Читать книгу Ледяные чертоги Аляски - Джон Мьюр - Страница 4

Сорок лет назад Джон Мьюр написал другу: «Я безнадежно и навсегда влюблен в горы… Цивилизации и болезням не удалось меня сломить и затуманить мой кристально чистый взор, и я живу лишь ради того, чтобы научить людей наслаждаться красотой природы». И ему удалось сдержать данное себе в молодости обещание! Он не жаждал славы, она сама постучалась в его дверь, Мьюр всегда оставался скромным и неиспорченным человеком, искренне любящим горы. Родственные ему по духу люди, величайшие представители своего времени, разыскивали его даже в уединенной хижине в горах, и считали за честь называть его своим другом. Ральф Уолдо Эмерсон* умолял его приехать к нему в Конкорд*[1] и отдохнуть некоторое время от напряженных исследований, которыми Мьюр в одиночку занимался в горах Сьерра-Невада*. Но ничто не могло отвлечь его от изучения горных ледников, он был страстно предан делу своей жизни. «Величие этих исполинских сил и то, на что они способны, – писал он однажды, – завораживает меня, наполняя каждую частичку моего существа. Мне нет покоя ни днем, ни ночью, даже во сне я изучаю ледники, следую за линиями раскола или пытаюсь разгадать тайну необычной скальной формации».

В записи о его более позднем визите в Конкорд чувствуются пафос и горькая нотка несбывшейся надежды. «Минуло семнадцать лет с тех пор, как мы расстались на хребте Вавона, и вот я стою у его (Эмерсона) могилы под сосной на холме кладбища “Сонная лощина”*. Он вознесся над вершинами Сьерры и, как мне кажется, вновь машет мне рукой». А теперь и сам Джон Мьюр последовал за своим другом. Его бренное тело обрело покой под деревьями, которые он посадил сам. И сосне из «Сонной лощины» отвечает секвойя-хранитель из солнечной долины Альгамбра.

В 1879 году Джон Мьюр впервые отправился на Аляску. Живые исполинские ледники дали ему возможность проверить свои теории о ледниковой деятельности и всецело захватили его внимание. Он вновь и вновь возвращался в эту континентальную лабораторию ландшафта. Величайший из шельфовых ледников* был назван в его честь.

Каждая страница рукописей Мьюра является поразительным свидетельством того, как кропотливо он создавал свои литературные труды и каких высоких стандартов придерживался в научных исследованиях. Искажение фактов или опыта было немыслимым для Джона Мьюра. Он неустанно искал смысл каждого физиографического факта, и невероятная выносливость, как правило, позволяла ему докопаться до истины. Когда он рассказывал о своих приключениях на Аляске, его глаза светились юношеским энтузиазмом, и он вновь ощущал, как «неосязаемые плоды изумительных открытий» наполняют его жизненной силой.

В течение нескольких месяцев до смерти Джона Мьюра ему помогала в работе миссис Мэрион Рэндалл Парсонс. Поскольку она была хорошо знакома с рукописью мистера Мьюра и его пожеланиями по ее редактированию и оформлению, ей поручили подготовить книгу к публикации, что она и сделала с большим мастерством и искренней преданностью. Сложность состояла в том, чтобы в последней работе мастера не было ничего, кроме того, что вышло из-под его пера. Все читатели этой книги будут благодарны миссис Парсонс за то, с какой любовью она отнеслась к возложенной на нее задаче.

Я добавляю эти предварительные строки к работе моего покойного друга с печалью и некоторым сомнением, зная, что он не одобрил бы пафосных речей над своей могилой. Его дочери, миссис Томас Рей Ханна и миссис Бьюэл Элвин Фанк, оказали мне честь, попросив опубликовать эту рукопись и спросив моего совета относительно того, как сохранить еще не опубликованные сочинения их отца. Они также попросили меня выразить от их лица благодарность компании «Хаутон Миффлин», с которой Джон Мьюр всегда поддерживал тесные и дружеские отношения.

УИЛЬЯМ ФРЕДЕРИК БАДЕ.

Беркли, Калифорния.

Май 1915 года.