Читать книгу Воспитание чувств - Джорджетт Хейер - Страница 4

Лишившись дара речи, мисс Уонтедж несколько мгновений непонимающе взирала на него.

– Ж-жениться на мне, Шерри? – наконец, запинаясь, пролепетала она.

– Да, а почему нет? – ответил его светлость. – То есть если ты, разумеется, не имеешь возражений. Но, учитывая, что ты была готова выйти замуж за викария, не понимаю, откуда им взяться!

– Нет-нет, я вовсе не была готова выйти замуж за викария! – запротестовала Геро. – Я же сказала тебе, что предпочту стать гувернанткой!

– Ладно, не обращай внимания, – великодушно отмахнулся его светлость. – Только не вздумай говорить, будто предпочтешь стать гувернанткой вместо того, чтобы выйти замуж за меня, потому что я тебе не поверю! И никто не поверит. Проклятье, Геро, я не намерен распускать перед тобой перья, как какой-нибудь самодовольный павлин; не исключено, что мне действительно не хватает силы воли, я склонен к распутству и провожу все свободное время в игорных домах, да еще и считаюсь таким сумасбродом, которого не потерпит ни одна разумная женщина; но не делай вид, будто со мной тебе будет хуже, чем в том проклятом пансионате, о котором ты уже прожужжала мне все уши!

Мисс Уонтедж и не собиралась делать ничего подобного. Однако брак с человеком, который долгие годы оставался для девушки примерно таким же божеством, как и для его ливрейного грума, представлялся ей столь фантастической идеей, что она не могла ни отнестись к нему серьезно, ни поверить, будто в ее унылом и беспросветном будущем возможны столь ослепительные перемены.

– Ох, Шерри, прошу тебя, не надо! – взмолилась Геро, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. – Я понимаю, ты меня разыгрываешь, но, пожалуйста, не надо!

– Никакого розыгрыша! – заявил виконт. – Собственно говоря, чем больше я об этом размышляю, тем сильнее мне кажется, что я придумал превосходный план.

– Но, Шерри, ты же любишь Изабеллу!

– Разумеется, я люблю Изабеллу! – ответил его светлость. – Хотя, имей в виду, я вовсе не утверждаю, что непременно сделал бы ей предложение, не сложись обстоятельства чертовски неудачным образом, потому что, скажу тебе откровенно, Геро, я все-таки предпочел бы не связывать себя узами брака. Однако теперь уже поздно думать об этом! Я должен жениться, и раз уж не могу заполучить Несравненную, то предпочту тебя, чем кого-либо еще. Вне всяких сомнений, – великодушно добавил он, – ты мне чертовски нравишься, Геро. Полагаю, мы с тобой великолепно поладим, потому что у тебя нет комнатных собачек или кошечек, ты не впадаешь в истерику и не станешь ожидать, чтобы ради тебя я отказался от своих привычек и все время только и делал бы, что танцевал пред тобой на задних лапках.

– О нет, нет!

– Разумеется, я отдаю себе отчет – это не брак по любви, – продолжал его светлость. – Что до меня, то я покончил с любовью, раз уж Изабелла разбила все мои надежды. Смею надеяться, ничто не доставит ей большего удовольствия, чем осознание того, что она отравила мне жизнь точно так же, как и бедному Джорджу, но будь я проклят, если потешу ее тщеславие, дав ей знать об этом!

Сочувственный вздох, вырвавшийся из уст собеседницы виконта, заставил его вспомнить о ней. В глазах Шерри появилось сомнение, когда в голову пришла очевидная, но неприятная мысль.

– Очень жаль, что ты еще дьявольски молода! – пожаловался он. – Вот будет номер, если тебе приспичит влюбиться в какого-нибудь мо́лодца после того, как мы с тобой окажемся связаны узами брака! Хотя, если подумать, тебе вообще рано выходить за кого-либо замуж. Проклятье, ты же совсем еще ребенок!

– Аугуста Ярфорд вступила в брак, когда ей было всего семнадцать, Шерри, – с надеждой возразила мисс Уонтедж.

– Это совсем другое дело. К тому времени она уже пару сезонов выходила в свет, и если кто и был в тот момент на высоте, так это Гусси Ярфорд! А вот ты ни разу не бывала в обществе, как и не встречалась с кем-либо, кроме своего драгоценного кузена Эдвина да этого любителя молоденьких женщин – викария.

– И тебя, Шерри, – с застенчивой улыбкой добавила девушка.

– Да, но меня можно не считать, потому что с таким же успехом я мог быть твоим братом. – И вдруг его охватили сомнения в собственной правоте. – Пожалуй, из этого ничего не выйдет. Не стоит даже и начинать, – с легкими потугами на рыцарское благородство сказал он. – Я ничего не имею против того, что меня называют распутником, но будь я проклят, если дам повод говорить о себе, будто я покусился на ребенка, едва выпорхнувшего из пансиона!

Мисс Уонтедж сцепила руки на коленях и, запинаясь от волнения, сказала:

– Шерри, если ты думаешь, что я подойду тебе, то, пожалуйста… пожалуйста, женись на мне, потому что я хочу этого больше всего на свете!

– Да, однако о том, что тебя ждет, ты имеешь понятия не больше, чем вон тот воробей, – без обиняков заявил виконт. Обдумав собственные слова, он добавил: – И даже меньше.

– Но мне бы очень хотелось всегда быть с тобой, Шерри, потому что ты никогда не сердишься на меня, и мне бы понравилась новая жизнь, и я бы поехала с тобой в Лондон, и повидала все те вещи, о которых до сих пор только слышала, и ходила бы на приемы и на балы, и меня бы никто не бранил, и не отправил бы в тот ужасный пансионат… Ох, Шерри, это было гадко с твоей стороны – предложить мне такую возможность, если ты не собирался этого делать!

Виконт небрежно потрепал ее по плечу, и по его губам скользнула горькая улыбка. Он, конечно, был сумасбродом, но не настолько, чтобы эта бесхитростная речь не произвела на него впечатление.

– О господи! – только и сказал молодой человек.

Мисс Уонтедж, проглотив комок в горле, храбро заявила:

– Ты всего лишь пошутил. Разумеется, мне следовало бы знать об этом. Я не хотела надоедать тебе своими просьбами.

– Нет, я нисколько не шутил, – ответил его светлость. – Черт меня подери, почему это я не могу жениться на тебе? Я знаю, у тебя еще не было времени разобраться в своих чувствах, но, ставлю десять против одного, так ты лишь окончательно запуталась бы. Кроме того, ты увидишь, я не из тех мужей, которые вечно поднимают шум из-за пустяков. Я не стану вмешиваться в твои удовольствия, если они останутся в рамках приличий, моя дорогая. И ты можешь не беспокоиться – я не начну назойливо оказывать тебе знаки внимания. Я уже сказал, что покончил с любовью. Это будет брак по расчету! Проклятье, это, конечно, не так романтично, как ты, пожалуй, ожидала, зато намного забавнее, чем быть гувернанткой!

Мисс Уонтедж яростно закивала головой. Глаза ее сияли.

– Но я все равно думаю, что это очень романтично, – произнесла она.

– Это потому, что ты еще ничего не понимаешь, – цинично заметил Шерри. – Однако не огорчайся! Тебе понравится блистать в лондонском обществе, вот увидишь.

Мисс Уонтедж с воодушевлением согласилась. Но в следующий миг в голову ей пришла мысль, от которой блеск в глазах девушки живо угас.

– О, мне бы так хотелось! Однако они никогда, никогда не позволят нам этого, Шерри!

– И кто же нас остановит? – спросил он. – Это единственное, что мой отец не передал в то чертово доверительное управление! Я могу жениться на ком захочу, и никто не посмеет мне слова сказать против.

– Но они непременно попытаются, – мрачным тоном предрекла Геро. – Ты и сам знаешь, что попытаются, Шерри! Твоя мама хочет, чтобы ты подыскал себе великолепную партию, и сделает все возможное, чтобы не дать тебе погубить себя, связавшись со мной. Видишь ли, у меня даже нет приданого.

– Знаю, но это не имеет ни малейшего значения. Как только доверительное управление закончится, у меня хватит денег для нас обоих.

– Леди Шерингем наверняка так не думает. А кузина Джейн отправит меня в Бат завтра же, если только узнает!

– Чтоб меня разорвало, Геро, не понимаю, почему ты настолько уверена в этом, просто не понимаю! Она скажет, что ты сделала дьявольски удачную партию: вот увидишь, так и будет!

– Дело в том, Шерри, что она сочтет ее чересчур удачной для меня! Она ужасно рассердится! Кроме того, чтоб ты знал, она надеется, ты проявишь интерес к Касси или даже Юдоре.

– Не дождется. Я всегда терпеть не мог их обеих, как и Софи, если на то пошло, и вряд ли до конца дней моих что-либо изменится. Однако в том, что ты говоришь, Геро, есть смысл: больше всего на свете я ненавижу, когда свора женщин начинает скандалить из-за меня. С ними каждые пять минут случаются обмороки, а так наверняка и будет, можешь мне поверить! Если же твоя кузина и впрямь упечет тебя в Бат, то мне придется отправиться туда – спасать тебя, а я терпеть не могу это место. Остается только одно: нужно провернуть все так, чтобы никто ни о чем не пронюхал. Как только дело будет сделано, что не должно стать большой проблемой, если мне удастся раздобыть специальную лицензию[8], они уже ничего не скажут – или скажут, но во всяком случае уже не нам.

– Ты думаешь? – с сомнением протянула Геро.

– Да, потому что, с одной стороны, в этом не будет никакого смысла, а с другой – мы всегда сможем указать им на дверь, – заявил в ответ виконт.

– То есть ты не считаешь, что кузина Джейн заявит о моем несовершеннолетии и потребует положить этому конец? Люди ведь могут такое сделать, правда, Шерри?

Виконт надолго задумался.

– Нет, – провозгласил он наконец. – Она так не поступит. Не вижу, как это у нее может получиться. Сама подумай, Геро! Я не какой-нибудь там авантюрист, похищающий богатую наследницу, чтобы обвенчаться с ней! Я порядочный человек! Ей придется проглотить пилюлю, сделав при этом хорошую мину. Полагаю, она даже обратится к тебе с просьбой подыскать мужей для своих пресных дочек.

– Что ж, если ты думаешь, что я смогу ей помочь, то сделаю все зависящее от меня, – совершенно серьезно ответила Геро.

– Никто не в состоянии подыскать мужей для этой своры тупых дурнушек, – с жестокой прямотой отозвался его светлость. – Кроме того, они мне не нравятся, в своем доме я их не потерплю. Ладно, идем! Мы и так потеряли кучу времени. Скоро тебя хватятся, если мы и дальше будем рассиживаться тут. Эй, Джейсон!

– Прямо сейчас? – ахнула мисс Уонтедж. – Но у меня же с собой ничего нет, Шерри! Разве я не должна собрать дорожную сумку или взять хотя бы шляпную картонку?

– Геро, ты совсем ума лишилась? Или полагаешь, я подкачу прямо к передней двери, чтобы забрать тебя? Если ты вернешься и начнешь собирать дорожную сумку, то тебя тут же разоблачат.

– О да, но… Ты не думаешь, что мне лучше выскользнуть из дому, когда стемнеет, и присоединиться к тебе здесь?

– Нет, не думаю, – отрезал его светлость. – Я вовсе не намерен торчать в этой дыре до самого вечера! Кроме того, на небе нет луны, и ежели ты считаешь, что я повезу тебя в город в темноте, то сильно ошибаешься, девочка моя! Не понимаю, зачем тебе вообще нужна дорожная сумка. Если все остальные твои платья похожи на то, что надето на тебе сейчас, то чем скорее ты от них избавишься, тем лучше! Когда мы приедем в Лондон, я куплю тебе все необходимое.

– Ох, Шерри, правда? – вскричала мисс Уонтедж, и щечки ее зарделись от удовольствия. – Большое тебе спасибо! Тогда поехали быстрее!

Виконт спрыгнул на землю и, протянув ей руки, скомандовал:

– Слезай!

Мисс Уонтедж не раздумывая повиновалась. Джейсон подвел к ним лошадей и пристально уставился на девушку, после чего обратил вопросительный взор на хозяина.

– Я везу эту леди в Лондон, Джейсон, – объявил виконт.

– Хо! – выразился верный сподвижник. – Хо, вот оно, значит, как, хозяин?

– Да, и более того, не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал об этом. Так что не вздумай болтать в любой из тех забегаловок, где ты имеешь обыкновение пропадать, понятно? И в конюшне тоже никому ни слова!

– Я умею держать язык за зубами, – с достоинством отозвался Джейсон. – Но меня аж раздирает от любопытства, что вы намерены выкинуть на этот раз!

Виконт забросил мисс Уонтедж в коляску, подобрал вожжи и, перед тем как подняться вслед за ней, сообщил:

– Я собираюсь жениться.

– Вы? Никогда! – ахнул Джейсон. – Но она же вам не подходит, хозяин! Проклятье, сдается мне, вы изрядно перебрали, а я ведь даже и не заподозрил, что вы тепленький, помогай бог! Что ж, вы ловко все это провернули, хозяин! Чертовски ловко, нечего сказать! Уверяли меня, будто трезвы как стеклышко, а сами нализались как сапожник! А вот что вы скажете, когда протрезвеете, а, милорд? Вот это будет номер, да еще и обвините меня в том, что я позволил вам связаться с какой-то пигалицей!

– Умерь свой пыл, я действительно трезв! – с раздражением заявил виконт. – И не суй нос в мои дела! А ты какого дьявола смеешься, Геро?

– Он такой забавный! – давясь смехом, сказала мисс Уонтедж. – А что такое «пигалица»?

– Откуда мне знать? У этого малого что ни слово, то воровской жаргон. Но ты его не слушай, это не для дамских ушей. Джейсон, в сторону! Эгей, поехали!

Коляска покатила вперед. Джейсон ловко вскочил на запятки и через разделявший их сложенный верх заявил:

– Я и дальше буду совать свою сопелку в ваши дела, хозяин. Вы никак тайно сбегаете под венец?

– Нет конечно… Господи милосердный, а ведь так оно и есть! – заявил ошеломленный виконт.

– Потому что если это так, – продолжал Джейсон, – и вы не хотите, чтобы кто-нибудь узнал об этом, то этой сопливой пигалице не следует восседать рядом с вами, у всех на виду.

– Черт меня подери, а ведь он прав! – вскричал виконт и резко натянул поводья, останавливая лошадей. – Этак все в округе начнут болтать, будто видели, как ты уезжала со мной! Ничего не поделаешь: тебе придется присесть на пол и накрыться пледом, чтобы тебя не было видно, Геро.

Поскольку жизненный опыт мисс Уонтедж не научил ее беспокоиться о собственном достоинстве и удобствах, то она без возражений приняла это предложение, свернувшись клубочком у ног виконта и позволив ему накрыть себя пледом. А так как манеру его управления экипажем иначе как головоломной назвать было нельзя, Геро изрядно трясло, но она не жаловалась, обхватив обеими руками сапоги его светлости и прижимаясь щекой к его колену.

Так они проехали несколько миль. У второй заставы виконт остановился и заметил, что, по его просвещенному мнению, они отъехали достаточно далеко, поэтому можно не опасаться случайной встречи с кем-либо из общих знакомых.

– Я не возражаю против того, чтобы еще немного посидеть вот так, Шерри, если ты полагаешь, что так будет лучше, – заверила его Геро.

– Да, но у меня уже затекла левая нога, – с подкупающей искренностью заявил виконт. – Вылезай, чертенок, только, ради бога, причешись! А то ты похожа на бродяжку!

Мисс Уонтедж честно попыталась выполнить его пожелание, впрочем, без явного успеха. К счастью, особенности собственной прически предписывали виконту неизменно носить при себе расческу. Достав ее, он провел по мягким спутанным кудрям, завязал шнурки капюшона под подбородком Геро и, окинув девушку критическим взглядом, заявил, что сойдет и так. Мисс Уонтедж доверчиво улыбнулась ему, и виконт совершил неожиданное открытие:

– Ты похожа на котенка!

Она, рассмеявшись, сказала:

– Этого не может быть, Шерри!

– Может, может. Думаю, все дело в твоем смешном маленьком носике, – заметил виконт, щелкнув по нему пальцем. – Или это, или твоя манера смотреть на меня, широко открыв глаза. Пожалуй, теперь я буду звать тебя Котенком. Такое имя идет тебе гораздо больше, чем Геро, которое всегда представлялось мне крайне неподходящим для девчонки.

– О, а сколько неприятностей оно принесло мне! – воскликнула она. – Ты даже представить себе не можешь, Шерри! Так что я буду очень рада, если ты станешь звать меня Котенком.

– Вот и славно. Значит, решено, – сказал Шерри, вновь трогая коляску с места. – А сейчас нам нужно решить, что я буду с тобой делать, когда привезу в Лондон.

– Ты говорил, купишь мне новую одежду, – не без некоторой тревоги напомнила ему Геро.

– Конечно, куплю, раз обещал, но меня немного беспокоит вопрос о том, где ты будешь спать сегодня ночью, – признался Шерри. – Видишь ли, сегодня мы пожениться никак не успеем.

– Нет, безусловно, ведь мы отправимся за покупками, – согласилась Геро. – Но я могу приехать к тебе домой, не так ли?

– Вот уж ни в коем случае! – решительно заявил Шерри. – Кроме того, у меня нет дома. Я имею в виду, у меня есть квартира неподалеку от Сент-Джеймс-стрит, а это не тот вариант, что тебя устроил бы. Более того, для тебя там просто нет свободной комнаты. Пожалуй, я мог бы отвезти тебя в Шерингем-Хаус, но не думаю, что ты чувствовала бы себя там комфортно. В особняке распоряжаются старина Варли и его жена, а вся мебель накрыта голландским полотном.

– О нет! Пожалуйста, не надо везти меня туда! – взмолилась Геро, которую пугала подобная перспектива.

Джейсон, с большим интересом прислушивавшийся к разговору, в этот момент почел за благо вмешаться и высказал собственное просвещенное мнение. Оно заключалось примерно в следующем: ничто не может оказаться столь же губительным для клевого исхода всего шухера, как обращение к Варли, коего он обозвал старым болтуном, способным растрепать об этом всем и каждому, сто́ит только ему пронюхать о подобной затее.

Виконт, который, как и все молодые люди, обожал обильно уснащать свою речь жаргонными словечками, без труда и абсолютно правильно истолковал мрачное предостережение грума. В целом он был полностью согласен с Джейсоном, однако при этом строго заметил: подобная безжалостная критика старого и верного слуги его семьи объясняется тем, что несколько месяцев назад Варли пресек попытку Джейсона украсть у него часы с цепочкой.

– Вот, кстати, чуть не забыл! – воскликнул Шерри, поворачиваясь к груму. – Проклятье, однако я пребывал в очень расстроенных чувствах, когда уезжал из дому, поэтому сей факт совершенно вылетел из моей головы! Не знаю, что именно ты украл, пока мы там были, но ты не смог бы провести два дня в одном месте, не попытавшись стянуть хоть что-нибудь. Посему давай, выворачивай карманы!

– Вы бы лучше обратили свои гляделки на дорогу, хозяин, – посоветовал ему Джейсон. – Чтобы я да обчистил вашу хазу! Чтоб мне закончить свои дни на каторге, не бывать этому!

– Джейсон! – грозно повторил его светлость.

Грум возмущенно шмыгнул носом.

– Ну, увел я пару желтяков у того старого филина с бледной опухшей рожей, – угрюмо признался Джейсон. – Он мне даже фартинга на чай не подкинул ни разу, скряга.

– Ты хочешь сказать, свистнул пару гиней у моего дяди? – спросил Шерри.

– Откуда мне было знать, что вы не хотите, чтобы я его обчистил? – осведомился Джейсон. – Вы не шепнули мне об этом ни полсловечка, хозяин, вот я и подумал – он не тянет на вашего приятеля!

– Ладно, если это все, то большой беды здесь нет! – жизнерадостно отозвался Шерри. – Правда, скорее всего, деньги-то были мои.

– Он что, ворует постоянно, Шерри? – прошептала Геро, глядя на виконта округлившимися от изумления глазами.

– О да, постоянно! Видишь ли, он ничего не может с этим поделать.

– Но это же очень неудобно!

– Ничуть! Сей факт меня нисколько не беспокоит, – просто ответил Шерри. – У меня лично он никогда и ничего не брал. Правда, было чертовски неловко, когда Джейсон обчищал карманы моих друзей, – он пять раз воровал часы у моего кузена Ферди, прежде чем я поймал его на горячем, – но теперь это в прошлом. Кроме того, большинство людей знает: если у них что-нибудь пропало, пока они были со мной, им достаточно всего лишь сказать мне об этом. Джейсон всегда возвращает мне добычу, если я прошу его. Да, кстати! Эй, Джейсон! Не смей красть что-либо у этой леди! Имей в виду, я не шучу! Рассчитаю тебя без выходного пособия, ежели у нее пропадет хотя бы носовой платок!

– Вы никогда так не сделаете, хозяин! – в ужасе ахнул грум.

– Пожалуй, это правда, – признал Шерри. – Наверное, и впрямь не сделаю. Но я переломаю тебе все кости, поэтому помни о том, что я тебе сказал!

Грум, похоже, испытал нешуточное облегчение, когда понял – хозяин сменил гнев на милость. Шумно вздохнув, он великодушно предположил, что скорее согласится, чтобы его утки заклевали, чем уведет у своей будущей хозяйки хотя бы заколку для волос.

Виконт, вполне удовлетворенный подобным заверением, сказал мисс Уонтедж, что отныне она может чувствовать себя спокойно.

– Если уж на то пошло, не думаю, будто он решится ограбить тебя, – признался его светлость. – Тем не менее не помешает принять кое-какие меры. Крайне странный тип! Готов сделать для меня все на свете, но убей бог, если я знаю, почему!

– Сколько ему лет? – полюбопытствовала Геро.

– Понятия не имею, дорогая моя. И сам он, думаю, тоже. Хотя вряд ли ему может быть больше восемнадцати или девятнадцати.

– Он такой маленький!

– А вот здесь нет ничего удивительного! Одно время его учили на жокея, пока не выгнали взашей из конюшен за воровство. Знаешь, Котенок, я тут подумал и решил, что будет лучше, если я отвезу тебя в «Гриллон».

– В самом деле, Шерри? А где это?

– На Альбемарль-стрит. Это гостиница. Дьявольски респектабельная и скучная, но тут уж ничего не поделаешь.

– А ты останешься там со мной? – немного волнуясь, поинтересовалась Геро.

– Боже милостивый, нет конечно. Это будет настоящий скандал! Нам и так придется выдумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить, почему такая малявка, как ты, путешествует без дуэньи или хотя бы горничной. Господи, да у тебя же и дорожного сундука с чемоданом нет! Эх, надо было нам все-таки захватить с собой хотя бы дорожную сумку да несколько шляпных коробок. Без них тебя и на порог «Гриллона» не пустят. И почему я не подумал об этом раньше?

– Это очень на тебя похоже, Шерри, – снисходительно заметила мисс Уонтедж. – Ты никогда не обращал ни малейшего внимания на то, что я говорю, а потом, когда у тебя ничего не получалось, обвинял меня во всех смертных грехах! Всегда! Ты же прекрасно помнишь, что я просила тебя дать мне время собрать дорожную сумку. И что мы теперь будем делать?

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. И, кстати, я тебя пока ни в чем не обвиняю, верно?

– Да, но ты собирался, – возразила Геро, лукаво глядя на виконта. – Уж я-то тебя знаю, Шерри!

Он, улыбнувшись, заметил:

– Ах ты, хитрюга маленькая! Вот что я тебе скажу. Сейчас мы поедем прямо ко мне; отправим моего слугу Бутля, чтобы он купил тебе пару чемоданов; наймем фиакр до Бонд-стрит; там купим все, что тебе понадобится на ночь; отвезем это обратно ко мне на квартиру; уложим вещи в чемоданы и отправимся с ними в «Гриллон». Я скажу им, что ты моя сестра… Нет, не пойдет: десять против одного, они знают – у меня нет сестры! Я скажу, что ты моя кузина. Возвращаешься в пансионат в Бате. Приехала из Кента (на самом деле так ведь оно и есть!), чтобы провести ночь в Лондоне – я пообещал встретить тебя – горничная, выходя из кареты, сломала ногу – ее отвезли в больницу – других родственниц у тебя в городе нет – и что мне остается делать? Разумеется, ничего иного! Я отвожу тебя в респектабельную гостиницу! Что может быть лучше?

Мисс Уонтедж не увидела изъянов в предложенном плане, и остаток пути прошел незаметно. Они обсуждали гениальную историю, придуманную виконтом, внося в нее некоторые коррективы и весело смеясь над потрясением, ожидавшим их ближайших родственников. Когда Шерри и Геро достигли метрополии, между ними возникла небольшая размолвка, поскольку мисс Уонтедж непременно желала осмотреться, а виконт настаивал, чтобы она опустила капюшон, дабы скрыть лицо. Однако вскоре недоразумение было улажено, и Геро пребывала в поистине солнечном расположении духа, спрыгнув на землю из коляски перед домом, где квартировал его светлость.

Камердинер виконта Бутль в силу жизненной необходимости обладал неистощимым долготерпением и флегматичностью, но внезапное появление Шерри в обществе молодой дамы непритязательного вида, державшей его под руку, потрясло даже стальное самообладание этого слуги. К тому времени как он уяснил, что имеет честь лицезреть будущую супругу своего господина, Бутль постарался вернуть себе выражение лица человека, давно привыкшего к неожиданным стихийным бедствиям и любым сумасбродным выходкам. Узнав же, что ему предстоит немедленно отправиться за покупками, дабы приобрести багаж, необходимый всякой приличной молодой женщине, он выдал всю глубину обуревавших его чувств лишь тем, что слабым голосом подтвердил:

– Очень хорошо, милорд!

Но после того как виконт вновь умыкнул Геро, сей почтенный господин несколько забылся. Он доверительно сообщил любопытствующему владельцу апартаментов: если бы судьба не наградила его опухшей щекой в тот самый день, когда его светлость вознамерился навестить родительские пенаты, а сам Шерри не предоставил ему выходной, чтобы он мог удалить больной зуб, то события, которые, по его мнению, неизбежно должны были привести к катастрофе, никогда бы не произошли. Однако владелец, будучи начисто лишенным воображения, возразил, что никогда не видел, чтобы мистер Бутль или кто-либо еще мог помешать виконту совершить очередное сумасбродство. Далее он отозвался о его светлости как о законченном вертопрахе, и сей вульгаризм показался мистеру Бутлю настолько оскорбительным, что тот отправился выполнять поручение виконта, более ни слова не сказав своему закадычному приятелю.

Шерри тем временем препроводил Геро к известной модистке на Бонд-стрит, где он пользовался некоторой популярностью. Здесь, после недолгого, но вполне откровенного разговора с потрясенной владелицей, виконт передал ей девушку, чтобы та приодела ее, как того требует статус. Похоже, ничто не нарушало благостного течения этого процесса, за исключением небольшого непредвиденного осложнения. Оно было связано со жгучим желанием мисс Уонтедж принарядиться в кисею цвета морской волны с серебристыми лентами. А его светлость выразил категорический протест против того, чтобы она надела предмет туалета, столь решительно не подходящий для молодой леди, направляющейся предположительно в избранное учебное заведение в Бате.

Но эту пустяковую ссору тут же помогла уладить модистка, которая, узрев в будущей леди Шерингем ценную клиентку, пустила в ход весь свой такт и красноречие. Она предложила виконту приобрести скромное (однако чрезвычайно дорогое) платье, которое мисс Уонтедж сможет носить уже в ближайшие дни, одновременно отложив до лучших времен ту самую кисею, что так пришлась по душе молоденькой мисс. Виконт согласился с модисткой и тут же вынужден был призвать мисс Уонтедж к порядку, поскольку та прямо на людях бросилась ему на шею.

К тому времени как были сделаны эти и некоторые другие покупки более интимного свойства, в соседнем магазине выбрана шляпка в тон муслиновому платью, куплена пара бледно-фиолетовых лайковых перчаток, к списку необходимых вещей добавились расчески, гребни и ароматическое мыло, а мисс Уонтедж получила твердое обещание завтра же вернуться на столь замечательную улицу, наступили сумерки. Жених с невестой вернулись в жилище виконта, причем мисс Уонтедж пребывала в состоянии невыразимого блаженства, а ее кавалер разрывался между изумлением при виде того удовольствия, что доставило ей новое платье, и желанием немедленно приступить к ужину. Бутль сполна оправдал его доверие, поэтому им оставалось лишь уложить всевозможные покупки в два аккуратных чемодана и кликнуть извозчика, чтобы тот отвез их в гостиницу «Гриллон».

Сидя в непритязательном экипаже, мисс Уонтедж сунула маленькую ладошку, обтянутую кожей перчатки, в руку его светлости и срывающимся голосом произнесла:

– Я так тебе благодарна, Шерри! Ах, если бы ты знал… Понимаешь, до сих пор мне никто и ничего не дарил!

– Бедняжка! – сказал виконт и дружески похлопал ее по руке. – Ну, ну, не плачь! Теперь ты получишь все, что пожелаешь. То есть все, за исключением той отвратительной шляпки с пурпурными перьями! Имей в виду, Котенок, – не вздумай завтра купить ее! Иначе я распоряжусь немедленно отнести шляпу назад!

– Хорошо, Шерри. Обещаю, что не стану, – покорно согласилась мисс Уонтедж.