Читать книгу Сокровище королевы - Джулия Джарман - Страница 7

Каждый день Тофер уходил в школу и оставлял её одну, не зная, будет ли Ка дома, когда он вернётся, – и каждый день его это очень нервировало. То же самое он чувствовал каждую ночь, ложась спать и не зная, будет ли она так же мирно спать у него в ногах, когда он проснётся. Но больше всего он боялся обнаружить каменную статуэтку. Тогда он бы знал точно, что его кошка в каком-то другом времени. Но как он мог это предотвратить? Ка сказала, что была в Ришмоне. Тофер спрашивал у отца про это название, не упомянув, правда, для чего оно ему, и отец сказал, что похоже на Ричмонд, который к юго-западу от Лондона. Во вторник после школы Тофер пошёл в библиотеку около станции метро и проверил по справочнику топонимов – названий городов и мест. Ричмондов было два, один под Лондоном, другой в Йоркшире. Лондонский был назван так в честь йоркширского, потому что Генрих VII, который был графом Ричмонда в Йоркшире, построил себе под Лондоном замок и дал ему имя своей родовой резиденции. Тогда, в 1502 году, Ричмонд писался как Ришмон!

Когда Тофер, узнав всё это, вернулся домой, Ка ждала его в передней.

– Ты была в Ришмоне, Ка? – спросил её Тофер. – Ты была у короля?

В ответ она, как обычно, провела его на кухню, к своей миске.

Позже, зарываясь лицом в её мягкую шерсть, он снова задал ей этот вопрос, но она снова ничего не ответила.

Ка была с ним в среду, четверг и пятницу, последний день четверти – и последний день в школе Сент-Сэйвиор для Тофера и Элли. Элли немного грустила по этому поводу, но и радовалась тому, что в сентябре они пойдут в новую школу. А у Тофера голова была забита другим.

Пока, однако же, всё шло хорошо. В основном Ка спала, и, как правило, у него на кровати. Вытягиваясь рядышком с ней в пятницу вечером, он сказал:

– Всё-таки хотелось бы, чтобы ты больше со мной разговаривала, Ка. – Разговаривала она в очень редких случаях. – Я бы хотел знать, собираешься ли ты снова отправиться в путешествие во времени.

Кошка всё не отвечала. Мальчик погладил её по шее, которая уже – довольно быстро – зажила. Шерсть отрастала ровно такая же, как была: тёмная с белыми пятнами у затылка и почти золотая спереди, под подбородком; только пока она была короткая, как бархат, и переливалась бархатным же блеском.

В субботу к ним в гости приехала доктор Карстэаз. Тофер удивился, когда отец объявил об этом, ведь он думал, что больше её не увидит. Но Кембридж, куда она переехала, вообще-то был не так уж и далеко. Она приехала на поезде, и отец решил встретить её на вокзале и взял сына с собой. Они все вместе зашли поесть во французское кафе в Хайгейте, в районе станции. Было жарко, и они сели за столиком, стоявшим снаружи и накрытым скатертью в красно-белую клетку. Тофер ел омлет с картошкой и пил колу. Взрослые выбрали стейк и красное вино. Они много говорили между собой, но Тофер, дождавшись минутной паузы, ввернул свой вопрос к доктору про эксперименты над животными. Улыбка моментально сошла с отцовского лица. Уже стало казаться, что сейчас он попросит Тофера закрыть рот, но доктор Карстэаз нисколько не смутилась. Она сказала, что раньше такие эксперименты проводила: подсаживала раковые клетки белым мышам, чтобы узнать, что заставляет раковую опухоль расти – потому что, по её мнению, это важно знать. Тофер сказал, что, по его мнению, использовать мышей – жестоко. Она сказала, что рак – это само по себе жестоко и к тому же кошки с мышами обращаются куда жёстче, чем она. Как будто в подтверждение её слов, придя домой, они обнаружили у себя на пороге обезглавленную мышку. Но это сделала не Ка – та всё ещё сидела взаперти дома. Кошка встретила их, растянувшись на холодном кухонном полу, и заметно оживилась, когда доктор Карстэаз дала ей кусочки стейка, захваченные с собой из ресторана. Потом доктор сделала кофе, а отец поставил музыку – кое-что из концерта для виолончели, то, что так любила мама.

Тофер пошёл к Элли и остался у неё на чай.

В следующий понедельник начались занятия творческой секции, куда Элли тоже стала ходить. Занятия проводились в Уотерлоу-Хаус в Хайгейте – одном из соседних районов. Элли зашла за Тофером вскоре после того, как его отец отправился на работу, и они пошли в Уотерлоу-Хаус пешком, заперев Ка в доме. Кошачья дверца внизу всё ещё была заделана, хотя Ка уже так надоело сидеть дома, что она стала нападать на комнатные цветы. Тофер понимал, что скоро им придётся снова предоставить ей свободу.

Элли тоже записалась на керамику, хотя ещё там были рисование и оригами, что звучало не менее заманчиво. На занятии им сказали надеть синтетические фартуки и взять в руки ком глины. Руководительница кружка по имени Лиз объявила, что такой материал, как глина, вначале надо почувствовать. Они мяли глину и били её кулаком, пока она не стала однородной, а затем раскатывали в колбаски, которые называли жгутами. Потом Лиз показала им, как лепить сосуды из колбасок, и они сделали по такому сосуду. В конце она сказала, что каждый может выбрать, что слепить в следующий раз. Когда Тофер заявил, что хочет сделать фигурку своей кошки, Лиз попросила его в следующий раз принести какие-нибудь её фото, а ещё лучше подготовить сегодня вечером небольшие эскизы.

К сожалению, когда дома он попытался это сделать, Ка было просто не удержать на месте. Она и так спала целый день и не собиралась снова сидеть спокойно. Сначала она бегала за всем, что шевелится – собственным хвостом, комарами, мотыльками, – и даже за тем, что не шевелится. Когда она наконец уселась, то сразу принялась очень тщательно вылизывать себя, сначала задрав вверх одну лапу, потом другую. Иными словами, она делала что угодно, только не ложилась отдохнуть. Тофер позвонил Элли и пожаловался ей на такой поворот, и тогда Элли посоветовала ему пойти другим путём. Она пообещала принести свою «Энциклопедию кошек», где были сотни картинок, в том числе даже рисунки кошачьего скелета. Через несколько минут она уже была у него, правда, сказала, что не может остаться. Ей надо было помочь брату с какой-то готовкой. Они там делали сладости, и, если бы она не вернулась в ближайшее время, брат бы всё съел без неё.

«Энциклопедия» оказалась в самом деле очень полезной. Там объяснялось, почему кошки такие гибкие и как это они могут лизать себе под хвостом: всё потому, что кошачий скелет состоит из двух отдельных частей, соединённых мышечной тканью. Поэтому они могут сгибаться пополам. Тофер сделал несколько набросков, срисовав их из книги, а затем поднялся к себе, захватив «Энциклопедию», чтобы почитать ещё перед сном. Ка зашла к нему через щель в двери. Мальчик приподнял одеяло, и она запрыгнула к нему в постель. После долгого ёрзанья она наконец устроилась у него под боком. Так Тоферу было жарко, но он хотел, чтобы она была рядом. Он положил книгу на пол и свернулся вокруг неё.

– Ка, ты не отправишься больше туда?

Она замурлыкала. «Р-р-разумеется нет. Р-р-разумеется нет». Неужели это правда?

– Зачем ты убегала в Ричмонд?

«Не пер-р-реживай. Не пер-р-реживай».

– Ты написала, что была в Ричмонде. Зачем?

Ответа не последовало.

Мальчик плохо спал и проснулся спозаранку. В голове его вертелись слова детской песенки, но он не мог вспомнить, что ему снилось.

Тофер смутился – песенка была совсем детской. Но Ка она как будто понравилась. Она прижалась к нему посильнее, и у своей груди – ночью она подвинулась немного повыше – он почувствовал дрожь её тела, когда она замурлыкала. Молясь, чтобы она оставалась с ним всегда, мальчик снова уснул.