Читать книгу За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери - Джон Кракауэр, Джордж ван Фрекем, wheelerson - Страница 8

Часть 1
Ауробиндо Гхош и Мирра Альфасса
Глава 4. О художниках и оккультистах

Оглавление

Матильда Исмалоун родилась в Александрии, в городе, где пересекались когда-то все дороги мира, а ее муж Морис Альфасса приехал из Адрианополя; теперь это турецкий город Эдирнэ. Независимая и экстравагантная Матильда однажды отказалась поклониться Хедиву, так как того требовал придворный протокол, и по этой причине была изгнана из Египта. В 1877 году вместе со своим сыном Маттео, которому тогда не было и года, она отправилась в Париж. Они быстро освоились в своем новом окружении благодаря матери Матильды, Мирре Исмалоун, замечательной женщине, большому оригиналу, космополиту, которая в Париже, Женеве и Ницце чувствовала себя так же уверенно, как и в Каире. Ее друзьями были такие известные люди, как Фердинанд де Лессепс, инженер, который строил Суэцкий канал, композитор Россини и другие.

Третий ребенок Матильды (ее первый сын умер от вакцинации в шестимесячном возрасте) родился в Париже 21 февраля 1878 года в доме № 41 по бульвару Хаусман. Это была девочка. Ей дали имя Бланше Рашель Мирра. Все называли ее Миррой. Лишь в 1890 году, когда Мирре было уже 12 лет, ее отец Морис Альфасса получил французское гражданство и стал полноправным французом.

Матильда, так же как и доктор Гхош, хотела, чтобы ее дети были наилучшими в мире. Много лет спустя Мать однажды так охарактеризовала Матильду: «Аскет. Женщина-стоик с железной волей». Несмотря на то, что она была убежденной атеисткой, она преклонялась перед своим сыном Маттео и относилась к нему как к божеству. И это продолжалось до тех пор, пока он не женился и не оставил ее дом. Ее дочери, с другой стороны, редко удавалось поговорить с ней по душам, поделиться своими радостями и горестями. Каждый раз, без всяких на то оснований, она получала от матери резкий выговор, ее в чем-то постоянно упрекали, за что-то ругали, и «всякий раз мне говорили, что я ни на что не гожусь».

Родители Мирры жили каждый своей жизнью. Ее отец был наделен огромной физической силой, а также способностями к языкам и математике. Он часто брал детей в свою спальню, где свободно порхали его любимые канарейки, и рассказывал им различные истории, где главным героем всегда был он сам. Он любил ходить с детьми в цирк. Они даже были как-то на «великом шоу с дикого Запада» Буффало Билла в 1889 году. Это был год Всемирной Парижской Выставки и возведения Эйфелевой башни.

Маттео и Мирра были большими друзьями, даже несмотря на то, что Маттео отличался поистине неистовым характером. Охватывавшие его приступы ярости иногда были столь ужасными, что его сестра не раз оказывалась в критическом положении. Он учился в Сорбонне, а также в других престижных институтах Франции. Впоследствии он сделает блестящую карьеру и станет губернатором Французской Экваториальной Африки. Его жизнь станет образцом неэгоистического, бескорыстного служения людям.

Возможно, пытаясь уйти от слишком сурового образа жизни, который Матильда установила в своем доме, Мирра полностью погрузилась в мир художников и артистов. В 16 лет она начинает посещать «Академию Джулиан», школу художников, а затем учится в Школе изящных искусств. Ее картины были столь зрелыми, что неоднократно выставлялись в Национальной Галерее Искусств. Эти выставки проводились в 1903, 1904 и 1905 годах. «Я жила среди художников около десяти лет… Я встречалась с великими мастерами того времени, и я была их Вениамином[4]. То был конец девятнадцатого столетия и начало нынешнего, и именно тогда, в 1900 году, состоялась Всемирная Выставка, на которой были представлены все, кто к этому времени успел сделать себе имя в искусстве»1. В той же самой беседе, происходившей в 1962 году, она оценивает себя как «весьма посредственного художника».

Наивысший расцвет экспрессионизма, как писал Жак Креспелл в своей книге «Будни импрессионистов», начался в 1863 году и продолжался до 1883 года. «Из этого не следует, что их поиски уже были закончены; ни в коем случае, просто самого движения в том виде, в каком оно возникло, после 1863 года уже не существовало»2. Если предположить, что формирование Мирры как художника началось примерно с 1894 года, то в это время даже такие постимпрессионисты, как Сезанн, Ван-Гог и Гоген, уже принадлежали прошлому. На повестке дня был неоимпрессионизм и фовизм (Матисс и другие художники с их бесчисленными подражателями) …

Этот бурный период в истории западного искусства иллюстрирует забавная история, которую Мать рассказала детям ашрама. Речь в ней идет об «одном художнике, ученике Гюстава Море. Художник этот был очень талантлив, он постиг свое искусство до самых тонкостей, но… он был очень беден и едва сводил концы с концами». (Мирра сама находилась в то время в довольно стесненных обстоятельствах; ей даже приходилось подкрашивать свои туфли, чтобы «обновить» их). Однажды торговец картинами посетил его студию. Художник показал ему все свои лучшие работы, но на торговца они не произвели никакого впечатления. И вдруг совершенно случайно в углу он обнаружил холсты, на которых увидел какую-то странную, непонятную игру красок… Это были краски, которые художник соскабливал со своей палитры. «Вот! – воскликнул он. – Вот то, что мне нужно! Мой друг – вы гений! Это чудесно! Вы должны показать это миру! О, какое богатство цвета, какая игра светотени, какие неожиданные формы! Какое воображение!» «Но простите, – сказал бедный художник, – перед вами только то, что я соскабливаю со своей палитры». Торговец с презрением посмотрел на него. «Вы глупый человек! Не смейте говорить этого! Дайте мне эти картины. Давайте мне все, что вы можете сделать в этом роде. И я обещаю вам, что все они будут проданы. Десять, двадцать, тридцать… Я продам их все до одной и сделаю вас знаменитым!»3

И этот художник действительно стал знаменит! Ибо это был Анри Матисс; Мирра хорошо знала его. Этот случай произошел «во время открытия Всемирной Выставки в 1900 году».

Другим ее другом был в то время уже пожилой скульптор Огюст Роден. «Он выглядел изумительно. У него была голова греческого Фавна. Он был маленького роста, очень сильный, крепкого телосложения, с небольшими, проницательными глазами. Его ирония, а иногда и сарказм были замечательны». И он приходил к ней, чтобы излить душу и попросить совета, как ему разобраться, наконец, в своих сентиментальных приключениях.

Это было время великого взлета европейского искусства; музыка Берлиоза, Франка, Сен-Санса, поэзия Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме, романы Золя, оперы Массне, «Мулен Руж»… и все это – в Париже, культурной столице мира, там, где жила Мирра Альфасса.

В 19 лет она вышла замуж за художника Анри Мориссе, который также был учеником Гюстава Море. Спустя год у них родился сын, Андре. Анри Мориссе был талантливым художником, однако не настолько, чтобы сделать себе имя и быть упомянутым в какой-нибудь энциклопедии и выставлять свои полотна в национальном музее. О нем мало что известно… Вряд ли Мирра осознавала в то время, что ее ждет совершенно иное будущее.

Тлемсен

Познание этих оккультных планов и реализация их истин и сил в жизни человечества есть необходимая часть эволюционного процесса… Возможно, обнаружится даже, что супрафизическое знание необходимо для окончательной полноты знания физического, поскольку за всеми процессами физической Природы стоит некая супрафизическая движущая сила – энергия и деятельность ментального, витального и духовного планов, которую нельзя постичь внешними средствами познания4.

Шри Ауробиндо

Существуют знание и сила более глубокие, чем те, что приняты различными культурными традициями в качестве доминирующих форм знания; этот факт с древних времен известен всюду, в том числе и в Европе. Способ достижения этого более глубокого, но скрытого знания и практическое его использование называется оккультизмом. У всех религий есть своя собственная оккультная практика, и корни ее уходят в глубь веков, к так называемому языческому периоду, в котором все они и берут свое начало. Взгляды нашей рационально-позитивистской науки в этом вопросе большей частью сводятся лишь к опровержению малообоснованных претензий незрелого западного оккультизма, который и в самом деле подрывает доверие ко всякому оккультизму вообще. И все же даже теперь в нашем просвещенном научно-техническом мире эта дискредитация никак не уменьшила популярность оккультизма и не изменила соотношение сил в пользу так называемого здравого смысла. Легковерные и порой отчаявшиеся люди платят огромные деньги за услуги часто невежественных оккультистов, чтобы хоть как-то удовлетворить свою неистребимую потребность в знании; чтобы получить хотя бы незначительный проблеск света во тьме существования и найти защиту от бесчисленных невидимых опасностей, угрожающих человеку от самой его колыбели и до могилы; чтобы обрести хотя бы малую толику силы в мире, где человеческое существо представляет собой одно из самых беспомощных творений.

Недостаток практического умения и знания, а также необоснованные претензии тех, кто практикует оккультизм, не являются убедительными доводами против существования оккультных феноменов. В конце концов, те же самые аргументы можно использовать и против современной медицинской науки. Среди оккультистов в донаучные времена были величайшие ученые, например среди алхимиков, чьи деяния оставили свой едва заметный, но все же достаточно различимый след в истории науки; они открыли некоторые химические элементы, а также коснулись тайны материальных процессов. Но их попытки, их исследования в области знания имели более высокую цель; они пытались понять человека и ту вселенную, в которой он живет. Они надеялись превзойти ограничения самого человеческого вида. Истинные алхимики не превозносили «философский камень» и «эликсир жизни» как материальные достижения, они видели в них лишь исполнение обещания, данного человеку в начале его долгого странствия через века. Обещания, смысл которого в том, что однажды человек уподобится Богу. Давайте не забывать, что Исаак Ньютон, один из наиболее выдающихся мужей в пантеоне современной науки, гораздо больше писал об алхимии и оккультных вещах, чем о своих фундаментальных научных открытиях. То же самое можно сказать и об Иоганне Кепплере.

«Последние 25 лет, или около того, мир охватил настоящий оккультный бум, «взрыв магии»… Ничего подобного не происходило со времен падения Римской империи», – пишут Фрэнсис Кинг и Изабель Сюзерланд в своей книге «Перерождение магии», опубликованной в 1982 году5. Труды оккультных «мастеров» конца последнего столетия и даже Ренессанса и средних веков широко представлены на полках книжных магазинов: Элифас Леви, Станислас де Гуайта, Папюс, Фульканелли, Канселье, Арманд Барбо или Джон Ди, МакГрегор Мазерс, Алистер Кроули («нечестивейший человек в мире»), Дион Форчун, Алиса А. Бейли, Артур Маше и др. Один из ведущих поэтов этого столетия В. Б. Итс был членом Герметического Ордена Золотого Рассвета. Свободные масоны – под этим названием объединялись различные оккультные секты, членами которых были и многие выдающиеся личности.

Мы подошли к истории, которая вряд ли была бы кому-то известна, если бы не Мирра Альфасса. В ней речь идет о двух величайших оккультистах конца девятнадцатого – начала двадцатого столетия, обладавших огромными знаниями и столь же великой силой. Немногие могли бы сравниться с ними. О них никто не знал и, если бы в какой-то момент их жизненные пути и путь Мирры Альфассы не пересеклись, они, возможно, так и остались бы в тени, ничем себя не обнаружив, не оставив после себя никакого видимого следа.

Настоящее имя Макса Теона, который также называл себя Айя Азиз, было Луис Бимштейн. Он родился в 1847 году в семье раввина. Мало известно о его жизни до встречи с Миррой Альфасса. Вероятно, какое-то время он жил в Индии, потому что знал санскрит и Веды. Он также говорил, что сотрудничал в Египте с мадам Блаватской. В Египте же он встречается с французским оккультистом Чарльзом Барле, который заочно знакомит его с Францией. Спустя некоторое время Теон по непонятным причинам оставляет Египет и переезжает в Лондон, где женится на Мэри Кристине Вудрофф, которую близкие называли Альмой. Затем они уезжают из Лондона в предместье Тлемсена, алжирского города, расположенного у подножия Атласских гор.

Теон был разносторонне одаренным человеком. Он говорил на нескольких языках, много читал, имел множество оккультных опытов, был артистичен и умел работать руками. Он одевался обычно в белую или коричневую свободную одежду, похожую на мантию или рясу, подпоясанную красной веревкой. Он был замечательным рассказчиком и во время беседы обычно ловко скручивал своими тонкими, быстрыми пальцами одну сигарету за другой.

Его жена Альма, маленькая и несколько полноватая, согласно брачным документам была на три года моложе его. В оккультной битве она потеряла глаз. Как правило, она постоянно находилась в состоянии транса, но ее тело было настолько тренированным и послушным ее воле, что, даже пребывая в трансе, она могла заниматься своими повседневными делами. В конце жизни она описала свои неисчислимые оккультные опыты, и это описание составило 12 000 рукописных страниц текста. «Мадам Теон была экстраординарной оккультисткой. Она обладала исключительными способностями. Это удивительная женщина!»6 – говорила Мать, которая и сама обладала не меньшими способностями. Для Альмы было пустячным делом приказать своим комнатным туфлям переместиться к ней из другого угла комнаты, усилием воли позвонить в колокольчик и, не прикасаясь к столу, заставить его встать на дыбы; дематериализовать букет цветов и вновь материализовать его на подушке в спальне Мирры, запертой на ключ.

Альма имела множество оккультных опытов, и все свои знания она передала Теону. Теон также, по словам Матери, «владел великим знанием». Она не раз рассказывала о его колоссальной силе. Однажды она сама была свидетелем того, как Теон на ее глазах изменил направление удара молнии. «Теон обладал ужасающей [оккультной] силой… Однажды – это было во время урагана – он поднялся на верхнюю террасу, затем на крышу над гостиной… Я последовала за ним. Он начал произносить какие-то формулы и заклинания. И в этот момент я увидела огромную вспышку молнии, удар которой был направлен прямо в нас. В какую-то невообразимую долю мгновения Теон развернул ее, и она ушла в сторону. Людям трудно поверить в это, им кажется, что подобные вещи невозможны, но я видела это своими глазами. Молния ударила в дерево, недалеко от нас». Да, Теон был «могучим воином, ужасным… И это естественно, потому что он был воплощением Асура». Асуры – это титаны, темные противники богов. Значение этих слов Матери станет понятным для нас позже. «Это был ужасный человек. Он обладал страшной силой. Хотя по внешнему виду вы бы этого не сказали»7.

Теон основал журнал «Космическое обозрение», который издавался во Франции. Его редактором был Чарльз Барле. Первый номер вышел в январе 1902 года. Некий Жорж Теманлис, ученик Теона, был ответственным за печатание и распространение этого журнала. Теманлис был знаком с братом Мирры Маттео. Через брата Мирра узнала о «Космической группе» и о ее вдохновителях Теоне и Альме. Наконец-то Мирра смогла получить объяснение множеству своих внутренних опытов, которые спонтанно приходили к ней. В то время она еще не могла понять их смысл и, разумеется, не могла рассказать о них ни Матильде, ни кому-либо еще. Однажды, несколькими годами ранее, она попыталась сделать нечто подобное, и Матильда без всяких колебаний тут же отправилась вместе с ней к их домашнему доктору, убежденная в том, что ее дочь страдает какой-то странной болезнью мозга. Благодаря этим статьям и символическим историям, помещенным в «Космическом обозрении», Мирра нашла, наконец, объяснение своим переживаниям и поняла, что никакой болезни у нее нет.

Теманлис как издатель оказался не очень расторопным человеком, и вскоре все бремя издательской работы легло на плечи Мирры. Она нашла новую типографию, сама стала работать над корректурой и вести счета. К тому же она переписывала статьи, которые приходили в Париж из Тлемсена. Эти статьи, написанные Альмой на английском, переводила на французский Тереза, англичанка, которая впоследствии будет личным секретарем Теона до конца его жизни. Она была настолько уверена в своем, как ей казалось, безупречном французском, что даже не считала нужным пользоваться словарем. В 1905 году Теон приезжает в Париж. Там он встречается с Миррой Альфассой, в должной мере оценивает ее способности как оккультистки и приглашает в Тлемсен.

В 1906 году Мирра отправляется в свое первое большое путешествие, через Марсель и Оран – в Тлемсен. «Впервые в жизни я путешествовала одна и впервые пересекла Средиземное море. Затем была достаточно длительная поездка на поезде от Орана до Тлемсена. В целом, я достаточно хорошо перенесла дорогу и наконец добралась до места назначения. Теон встретил меня на железнодорожной станции, и мы на машине отправились к его дому, который находился довольно далеко. Наконец, мы добрались до его поместья – сказочная красота! Оно располагалось на холме, возвышаясь над всей Тлемсенской долиной. Машина остановилась у подножия холма, и нам предстояло подняться пешком на вершину по просторной аллее… Мы поднимались к дому, как вдруг он неожиданно обернулся и, приблизившись ко мне, произнес: «Теперь вы в моей власти. Не боитесь?» Я посмотрела на него, улыбнулась и ответила: «Я ничего не боюсь. У меня здесь Бог»8, – и Мать указала на свое сердце. «После чего, – добавила она, – он сильно побледнел». Это из его же собственного журнала «Космическое обозрение» Мирра узнала, как открыть Бога в своем сердце. Следует заметить, что ее мало интересовали теории, если им не было практического применения.

Мать не раз рассказывала о фантастическом оккультном мире Тлемсена. Но сколь бы занимательными ни были эти оккультные чудеса, картина, которая разворачивалась по ту их сторону, являлась гораздо более значительной. Альма и Теон сразу же почувствовали, кем в действительности была Мирра. В 1906 и 1907 годах она прошла у них интенсивное оккультное обучение, оба раза с июля по октябрь. Необычайные способности Мирры быстро подняли ее на один уровень со своими учителями. Так же как и Альма, она могла осуществлять оккультный выход (экстериоризацию) сначала из грубого материального тела, затем из тонкого тела, затем из еще более тонкого, и так двенадцать раз – из всех тех невидимых тел, которыми обладает человек. Каждое последующее тело содержит в себе еще более тонкую субстанцию в соответствии с иерархической последовательностью двенадцати миров, которые постепенно восходят от нашего материального мира к высшему пределу проявления. Но всегда существует серебряная нить жизни, связующая все тонкие тела с их материальной основой на земле. И если она обрывается, человека в материальном мире настигает смерть. Однажды во время работы, когда Мирра находилась вне пределов физического тела, Теона охватила ужасная вспышка ярости и гнева и в этот момент серебряная нить оборвалась; к их обоюдному счастью они обладали необходимым знанием и силой и сумели восстановить утраченную связь с материальным телом Мирры. (Хотя какой-то краткий промежуток времени она действительно была мертва!) Но что же привело Теона в такую ярость? Он узнал, что Мирра в состоянии экстериоризации обнаружила в одном из высших миров мантру Жизни, заклинание, которое позволяло создавать и уничтожать жизнь. Теон потребовал, чтобы Мирра открыла ему эту мантру, но Мирра отказалась, так как знала, кто он такой и что он мог бы натворить, воспользовавшись этой мантрой. Впоследствии она передала ее Шри Ауробиндо, который, однако, не придал ей большого значения, ибо его интересовали не подобные оккультные «чудеса», но разрешение загадки человеческого бытия в целом.

За Теоном и Альмой стояли немалые силы. Оба они были наследниками традиций, уходящих в глубочайшую древность, в дохалдейские и доведические времена, традиций, которые легли в основу этих двух мировых цивилизаций. Эти люди имели глубокое знание сил, работающих во вселенной и за ее пределами; они понимали значение эволюции и судьбу человека на земле. Они знали, что человек есть эволюционирующее существо, которое прошло лишь половину пути в своем космическом развитии, и что в настоящий момент для него наступило время трансмутироваться в новое существо – за неимением более точного слова мы можем назвать это существо «сверхчеловеком». Это новое существо будет всецело состоять из божественной субстанции, которая всегда потенциально присутствует в каждом представителе человечества и которая в настоящий момент близка к тому, чтобы обрести конкретный «материальный» образ на нашей планете.

«Теон знал, что не ему предначертано добиться успеха в этом деле; что он пришел лишь для того, чтобы подготовить путь для других – для тех, которые придут после него и достигнут цели… Именно Альма поддерживала Теона своими знаниями и силой; без нее он был ничем, и, естественно, после ее смерти весь этот план потерпел крушение»9. (Шри Ауробиндо)

Возникает даже впечатление, что Альма ушла из жизни по своей собственной воле. После того, как она и Теон провели в 1908 году лето во Франции с Жоржем и Кларой Теманлис, она пожелала в начале сентября посетить Британские острова (она родилась на острове Уайт). Перед отплытием парома из гавани Котере у них было немного свободного времени, и они решили побродить по берегу среди нависших над морем скал. Очевидцы говорят, что она поскользнулась, возможно, будучи как всегда в трансе, и упала в холодную воду. Она не захотела откладывать свое путешествие, но в пути сильно заболела. По прибытии в порт Горей, на острове Джерси, ее привезли в отель, где в тот же день, 10 сентября, она умерла.

Теон не мог примириться со смертью Альмы. Журнал «Космическое обозрение» прекратил свое существование в декабре того же года. Он жил, как и прежде, в своем Тлемсене, но уже один, ничем не напоминая о себе, нигде не появляясь. Многие, в том числе и Мирра, думали, что он умер приблизительно в 1913 году, после того как попал в серьезную автомобильную аварию. Но умер он намного позже, в 1927 году, на глазах у преданной Терезы, которая пережила его всего на несколько месяцев.

Смерти Теона, равно как и Альмы, было посвящено всего несколько строчек в местной газете. Будучи величайшими оккультистами своего времени, они жили и умерли почти в полной безвестности. И тем не менее, являясь предвестниками новой эпохи, они не напрасно трудились, ибо их оккультные знания и достижения ожили в Мирре Альфассе, которая всегда вспоминала о них с благодарностью. «Теон по-настоящему обучил меня оккультизму, и я действительно овладела им». Их достоинства, как учителей, были неоспоримы. Будучи их ученицей, Мирра хорошо знала об этом; они обладали широким, многосторонним знанием, основанным на синтезе различных оккультных школ и систем, уходящих корнями в глубокую древность. При этом все оккультные истины они подвергали тщательной проверке личным опытом, руководствуясь при этом абсолютной искренностью.

«Оккультизм западного толка, следовательно, можно было не принимать во внимание, ибо он так и не вышел из детского возраста, не достиг зрелости, равно как и не сумел создать достаточно глубокую и систематизированную философскую основу. Он предоставлял слишком большую свободу «романтизму сверхъестественного». Его главная ошибка была в том, что он концентрировал свои основные усилия на открытии форм и на поисках эффективных средств для использования сверхъестественных сил. Он переродился в черную и белую магию, в увлеченность потусторонним, в чудесные фантазии оккультного мистицизма, а также чрезмерно возвеличил свои ограниченные и скудные познания. Эти тенденции, наряду с непрочными ментальными устоями, привели к тому, что его гораздо легче было дискредитировать, чем защитить или оправдать. В Египте и на Востоке это направление знаний развивалось намного успешнее; и усилия, направленные на его практическую реализацию, достигли здесь гораздо большего могущества и масштаба»10, – писал Шри Ауробиндо в своем центральном философском труде «Жизнь Божественная».

Чтобы выстроить свой всемирный синтез, Ауробиндо Гхош должен будет испытать на собственном опыте все то, что хранило в себе тайное знание Востока, Мирра же привнесет в этот синтез все самое лучшее из того, что открыл Запад, из того, что дали ей Теон и Альма, наиболее совершенные представители западного оккультизма. В последние годы жизни Мирра, вглядываясь в свое далекое прошлое, скажет: «Не странно ли, Теон и Шри Ауробиндо никогда не знали друг друга, они никогда не встречались… Не зная друг друга, следуя совершенно разными путями, они пришли к одним и тем же заключениям… И я знала их обоих»11.

4

Вениамин (библ.) – младший, любимый сын Иакова; в переносном смысле – «любимец».

За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери

Подняться наверх