Читать книгу Дочь времени. Поющие пески - Джозефина Тэй - Страница 11

– В 1483 году, летом, Стиллингтон заявил Совету, что прежде чем Эдуард женился на Елизавете Вудвилл, он, Роберт Стиллингтон, обвенчал его с леди Элеонорой Батлер, дочерью первого графа Шрюсбери.

– Но почему Стиллингтон молчал раньше? – едва оправившись от неожиданности, спросил Грант.

– Таково было желание Эдуарда. Что в этом странного?

– Кажется, Эдуард был большим любителем тайных браков, – брюзгливо пробурчал Грант.

– Вероятно, чем неприступнее была красавица, тем труднее ему было отказаться от нее. Ему просто больше ничего не оставалось. К тому же он привык добиваться своего. Примите во внимание его опыт и корону, так что отступать ему не пристало.

– Да уж… Вот и его женитьба на Елизавете Вудвилл. Добропорядочная красавица с золотыми волосами – и тайный брак. Эдуард просто прибегнул к старому приему, если Стиллингтон сказал правду. А вот сказал ли он правду?

– Во времена Эдуарда, если мне не изменяет память, он был сначала хранителем печати, потом лордом-канцлером и, наконец, послом в Бретани. Эдуард был ему чем-то обязан или за что-то очень его любил. Так что у Стиллингтона не было причин жаловаться на Эдуарда, даже если считать его большим интриганом.

– Да, причин не было.

– Тем не менее парламент поставили в известность, и личность Стиллингтона вряд ли имеет в этом случае большое значение.

– Парламент?!

– Представьте себе! Все делалось в открытую. Никаких тайн. Девятого июня на собрании вестминстерских лордов Стиллингтон представил доказательства и свидетелей, на основании чего было подготовлено письмо в парламент, который собрался двадцать пятого. А десятого Ричард запросил из Йорка войска.

– Вот оно что!

– Да. Одиннадцатого он отправил аналогичный запрос своему кузену, лорду Невиллу. Опасность становилась реальной.

– Конечно, реальной. Человек, не совершивший ни одного промаха в поганой ситуации в Нортгемптоне, не теряет головы из-за пустяка.

– Двадцатого он с небольшой свитой явился в Тауэр. Вы знаете, что Тауэр был не тюрьмой, а королевской резиденцией?

– Знаю. Для нас Тауэр – тюрьма, потому что есть выражение: «Отправить в Тауэр». Ну и еще, конечно, потому что в качестве единственного королевского замка в Лондоне, единственного неприступного замка, ему пришлось стать местом заточения врагов короля, пока не были построены королевские тюрьмы. Зачем Ричард отправился в Тауэр?

– Чтобы прервать заседание заговорщиков и арестовать лорда Гастингса, лорда Стэнли и некоего Джона Мортона, епископа Илийского.

– Так я и думал, что рано или поздно их пути сойдутся.

– Был составлен указ, в котором подробно излагались все детали заговора против Ричарда, но он не сохранился. Интересно, что обезглавлен был всего один заговорщик. По странному стечению обстоятельств им стал лорд Гастингс, друг Эдуарда и Ричарда.

– Помню, помню. Наш святой Мор писал, что его выволокли во двор и казнили на первой попавшейся колоде.

– Никого никуда не тащили, – брезгливо поморщился Каррадин. – Он был обезглавлен через неделю. В одном из тогдашних писем есть точная дата. Кроме того, о какой мести может идти речь, если Ричард передал все имущество Гастингса его вдове и оставил их детей в обычных правах наследования, которых они лишились?

– Казни Гастингса нельзя было избежать, – сказал Грант, листая «Историю Ричарда» Томаса Мора. – Даже Мор пишет: «Лорд-протектор, несомненно, очень любил его, и его смерть была для него невосполнимой потерей». А что сталось с лордом Стэнли и Джоном Мортоном?

– Стэнли простили… Что это вы застонали?

– Бедный Ричард. Тут он подписал себе смертный приговор.

– Смертный приговор? Почему?

– Потому что именно переходу Стэнли на сторону противника Ричард обязан поражением в Босуортской битве.

– Вы мне не говорили.

– Смешно, но если он мог бы предвидеть последствия заговора Стэнли и своего любимого Гастингса, то, не исключено, выиграл бы битву и у нас не было бы ни Тюдоров, ни выдуманного Тюдорами горбатого чудовища. Судя по тому, что мы о нем знаем, его правление наверняка стало бы лучшим в английской истории. А что сделали с Мортоном?

– Ничего.

– Еще одна ошибка.

– По крайней мере ничего страшного. Взяв с него слово джентльмена, его отпустили под присмотр Букингема. Люди, арестованные в Тауэре, возглавляли заговор, с которым Ричард столкнулся в Нортгемптоне. Райверс и компания. А на Джейн Шор была наложена епитимья.

– Джейн Шор? А ей-то что было нужно? Это она любовница Эдуарда?

– Она. А потом, кажется, стала любовницей Гастингса. Или Дорсета? На ней была связь между Гастингсом и Вудвиллами. В одном из сохранившихся писем Ричарда есть кое-что и о ней.

– Что же?

– Когда Ричард уже стал королем, его главный юрист выразил желание жениться на ней.

– И Ричард дал согласие?

– Дал. Очаровательное письмо. Скорее грустное, чем злое, и не без юмора.

– «Как безумен род людской!»[20]

– Ага.

– Он совсем не мстил?

– Совсем. Даже наоборот. Мы договорились, что выводы, заключения – не мое дело, я занимаюсь только фактами, но и слепому видно, как Ричарду хотелось покончить с враждой Йорков – Ланкастеров.