Читать книгу Фредерика - Джорджетт Хейер - Страница 8

– Да, вы совершенно правы, – согласился Альверсток.

Она подняла на него глаза:

– И вы тоже! Вы были поистине великолепны, и я очень вам обязана! Да, кстати, прошу прощения за то, что доставила вам столько хлопот! Но, видите ли, дошло до того, что они грозились отнять у меня Лаффа и запереть его где-то, и мне даже страшно представить, какими могли бы оказаться последствия! Вот почему мне пришлось сказать, что он принадлежит вам. – Она прыснула в ладошку и, давясь смехом, пробормотала: – Как в «Коте в сапогах»!

– Как в чем? – недоуменно переспросил он.

– Мой кузен маркиз Альверсток! – пояснила она. – Помните?

– Не сомневаюсь, что вы считаете меня тупоумным, но я… – Он оборвал себя на полуслове, когда на него снизошло просветление, и нахмуренное чело его разгладилось. – А! Маркиз Карабас!

– Ну, конечно! И все получилось как нельзя лучше! Разве что отчитали вы эту ужасную особу поистине восхитительным образом! Еще никогда в жизни я не слыхала ничего столь безжалостно невежливого, но, должна признаться, получила от этого массу удовольствия! – Она вновь рассмеялась. – А в какое смятение вы меня повергли, когда заявили, что Лафф – белуджистанская гончая! Так тебе и надо, плохая ты собака!

Лафра же в знак благодарности встал на задние лапы и облизал ей лицо. Она столкнула его передние лапы с коленей и встала.

– Ты – бесстыжий простолюдин! – сообщила она псу. Подняв глаза на Альверстока, она протянула ему руку. – Благодарю вас! – улыбнулась Фредерика. – Мне пора идти. Вы ведь скажете мне, сколько мистеру Тревору придется заплатить этим людям?

– Одну минуточку! – возразил маркиз. – Вы еще не объяснили мне, как получилось, что вы гуляли одна, кузина.

– Да, не объяснила, – согласилась она. – Но и вы тоже не объяснили мне, с какой стати это вас интересует, кузен?

– Я готов это сделать прямо сейчас. Каковы бы ни были нравы в Херефордшире, но для Лондона они не годятся. Девушки вашего возраста и происхождения не разгуливают по улицам в одиночку.

– В общем, это случается не так уж часто, и, естественно, я бы ни за что не отпустила Чарис одну. Но я уже не девочка. Полагаю, вы можете считать меня таковой, потому что сами намного старше, но клянусь вам, я перестала быть юной мисс много лет назад! В любом случае я не обязана отчитываться перед вами в своих действиях, кузен Альверсток!

– Обязаны и будете, как миленькая! – парировал он. – Если вы рассчитываете на то, что я введу вас в общество, Фредерика, то должны подчиняться правилам, установленным этим самым обществом! Или вы будете вести себя так, как я велю, или я умываю руки. Если вы намерены перевернуть весь мир с ног на голову, поищите себе другого благодетеля!

Она вспыхнула и уже открыла рот, чтобы дать ему достойный отпор, но язвительные слова так и не сорвались у нее с языка. После долгой паузы она выдавила улыбку и произнесла:

– Полагаю, вы будете просто счастливы умыть руки, чтобы не иметь с нами никаких дел, особенно после сегодняшнего случая.

– О нет! – холодно ответил маркиз. – Даже не мечтайте об этом!

– Вот этого я и не могу сделать, хотя мне и очень хочется, потому что меня убивает необходимость держать язык за зубами! – призналась она. – Мне бы очень хотелось устроить вам хорошенькую выволочку, милорд, но я еще сохранила остатки совести – в отличие от вас! – откровенно заявила она.

– Но почему? – похоже, разговор начал забавлять его светлость.

– Потому что самым беспардонным образом унижая меня, вы прекрасно знаете, что я не смогу дать вам отпор, поскольку слишком обязана вам!

Он рассмеялся:

– А вы, конечно, полагаете, что смогли бы?

– Да уж, будьте уверены! Я способна произносить очень обидные вещи, когда выхожу из себя.

– На меня они не подействуют!

Она покачала головой, и на щеках у нее образовались очаровательные ямочки.

– Нет, на сегодня с меня хватит. Говоря по правде, я частенько выхожу из себя именно потому, что моя тетя говорит то же самое, что и вы: ничто не раздражает сильнее ощущения собственной неправоты, верно?

– Не знаю. Никогда не думал об этом.

Она явно удивилась, но решила не настаивать.

– Что ж, я постараюсь сделать так, чтобы вам не пришлось краснеть за меня. Просто Чарис прихворнула, а Джессами, если помните, каждое утро садится за учебники: поэтому выгуливать Лаффа приходится нам с Чарис. А ему надо много гулять и бегать – намного больше, чем может предоставить ему Лондон!

– Тогда почему не Феликс? Или ваша служанка?

– У меня нет служанки – я имею в виду, горничной. Только домашняя прислуга, а они все – горожане, и гулять с ними смертельно скучно, потому что они не умеют ходить, еле плетутся или начинают жаловаться, что туфли натерли им ноги. Я бы взяла с собой Феликса, но он собрался в Механический музей и дулся бы всю дорогу, если бы я настояла на своем. Ой, прошу вас, не хмурьтесь! Я больше не буду, обещаю!

– Вам нужен привратник, – по-прежнему хмурясь, сказал он.

– Что, для защиты? Уверяю вас, с этим прекрасно справляется Лафф!

– Чтобы прислуживать вам, подносить посылки и свертки и доставлять письма.

– Подозреваю, вы имеете в виду, что он нужен мне для того, чтобы выглядеть прилично?

– И для этого тоже, – отозвался маркиз.

Она ненадолго задумалась, а потом улыбнулась, хотя в улыбке этой чувствовалась горечь.

– Дабы обрести респектабельный вид, как выражается Баддл! Он хотел, чтобы я привезла с нами в Лондон и Питера, но я оставила его в Грейнарде, потому что, во-первых, его пожелал нанять мистер Порт, а во-вторых, тогда мне это казалось ненужными расходами. Однако не стану отрицать, что подумывала о том, чтобы нанять привратника хотя бы ради того, чтобы помочь Баддлу, который слишком стар для этих ужасных лондонских домов.

– Но расходы помешали? – прямо спросил он.

– О нет! Я найму привратника, и он займет место служанки, которая сейчас помогает Баддлу.

– Нет, предоставьте это мне! – неожиданно предложил он. – Нанять привратника – лондонского привратника – это задача не для неопытных девушек.

– Благодарю вас, вы очень любезны! Но вам совершенно ни к чему взваливать на себя еще и эти хлопоты.

– А и я не взваливаю. Тревор найдет подходящего человека и пришлет его к Баддлу.

– В таком случае я буду очень ему обязана. – Фредерика вновь протянула ему руку. – Что ж, до свидания, кузен.

– Не спешите! Если только у вас нет каких-либо срочных дел, я готов отвезти вас к своей сестре. Она желает познакомиться с вами, и сейчас у меня появилась прекрасная возможность свести вас вместе.

Фредерика удивилась и встревожилась:

– Да, но Чарис… Она ведь тоже должна поехать? Не сочтет ли леди Бакстед такой шаг проявлением неуважения – особенно после того, как согласилась представить ее на вашем балу?

– Нет, с чего бы вдруг, если объяснить ей, как сложились обстоятельства? А вот если вы решите отложить церемониальный визит, она непременно оскорбится.

– Да, но Чарис поправится уже через день или два!

– От всей души надеюсь на это. К несчастью, завтра я уезжаю в Ньюмаркет и проведу там несколько дней. Откладывать же визит до той поры, когда до бала останется всего две недели, – это нарушение всех приличий, поверьте!

Она явно расстроилась:

– Безусловно, вы правы! Господи, она сочтет нас совершенно невоспитанными, не так ли? Но я же не одета для визита!

Он поднес к глазу монокль и внимательно обозрел ее. На девушке была длинная светло-коричневая мантилья, оранжевые полусапожки и аккуратная маленькая шляпка, украшенная одним-единственным страусовым пером, ниспадающим с полей. Маркиз опустил монокль.

– На мой взгляд, с вами все в порядке, – заявил он.

– На ваш взгляд, быть может, так оно и есть, но леди Бакстед непременно сочтет меня старомодной и не умеющей одеваться особой! Я ношу эту мантилью, не снимая, последние два года!

– Говорить ей об этом совершенно необязательно.

– Да, вы правы! – с готовностью согласилась девушка. – Она сама поймет это с первого же взгляда!

– Каким же образом, позвольте узнать, если этого не заметил я?

– Потому что она – женщина, вот почему! Какие глупости вы иногда говорите!

В глазах у маркиза заплясали озорные смешинки.

– Вы меня недооцениваете, Фредерика! С дамской модой я знаком намного ближе своей сестры, уверяю вас! Или я должен это доказать? Что ж, отлично! Ваша мантилья вышла из моды, если судить по последним ее веяниям; ваши сапожки сшиты из ткани, а не из телячьей кожи, и вы выкрасили перо в оранжевый цвет, им в тон, дабы украсить им свою шляпку. Ну что, я прав?

Она окинула его хмурым взглядом, в котором, правда, читался явственный интерес.

– Да – как и тетя Скрабстер, в чем я теперь убедилась сама.

– Ого! Она что же, предостерегала вас от общения с таким завзятым повесой, как я? Но вам нечего меня опасаться, Фредерика!

Его слова заставили ее рассмеяться.

– О, в этом я как раз не сомневаюсь! Просто я недостаточно красива для вас! – Она не сводила взора своих ясных глаз с его лица, но на лбу у нее пролегла морщинка. – Чего нельзя сказать о Чарис, – задумчиво протянула она. – Но… но хотя вы называете меня неопытной, кузен, все-таки я давно уже не маленькая девочка. Вы не способны на подлость!

– Почему вы так в этом уверены? – полюбопытствовал он, явно желая подразнить ее.

– Мне, конечно, не слишком часто приходилось иметь дело с повесами – говоря откровенно, до сих пор я не встречала ни одного, – но при этом я не настолько тупа, чтобы не распознать настоящего джентльмена, как бы невежливо вы себя ни вели и какие бы грубости ни говорили! Осмелюсь предположить, что такая беззаботность и безответственность объясняется, в первую очередь, вашим высоким происхождением.

Он настолько опешил, что на несколько мгновений лишился дара речи. Затем по губам маркиза скользнула кривая улыбка и он сказал:

– Я получил по заслугам, не так ли? Примите мои извинения, кузина! Но теперь я могу сопроводить вас в дом моей сестры?

– Что ж, – с сомнением протянула она. – Если вы полагаете, что она не станет… О нет! Вы же забыли о Лафре! Это будет очень смело – войти в гостиную леди Бакстед… с деревенской собакой на поводке! Лично я на это не соглашусь!

– Это действительно ни к чему, если мне будет позволено высказать свое мнение! Кто-нибудь из моих людей отведет его обратно на улицу Аппер-Уимпол-стрит: я сейчас же распоряжусь! Присядьте! Я не задержу вас надолго.

С этими словами он вышел из комнаты, и, хотя второй привратник проделал весь путь до конюшни бегом, прошло никак не меньше двадцати минут, прежде чем маркиз подал руку Фредерике, помогая ей подняться в его городской экипаж. Вслед ей несся протестующий лай Лафры, которого крепко держал на поводке Джеймс; но она не обратила внимания на отчаянную мольбу верного пса и лишь встревоженно обратилась к его светлости:

– Вы ведь сказали Джеймсу, чтобы он ни под каким предлогом не отпускал его, не правда ли, кузен?

– Об этом ему сказал не только я, но и вы сами, – ответил Альверсток, усаживаясь рядом с нею. – Гросвенор-плейс, Рокстон.

– Видите ли, все дело в том, – призналась маркизу Фредерика, едва только за ними захлопнулась дверца экипажа, – что он еще не привык к лондонскому движению и не понимает, что ходить можно только по тротуару. Ну и, разумеется, когда он видит на другой стороне улицы кота или, скажем, собаку, то бросается туда сломя голову, лавируя между каретами и портшезами. Иногда при этом возникает ужасная суматоха, потому что лошади пугаются, а мне приходится краснеть за него!

– С легкостью готов в это поверить! Какого дьявола вы привезли его в Лондон?

Она в изумлении воззрилась на него.

– А что еще нам оставалось делать?

– Разве вы не могли оставить его на попечении… ну, не знаю… садовника, или скотника, или управляющего имением?

– Конечно нет! – вскричала она. – Неужели вы полагаете нас такими бессердечными? Когда он спасал жизнь Джессами, то словно знал – а Чарис уверена, что и впрямь знал, – что и сам обязан Джессами жизнью! Я подозреваю, что он просто ничего не помнит, потому что совершенно не боится воды, но трое деревенских мальчишек бросили его в пруд, привязав на шею кирпич, когда он был совсем еще щенком, бедненький наш Лафф! Вот Джессами и нырнул за ним, и я никогда не видела его в таком ужасном виде, как тогда, когда он вернулся домой с Лаффом на руках! Мокрый насквозь, с залитым кровью лицом, потому что у него был разбит нос, и с синяком под глазом!

– Да он у вас записной драчун, а?

– Н-нет… только когда случается что-нибудь в этом роде, тогда он очертя голову кидается в драку, словно тигр, как говорит Гарри. Он совсем не любит бокс, в отличие от того же Гарри, и, по-моему, у него не очень хорошая техника… если вы понимаете, что я имею в виду?

Маркиз, большой любитель сего благородного спортивного искусства, попросил ее объяснить ему смысл этого выражения.

Она озабоченно наморщила лоб.

– Словом, это подразумевает умение, кажется. То есть важно не только махать кулаками! Надо и вставать, и… показывать класс, и… О да! И улыбаться при этом! Хотя я не понимаю, как можно улыбаться при таких обстоятельствах! Полагаю, Гарри в этом смысле легче, потому что он – весельчак от природы, а вот Джессами – совсем другой. Да, совсем другой.

Она умолкла, явно думая о Джессами. От нечего делать Альверсток после недолгой паузы решил возобновить разговор.

– Значит, Джессами – самый сдержанный член вашего семейства?

– Сдержанный? – Она задумалась, и морщинки на лбу стали глубже. – Нет, не совсем так, пожалуй. Я не могу охарактеризовать его, потому что сама не понимаю до конца, особенно теперь, когда он стал почти взрослым. Мистер Ансделл – наш викарий – говорит, что у него страстная душа и что мне не стоит беспокоиться, потому что со временем он станет спокойнее и рассудительнее. Видите ли, он хочет быть служителем Церкви. Должна признаться, поначалу я думала, что это влияние конфирмации и что эта блажь вскоре пройдет. Не могу сказать, что не хочу, чтобы он становился священником, но мне это представляется маловероятным. Мальчишкой он был смелым и даже отчаянным, вечно попадал во всякие опасные переделки, не говоря уже о том, что буквально помешался на охоте, а ездит верхом намного лучше Гарри, хотя Гарри никак нельзя назвать тюфяком! Гарри говорил мне, что Джессами незачем подгонять или подстегивать – он первым летит через забор, который только в состоянии взять его лошадь! И это не отсутствие беспристрастности, потому что его наставник признался одной моей хорошей подруге, что для своего возраста Джессами – лучший наездник во всем Южном Херефордшире!