Читать книгу Гарри Поттер и орден феникса - Дж.К. Роулинг - Страница 3

Глава третья
Авангард

Оглавление

«На меня напали дементоры, и меня могут исключить из школы. Я хочу знать, что происходит и когда я отсюда выберусь».

Едва оказавшись у письменного стола в темной спальне, Гарри трижды написал эти слова на трех отдельных листах пергамента. Первое письмо он адресовал Сириусу, второе Рону, а третье Гермионе. Сова Гарри, Хедвига, улетела на охоту; ее пустая клетка стояла на столе. В ожидании ее возвращения Гарри мерил шагами комнату. Голова пульсировала от боли, и в ней теснилось столько мыслей, что заснуть вряд ли бы удалось, хотя от усталости болели и чесались глаза. Оттого, что ему пришлось тащить на себе Дудли, ужасно ныла спина и жутко саднили шишки на голове.

Охваченный злостью и досадой, Гарри шагал туда-сюда, сжимал зубы и кулаки и, проходя мимо окна, всякий раз сердито косился на усыпанное звездами небо. На него наслали дементоров, за ним тайно следили Мундугнус и миссис Фигг, его отстранили от занятий в «Хогварце», его ждет дисциплинарное слушание – а никто из друзей так и не потрудился объяснить, в чем дело.

И что, что сказал этот непонятный вопиллер? Чей голос таким грозным, таким страшным эхом разносился по кухне?

Почему Гарри должен сидеть здесь, как в клетке, не зная абсолютно ничего? Почему с ним обращаются как с непослушным младенцем? Ни в коем случае не колдуй, никуда не уходи из дома…

Гарри мимоходом пнул сундук со школьными вещами, но от злости не избавился, наоборот, стало еще хуже: к страданиям и без того измученного тела прибавилась острая боль в большом пальце.

И тут, как раз когда он доковылял до окна, с улицы, тихо шурша крыльями, влетела Хедвига, похожая на маленькое привидение.

– Наконец-то! – проворчал Гарри. – Можешь это положить, у меня для тебя работа.

Большие, круглые, янтарные глаза обиженно посмотрели на него поверх зажатой в клюве дохлой лягушки.

– На-ка, – сказал Гарри, взял со стола три свитка и кожаный ремешок и привязал послания к шершавой совиной ноге. – Быстренько отнеси это Сириусу, Рону и Гермионе и не возвращайся без нормальных длинных ответов. Если понадобится, долби их, пока не напишут приличных писем. Поняла?

Хедвига, все еще с лягушкой в клюве, невнятно ухнула.

– Тогда отправляйся, – приказал Гарри.

Сова сразу же снялась с места. Как только она скрылась из виду, Гарри, не раздеваясь, бросился на кровать и уставился в потолок. В добавление к прочим горестям его теперь грыз стыд – он грубо обошелся с Хедвигой, а ведь здесь, на Бирючинной улице, она у него – единственный друг. Ладно, он еще загладит свою вину, когда Хедвига вернется.

Сириус, Рон и Гермиона просто обязаны ответить быстро – не могут же они проигнорировать известие о нападении дементоров. Завтра, когда он проснется, его будут ждать три толстых сочувственных письма с планами его немедленной эвакуации в «Гнездо»… На этой утешительной мысли Гарри сморил сон, заглушивший все, что его тревожило.

Но на следующее утро Хедвига не вернулась. Гарри безвылазно сидел у себя в комнате, выходя только в ванную. Трижды в день тетя Петуния просовывала еду в маленькое окошко в двери, прорезанное дядей Верноном три года назад. Гарри всякий раз пытался расспросить ее о вопиллере, но с тем же успехом можно было допрашивать дверную ручку. А вообще Дурслеи не подходили к его комнате. Гарри не видел смысла навязывать им свою компанию; этим ничего не добьешься, кроме разве что очередного скандала, а тогда он может потерять терпение и опять начать колдовать.

Так оно и тянулось три долгих дня. Гарри то переполняло беспокойство, и он не мог ничем заниматься, а лишь ходил взад-вперед по комнате, злясь на друзей, бросивших его на произвол судьбы, то охватывала апатия, настолько всепоглощающая, что он часами лежал на кровати, уставившись в пространство и с ужасом думая о предстоящем слушании в министерстве.

А если его признают виновным? И исключат из школы? Сломают пополам его палочку? Что тогда делать, куда податься? Теперь, когда он знает о существовании другого мира, своего мира, ему не выжить на Бирючинной улице. Можно ли будет поселиться в доме Сириуса, как тот и предлагал год назад, еще до своего побега? Позволят ли Гарри жить там одному, ведь он несовершеннолетний? Или это решат за него? А вдруг он так серьезно нарушил Международный закон о секретности, что его приговорят к сроку в Азкабане? При этой мысли Гарри неизменно соскальзывал с кровати и снова начинал ходить по комнате.

На четвертую ночь после того, как улетела Хедвига, Гарри, пребывавший в стадии апатии и не способный ни о чем думать, лежал и смотрел в потолок. Неожиданно в комнату вошел дядя. Гарри медленно перевел на него взгляд. Дядя Вернон был одет в парадный костюм и выглядел чрезвычайно представительно.

– Мы уходим, – сообщил он.

– Что?

– Мы – а именно мы с твоей тетей и Дудли – уходим.

– Отлично, – равнодушно сказал Гарри и снова уставился в потолок.

– Пока нас нет, тебе запрещается покидать комнату.

– Ладно.

– Запрещается трогать телевизор, стереосистему и вообще наши вещи.

– Слушаюсь.

– И запрещается таскать еду из холодильника.

– Угу.

– Я запру дверь в твою комнату.

– Как хотите.

Дядя Вернон, явно обескураженный отсутствием возражений, вперил в племянника подозрительный взгляд, но не нашел, что сказать, и, топая, как бегемот, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Гарри услышал, как поворачивается в замке ключ и как дядя Вернон тяжеловесно спускается по лестнице. Через несколько минут во дворе хлопнули дверцы, раздался шум двигателя и шорох шин отъезжающей машины.

Отъезд Дурслеев на Гарри и впрямь не произвел впечатления. Какая ему разница, дома они или нет. У него нет даже сил встать и включить свет в комнате. Быстро сгущались сумерки, а он все валялся на кровати, слушая ночные звуки из окна, постоянно открытого в ожидании счастливого момента возвращения Хедвиги.

Пустой дом тоже издавал звуки. Ворчали трубы. Гарри лежал в ступоре, без мыслей, без движения, несчастный.

И вдруг с кухни очень отчетливо донесся грохот.

Гарри молниеносно сел и внимательно прислушался. Это не Дурслеи – слишком рано, да и потом он бы услышал машину.

Несколько секунд было тихо, затем раздались голоса.

Воры, – подумал Гарри, соскальзывая с кровати, но затем до него дошло, что воры не стали бы так громко разговаривать, а тот, кто ходил сейчас по кухне, явно не трудился понижать голос.

Гарри схватил с тумбочки волшебную палочку и встал лицом к двери, изо всех сил напрягая слух. И сразу же отпрянул – замок громко щелкнул, и дверь распахнулась.

Гарри замер, глядя сквозь дверной проем на неосвещенную лестничную площадку, и старался уловить хоть что-то, но теперь вокруг было совершенно тихо. Он поколебался мгновение, а затем быстро и бесшумно вышел за порог.

Сердце билось уже не в груди, а в горле. Внизу, в темноте холла, стояли какие-то люди, подсвеченные тусклым уличным светом, который лился сквозь стекло входной двери. Пришельцев было восемь или девять, и все они, кажется, смотрели прямо на Гарри.

– Убери-ка палочку, паренек, пока никому глаз не выколол, – проговорил низкий рокочущий бас.

Сердце Гарри заскакало в бешеном галопе. Он узнал этот голос, но палочку по-прежнему держал на изготовку.

– Профессор Хмури? – неуверенно сказал он.

– Не знаю, как насчет «профессор», – пророкотал бас, – до преподавания, сам знаешь, дело не дошло. Давай-ка вниз, мы хотим нормально тебя разглядеть.

Гарри чуть опустил палочку, но хватки не ослабил и с места не двинулся. Для подозрительности у него были все основания. Не так давно он целых десять месяцев общался якобы с Шизоглазом Хмури, но потом оказалось, что это никакой не Хмури, а самозванец, который в довершение ко всему перед разоблачением попытался его убить. Гарри еще не решил, как действовать дальше, а снизу послышался другой, хрипловатый голос:

– Все в порядке, Гарри. Мы за тобой.

У Гарри прямо дух захватило. Этот голос он тоже узнал, хотя не слышал его уже больше года.

– П-профессор Люпин?! – не веря сам себе, тихо воскликнул он. – Это вы?

– А чего мы в темноте-то? – сказал третий голос, на этот раз совершенно незнакомый, женский. – Люмос.

Зажегся кончик чьей-то палочки и осветил холл волшебным светом. Гарри заморгал. Люди сгрудились у подножия лестницы и пристально смотрели на Гарри – некоторые, чтобы лучше видеть, вытягивали шеи.

Рем Люпин стоял ближе всех. Совсем нестарый, он выглядел усталым и больным; за то время, что Гарри его не видел, у Люпина прибавилось седых волос, как и заплаток на порядком поизносившейся мантии. Тем не менее Люпин широко улыбался, и Гарри, хотя все еще не мог оправиться от шока, постарался ответить тем же.

– Точь-в-точь такой, как я думала, – сказала ведьма со светящейся палочкой, самая молодая из всех. У нее было бледное лицо-сердечко и короткие ярко-фиолетовые волосы торчком. – Приветик, Гарри!

– Да, теперь я понимаю, что ты имел в виду, Рем, – звучно и неторопливо проговорил стоявший дальше всех лысый чернокожий колдун с золотым кольцом в ухе. – Ну просто копия Джеймс.

– Нет, глаза, – одышливо возразил из заднего ряда колдун с серебряными волосами. – Глаза Лили.

Седой, длинноволосый Шизоглаз Хмури, у которого в носу недоставало большого куска, подозрительно сощурившись, рассматривал Гарри своими разными глазами. Один его глаз напоминал маленькую черную бусину, а второй был большой, круглый и отчаянно-голубой – волшебный. Он видел сквозь стены, закрытые двери и даже сквозь затылок Шизоглаза.

– Люпин, а ты вполне уверен, что это он? – пророкотал Хмури. – А то хороши мы будем, если вместо Гарри притащим Упивающегося Смертью. Давайте спросим о чем-нибудь, что известно только Поттеру. А может, у кого с собой признавалиум?

– Гарри, какой облик принимает твой Заступник? – спросил Люпин.

– Оленя, – волнуясь, ответил Гарри.

– Порядок, Шизоглаз, это он, – сказал Люпин.

Гарри, остро ощущая, что все взгляды направлены на него, спустился с лестницы, на ходу засовывая палочку в задний карман джинсов.

– Сдурел, парень?! – взревел Хмури. – Куда пихаешь? А если сработает? И поумней тебя колдуны без задницы оставались!

– Это кто остался без задницы? – тут же заинтересовалась фиолетововолосая ведьма.

– Не твоего ума дело, – проворчал Хмури. – Главное, держать палочку подальше от задних карманов, ясно? Элементарная техника магобезопасности, только всем почему-то плевать. – Он затопал к кухне. – И я все вижу, – с раздражением добавил он, когда молодая ведьма закатила глаза к потолку.

Люпин поздоровался с Гарри за руку.

– Ну, ты как? – спросил он, внимательно глядя ему в лицо.

– Н-нормально…

Гарри не верил своим глазам. Месяц – ничего, ни намека на то, что его заберут с Бирючинной, и вдруг пожалуйста – целая делегация колдунов, как будто так и надо. Он обвел взглядом тех, кто стоял рядом с Люпином. Все по-прежнему с живейшим интересом смотрели на него. Гарри вдруг очень явственно осознал, что уже четыре дня не причесывался.

– Я… Вам очень повезло – Дурслеи как раз уехали, – пробормотал он.

– Повезло! Ха! – воскликнула фиолетововолосая девушка. – Это я их выманила. Послала по мугловой почте письмо, что они вошли в список финалистов всебританского конкурса «Самый ухоженный газон». Так что сейчас они едут получать приз… то есть они так думают.

Гарри на миг представил себе лицо дяди Вернона, когда тот поймет, что никакого всебританского конкурса газонов не было и в помине.

– Так мы что, уезжаем? – спросил он. – Скоро?

– Почти сразу, – ответил Люпин, – вот только дождемся отмашки.

– А куда? В «Гнездо»? – с надеждой спросил Гарри.

– Нет, не в «Гнездо», – сказал Люпин и поманил его в кухню; за ними тесной группкой последовали остальные. – Слишком рискованно. Мы устроили штаб-квартиру в необнаружимом месте. На это ушло время…

Шизоглаз Хмури уже сидел за кухонным столом, прихлебывая из фляжки. Его волшебный глаз вертелся, озирая приспособления по облегчению домашнего труда, имевшиеся у Дурслеев в огромном количестве.

– Гарри, познакомься, это Аластор Хмури, – сказал Люпин.

– Да, я знаю, – неловко ответил Гарри. Как-то странно, когда тебя представляют человеку, с которым вы вроде были знакомы уже год.

– А это Нимфадора…

– Ты что, Рем, какая Нимфадора, – содрогнулась молодая ведьма, – я – Бомс.

– Нимфадора Бомс, предпочитающая, чтобы ее звали только по фамилии, – закончил Люпин.

– Ты бы тоже предпочитал, если бы дура-мамочка назвала тебя Нимфадорой, – проворчала Бомс.

– А это Кингсли Кандальер. – Люпин указал на высокого чернокожего колдуна. Тот поклонился. – Эльфиас Дож. – Одышливый колдун кивнул Гарри. – Дедал Диггл…

– Мы уже знакомы, – по обыкновению, восторженно пискнул Диггл, роняя фиолетовую шляпу.

– Эммелина Ванс. – Статная ведьма в изумрудно-зеленой шали величественно наклонила голову. – Стурджис Подмор. – Колдун с квадратной челюстью и густыми соломенными волосами весело подмигнул. – И Гестия Джонс. – Розовощекая брюнетка помахала от тостера.

В процессе представления Гарри смущенно кивал каждому и хотел лишь одного – чтобы они перестали наконец на него пялиться и посмотрели куда-нибудь еще, а то он чувствовал себя как на сцене. Но, интересно, зачем их так много?

– Поразительно, сколько людей вызвалось за тобой поехать, – словно прочитав его мысли, сказал Люпин, и уголки его рта чуть изогнулись.

– А что, чем больше, тем лучше, – мрачно буркнул Хмури. – Мы – твоя охрана, Поттер.

– Мы ждем только сигнала, что путь свободен. – Люпин бросил быстрый взгляд в окно. – Осталось минут пятнадцать.

– Какие они чистюли, эти муглы, скажите? – Ведьма по имени Бомс с огромным любопытством осматривала кухню. – Мой папочка тоже муглорожденный, но вот уж кто неряха из нерях! Впрочем, они же, наверное, все разные, как и мы, колдуны, да?

– Э-э… да, – подтвердил Гарри. – Слушайте, – повернулся он к Люпину, – что происходит, я ничего не знаю, мне никто не пишет, что там Вольде…

Кое-кто зашикал; Дедал Диггл опять уронил шляпу, а Хмури цыкнул:

– Тише ты!

– А что? – не понял Гарри.

– Здесь мы ничего обсуждать не будем, слишком рискованно, – заявил Хмури, устремляя на него нормальный глаз. Волшебный был по-прежнему нацелен на потолок. – Горгулья тебя побери, – ругнулся он, прикладывая руку к волшебному глазу, – все время застревает – с тех пор как его носил этот ублюдок…

И с отвратительным хлюпом – будто из полной ванны вынули затычку – вытащил глаз из орбиты.

– Шизоглаз, ты в курсе, что меня сейчас стошнит? – как бы между прочим спросила Бомс.

– Гарри, не подашь стакан воды? – попросил Хмури.

Гарри достал чистый стакан из посудомоечной машины, налил воды из-под крана – и все под пристальным наблюдением команды колдунов. Это уже раздражало.

– Благодарствую, – сказал Хмури, получив стакан. Он бросил волшебный глаз в воду и поболтал; глаз вращался, внимательно глядя на каждого по очереди. – На обратной дороге мне нужны все триста шестьдесят градусов видимости.

– А как мы доберемся до… ну, до места? – спросил Гарри.

– На метлах, – ответил Люпин. – Другого способа нет. Ты еще маленький, чтобы аппарировать, кружаные пути просматриваются, а если мы незаконно создадим портшлюс, нам вообще крышка.

– Рем говорит, ты классно летаешь, – низко и звучно сказал Кингсли Кандальер.

– Просто отлично, – подтвердил Люпин, поглядев на часы. – Ладно, так или иначе, тебе, Гарри, надо собираться. Когда дадут сигнал, мы должны быть готовы.

– Я помогу, – с энтузиазмом сказала Бомс.

Вслед за Гарри она через холл направилась к лестнице, с любопытством вертя головой.

– Странное место, – заметила она. – Чересчур чистое, если ты меня понимаешь. Неестественно как-то. О, а тут уже лучше, – добавила она, как только Гарри включил свет в своей комнате.

Да уж, весь остальной дом был гораздо опрятнее. Гарри провел у себя четыре дня в крайне дурном расположении духа и совершенно не горел желанием прибираться. Книги валялись на полу – чтобы отвлечься, Гарри хватал их одну за другой, а потом бросал где попало; клетку Хедвиги давно следовало почистить, а то она уже попахивала; из раскрытого сундука свешивалась беспорядочно перемешанная мугловая и колдовская одежда.

Гарри принялся суетливо подбирать книги и швырять их в сундук. Бомс задержалась у открытого шкафа и критически оглядела себя в зеркало на дверце.

– Знаешь, фиолетовый все-таки не мой цвет, – задумчиво протянула она, оттягивая торчащую прядку. – Я из-за него какая-то изможденная, нет?

– Эмм, – сказал Гарри, глянув на нее поверх «Квидишных команд Британии и Ирландии».

– Нет, точно не мой, – решила Бомс. Она напряженно сощурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Через секунду ее волосы стали ярко-розовые, как жевательная резинка, и Бомс снова открыла глаза.

– Как вы это сделали? – уставился на нее Гарри.

– А я метаморфомаг, – объяснила Бомс, поворачиваясь так и этак перед зеркалом. – Могу менять внешность по собственному желанию, – добавила она, заметив в зеркале недоуменное лицо Гарри. – Я такая родилась. Когда училась на аврора, у меня всегда были высшие баллы по сокрытию и маскировке, а я совершенно не занималась! Здорово было.

– Вы – аврор? – сказал Гарри, сильно впечатленный. Агент по борьбе с черными магами… Вот чем, пожалуй, он и сам хотел бы заниматься.

– Ага, – гордо ответила Бомс. – Кингсли тоже, только он главнее меня. Я всего год как получила квалификацию. Представляешь, чуть не провалила слежку и слияние с обстановкой. Я жутко неуклюжая – слышал, я тарелку разбила, когда мы прибыли?

– А выучиться на метаморфомага можно? – спросил Гарри, напрочь забыв, что нужно собираться.

Бомс хихикнула:

– Что, шрам надоел, да? Иногда не прочь от него избавиться?

Ее глаза остановились на молниеобразном шраме на лбу Гарри.

– Да уж, – пробормотал он, отворачиваясь. Он не любил, когда смотрели на его шрам.

– Ну, если и можно, то, боюсь, очень сложно, – сказала Бомс. – Метаморфомаги – большая редкость, и ими не становятся, ими рождаются. Большинство колдунов меняет внешность с помощью палочек или зелья. Ой, Гарри, что же мы стоим, надо же сундук складывать! – виновато заторопилась она, оглядывая разбросанные по полу вещи.

– Ах да, – спохватился и Гарри, подбирая еще несколько книжек.

– Только давай-ка без глупостей, будет гораздо быстрее, если я… упак!.. – крикнула Бомс, длинным взмахом палочки охватывая всю комнату.

Одежда, книги, телескоп, весы – все взлетело в воздух и кучей ухнуло в сундук.

– Не слишком аккуратно, но… – сказала Бомс, заглядывая внутрь. – Это у меня мама умеет так упаковывать, что все на своих местах – даже носки попарно свернуты, – а я что-то никак не усвою, как она это делает… Как-то так раз – и… – Она с надеждой махнула палочкой.

Один носок, лежавший поверх всего остального, слабо вздернулся и упал обратно.

– Ну и не надо. – Бомс захлопнула крышку сундука. – Зато все собрали. Кстати, тут неплохо бы прибраться. – Она ткнула палочкой в сторону клетки. – Заблистай! – Перья и помет исчезли. – Что ж, стало чуточку лучше… с домохозяйственными заклинаниями у меня не очень-то… Ну что… Ничего не забыли? Котел? Метлу? Ух ты!.. «Всполох»?

Ее глаза расширились, едва Гарри подхватил метлу – суперсовременную, подарок Сириуса, главную свою радость и гордость.

– А я-то все на «Комете-260» колупаюсь, – с завистью сказала Бомс. – Ну да ладно… Палка в кармане? Попа на месте? Обе половинки? Отлично… поехали. Локомотор сундук.

Сундук воспарил над полом, и Бомс, дирижируя палочкой, вывела его перед собой из комнаты, в левой руке держа клетку. Они спустились по лестнице, Гарри нес метлу.

Хмури на кухне уже вставил волшебный глаз на место. После чистки тот вращался с такой скоростью, что при одном взгляде на него Гарри сразу замутило. Кингсли Кандальер и Стурджис Подмор с интересом изучали микроволновку, а Гестия Джонс умирала со смеху над картофелечисткой, найденной в ящике. Люпин заклеивал конверт, адресованный Дурслеям.

– Отлично, – сказал он, поднимая голову навстречу вошедшим Гарри и Бомс. – Кажется, у нас еще есть минутка. Все готовы, так что, наверное, лучше выйти в сад. Гарри, я тут написал письмо твоим родственникам, чтоб они не беспокоились…

– Они не будут, – перебил Гарри.

– …что с тобой все в порядке…

– А вот это их огорчит.

– …и что они снова увидят тебя следующим летом.

– Это обязательно?

Люпин улыбнулся, но не ответил.

– Иди-ка сюда, паренек, – хрипло приказал Хмури, подзывая к себе Гарри взмахом палочки. – Я должен тебя прозрачаровать.

– Что? Разочаровать? – занервничал Гарри.

– Наложить прозрачаровальное заклятие, – объяснил Хмури, поднимая палочку. – Люпин говорит, у тебя есть плащ-невидимка, но в полете он будет развеваться, заклятие – оно понадежнее… Вот так…

Он крепко стукнул Гарри по макушке; это было странно – как будто Хмури разбил там яйцо; от макушки по телу побежали холодные струйки.

– Класс, – одобрила Бомс, глядя Гарри в пупок.

Гарри посмотрел вниз, на свое тело – точнее, на то, что было его телом минуту назад. Теперь оно стало не то чтобы невидимым, нет – оно приняло цвет и фактуру ближайшего кухонного шкафчика. Гарри превратился в человека-хамелеона.

– Пошли, – приказал Хмури, отпирая заднюю дверь волшебной палочкой.

Компания вышла наружу, на идеально ухоженный газон дяди Вернона.

– Ясная ночь, – заворчал Хмури, сканируя небо волшебным глазом. – Не помешало бы побольше облаков для прикрытия. Так, слушай сюда, – рявкнул он Гарри, – порядок следования такой. Бомс впереди тебя, держись у нее на хвосте. Люпин прикрывает снизу. Я – сзади. Остальные будут кружить около нас. Диспозицию не нарушать ни при каких обстоятельствах. Если кого-то убьют…

– А что, могут? – испугался Гарри, но Хмури его будто бы и не услышал.

– …остальные продолжают лететь как ни в чем не бывало, не останавливаясь, соблюдая боевой порядок. Если убьют всех, а ты, Гарри, останешься жив, в дело вступит арьергард. Двигай на восток, они тебя нагонят.

– Что-то ты больно весел, Хмури, смотри, как бы Гарри не подумал, что мы на пикничок собрались, – вмешалась Бомс, грузившая сундук и клетку Хедвиги в сетку, привязанную к ее метле.

– Я просто объясняю ему план действий, – рыкнул Хмури. – Перед нами поставлена задача доставить его в штаб, и если мы погибнем во время операции…

– Ничего мы не погибнем, – успокоил Кингсли Кандальер своим звучным голосом.

– Первый сигнал! Седлайте метлы! – крикнул Люпин, показывая на небо.

Высоко-высоко, среди звезд, забил фонтан красных искр. Такие искры Гарри хорошо знал – их можно высечь лишь волшебной палочкой. Он перекинул правую ногу через древко «Всполоха», крепко ухватился за него и почувствовал, что метла легонько завибрировала, словно от нетерпения.

– Второй сигнал! Взлетаем! – громко сказал Люпин, когда в небе появился новый сноп искр, на этот раз зеленых.

Гарри с силой оттолкнулся от земли, и прохладный ночной ветерок тотчас взъерошил ему волосы. Аккуратные прямоугольники садов Бирючинной улицы становились все меньше, меньше и скоро превратились в одно большое черно-зеленое лоскутное одеяло. Все страхи по поводу дисциплинарного слушания исчезли, словно их выдуло из головы мощным воздушным потоком. Сердце разрывалось от наслаждения; Гарри снова был в воздухе, он улетал прочь с ненавистной Бирючинной улицы, о чем так мечтал все лето, он летел домой… На несколько мгновений счастья все его горести съежились до размеров песчинок, ничтожных по сравнению с этим великолепным, необъятным ночным небом.

– Забирай влево, круто влево, а то там мугл смотрит! – раздался за его спиной вопль Хмури. Бомс повернула, Гарри повторил за ней, глядя на сундук, бешено мотающийся у нее на хвосте. – Надо выше… хотя бы на четверть мили!

После подъема стало гораздо холоднее, у Гарри даже заслезились глаза; внизу ничего не было видно, кроме светящихся булавочных головок – должно быть, это фары и фонари. Может, где-то там едут в опустевший дом и Дурслеи – в бешенстве из-за несостоявшегося и никогда не проводившегося конкурса… При мысли об этом Гарри громко расхохотался, но его смеха никто не услышал: очень уж громко хлопали на ветру мантии, скрипела сеть с сундуком и клеткой и свистел ветер в ушах. Как давно он не бывал таким счастливым, таким живым!

– Забирай на юг! – крикнул Хмури. – Впереди город!

Они свернули направо, чтобы обогнуть мерцающую огоньками паутину.

– На юго-восток и повыше, вон там низкие облака, в них и спрячемся! – кричал Хмури.

– Не полечу в облаках! – сердито завопила Бомс. – Мы же вымокнем!

При этих ее словах Гарри испытал большое облегчение; его руки на древке «Всполоха» успели сильно онеметь. Он жалел, что не надел куртку, от холода его трясло.

Следуя указаниям Шизоглаза, они то и дело меняли курс. Гарри летел, сильно сощурившись, – в глаза бил ледяной ветер, от которого вдобавок разболелись уши; так холодно на метле ему было лишь однажды, в третьем классе, на квидишном матче с «Хуффльпуффом», проходившем в бурю. Охрана, точно большие хищные птицы, кружила в воздухе. Гарри совершенно потерял счет времени. Интересно, сколько они уже летят? Час как минимум, это уж точно.

– Сворачиваем на юго-запад! – проорал Хмури. – Надо обогнуть шоссе!

Гарри так продрог, что уже с вожделением думал об уютных сухих салонах автомобилей внизу, а потом, с еще большим вожделением, о кружаной муке; оно, может, и не очень удобно, вертеться в чужих

каминах, но там по крайней мере тепло… Мимо, сверкнув лысиной и серьгой, просвистел Кингсли Кандальер… справа Эммелина Ванс с палочкой наготове внимательно смотрит по сторонам… а вот она взмыла, и ее сменил Стурджис Подмор…

– Надо немного вернуться назад, проверить, нет ли за нами хвоста! – крикнул Хмури.

– ТЫ ЧТО, ШИЗОГЛАЗ, ОШИЗЕЛ! – взвизгнула Бомс. – Я промерзла до самой метлы! Если мы будем так вилять, за неделю не долетим! И вообще мы уже почти на месте!

– Идем на снижение! – раздался голос Люпина. – Следуй за Бомс, Гарри!

Бомс ушла в пике, Гарри полетел за ней. Они направлялись к гигантскому скоплению огней, к огромной, раскинувшейся во все стороны, сверкающей и густой паутине с нашитыми там и сям заплатками густой черноты. Ниже, ниже, и вот уже Гарри видел фары и фонари, трубы и телевизионные антенны. Ужасно хотелось поскорее оказаться на земле, хотя он был уверен, что не сможет слезть с метлы, пока его не отморозят от древка.

– Приехали! – крикнула Бомс и через пару секунд приземлилась.

Гарри тоже коснулся земли – они оказались на пятачке неухоженной травы посреди маленькой площади. Бомс уже снимала сундук с метлы. Гарри, мелко дрожа, осмотрелся. Окрестные фасады смотрели неприветливо; кое-где выбиты окна, в темных стеклах посверкивают отражения фонарей, с дверей облезает краска, а у парадных крылец валяются груды мусора.

– Где это мы? – спросил Гарри, но Люпин тихо сказал:

– Минутку.

Хмури рылся в плаще онемевшими от холода руками.

– Нашел, – наконец пробормотал он, щелкая чем-то похожим на серебряную зажигалку.

Ближайший фонарь, пыхнув, потух. Хмури снова щелкнул и потушил следующий фонарь; так продолжалось до тех пор, пока площадь не погрузилась во тьму. Теперь светились только занавешенные окна, за которыми горели лампы, да месяц на небе.

– Одолжил у Думбльдора, – пророкотал Хмури, пряча мракёр в карман. – Пускай муглы выглядывают на улицу сколько им угодно. Ну, ребята, давайте-ка скоренько.

Он взял Гарри за локоть, провел через пятачок и через дорогу на тротуар; следом за ними Люпин и Бомс вдвоем несли сундук. С флангов шла остальная охрана с палочками на изготовку.

Из окна верхнего этажа ближайшего дома несся приглушенный грохот стереосистемы. За сломанными воротами валялась куча до отказа набитых мусорных мешков, источавших гнилостный запах.

– Вот, – тихо сказал Хмури, сунув кусок пергамента в прозрачарованную руку Гарри и приблизив к тексту зажженную палочку: – Быстро прочти и заучи наизусть.

Гарри поглядел на листок. Узкий почерк показался ему знакомым. Текст гласил:

Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу: Лондон, площадь Мракэнтлен, дом № 12.

Гарри Поттер и орден феникса

Подняться наверх