Читать книгу Рука мертвеца - Джордж Мартин - Страница 5

Мэйзрик играл роль доброго копа, Кент злого, и оба заслуживали самые восторженные отзывы. Надо сказать, Джэй Экройд этот спектакль уже видел. Мэйзрик был тощим и смуглым, с ярко-фиолетовыми глазами. Кент был лысым увесистым джокером со змеиным взглядом и острыми зубами. Когда Джэй в седьмой раз рассказывал свою историю, то стал думать, не поменялись ли они ролями в ситуации, когда подозреваемый – темная лошадка. Взглянул на Кента и решил, что лучше не спрашивать.

Ближе к обеду даже эти двое устали ходить по кругу.

– Если ты пытаешься нас провести, то сильно об этом пожалеешь, – сказал Кент, оскалив зубы.

Джэй хочет кинуть, и кого? Меня! Глядите-ка!

– Я уверен, что г-н Экройд рассказал нам все, что ему известно, Харв, – сказал Мэйзрик. – Если вы случайно вспомните еще что-либо существенное, позвоните нам.

Мэйзрик дал ему визитку, Кент сказал, что ему нельзя покидать город, и его отвели в дежурку для подписания протокола.

В полицейском участке было полно знакомых лиц. Швейцар из «Хрустального дворца» давал показания какому-то копу в форме, а в углу громко всхлипывала официантка, которую Хризалис уволила месяц назад. Прочие работники «Дворца» ожидали на деревянных скамейках около окна. Он узнал трех официантов, посудомойку и парня, игравшего ночами по четвергам регтайм в Зеленой гостиной. Но важнее всего были не виданные ранее им лица.

Лупо, бармен в ту смену, сидел в одиночестве за незанятым столиком. Покончив с бумагами, Джэй подсел к нему.

– Ты можешь в это поверить? – спросил его джокер. – Это что же с нами будет? – У Лупо были глубоко сидящие красные глаза и волчье лицо. Он линял; плечи его джинсовой рубашки были сплошь в волосах. Джэй отряхнул их. Лупо это едва заметил.

– Слышал, это ты обнаружил труп, – сказал он. – Так это что, в самом деле тот тип с пиковым тузом?

– Карта лежала рядом с трупом, – сказал Джэй.

– Йомен, – сердито пробормотал Лупо. – Сукин сын. Я думал, он отошел отлить. Он обычно пил Талламор дью[7]. Я наливал ему раз или два.

– Видел его когда-нибудь без маски?

Лупо помотал головой.

– Нет. Надеюсь, они поймали прохвоста. – Его длинный красный язык высунулся из уголка рта.

Джэй снова оглядел комнату.

– А где Элмо?

– Его никто не видел. Я слышал, копы на него дали АПБ[8], как они это называют.

За их спинами возник Кент.

– Твоя очередь, Лупо, – сказал он, указывая в сторону комнаты для допросов. Затем уставился на Джэя. – Ты еще здесь.

– Иду, иду, – сказал Джэй. – Вот только посещу здесь маленькую комнатку.

Кент показал, где ее найти. Когда Джэй вернулся, Кента, Мэйзрика и Лупо уже не было. Они занимались своими делами. Джэй подошел к выгородке для начальства и непрошеным вошел.

Капитан Анжела Эллис сидела за столом, непрерывно куря и читая какую-то папку, перелистывая при этом страницы, как скоростной сканер. Она была миниатюрной азиаткой с зелеными глазами, длинными черными волосами, и у нее была самая крутая работа в полиции Нью-Йорка. Ее непосредственный предшественник был найден мертвым в этом офисе, предположительно от сердечного приступа, однако были люди, которые в этом сомневались. Тот, который был до него, также был убит.

– Ну, – спросил он, – вы уже вышли на Элмо?

Эллис затянулась и взглянула на него. Мгновение она вспоминала, кто перед ней.

– Экройд, – наконец произнесла она с отвращением. – Я как раз читала твои показания. В твоем рассказе дыры, в которые грузовик пролезет.

– Ничем не могу помочь, другого у меня нет. А что вам рассказал Саша?

– Очень немногое. – Эллис встала и начала ходить по помещению. – Проснулся, ощутив присутствие в доме какого-то странного разума, спустился по лестнице и обнаружил, как ты прокрадываешься из офиса Хризалис.

– Я не прокрадывался, – сказал Джэй. – Вообще я прокрадываюсь хорошо, первым был по прокрадыванию в школе сыщиков, но в данном случае я вот не прокрадывался. И ничего странного в моем разуме нет. Так вам про Элмо пока ничего не известно?

– Что ты знаешь про Элмо? – спросила Эллис.

– Маленький такой паренек, – сказал Джэй.

«Мал, да силен», – задумчиво проговорила Эллис. – Думаю, достаточно силен, чтобы сделать из головы кровавый пудинг.

– Так-то оно так, – сказал Джэй, – да не так. Элмо был предан хозяйке. Искренне. Ни за что бы не причинил ее вреда.

Ответом был ее смех, тяжелый и безрадостный.

– Экройд, ты, наверное, лучший в мире специалист по распутным мужьям, но ты мало знаком с убийцами. Они не бывают по-настоящему жестоки с посторонними, это они берегут для родных и друзей. – Она снова принялась расхаживать по комнате. С кончика сигареты упал пепел. – Может, твой приятель Элмо был чересчур предан. Я слышала, что Хризалис трахалась направо и налево. Может, он устал от вида вереницы мужиков у дверей ее спальни, может, сам пытался к ней подкатиться, а она над ним посмеялась.

– Решила подставить Элмо? – спросил он.

Эллис задержалась у стола ровно настолько, чтобы успеть затушить сигарету в полной окурков пепельнице.

– В этом участке не подставляют.

– С каких это пор? – спросил Джэй.

– С тех самых, как я его возглавила, – ответила она ему. Она вынула из кармана куртки пачку «Кэмела», вытряхнула из нее сигарету, прикурила и продолжила свое хождение. – Ты вроде бы сыщик. Взгляни на факты.

Остановилась на мгновение у стены, чтобы поправить висящий на ней диплом в рамке, затем обернулась к нему.

– Голова расплющена, как дыня, которую переехал грузовик. Обе ноги сломаны, все пальцы левой руки перебиты, органы из чашевидной полости найдены в шести местах, множественные внутренние кровоизлияния. – Она подчеркнула сказанное, направив на него сигарету. – Был у меня случай, я тогда в патруле работала, когда гангстеры Гамбионе[9] обработали одного парня шиномонтажными лопатками. Все кости у него были перебиты. А еще я видела, что осталось от проститутки, забитой накачанным ангельской пылью[10] сутенером. Он это сделал бейсбольной битой. Те тела смотрелись отвратительно, но все же лучше, чем Хризалис. Там были обычные удары. Такой силищи, как здесь, нет ни у кого. Кроме туза или еще какого-нибудь джокера со сверхъестественной силой.

– Многие подходят под это описание, – отметил Джэй.

– Но лишь один из них жил в «Хрустальном дворце», – возразила Эллис. Она села за стол, открыла папку. – Элмо был достаточно силен…

– Может быть, – сказал Джэй.

Элмо крепок, это так, но есть же такие, по сравнению с которыми он будет выглядеть хиляком девяноста семи фунтов. Молот Гарлема, Тролль, Палач, Чудо-Юдо, даже эта золоченая жопа Джек Браун. Было ли у Элмо достаточно физической силы, чтобы совершить то, что было сделано с Хризалис, вопрос, на который Джэй не был способен ответить.

Капитан Эллис проигнорировала его намеки.

– У него же была возможность в любой подходящий момент. – Она начала перекладывать папки в корзине для исходящих, роняя при этом на них пепел.

– На это меня не купишь, – сказал Джэй.

– Если Элмо невинен, как ангел, то где же он? – спросила Эллис, поигрывая степлером. – Мы обыскали его комнату. Постель не разобрана. Во «Дворец» он не возвращался. Куда же он направился?

Джэй пожал плечами.

– Ушел.

– Она его уела, но будь он проклят, если согласится это допустить.

– Сдается мне, что у тебя есть куда более подходящая кандидатура.

Капитан Анжела Эллис отшвырнула степлер и выпустила длинную струю дыма через всю комнату.

– Так. Ладно. Убийца с пиковым тузом. – Голос ее не выражал эмоций. – Мы собираемся найти Элмо, – пообещала она, туша сигарету. – И когда мы это сделаем, то ставлю пять к десяти, что карту оставил твой приятель-карлик. Колоду карт можно купить в любой пятнадцатицентовой лавочке. Ты вроде бы неглупый парень, Экройд. Ну-ка, сообрази, что тогда будет.

– Попробую, – сказал Джэй.

Анжеле Эллис это совсем не понравилось. Она встала, ярко-зеленые глаза сузились.

– Хочу, чтобы ты меня хорошо понял. Я не люблю пи-ай[11]. И не люблю тузов. Так что ты, наверное, догадываешься, каковы мои чувства к тузовому пи-ай. Так что не становись у нас на пути, а то можешь попрощаться со своей лицензией.

– В гневе ты просто прекрасна, – сказал Джэй.

Эллис не обратила внимания.

– И еще я не люблю, когда в моем участке путаются под ногами.

– Ты, должно быть, очень несчастна, – сказал Джэй, направляясь к двери. Он остановился на мгновение, оглядывая стеклянный отсек.

– Так это здесь убили капитана Блэка? – осведомился он с невинным видом.

– Да, – отрезала она раздраженно. Джэй понял, что задел за больное. Эта нью-йоркская полиция ей, наверное, и нового стула-то не дала. – Чего же ты ждешь? – сказала она.

– Запечатляю в голове картину места, – ответил Джэй. Он хитро улыбнулся, сложил пальцы пистолетом, три пальца согнуты, большой палец согнут в виде курка, указательный направлен на Анжелу Эллис. – Капитан, я хороший мальчик. Наткнусь на вашего убийцу – пришлю сюда.

Она озадачилась на мгновение, затем вспыхнула, вспомнив, что он мог бы сделать.

– Тузы, – пробормотала она. – Проваливай отсюда.

Он так и сделал. Кент и Мэйзрик вернулись в дежурку.

– У капитана месячные? – спросил Джэй, проходя мимо них. Они обменялись взглядами и проследили за его уходом. Джэй вышел через переднюю дверь, обошел вокруг здания, вошел через заднюю и спустился в подвал.

Архив участка помещался рядом с котельной, в тускло освещенной комнате с низким потолком, часть которой когда-то занимал угольный подвал. Теперь здесь располагались: пара компьютеров, ксерокс, стальные, набитые папками стеллажи, занимающие всю стену, а также один очень бледный, очень маленький и очень близорукий полицейский.

– Привет, Джо, – сказал Джэй.

Джо Мо повернулся и потянул носом затхлый воздух. Он был менее пяти футов роста, сутулый, с брюшком и с лицом какого-то грибного цвета. Маленькие красноватые глазки выглядывали из-под больших затемненных очков, самых толстых из когда-либо виденных Джэем. Он нервно потирал белые безволосые руки. Мо был лучшим джокером в полиции Нью-Йорка и более десятка лет единственным. Его назначение, продавленное под флагом положительных перемен во время правления мэра Хартмана в начале семидесятых, вызвало такую бурю, что начальство поспешило упрятать его в архив, подальше от глаз публики. Джо не возражал. Он был любителем архивов, так же как и подвалов. Его прозвали Сержант Моль.

– Джэй-попугай, – сказал Мо. Он поправил очки. Молочная белизна его кожи резко контрастировала с темно-синей униформой, и он всегда носил фуражку, зимой и летом, даже в помещении. – Это так?

– Ну, так, – ответил Джэй.

Мо стал парией уже в «Форт-Фрик», едва вступив в ряды полиции. Никто не хотел быть его партнером, и в барах, где собирались копы, его не привечали. Свободное время он стал проводить за выпивкой в «Хрустальном дворце», как только открылись двери заведения, расплачиваясь по счетам, демонстрируя мнимую свою добродетельность, с десяток раз ему передавали бабло под столом за то, что он был глазами и ушами Хризалис в участке.

– Слышал, это ты обнаружил тело, – сказал Джо Мо. – Дрянь дело, не так ли? Заставляет задуматься, куда катится Джокертаун. Уж если кто-то мог чувствовать себя в безопасности, так это она. – Его глаза моргнули за толстыми затемненными стеклами. – Чем могу помочь, приятель?

– Мне нужно просмотреть дело убийцы с пиковым тузом.

– Йомена, – сказал Джо Мо.

– Йомена, – задумчиво повторил Джэй Экройд. Итак, опять он. «Йомена я не опасаюсь», – сказала Хризалис ледяным голосом той ночью полтора года назад, когда они перетирали дело в полутемном баре «Дворца». Она всегда недооценивала. «Помню», – сказал он.

– Зачем, ведь стрелой никого не убивали уже более года, – сказал Мо. – Думаешь, это в самом деле он?

– Надеюсь, нет, – сказал Джэй.

Йомен, бесшумный как дым, возник в баре и, прежде чем кто-либо успел его заметить, наложил зазубренную стрелу и оттянул тетиву. Но Хирам Уорчестер уже вступил на тропу праведного негодования, и Джэй взял парня на мушку. Внезапно Йомен превратился в воздушный вихрь. Джэй Экройд был проецирующим телепортом. Когда в его правой руке возникал пистолет, он мог послать цель в любое месте, лишь бы оно был ему памятно настолько, что он мог его вообразить.

Только вот он отправил этого гребаного Йомена не в то место.

– Джо, я уверен, что мог бы замочить сукина сына, – сказал он. – Мог бы послать его прямо в Гробницы[12]. А послал в центр Тоннеля Холланда[13] бог знает почему.

Может, дело в тоне, каким он отвечал Хризалис, или в читаемом по глазам отвращении, с которым он посмотрел на Вирма, или же в том демонстративно вежливом промедлении в ответ на то, что Хирам выступил вперед и блокировал его выстрел. А может быть, это из-за сопровождавшей его одетой в бикини из одних ниточек и нацепившей маску блондинки – девушка выглядела такой свежей и невинной.

Это не было взвешенным и обдуманным решением; как и много раз перед этим, Джэй следовал тому, что чуял нутром. Но если он ошибся в ту ночь, Хризалис заплатила за это своей жизнью.

– Мне в самом деле нужно видеть эту папку, – сказал он.

Джо Мо издал грустный кудахтающий звук.

– Зачем это тебе, Джэй, ведь папка на столе у капитанши. Она за ней послала сразу, как только в полицию поступил звонок о произошедшем. Конечно же, я ее откопировал перед тем, как послать наверх. Что-то может пойти не так, и не хотелось бы лишиться важных документов. – Он поморгал, огляделся. – И куда же я ее положил. Чудо будет, если я с моими глазами что-то найду.

Копия лежала на ксероксе. Джэй пролистал папку, свернул ее и спрятал под блейзер, положив взамен две двадцатки.

– Уверен, ты их унюхаешь, – сказал он.

– Ну а если нет, – сказал Джо, широко улыбаясь розовым ртом, – то ведь всегда могу сделать другую копию, когда капитанша вернет оригинал. – И он вернулся к своим папкам, но когда Джэй открыл дверь, чтобы уйти, тихо позвал: – Джэй-попугай!

Джэй обернулся.

– Что?

– Найди ублюдка, – сказал Джо Мо. Он снял темные очки и взглянул просительно. – Мы все тебе поможем, – пообещал он, и Джэй понял, что речь идет не о полиции.

Уже выехав на автостраду номер 17 в одиночестве, Бреннан терял Дженифер. Он не мог ее осуждать за то, что она не стала участвовать в поиске убийцы Хризалис. И ведь она права, вот в чем дело. Они жили тихой спокойной жизнью. С чего это вдруг он с такой готовностью возвращается в полный смертельных опасностей город?

И речи нет о том, понял Бреннан, чтобы он получал удовольствие от насилия и убийств. Лучше разбивать сады, чем увертываться от пуль в зловонных замусоренных переулках. Все свелось к тому, что, как говорила Дженифер, все идет своим чередом. Он не смог выбросить Хризалис из головы. Он не слишком часто вспоминал о ней. Жизнь с Дженифер его вполне удовлетворяла, и ни к чему было страдать о том, что могло бы быть с другой.

Но иногда по ночам он просыпался и, лежа рядом со спящей Дженифер, вспоминал женщину из хрусталя. Он вспоминал, как ее невидимая плоть превращалась в нежно-розовую по мере того, как нарастала страсть, вспоминал ее вскрики в темноте, ответные движения ее тела. Он все это помнил и спрашивал себя, а как бы все выглядело, прими она предложенную им любовь и защиту. Смотрел на спящую рядом с ним Дженифер, знал, что доволен и счастлив, и все же вопрос оставался. Память о той была ноющей болью, которая не покидала его.

Он оставил свой фургончик на международной парковке Томлин и взял такси до Манхэттена, где и поселился в дешевом грязноватом отеле в окрестности Джокертауна. Первым делом, решил он, надо посетить «Хрустальный дворец». После перерыва длиной больше года натянул на лицо маску и вышел из отеля, прихватив с собой чемоданчик с луком.