повседневные дела. Поэтому они осели на берегах Реки Волков много южнее.

Ладьи уже оказались в большой бухте, будто специально приготовленной для такого количества плотов. Одна за другой они стали заплывать в нее и приставать к берегу.

С краю бухты по земле до самой воды шел высокий частокол. На берегу были хорошо различимы фигуры людей, то и дело доносилось конское ржание.

– Много их там, – довольно сказал Филин. – Думаю, сам Летящая Стрела будет встречать.

У Ворсавого с собой, кроме оружия, вещей совсем не было. Поэтому, пока все остальные собирали свои тюки и корзины, он спрыгнул на берег и быстро протолкался вперед, чтобы быть в первых рядах, когда жрецы будут приветствовать друг друга.

В свете факелов на берегу он различил несколько десятков молодых волков и волчиц с натянутыми луками.

Рожденный Из Бока спрыгнул на землю вслед за своей охраной, которая сразу же обступила его со всех сторон. Выбравшиеся из ладей волки также один за другим стали натягивать луки.

Некоторое время было непонятно, рады им были здесь или нет. Наконец послышался громкий возглас:

– Да опустите вы уже все свои луки!

На берегу, по-видимому, появился сам Летящая Стрела.

Как почти все, кто с ними прибыл, Ворсавый видел жреца Второго Города Севера впервые. Это был могучий, но уже совсем немолодой волк, старше сорока лет, с длинными косами, которыми он был плотно обмотан, и широкой, достававшей ниже пояса, бородой, местами с проседью.

Летящая Стрела растолкал плечами своих воинов и вышел вперед. Тогда и стража Рожденного Из Бока расступилась.

Теперь несколько десятков лучников и лучниц, охранявших жреца Второго Города, приветливо заулыбались и перестали следить за руками прибывших.

Ворсавому было интересно, станет ли Рожденный Из Бока целовать руку Летящей Стрелы. Ведь он сам претендовал на то, чтобы вскоре стать Первосвященником – Властелином Мира.

Но Повелитель без колебаний склонился перед Летящей Стрелой и поцеловал протянутую ему руку.

Потом Летящая Стрела отбросил все церемонии и положил свои огромные лапы на плечи Рожденного Из Бока. Окинув его взглядом с ног до головы, он пробасил:

– А мы уже заждались! Давно ведь голубя от Балтазара получили! Рад, рад, сколько лет, сколько зим!

Он заключил его в крепкие объятия.

Рожденный Из Бока был на голову, а то и на две выше Летящей Стрелы, но это превосходство совершенно не бросалось в глаза, столь широк был жрец Второго Города.

К Летящей Стреле со стороны ладей медленно, опираясь на длинную трость, подковылял сухощавый мужчина, которого Ворсавый не знал. Он плыл в одной ладье с Повелителем и очевидно был священного рода. Летящая Стрела одарил и его долгими объятиями.

На берег вышло несколько слуг, которые дали Рожденному Из Бока и его опиравшемуся на трость спутнику вкусить хлеба и соли.

– И ты здесь, Рыжий Прохвост?

Летящая Стрела позволил склонившемуся перед ним Птахе поцеловать свою руку, потом протянул свою руку и остальным подошедшим приближенным Рожденного Из Бока.

– Что это за воинство у тебя зеленое? – улыбнулся жрец, указав куда-то в сторону. – Совсем обеднел Город Балтазара?

Ворсавый проследил за жестом жреца и наткнулся взглядом на Малюту. Десятилетний сорванец поцеловал протянутую ему руку, после чего Летящая Стрела ласково потрепал его по загривку.

– Ну что, гости дорогие, добро пожаловать!