Читать книгу За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери - Джон Кракауэр, Джордж ван Фрекем, wheelerson - Страница 6

В Бароде Ауробиндо вначале выполнял обязанности мелкого чиновника в конторе по регистрации доходов и в других правительственных службах. Спустя год Махараджа нашел более правильное применение талантам Ауробиндо и сделал его своим личным неофициальным секретарем. Он вызывал его во дворец только тогда, когда нужно было оформлять какие-то особо важные документы, отправляемые в Англию. У Ауробиндо появилось свободное время, и в 1897 году он начал преподавать в университете Бароды. Он был внештатным профессором английского языка, а спустя год начал также читать лекции по французской литературе. Со временем он мог бы вполне рассчитывать на пост вице-канцлера университета. Если бы это соответствовало его устремлениям, он мог бы, не прилагая особых усилий, занять самое высокое положение в штате Махараджи, разрешив тем самым не только свои материальные проблемы, но и многие другие. Махараджа был расположен к нему: Ауробиндо по-прежнему был его секретарем и, имей Ауробиндо какие-либо личные интересы, ему, вероятно, было бы нетрудно воспользоваться своим положением.

Но все это мало занимало его. Он был безучастен к личной карьере даже после того, как в 1901 году женился на четырнадцатилетней Мриналини Боз. Пять лет спустя после женитьбы он пишет своему тестю: «Боюсь, я никогда не смогу быть добропорядочным семьянином. Я пытался, как мог, исполнить свой сыновний долг, долг брата и долг мужа, но тщетно. Что-то большее раскрывается во мне и властно требует подчинить ему всю свою жизнь»². Этим «большим» было стремление к освобождению Матери-Индии.

«Я занялся политикой и участвовал в политической жизни с 1903 по 1910 год с одной единственной целью – внушить человеческим умам волю к свободе и необходимость бороться за нее до конца, отказавшись от бесплодных методов Конгресса, на которые все еще уповают в настоящее время»³, – писал Шри Ауробиндо. Конгресс, основанный по инициативе англичан в 1885 году, был в то время единственной политической партией в Индии. И цель Ауробиндо состояла в том, чтобы всеми средствами добиться полной переориентации его (Конгресса) политических усилий – цель довольно рискованная для совсем еще молодого человека, который к тому же не говорил на своем родном языке.

Спустя всего лишь четыре месяца после своего прибытия в Индию он уже пишет на своем блестящем английском серию статей для ежедневной газеты «Хинду Пракаш» под общим названием «Старое в новом свете», в которой резко критикует угодливую политику конгресса по отношению к британским властям. Этот новый голос зазвучал столь смело и откровенно и казался в то время столь вызывающим, что Ауробиндо даже попросили несколько смягчить тон своих высказываний. Однако Ауробиндо не пожелал этого сделать; на некоторое время он просто замолчал. Эти первые статьи являются безошибочным доказательством ранней зрелости его политической мысли, основные направления которой пришли к нему, когда он ступил на набережную Бомбея.

Когда он вошел в политику, идеал независимой Индии «рассматривался огромным большинством индусов как совершенно безжизненный и практически неосуществимый, как безумная химера»⁴, – впоследствии писал Шри Ауробиндо. И уже в третьем лице он пишет о себе следующее: «Он всегда стоял на позиции полной независимости Индии, о чем он публично заявил с самого начала – без каких бы то ни было компромиссов, ибо только такой идеал может быть достоин уважающей себя нации»⁵.

В течение последующих лет его политическая активность становится все более и более интенсивной. Он встречает близких по духу людей и исследует возможность открытой борьбы за свободу в сонной и ко всему безучастной стране, где общественная жизнь людей сводится лишь к удовлетворению личных, мелочных интересов и к заботам о собственном благополучии. Вместе со своим младшим братом Бариндракумаром или Барином, сотрудничество с которым становится все более тесным, он часто использует праздничные торжества в Бенгалии в своих революционных целях.

Расчленение Бенгалии лордом Керзоном в 1905 году вызвало всеобщее негодование, что привело к широкому пробуждению народа и к распространению революционного духа. В Калькутте был основан национальный университет Бенгалии для тех студентов, которые были причастны к политическим манифестациям и были изгнаны из других учебных заведений. Ауробиндо принимает приглашение стать первым ректором этого нового университета, открывшего свои двери 15 августа 1906 года, в день рождения Ауробиндо. Период Бароды с этого момента ушел в прошлое.

Новая деятельность целиком и полностью поглотила его: он вскоре стал лидером националистов, часто именуемых «экстремистами» за то, что они боролись за безусловную и всеобщую независимость Индии. Его вклад во вновь созданный еженедельник «Банде Матарам» («Да здравствует Мать», название, ставшее объединяющим призывом для всей страны) поднял Ауробиндо в глазах всей нации и сделал его известным и всеми признанным политическим деятелем.

Именно о еженедельнике «Банде Матарам» С. К. Роктлиф, главный редактор журнала «Стейтсмен», писал, что «его статьи, написанные на английском с изумительным блеском и остроумием, поражали читателя. Ничего подобного до этого в индийской прессе еще не было… Это был самый вдохновенный голос тех идей и того политического движения, которое все тогда называли националистическим экстремизмом»⁶. Эти блистательные статьи принадлежали перу Ауробиндо Гхоша, который спустя некоторое время становится негласным редактором еженедельника.

Он также курирует идеологическое содержание другого еженедельника, «Югантар». Это был орган молодых революционеров, сгруппировавшихся вокруг младшего брата Ауробиндо Барина; горя нетерпением проявить себя в деле, они предпочитали действие любым разговорам. Они жаждали ускорить осуществление их заветной цели. Они добивались освобождения Матери-Индии посредством террора. Они были неопытны и наивны и совершали ошибку за ошибкой, но все же доставили англичанам немало хлопот. Несмотря на свою занятость, Ауробиндо находил время еще и для того, чтобы сочинять стихи, а иногда и серьезно болеть.

В 1907 году он в первый раз был арестован англичанами по обвинению в «антиправительственной деятельности», но был оправдан. Он не делал никакой тайны из своей деятельности и открыто требовал полной и безусловной независимости Индии. Ни в своих статьях, ни в публичных выступлениях, ни на частных встречах (которые, как правило, сопровождались полицейской слежкой) он не отступал от правила формулировать свои идеи, не выходя за рамки политического здравомыслия.

В Конгрессе вместе с другими экстремистами, такими как Бал Гангадхар Тилак и Бипин Чандра Пал, он работал над принятием новой радикальной программы. Юным идеалистам было очень непросто выступать против многоопытных, зрелых, твердо стоящих на своих политических позициях мужей, большинство из которых принимало участие в формировании партии. «Я использовал тактику, которую вы можете назвать добровольным самоотрицанием, или самоустранением. Я действовал, постоянно оставаясь в тени»⁷, – говорил Шри Ауробиндо много лет спустя. И он пишет о себе, что «всегда предпочитал действовать и управлять действом, находясь за кулисами и не выходя на подмостки, не оглашая свое имя перед публикой»⁸. Но обвинение, предъявленное ему в 1907-м, сделало невозможным для него дальнейшее пребывание в тени; теперь он был уже не только героем Бенгалии, его знала вся нация.

Вот что происходило, когда в 1907 году бенгальское руководство Конгресса в специально заказанном поезде направлялось в Сурат, город на западном побережье Индийского субконтинента: «Весь более чем тысячекилометровый путь от Кхарагпура до Сурата был непрерывным триумфальным шествием среди восторженных, ликующих толп народа», – писал Барин, который сопровождал своего брата. «Ауробиндо, нового лидера нации, тогда еще мало кто знал в лицо, и на каждой большой или малой станции возбужденные толпы людей носились вдоль железнодорожной платформы и искали его в вагонах первого и второго класса. А в это время он, никем не замеченный и не узнанный, спокойно ехал в вагоне третьего класса».⁹

Именно в Сурате между консерваторами и экстремистами произошел окончательный раскол. Историки долгое время поддерживали версию, что ответственность за этот раскол лежит на Тилаке, несмотря на то, что сам он неоднократно отрицал свою причастность к этому событию. В 1954 году было опубликовано письмо Шри Ауробиндо, написанное им двадцатью годами ранее, которое окончательно прояснило истинный ход событий: «История чаще всего умалчивает о тех событиях, которые, хотя и происходили по ту сторону занавеса, в действительности имели решающее значение. Она отмечает лишь эпизоды видимого действа, разворачивающегося на сцене. Лишь очень немногие знают, что именно я, без участия Тилака, отдал приказ, который привел к расколу Конгресса…»¹⁰

После неописуемого замешательства в день раскола Ауробиндо проводит два митинга экстремистов, в ходе которых все попытки примирения были отвергнуты. Лишь в 1917 году Конгресс вновь обретает единство. Цель Ауробиндо состояла в том, чтобы «пробудить в душе народа стремление к свободе». И сам момент его решительного вмешательства в Сурате стал составной частью его политической программы, окончательно и бесповоротно ведущей к независимости Индии.

Барин и его друзья террористы совершили один из самых своих серьезных просчетов, когда в результате взрыва подложенной ими бомбы, предназначенной для английского магистрата в Музаффарпуре, случайно погибли две английские леди. Британские власти нанесли ответный удар. И первым в списке их будущих жертв было имя Ауробиндо Гхоша. Он был арестован 5 мая и брошен в тюрьму в пригороде Калькутты Алипоре. Вместе с ним туда были отправлены более двадцати подозреваемых; всем им было предъявлено обвинение в «ведении войны против короля», что по англо-индийским законам было эквивалентно измене и каралось смертной казнью. «Алипорское дело», как его тогда называли, было «первым в Индии государственным процессом столь значительного масштаба»¹¹. Судьей был назначен Бичкрофт из ИГС, бывший сокурсник Ауробиндо по Кембриджу. (И вот двойная ирония – на вступительных экзаменах Бичкрофт был вторым после Ауробиндо по греческому, но заключительный экзамен по бенгали Бичкрофт сдал лучше, чем Ауробиндо).

К этому времени, удостоившись ряда значительных внутренних опытов, Ауробиндо уже твердо стал на духовный путь, и теперь его мало интересовало то, что происходило в зале судебных заседаний. Даже здесь, в тюремных застенках, он продолжал свою духовную практику. Внутренний голос заверил его, что он будет оправдан. Так и произошло. Его оправдали за недостатком улик. Барин и Улласкал Датт были признаны виновными и приговорены к смертной казни через повешение, но затем смертный приговор был заменен пожизненным заключением в тюрьме Порт-Блэйр на Андаманских островах. (Только в 1920 году Барин возвратился на родину).

В своей заключительной речи адвокат Ауробиндо С. Р. Дас произнес следующие слова в оправдание своего подзащитного: «Пройдет время, и когда утихнут споры и разногласия, когда прекратится хаос и смятение, когда и сам он уйдет из жизни, его деяния получат совсем другую оценку. Он получит всеобщее признание как поэт-патриот, как пророк национализма и человеколюбия. И даже после того, как он уйдет, эхо его слов будет звучать не только над Индией – его услышат всюду, в самых отдаленных уголках мира. Поэтому я утверждаю, что человек, которого мы сейчас видим, предстал не только перед нами, здесь, в этом судебном зале. Он стоит пред Высшим Судом Истории»¹².

Ауробиндо вновь был свободен, но теперь он остался один на обезлюдевшей политической арене. Остальные лидеры-экстремисты были либо отправлены в ссылку, либо осуждены на длительное тюремное заключение; их еженедельные газеты и журналы были запрещены.

В ходе этого судебного разбирательства британское обвинение отмечало, что, «где бы ни появлялся Ауробиндо, его везде принимали с царскими почестями» и что «в нем видели не только лидера Бенгалии, но и всей страны». После «алипорского дела» его слава выросла еще больше, и британские власти уже сожалели о том, что позволили ему так легко выскользнуть из их рук. Переписка тех лет доказывает, что высшие инстанции выискивали любую возможность для окончательной расправы с Ауробиндо. Первый секретарь бенгальского правительства писал о нем: «Самый опасный наш враг теперь на свободе». Тот же самый эпитет использует и губернатор Бенгалии Ассама, впоследствии вице-король Индии. Он пишет о нем: «Это самый опасный человек из всех тех, с которыми мы имеем дело в настоящий момент»¹³.

В начале 1910 года Ауробиндо был предупрежден Сестрой Ниведитой, англичанкой, ученицей Вивекананды, о том, что для него приготовлена ловушка и что в любой момент она может захлопнуться. Для Ауробиндо наступил момент ухода с политической сцены. Прощаясь, он пишет статью, в которой еще раз открыто выражает свои идеалы. Эту статью, свое политическое завещание, он публикует в журнале «Кармайогин» – в еженедельнике, где он начал работать после того, как был оправдан, и который поддерживала некоторое время после его ухода Сестра Ниведита, сторонница индийских националистов. Внутренний голос приказал ему уходить. «Когда ты услышал внутреннее повеление, позаботься лишь о том, как исполнить его»¹⁴, – читаем мы его афоризм. Все дальнейшее происходило стремительно. Ему понадобилось менее получаса, чтобы оказаться на берегу Ганга и нанять лодку, которая доставила его в Чандернагор, французский анклав в нескольких милях к северу от Калькутты. После месячного пребывания там в полном уединении он под именем Джьотиндраната Митры отправился в компании молодых революционеров на пароходе «СС Дюпле» из Калькутты в Пондичери. Он прибыл туда 4 апреля 1910 года и был радушно принят местными революционерами.

Политический период жизни Ауробиндо Гхоша, столь важный для Индии, закончился. Его многочисленные статьи и другие работы, оставленные им, с полной очевидностью свидетельствуют теперь о том, что он был первым, кто увидел и определил истинные цели освободительной борьбы. Вот они: абсолютная и безусловная независимость; возрождение национальных ремесел и использование местных материалов; бойкот всех английских товаров; политическое неповиновение колониальным властям; новая образовательная система, соответствующая индийской природе и характеру, а также идея ненасилия как политического оружия, подвергшаяся впоследствии наибольшим искажениям.

Вот что писал Шри Ауробиндо о самом себе: «Открытое участие Шри Ауробиндо в политике Индии было непродолжительным, поскольку он оставил ее в 1910 году и отправился в Пондичери; многие из его программ были серьезно искажены в его отсутствие, но тем не менее было сделано достаточно для того, чтобы полностью изменить лицо индийской политики, а сам дух индийского народа пробудить к осознанию идеала национальной независимости, к стремлению достичь этого идеала, используя в качестве метода несотрудничество и пассивное сопротивление. Даже несовершенных средств этой политики, применяемых в периоды случайно вспыхивающих бунтов и мятежей, оказалось достаточно, для того чтобы прийти к победе. Ход дальнейших событий развивался в соответствии с изначальной идеей Шри Ауробиндо. Конгресс окончательно перешел на сторону националистической партии, которая декларировала независимость как свою цель и должным образом реорганизовалась для действия… В конечном счете она сформировала первое национальное – хотя еще не независимое – правительство Индии и добивалась от Британии согласия на окончательную независимость»¹⁵.

Каждый раз «Дордаршан», индийское национальное телевидение, транслируя ежедневные парламентские дебаты в Нью-Дели, показывает в начале своей программы здание Парламента, затем статую Махатмы Ганди, затем статую д-ра Амбедкара, защитника угнетенных классов, и только потом бюст Шри Ауробиндо.