Читать книгу Завет Локи - Джоанн Харрис, Joanne Harris - Страница 14

«Мой сын»? Ну разумеется, он имел в виду Тора! И я сразу почувствовал, какой интерес вспыхнул в душе Попрыгуньи. Она, естественно, не пожалеет сил, чтобы помочь нашему Красавцу. Странно, что она вообще ухитрилась как-то с моим присутствием смириться.

– Но ведь Тор в этой игре не настоящий, – попытался возразить я. – И вообще не живой. Это всего лишь некая конструкция, состоящая из множества пикселей и мимолетных фантазий.

Один покачал головой.

– Ты не совсем прав. Сядь, успокойся и попробуй сосредоточиться. Обещаю, вскоре тебе все станет ясно.

Я пожал плечами и сел, уставившись на темный экран той штуковины, которую Попрыгунья мысленно именовала монитором. А Один – или Эван? – вручил мне некий черный предмет («Это игровая панель», – пояснила Попрыгунья), на котором были высечены незнакомые руны.

Собака, высунув язык до полу, торчала рядом и с надеждой на меня посматривала.

– Ну и как в это играют? – спросил я.

– А ты и не будешь играть. Играть будем мы, – сказал Эван, и, судя по выражению его лица, в котором явственно чувствовалось то ли присутствие, то ли, наоборот, отсутствие чего-то, я понял, что разговариваю с настоящим хозяином этого тела, а не с его «жильцом», мошенническим образом туда пробравшимся. А он, обращаясь к Попрыгунье, прибавил: – Игра будет довольно сложной, так что тебе придется полностью мне довериться. Согласна?

Она лишь молча помотала головой. Но я-то мог читать ее мысли, и там, в глубине, среди смятения, гнева и всевозможных подозрений, по-прежнему теплилась ее непреходящая вера в Эвана, – вот и я точно так же когда-то верил в Одина, даже когда он, ублюдок чертов, уже замыслил предать меня врагам.

В голосе Эвана послышалась настойчивость:

– Попрыгунья, скажи: ты действительно считаешь, что я способен хоть чем-то тебе навредить?

Она снова энергично помотала головой.

– Клянусь, у нас все получится, – сказал он. – И никаких фокусов, никакого обмана и прочего дерьма. Обещаю.

О, если б я получал по золотому кольцу каждый раз, когда Один обещал мне нечто подобное! Да у меня теперь было бы столько золота, что я мог бы и с самим карликом Драупниром посоревноваться! Попрыгунья, может, и поверила словам Эвана, но ведь я-то знал, что под обличьем этого юноши по-прежнему скрывается Один, двуличный, двоедушный Один, каким он не раз бывал когда-то. А со мной можно только так: обманешь меня один раз – и пусть тебе будет стыдно. Но уж если ты и во второй раз меня обманешь, тогда берегись: я способен голыми руками вырвать из твоего тела позвоночник и прыгать через него, как через скакалку.

– Прошу прощения, – вмешался я, – но нельзя ли узнать, моя-то роль во всем этом какова?

И Эван – или Один? – пристально глядя мне в глаза, сказал:

– Ты же ухитрился как-то попасть в игру «Asgard!», так вот, мне бы очень хотелось узнать, как тебе это удалось.

– Я заключил временный союз.

– С кем?

И я вкратце рассказал, как Йормунганд, проломив стены Черной Крепости, вместе со мной вырвался на свободу. Однако же я благоразумно умолчал о том, что в настоящее время Мировой Змей затерялся где-то на просторах этого электронного Асгарда.

Один – или Эван? – внимательно меня выслушал, и я заметил, что в глазах его светится, пожалуй, искреннее восхищение. Лохматый белый пес сидел, прижавшись к его ногам, и выжидающе потряхивал вываленным языком.

– Попрыгунье удалось вытащить тебя из игры только потому, – сказал Один, – что ты как-то сумел проникнуть в ее мысленное пространство. А теперь ты вернешься в игру и постараешься установить точно такую же связь с Громовником.

– С Тором? С этой Чугунной Башкой? Ни за что! – запротестовал я. – Ты что, забыл, сколь «дружески» мы с ним расстались? И ты хочешь, чтоб я согласился еще и общее пространство с ним делить? Мало того, что я и так вынужден делить и тело, и мысли с их исходной хозяйкой, хоть это и страшно неудобно, но уж делить все это еще и с тем, кто обещал оторвать мне голову и использовать ее в качестве стоппера для дверей, я совсем не намерен!

– Не беспокойся. – Это снова был Один – я легко определил это по характерному блеску его единственного глаза (кстати, когда у него так блестит глаз, это признак в высшей степени ненадежный: он может пообещать все, что угодно, но в конце тебя непременно будет ждать Смерть). – Я ведь уже сказал, Капитан: у меня есть план.

Я только поморщился. У меня вызывало сомнения даже не столько существование этого плана, сколько те бесконечные неудобства и неприятности, с которыми будет связано его воплощение в жизнь. По опыту прошлых лет я знал, как это ужасно – жить вместе с Тором. Он был страшно неряшлив, вечно страдал от избыточного количества газов в кишечнике и явно питал склонность к насилию, особенно в отношении Искренне Вашего. И потом, мне было вполне хорошо и в моем нынешнем обличье. Меня вовсе не привлекала перспектива отказаться от этого – пусть даже на один час! – и вновь нырнуть в электронные глубины игры «Asgard!».

– А что, если я там застряну? Что, если меня убьют? – вяло сопротивлялся я.

– Не сомневаюсь, ты в любом случае найдешь возможность вернуться обратно, – бодро заявил Один. – Ну что, ты готов?

– А тебе как кажется?

– Мне кажется, что сейчас ты скажешь: заставить тебя вновь вернуться в игру «Asgard!» нам будет ничуть не легче, чем заставить змея Йормунганда надеть фрак и котелок и учиться танцевать фанданго.

– Как хорошо ты меня знаешь, брат! – язвительно заметил я.

Он улыбнулся.

– И все же иного пути нет. Для осуществления моего плана необходимо присутствие Громовника.

– Ну так сам за ним и отправляйся, – предложил я. – А я обещаю к твоему возвращению пиццу приготовить.

Один покачал головой.

– Боюсь, что из этого ничего не получится. У Эвана, хозяина моего физического тела, попросту силенок маловато. И присутствие в его ментальном пространстве не одного, а сразу двух чужеродных существ может оказаться для него смертельно опасным. Так что придется все-таки отправить туда Попрыгунью. Но я обещаю вам обоим, – поспешно прибавил Один, поскольку Попрыгунья тут же снова начала протестовать, – что это станет одним из необходимых шагов к нашему освобождению, и мы наконец сможем оставить позаимствованную на время плоть и вернуть себе прежний, истинный облик.

Будь он проклят! Слова истинный облик – это приманка, насаженная на острый рыболовный крючок! Но наш Старик прекрасно знал, что перед подобным искушением мне не устоять. Изо рта у меня так и посыпались проклятья на языке Хаоса. Один терпеливо ждал.

– А что, такая возможность действительно существует? – осторожно спросил я.

Он кивнул.

– Да. Клянусь.

Я вздохнул.

– Ладно, я согласен. И давайте поскорее начнем. – Я лишь коснулся игровой панели, а потом позволил Попрыгунье вновь стать полновластной хозяйкой собственного тела. Сам же я постарался как можно скорее достигнуть того странного состояния, более всего похожего на транс или сон, благодаря которому и способен был перенестись в мир игры «Asgard!», переливающийся, как мыльный пузырь.

Несколько секунд мне казалось, что у нас ничего не получится. Потом плоский экран передо мной замерцал, ожил, и как раз в тот момент, когда я уже начал говорить Одину, что ничего не выходит, передо мной вдруг возникли небо Асгарда, мост Биврёст и равнина Идавёлль; потом я ощутил сильное головокружение, словно опять вниз головой падая с Радужного моста… и понял, что расстался с телом Попрыгуньи и стою перед воротами Асгарда в ином, почти узнаваемом обличье.

Послышалась громкая военная музыка, и на небосклоне возникли слова:

А ТЕПЕРЬ ВЫБЕРИ СВОЕГО ГЕРОЯ.

И снова Асгард стал разворачиваться передо мной, подобно гигантскому знамени из царства Сна. Опять загремела музыка, и я прочел:

ТЫ ВЫБРАЛ ТОРА.

Что ж, это вносит дополнительную ясность, подумал я. Ведь если б мне предложили выбирать, кого из богов оживить, уж Тора-то я бы точно не выбрал. И все же с этим выбором придется смириться, если я хочу вновь обрести свое бессмертное обличье. Кроме того, у меня, разумеется, имелся и свой собственный план. Странно: неужели Один мог поверить, что у меня никакого плана нет вовсе?

Итак, я занял соответствующую позицию и стал ждать нашего Силача и Красавца. Долго ждать не пришлось. Старый приятель явился предо мной в клубах дыма, сопровождаемый раскатами грома и завыванием гитар. Как ни странно, выглядел он почти как прежде: рыжая борода, свинячьи глазки, крошечные мозги и прямо-таки написанная на физиономии жажда убийства.

Должен сказать, что не вижу особого смысла в таких играх, как «Asgard!». По-моему, в настоящем, физическом мире и без того слишком много насилия, чтобы отправляться на его поиски куда-то еще. Кроме того, хотя виртуальный мир игры тоже представляется нам во многих отношениях реальным, обычные законы и правила там все же не действуют. Там, например, совершенно неправильно интерпретированы мои многочисленные таланты и возможности – Попрыгунья, скажем, была уверена, что я в своем электронном обличье способен без конца метать во врага рунические стрелы, прикрываясь руническим щитом, или одним прыжком преодолевать огромные пропасти, но есть, спать и заниматься сексом мне совершенно не нужно; в игре не предусматривалось для меня даже такой простой вещи, как возможность почесать себе нос.

Я огляделся в поисках того гоблина-лизоблюда, которого заметил в прошлый раз, оказавшись в игре, но его нигде видно не было. А может, он просто где-то затаился. Мировой Змей тоже не показывался, хотя я чувствовал, что он поблизости и непременно объявится в самый неподходящий момент.

Одним мощным прыжком я вскочил на парапет, полагая, что оттуда смогу наилучшим образом использовать свои возможности в случае нападения Тора, но убивать его я все же не собирался. Не думаю, впрочем, что у меня вообще существовал в этом отношении какой-то выбор – судя по всему, правила игры позволяли этому воплощению Тора сколько угодно раз умирать и воскресать без каких бы то ни было болезненных последствий.

А вот в том, что сам я сумею выжить, я был уверен гораздо меньше. Насколько я сумел разобраться, мой пиксельный двойник, как и двойник Тора, мог без конца умирать и возрождаться, но настоящий Локи – точнее, сама его суть, не так давно обретшая убежище в теле Попрыгуньи, – этому правилу вовсе не подчинялся. Так что я запросто мог угодить куда-нибудь в царство Снегов и Льдов, если бы что-то пошло вразрез с моим планом. А потому я, стоя на крепостной стене, с изрядной долей беспокойства ожидал встречи с этим псевдо-Тором и все пытался придумать, как же мне все-таки вступить в контакт с разумом Громовника.

А потом времени на размышления не осталось – заметив меня, псевдо-Тор тяжелой поступью двинулся в атаку, держа в руках грозно поднятый молот. От его шагов, казалось, содрогался весь мир.

«Беги, о мерзкое порождение Хаоса, пока я…»

– Эй, погоди-ка минутку! – воскликнул я. – По-моему, это мы давно уже проехали? И все наши прежние размолвки остались в прошлом? И потом, кто бы там ни писал для этой игры наш диалог, он понятия не имел, как свойственно выражать свои мысли настоящему Тору. Ведь речь настоящего Тора вряд ли можно было бы назвать достаточно внятной, даже если в кои-то веки его рот и не набит битком какой-нибудь жратвой. Так что забудь пока об этом поистине достоверном образе, и давай поговорим как следует, а не словами, выдуманными каким-то человеком в брюках.

Издав нечленораздельный гневный рев, псевдо-Тор ринулся ко мне, совершив поистине гигантский прыжок, и сразу очутился совсем рядом со мной, практически на расстоянии поцелуя.

Впрочем, я успел вовремя заслониться руническим щитом, а затем, приседая и уклоняясь от ударов, спокойно обратился к Громовнику:

– Я – Локи. Ты меня еще помнишь? Мы же с тобой только вчера встречались, хотя и мимолетно. Здесь же, в игре.

Тор испустил какой-то придушенный вой – казалось, бык пытается проглотить обыкновенную кошку.

Я качнулся в сторону, уходя от очередного удара, и снова попытался воззвать к его разуму:

– Ну дай же мне, наконец, передохнуть! Ведь я здесь, чтобы тебе помочь. Меня Один сюда послал.

«Он, наверное, ничего не помнит, – еле слышно прозвучал у меня в ушах далекий голос Попрыгуньи. – Он с тех пор по крайней мере в тысяче игр поучаствовал».

– В «Asgard!» играет так много людей? Ничего себе! – искренне удивился я.

«Ну вообще-то «Asgard!» – очень популярная игра».

И в эту секунду молот Тора обрушился буквально в шести дюймах от моей головы, так что я был просто вынужден выстрелить в него тяжелой арбалетной стрелой, сотканной из рун, иначе этот удар размазал бы меня по парапету.

Тысяча игр! Тысяча смертей! Ничего удивительного, что Тор был совершенно сбит с толку. То есть его, конечно, никогда нельзя было назвать интеллектуальным гигантом, а малейшая растерянность обычно лишь добавляла ему агрессивности. Я прыгнул куда-то вверх – возможно, на какой-то выступ, а может, на какой-то более высокий уровень (если, конечно, мы все еще находились в игре), – полагая, что обрету более выигрышную позицию. И потом, какое-никакое уменье моей хозяйки играть в эту игру подсказало мне, что там имеется оружие, которым я мог бы воспользоваться.

Тор зарычал и последовал за мной. Для такого громилы лазал он очень неплохо.

– Я здесь затем, чтобы помочь тебе, – повторил я, когда Тор начал в гневе один за другим швырять вниз, на раскинувшуюся под горой долину, камни из парапета. Потом я не выдержал и, чувствуя, что вот-вот и сам полечу следом за этими камнями, отчаянно завопил: – Клянусь! Меня сам Генерал сюда послал!

Псевдо-Тор снова зарычал, парапет под ним начинал рушиться, а с небес вновь грянула боевая музыка, показавшаяся мне совершенно неуместной.

«Давай, – раздался в дальнем уголке моего сознания голос Попрыгуньи, – давай же! Тебя ведь все таким умником считали!»

– Мне казалось, что это ты в случае чего должна помешать ему меня убить! – сердито заметил я.

«Нет, – возразила Попрыгунья, – с Тором ты сам должен разобраться. Ну а меня вполне устраивают оба варианта».

Ничего себе! Это и впрямь был удар ниже пояса. Ее слова болью отозвались в моем сердце. Как она могла – после всего, что я для нее сделал! Я наспех порылся в ее мыслях, связанных с игрой, надеясь найти хоть какие-то знания, способные помочь мне в битве с Тором, и отыскал некое заклятие, которое меня буквально окрылило. Правда, я к таким крыльям совсем не привык – уж больно они были велики и неуклюжи; они скорее походили на крылья дракона, а не птицы, но все же сумели унести меня от беды. На этих крыльях я вознесся прямо на мост Биврёст, который был настолько похож на настоящий, что у меня просто сердце защемило; с другой стороны, я прекрасно понимал, что он не настоящий, и от этого сердце у меня щемило еще сильней.

Вдруг вокруг меня вспыхнули яркие лучи радужного света, пиками пронзая небеса, и я почувствовал, что моя «пикселированная» душа готова к сражению. Опасность, конечно, была велика, и все равно оказалось очень приятно вновь оказаться на поле брани! Вы, возможно, считаете меня существом скорее интеллектуального склада, не слишком склонным к простым физическим действиям, так что, с вашей точки зрения, приходить в восторг от предстоящей смертельной схватки мне вовсе не следовало бы. Однако я испытывал именно восторг, предвкушая ее. Я всегда наслаждался участием в сражениях. Именно поэтому колдунье Гулльвейг-Хейд и удалось переманить меня на свою сторону, когда она задумывала Рагнарёк.