Читать книгу Случайная вакансия - Джоан Кэтлин Роулинг - Страница 24

На телефонные звонки никто не отвечал. Сидя в Отделе по охране детства, Кей битых два часа нажимала на кнопки и оставляла голосовые сообщения с просьбой перезвонить: сначала хотела застать участковую патронажную сестру Уидонов, потом их семейного врача, вслед за тем принялась названивать в кентермиллский детский сад и, наконец, в наркологическую клинику «Беллчепел». Перед ней лежало открытое досье Терри Уидон, толстое и потрепанное.

– Опять сорвалась? – спросила Алекс, одна из тех, с кем Кей делила офис. – Теперь «Беллчепел» с ней расстанется. Она твердит, что боится потерять Робби, но его заберут в приют, раз она взялась за старое.

– Они в третий раз пытаются ее вытащить, – добавила Уна.

На основании своих наблюдений Кей заключила, что дело Уидонов нуждается в пересмотре, а для этого требовалось провести совещание всех специалистов, ответственных за различные стороны жизни Терри Уидон. То и дело нажимая на «повтор», Кей не отрывалась от бумаг, а в углу трезвонил офисный телефон, автоматически переключаемый на автоответчик. Отделу по охране детства отвели тесный и неудобный офис; к тому же здесь пахло прокисшим молоком, потому что Алекс и Уна взяли манеру выливать опивки из своих кофейных кружек в единственный цветочный горшок, где тосковала задвинутая в угол юкка.

В последнее время Мэтти вела записи небрежно, бессистемно, с помарками, путая даты. В досье отсутствовали кое-какие важные документы – например, двухнедельной давности справка из наркологической клиники. Быстрее было выяснить необходимые сведения у Алекс и Уны.

– Последний пересмотр дела был… – Алекс укоризненно посмотрела на юкку, – по-моему, больше года назад.

– Тогда, видимо, все сочли, что Робби целесообразно оставить с матерью, – заключила Кей, прижимая трубку плечом к уху и отыскивая прошлогодние документы.

– Вопрос не так ставился: они решали, вернуть ей ребенка или нет. Для него нашли приемную мать, когда Терри была избита клиентом и угодила в больницу. Она перестала колоться, вышла и стала как безумная добиваться возвращения сына. Повторно записалась в «Беллчепел» на курс реабилитации, из кожи вон лезла, даже не кололась. Ее мать обещала свою помощь. Так что Робби ей вернули, но ее хватило только на пару месяцев.

– На самом деле эта женщина, помощница, ей не мать, вы в курсе? – спросила Кей, у которой уже разболелась голова от расшифровки крупного, но неразборчивого почерка Мэтти. – Это ее бабка, то есть детям она прабабка. Что-то здесь не сходится; к тому же Терри сегодня утром сказала, что та приболела. То есть уход за детьми сейчас полностью лежит на Терри.

– У нее дочке шестнадцать лет, – отозвалась Уна. – Робби в основном на ней.

– Не сказала бы, что она блестяще справляется, – заметила Кей. – Сегодня утром он был в плачевном состоянии.

Впрочем, видала она и похуже: рубцы и язвы, порезы и ожоги, черные синяки, чесотку, вшивость, грудничков, валявшихся на полу в собачьем дерьме, малышей с переломанными конечностями; был даже мальчик, пятеро суток просидевший в запертом кухонном шкафу по милости психа-отчима (этот кошмар до сих пор преследовал ее по ночам). Ребенка тогда по всем каналам показывали. Непосредственную угрозу жизни Робби Уидона представляла пирамида тяжелых коробок, на которую он собирался вскарабкаться, когда понял, что это привлекает безраздельное внимание Кей. Перед уходом она с осторожностью разделила один высокий штабель на два низких. Терри это не понравилось, равно как и требование сменить сыну мокрый подгузник. Терри, можно сказать, пришла в ярость и разразилась грязной, нечленораздельной бранью, а напоследок велела Кей уматывать и больше не попадаться ей на глаза.

У Кей задребезжал мобильник. Звонили из наркологической клиники.

– Вас не застать на рабочем месте, – напустилась на нее женщина-нарколог, лечащий врач Терри; Кей пришлось долго объяснять, что она здесь человек временный, но это не возымело действия. – Да, она у нас появляется, но на прошлой неделе ее пробы дали положительный результат. Если это еще хоть раз повторится, мы прервем курс. У нас на очереди двадцать человек, каждый из которых может вписаться в программу вместо нее, и, вероятно, с большей пользой. Она уже в третий раз срывается.

О своих утренних наблюдениях Кей умолчала.

– Девочки, у вас парацетамола не найдется? – обратилась она к Алекс и Уне, выслушав все жалобы на уклонение Терри от лечения и отсутствие у нее положительной динамики.

Она запила таблетку остывшим чаем, не найдя в себе сил сходить за стаканом воды в коридор, где стоял кулер. В офисе было душно, радиатор отопления жарил на полную мощность. Когда солнечные лучи за окном померкли, лампа дневного света у нее над столом разгорелась сильнее; груда бумаг приняла желтоватый оттенок, а жужжащие черные слова выстроились в нескончаемые строчки.

– Вот увидишь, клинику «Беллчепел» прикроют. – Уна работала за компьютером спиной к Кей. – Всюду идут сокращения. Из местного бюджета и так оплачивается только одна ставка нарколога. Здание принадлежит Пэгфордскому приходу. Я слышала, его собираются подремонтировать и сдать более выгодному арендатору. Эта клиника уже не первый год на ладан дышит.

У Кей стучало в висках. От одного названия ее нового места жительства ей становилось тоскливо. Машинально она сделала то, на чем поставила крест вчера вечером: взяла свой мобильный и набрала служебный номер Гэвина.

– Компания «Эдвард Коллинз», – ответил после третьего гудка женский голос.

Обычно в частном секторе на звонки отвечали сразу, потому что промедление стоило денег.

– Можно Гэвина Хьюза, будьте любезны, – выговорила Кей, уставившись в досье Терри.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Кей Боден, – ответила она, не поднимая взгляда.

Ей не хотелось встречаться глазами с Алекс и Уной. Пауза невыносимо затягивалась.

(Познакомились они в Лондоне, на дне рождения у брата Гэвина. В той компании Кей не знала никого, кроме своей подруги, которая притащила ее с собой для моральной поддержки. Гэвин в ту пору только что расстался с Лизой; он был слегка навеселе, но держался в рамках и выглядел надежным, приличным человеком, то есть совершенно не в ее вкусе. Он пересказал ей весь свой неудачный роман, а затем проводил домой, в Хэкни, и остался на ночь. Пока их разделяло расстояние, он проявлял настойчивость, приезжал на выходные, регулярно звонил, но, когда она по счастливой случайности нашла место в Ярвиле, пусть даже с понижением оклада, и выставила на продажу свою квартиру в Хэкни, он, похоже, испугался…)

– Его номер занят; вы согласны подождать?

– Да, – удрученно ответила Кей.

(Если не выяснить отношения… но откладывать тоже нельзя. Ради него она уехала из Лондона, сменила работу, сдернула из школы дочку – все ради него. Не будь у него серьезных намерений, разве он бы такое допустил? Наверняка он просчитал и последствия возможного разрыва, который повлек бы за собой массу неловкостей и неудобств, потому что в маленьком городке им волей-неволей пришлось бы сталкиваться чуть ли не каждый день.)

– Соединяю, – сказала секретарша, и у Кей затеплилась надежда.

– Привет, – заговорил Гэвин. – Как жизнь?

– Прекрасно, – солгала Кей, потому что Уна и Алекс навострили уши. – Как работа продвигается?

– Дел по горло, – сказал Гэвин. – А у тебя?

– У меня тоже.

Прижимая трубку к уху, она изображала, будто поглощена разговором, но слышала только молчание.

– Я подумала – можешь, заглянешь вечерком? – выдавила наконец Кей, хотя ее уже тошнило.

– Мм… не знаю, смогу ли выбраться, – ответил он.

«Как ты можешь не знать? Или у тебя есть кое-что получше?»

– Тут такое дело… звонила Мэри. Жена Барри. Просит, чтобы я нес гроб. Так что мне, вероятно, придется… Наверное, придется вечером съездить узнать, что от меня потребуется и все такое.

Иногда ей достаточно было просто выдержать паузу, чтобы до него дошла нелепость таких отговорок: он смущался и отыгрывал назад.

– Хотя это не займет много времени, – сказал он. – Если хочешь, встретимся, только попозже.

– Ну ладно тогда. У меня? А то мне завтра рано вставать.

– Мм… Да, хорошо.

– В котором часу? – Пусть хотя бы одно решение примет сам.

– Не знаю… в районе девяти?

Когда раздались короткие гудки, Кей еще подержала трубку возле уха, а потом сказала в расчете на Уну и Алекс:

– Я тебя тоже. До скорого, милый.