Читать книгу Отпустите их. Как подготовить детей к взрослой жизни - Джули Литкотт-Хеймс - Страница 14

Бывает, что дети действительно преследуют сверстников. Когда мой крестник учился в восьмом классе, группа старшеклассников приставала к нему на Facebook и называла геем. Это было жестоко. Кода имеет место запугивание, нужно, чтобы родители и другие защитники помогли ребенку выпутаться и оправиться от потрясения.

Однако, как пишет Сьюзан Портер в книге Bully Nation[47], во многих случаях родители называют запугиванием нормальные для развития и социализации ребенка ситуации (пусть и досадные, на которые очень тяжело смотреть). В культуре, где ребенка, который огорчает сверстника, легко можно обозвать хулиганом, любой школьный руководитель очень озабочен обвинениями, которые родители бросают чужим детям. Портер призывает родителей и работников образования избегать ярлыка «хулиган» и вместо этого помочь детям выработать стойкость, чтобы справиться в будущем с жесткими вызовами общества.

Олаф (Оул) Йоргенсон – директор Almaden Country School, частной средней школы (с четвертого по восьмой класс), расположенной неподалеку от меня в калифорнийском городе Сан-Хосе. Он более 25 лет работал учителем и администратором как в государственных, так и в частных школах Сиэтла, в Калифорнии, на Гавайях, в Mesa Unified – крупнейшем школьном округе Аризоны, – а также в школах Азии, Европы и Латинской Америки.

«Приставание – проблема в любой школе, – говорит мне Оул. – Так было всегда и, наверное, всегда будет. Но настоящая травля – намеренная изоляция человека, систематические оскорбления и унижения в течение определенного периода – сегодня встречается не чаще, чем когда я начинал карьеру четверть века назад. Обвинения, которые родители бросают «хулиганам», часто не имеют под собой почвы, а иногда просто абсурдны. Разумные люди, которые любят собственных сыновей и дочерей, начинают очернять и криминализировать поведение других детей уже в начальной школе и даже в детском саду. Это меня беспокоит и глубоко огорчает». У Оула мягкий голос, я даже по телефону слышу, как он озабочен. «Сотрудники, которые работают с детьми, – продолжает он, – понимают, что агрессия по отношению к другим уместна в ходе развития. Да, это подло, неприятно, и родитель инстинктивно хочет вступиться. Однако дети должны научиться выдерживать такие вещи. Называя чужого ребенка, особенно маленького, хулиганом, вы приписываете ему намерения, которых тот просто не может иметь на своем уровне развития».

Оул считает, что с повальной склонностью видеть везде запугивание важно справиться не только ради обвиняемых, но и ради обиженного ребенка. «Если вы вмешиваетесь и вступаетесь за своего ребенка, он становится жертвой. Вы как будто говорите ему: «Ты не справишься, ты слишком слабый, чтобы разобраться самостоятельно, я должен решить проблему за тебя». По сути, вы отбираете у него возможность влиять на ситуацию».

Директор приводит несколько примеров: «Однажды я дежурил на спортплощадке рядом с полем для игры в квадрат[48]. Вдруг ко мне подбежал заплаканный второклассник с мячом в руках. За ним угрюмо шла девочка. Я присел, погладил паренька по плечу и спросил, что случилось. “Она хулиганка! Пристает ко мне! – пожаловался мальчик. – Она сказала, что мяч вне игры, а он был в игре! Я сам видел!” Где семилетний ребенок только нахватался таких слов?» – спрашивает Оул с ощутимой грустью в голосе. Ту ситуацию он использовал, чтобы научить ребят, как «переиграть» заново. Но она показывает, что ярлыки «хулиган» и «жертва» просочились даже в сознание наших детей.

А родительское недопонимание этих терминов вызывает и смех, и слезы. Вот другая история Оула: «Пару лет назад родители новичка, третий день учившегося в нашей школе, потребовали встречи со мной. Их беспокоило “серьезное преследование” в подготовительной группе. Преследование в подготовительной группе? Я встревожился, немедленно их пригласил, достал записную книжку и буквально обратился в слух. Оказалось, ребенка в песочнице стукнули по голове пластмассовой лопаткой. Родители хотели знать, известно ли мне об этом инциденте. Я ответил, что нет. Потом я выяснил, что воспитательница все видела, немедленно подошла, отдельно поговорила с обоими детьми, потом свела их вместе, чтобы обидчик извинился, и отправила их побегать. До конца перемены они весело играли вместе. Другими словами, ситуация была разрешена правильно. Однако родители требовали принять меры. Они хотели, чтобы чужого ребенка (которого они постоянно называли хулиганом) перевели в другой класс с дисциплинарными последствиями, и даже предложили отстранить его от занятий или исключить из школы. Речь о дошколятах, которые под присмотром взрослого воспитателя лепили куличики в песочнице! Что мне было сказать этим людям? – риторически спрашивает Оул. – Я даже не знал, с чего начать». В тот раз он нашел слова, чтобы убедить родителей, но проблема остается в школах повсеместно.