Читать книгу Стихотворения и поэмы - Джон Донн - Страница 23

Пусть имя на стекле окна

Магическим останется наказом.

Незыблемость любви да будет скреплена

Царапиной, оставленной алмазом.

А если этих букв твой не забудет взгляд,

Они алмазы Индий посрамят.

Да будет чистое стекло,

Как мысль моя, прозрачно пред тобою,

Чтоб самое тебя явить оно могло

Тебе самой – доподлинно тобою;

А если налетят нечистые мечты,

Взгляни: здесь буду я и, значит, ты.

Ведь ни единого штриха

Из тех, что здесь в мое сложились имя,

Вовек не смогут сдуть небесные меха,

Ни сдуть, ни смыть струями дождевыми, —

Останусь тем же самым, но целей вдвойне,

Коль мое имя будет здесь, в окне.

А не пойми иль не прими

Преподанного именем урока,

Представь тогда, что это череп мой с костьми,

И вспомни: страсть кратка, а смерть жестока;

Задумайся, на миг поверь: меня уж нет

И врос в окно мой мертвенный скелет.

Ведь все, что есть душа моя,

В тебя попало, словно в кущи рая, —

В тебе одной расту, и зрю, и мыслю я, —

И плоть, иной дороги и не зная, —

Вся плоть моя, вся кровь, вся плоть моя

и кровь, —

К тебе – своей душе – вернется вновь.

До возвращенья моего

Сумей сберечь, не рассыпая, тело,

Из имени все вновь и вновь слагай его.

Как воля звезд, значенье возымело

Магическое начертание двух слов, —

Таков был этот час: зенит миров.

Я начертал их в апогей

Отчаянья и страсти – в час прощальный.

Нет в мире им преград, они всего сильней.

Еще влюбленней и еще печальней

Ты стать должна, взглянув нечаянно сюда:

Я гибну ежедневно – плачь всегда.

Но если вздорною рукой

Окно ты распахнешь навстречу другу,

Чьи шутки тонкие иль кошелек тугой

Готовят мне недобрую услугу,

Ведь ими разум твой к неверности склонен, —

То мой Заступник будет оскорблен.

Твою рабу хитрец прельстит

Подарком пышным и младым слугою —

Та, изловчившись, письмецо тебе вручит,

Распишет негодяя как героя, —

Так пусть же в этот миг блеснет алмазный штрих,

Затмив притворный блеск в очах твоих.

Но если будет посему,

И приведешь измену в исполненье,

И сядешь за письмо любовное к нему,

И новый час назначишь в нетерпенье, —

Пусть в полузабытьи скользнет по стеклам

взгляд, —

И то же имя строчки повторят.

Ах нет! Пусть имя на стекле

Останется – но ничего не знача.

Я умираю, я мечусь в смертельной мгле, —

И то, что бормочу, едва не плача,

Не принимай всерьез – в попреках смысла нет.

Прости меня и мой предсмертный бред.