Читать книгу Звёздные Войны. Дарт Мол: Взаперти - Джо Шрайбер - Страница 11

– Это он, – прошептал Эоган. – Это же он, верно?

Человеку, привалившемуся рядом к стене, сунув руки в карманы, не было нужды поднимать взгляд, чтобы понять, о ком говорит сын. Даже если бы мальчишка не болтал о новом чемпионе все утро, забыв даже про завтрак, а после этого без тени смущения не слонялся бы по холлу в надежде хоть мельком увидеть краснокожего новичка, это было бы очевидно.

После некоторых размышлений к Артагану Труаксу пришла поразительная мысль: с того момента, как они попали в «Улей-7», все существо его шестнадцатилетнего сына сосредоточилось на действующем чемпионе; он либо страшился дня, когда ему придется драться с ним, либо боготворил его издалека. Или, возможно, и то и другое вместе.

– Да, это он, – произнес Артаган, по-прежнему не поднимая взгляда, когда новоприбывший заключенный прошел метрах в двадцати от них. – Ты и сам прекрасно знаешь.

– Я слышал, его зовут Джаганнат, – тараторил Эоган. – Наемник и убийца, который в розыске в десятке звездных систем. Говорят, это означает…

– «Зуб», – кивнул отец, ошеломленный энтузиазмом парнишки. – Да, об этом я тоже слыхал.

– Как ты думаешь… – Эоган поубавил пылу, стараясь задать вопрос как можно более спокойным тоном. – Я хочу сказать, просто если предположить, что мне придется… если так получится, что я выйду против него на поединок, если я буду продолжать тренировки… как ты думаешь, я когда-нибудь смогу?..

Артаган ответил не сразу. Он никогда не любил скрывать от сына правду и еще до того, как они очутились здесь, поклялся всегда быть с ним абсолютно честным, ведь он столь многим обязан этому мальчику. После того как он протащил за собой Эогана из одного конца Галактики в другой, заставляя стоять в толпе и наблюдать, как отец ночь за ночью принимает удар за ударом в бесконечной веренице боев, правда осталась единственным, что он мог ему предложить.

Тем не менее сейчас он обнаружил, что не в силах говорить откровенно.

«Мы снова и снова подводим себя, – подумал он. – Каждый день».

– Ты почти готов, – сказал он и, протянув руку, взъерошил светлые рыжевато-каштановые волосы паренька. – Еще месяц или два тренировок – заметь, серьезных тренировок, где нельзя отступать, когда становится тяжело, – должны сделать свое дело.

С сияющим лицом Эоган повернулся к отцу, в его светло-зеленых глазах светилась надежда:

– В самом деле?

– Ничуть в этом не сомневаюсь. – Артаган постарался насколько возможно изобразить обнадеживающую улыбку. Не найдя в себе сил продолжать притворяться, он перевел внимание на окружавшую их толпу заключенных. – Спускайся вниз и жди меня в мастерской. Сегодня будешь охотиться на крыс.

– Так точно, сэр, – улыбнулся Эоган. – Встречаемся на месте.

Он повернулся и пошел прочь, продираясь сквозь толпу.

Артаган смотрел ему вслед, улыбка исчезала с его лица.

«Ничуть в этом не сомневаюсь», – сказал он.

Однако он сомневался.

Причем сомневался во всем.

Отца и сына этапировали сюда почти год назад – арестовали вместе с кучкой налетчиков и фальшивомонетчиков и бесцеремонно сунули в котел «Улья-7», состоящий из психопатов, бандитов и убийц. Однако, что бы там ни воображал себе мальчишка, это не было случайностью.

Таковы были условия сделки, которую Артаган Труакс заключил с тем, кто управляет в Галактике темными делами.

С момента прибытия он участвовал в поединках в общей сложности пять раз. Первые три он с блеском выиграл, быстро и сноровисто расправившись со своими противниками. По-прежнему сильный и ловкий, с рефлексами, отточенными более чем тридцатью годами боев, он быстро отправил своих оппонентов в мир иной; ему даже понравилось на краткий миг стать звездой среди местных.

Четвертый поединок – против калиша с острыми, словно скальпели, клыками – развернулся иначе. Эти самые клыки вонзились ему в грудь и проткнули легкое. Артаган сумел сломать один и использовать против бывшего владельца. К счастью, ему удалось нанести противнику смертельный удар. Он снова одержал победу – хотя на этот раз и не без потерь.

А вот пятый поединок…

Пятый поединок чуть не убил его.

Его выставили против клатуинца, и он сразу же понял, что дело плохо. Минуты через две после начала боя это существо так врезало Артагану в висок, что он чуть не потерял сознание. Подобной боли он не испытывал никогда, и на ее фоне манящее обещание забытья оказалось настолько соблазнительным, что Артаган уже собирался нырнуть в него, хотя бы на краткий миг, для передышки. Лишь мысль о том, что Эоган останется один, беззащитный, в стае хищников, удержала его на краю сознания. Собравшись с силами, он сумел в последний момент провести обманный прием, выхватить из рук противника клатуинскую боевую секиру и вонзить ее лезвие тому в череп.

Больше поединков не было.

Однако до конца он так и не оправился. Клатуинский удар послужил причиной закрытой черепно-мозговой травмы – сотрясения мозга, и с тех пор Артаган страдал от постоянных головных болей, тошноты и повышенной потливости. Зрение, одна из самых сильных его сторон, настолько четкое и ясное, что позволяло различить западню, отраженную в зрачке противника, ухудшилось, стало туманиться по краям. Иногда он просыпался от ослепительного сияния опалесцирующего света – эту ауру он научился связывать с приступами мучительной боли. Руки стали постоянно слегка дрожать, а однажды, два месяца назад, у него случился припадок – к счастью, уже после того, как Эоган уснул. Когда мальчик перевернулся на другой бок и сквозь сон позвал отца, Артаган заверил сына, что тому все приснилось. После этого он украл из столовой ложку и, ложась спать, брал ее в зубы, чтобы в случае чего не откусить себе язык.

Теперь, находясь среди других заключенных, он держал руки в карманах робы, чтобы не было заметно, как они дрожат. Он скрывал это и от сына, хотя не имел понятия, насколько успешно. Вся его сила, уверенность и самообладание, с которыми он выходил на ринг, исчезли. Иногда по утрам он едва мог видеть, не говоря уже о борьбе. В свои пятьдесят четыре он превратился в то, что другие заключенные называли «мышь в нокауте», – бывший чемпион, достигший своего предела и ожидающий неотвратимого последнего боя.

Того, который убьет его.

– Слышал, ты меня искал.

Артаган полуобернулся, все еще пряча ладони в рукавах робы, и увидел седого старого надзирателя Войстока, стоящего с бластером в руке по ту сторону полупрозрачной сетки из проволоки и транспаристали. Как долго охранник там стоял, Артаган не знал. Он не слышал, как тот подошел, из-за шума в коридоре.

Артаган привалился спиной к стене и, стараясь не отводить взгляда от шатающихся мимо него заключенных и не двигать губами, сказал достаточно громко, чтобы надзиратель услышал:

– Спасибо, что пришли.

– Брось, – ответил Войсток. – У тебя есть что-то для меня или нет?

Артаган вынул из кармана правую руку, продемонстрировав аккуратный, толщиной в палец, моток полимерной нити. Он просунул его сквозь проволочную сетку в раскрытую ладонь охранника. Войсток взял моток, встряхнул его и поднес к лицу, чтобы рассмотреть.

– Что это за дерьмо?

– То, о чем мы говорили.

– Ты обещал мне тридцать тысяч кредитов, – усмехнулся Войсток. – Говорил, что у тебя на какой-то другой планете счет в частном банке…

– Офицер, взгляните на то, что я вам дал. Что вы видите?

– Моток ниток. Паршивый моток ниток, которые ты надергал из своей рубашки. Еще один слизняк пытается отвертеться от поединков! – Он бросил моток себе под ноги и уже развернулся, намереваясь исчезнуть там, откуда пришел. – Еще раз попытаешься зря потратить мое время, и тебе даже не придется ждать следующего боя. Понял, что я говорю, ты, ни на что не годный выродок?

– Подождите, – попросил Артаган. Боль зародилась внутри головы – в том же месте за левым глазом. – Просто взгляните. Пожалуйста.

Какое-то отчаяние в его голосе, должно быть, заставило надзирателя остановиться, потому что Войсток повернулся, подобрал моток и снова поднес к лицу, чтобы рассмотреть внимательнее. Неровный свет тюремных ламп осветил завязанные на нити крошечные узелки, собранные в группы, хотя ни одна из них не превышала по размерам блики света, отражавшегося в подозрительных глазах охранника.

Артаган заговорил вновь, тихо и терпеливо:

– В Галактике существует более шести миллиардов вариантов завязывания узелков, офицер Войсток. Любой узел представляет собой шар, особым образом деформированный в трехмерном пространстве, уникальный, как буква алфавита.

Войсток хмыкнул:

– И это должно для меня что-то значить?

– Предмет, который вы держите в руках, называется кипу, или узелковое письмо, – объяснил Артаган. – Любой дроид с самым простым аналитическим модулем способен расшифровать составленное из узелков сообщение. Это не занимает более тридцати секунд. В итоге у вас окажется последовательность из двадцати одной цифры.

– Что, вроде кода?

Артаган кивнул.

– Первые двенадцать цифр – номер банковского счета на Муунилинсте, на котором хранятся тридцать тысяч кредитов. Следущие девять цифр – пароль для доступа к счету. – Он вскинул взгляд на Войстока. – Смотрите сами.

– Узелки. – Охранник фыркнул, но все-таки сунул моток себе в карман. – Старик, ты чокнутый, как мутировавшая вомп-крыса, ты это знаешь?

Артаган слегка улыбнулся:

– Вы не первый, кто делает подобное замечание.

– Допустим, ты говоришь правду. А ты расскажешь мне, как отребье вроде тебя сумело наложить лапу на такие деньжищи?

– Это призовые, – объяснил Артаган. – Я копил их пятнадцать лет.

– В здешних поединках тебе такого не заработать.

– Я собирался жить на них, когда отойду от дел. – Артаган приподнял кустистую бровь, оглядывая холл и слоняющихся по нему заключенных. – Никогда не думал, что придется провести это время здесь.

– Отойти от дел, да? – На этот раз Войсток уже откровенно хихикнул. – Забавный у тебя взгляд на мир, старик, ты это знаешь?

– Возможно, он забавный у нас обоих.

– И как ты себе это представляешь?

– Мы оба обретаемся на плывущем в пространстве кусочке ада, – объяснил Артаган. – Просто по разные стороны от решетки, вот и все.

Войсток глядел на него, прищурясь.

– Да-а, ну, одна большая разница между нами есть, – сказал он, положив руку на плоскую коробочку «дропбокса» на поясе. – Ты обретаешься здесь с бомбой в сердце. Стоит набрать шесть цифр, и ты ляжешь и больше не встанешь. Показать, как это делается?

– Подождите! – Артаган глядел на него, подняв брови. – Если я чем-то обидел вас…

– А ты знаешь, что мне даже не нужно просить подтверждения у коменданта? – По лицу Войстока промелькнуло нечто похожее на коварную улыбку – только он не улыбался. – Все, что мне нужно, – заявить, что заключенный представлял угрозу. Не нужно заполнять никаких бумаг, и не будет никаких комиссий по расследованию. Блин, да я даже сообщать об этом не обязан! Вы все здесь просто расходный материал. – Он наклонился ближе к Артагану. – А где твой парень?

– Нет, подождите… – Артагана мгновенно охватила паника. – Что вы делаете?

– Просто небольшая демонстрация. – Войсток отстучал несколько цифр на консоли своего «дропбокса». – Твой парень – заключенный 11033, верно?

– Пожалуйста, не…

Войсток пожал плечами:

– Слишком поздно.

И нажал на «ввод».

Артаган застыл. Метрах в двух справа от него заключенный-валптиринец, стоявший, привалившись спиной к переборке, вдруг окаменел, а затем его украшенное бивнями лицо внезапно оплыло. Колени подломились, он сполз по стене и бесформенной кучей рухнул на пол.

Несколько секунд другие заключенные, оказавшиеся неподалеку от валптиринца, косились на тело, а затем разошлись по своим делам, а нескладный лязгающий дроид «Тредвелл» пятой модели подкатился, зацепил манипуляторами труп за лодыжки и потащил его прочь.

– Ой! – Войсток пожал плечами. – Должно быть, неправильно набрал номер. – Он пристально посмотрел на Артагана: – Будь спок, в следующий раз я наберу его верно. – Офицер вновь обратил свое внимание на кипу и провел пальцем по узелкам. – Лучше бы ему быть настоящим.

– Он настоящий.

В черепе Артагана стучало так сильно, что глаза, казалось, готовы были вывалиться из орбит, и больше всего в Галактике он мечтал оказаться в тишине и темноте своего уголка в тюремной камере. Но что-то ему подсказывало: любой намек на слабость способен разрушить слабый проблеск доверия, возникший между ним и надзирателем.

– Если вздумаешь меня обмануть, добром это не кончится ни для тебя, ни для твоего парня, – заявил Войсток. – Теперь ты это понимаешь, не так ли?

Артаган лишь кивнул:

– Просто возьмите кипу.

Охранник прищурился:

– А что ты хочешь взамен? Чтобы я дал гарантию, что ты не будешь больше участвовать в поединках? Чтобы защитил твоего сына? – Он покачал головой. – Говорят, ты сам его серьезно тренируешь, пытаешься научить технике «пятьдесят два кулака», чтобы подготовить к первому поединку. Думаешь, у него действительно есть шансы?

Артаган медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Высказать это вслух, казалось, стоило ему чего-то глубокого и личного, что он предпочел бы держать при себе.

– Нет, – признался он почти шепотом. – Мальчик не боец – это заметит и слепой. Он достаточно быстр, я полагаю, и с каждым днем становится сильнее… но он не убийца. Этому нельзя научить.

Мучительно было произнести это вслух – над всеми этими страшными фактами он размышлял бессонными ночами и ни с кем ими не делился, но одновременно наступило облегчение: у этих фактов появился голос, и он услышал, как они звучат.

– И я знаю, что вы не можете оградить от поединков. Это намного превышает ваши полномочия.

– Так что же тогда? – Войсток сверлил его взглядом, явно раздраженный. – Ты же не станешь утверждать, что вот так просто взял и отдал мне все свои сбережения.

Артаган покачал головой:

– Не стану.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Я хочу кое-чего гораздо большего, – ответил Артаган. – Я хочу, чтобы вы помогли нам бежать.