Читать книгу На факультете ин.яз. Душанбе - Джурахон Маматов - Страница 20

В один из дождливых дней апреля я провожал своего друга Джамшеда в Хорог. Мы три дня подряд приезжали в душанбинский аэропорт, и каждый раз нам после трёх часов ожидания говорили: «Сегодня рейса не будет. Нелётная погода».

И за эти три дня все пассажиры уже знали друг друга в лицо. Утро, обычно, бывало туманное, а к девяти часам туман рассеивался, и мы все с надеждой смотрели в сторону Фахрабадских гор – ясное ли небо сегодня или, как всегда, в дождевых тучах.

Все пассажиры сидели в зале с большими стеклянными окнами, которые быстро запотевали от дыхания людей. Но одна девушка все эти три дня всегда садилась снаружи на скамейку, прямо у окна, и читала книгу.

Я ещё в первый день заметил, что это был роман «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Я его тоже когда-то читал и хорошо помнил содержание.

Сказать, что девушка была очень красивой, будет простой банальностью. Она была необыкновенно красива. Белолицая, с большими чёрными сверкающими глазами. Каштановые волосы заплетены в толстую косу, но на лицо всё же ниспадают несколько боковых завитков, которые она машинально пыталась убирать и цеплять за уши… Но через мгновение они снова падали, что придавало ей ещё большую красоту. Увлечённая книгой, она не обращала внимания ни на кого вокруг. На вид ей было лет двадцать.

Я заметил, что Джамшед заворожённо смотрит на эту юную девушку. А когда я ловил его взгляд, он смущённо отворачивался от неё.

– Красивая, красивая, я тоже заметил её, – шутя подмигивал я ему.

– Везучий же тот парень, которого она любит, – тихо сказал Джамшед и снова с интересом взглянул на неё через окно.

– А с чего ты взял, что она уже кого-то любит?

– Не знаю, так подумал…

– Не надо ничего думать, иди и знакомься.

– Не-ет, я не смогу, я же не такой общительный, как ты. Это ты у нас с помощью своего обаяния можешь запросто знакомиться с девушками. А я… А может, ты попробуешь, а?

В этот момент я тихо встал со своего места и присел на свободное сидение у окна. Стекло уже успело высохнуть, и я чётко видел склонённую над книгой голову девушки.

Я наклонился к стеклу и тихо подул, чтобы оно снова запотело. И пальцем, в зеркальном отражении, справа налево, то есть чтобы ей с улицы было удобно читать, написал: «Джейн будет счастливой», а потом постучал по стеклу.

Девушка оторвалась от книги и с удивлением посмотрела на мою надпись. Сначала она ничего не могла понять, а потом заулыбалась. Я снова подул на стекло чуть ниже и написал: «Джейн всё ещё в пансионате?».

Она, немножко подумав, с улыбкой отрицательно покачала головой. Затем, подмигнув Джамшеду, который удивлённо смотрел на меня, я вышел на улицу.

– Саломолек, – первым поздоровался я с девушкой. Она чуть отодвинулась, освобождая место для меня, и тоже поздоровалась.

– Не рассказывай мне дальше, что будет с Джейн, а то неинтересно будет читать.

– Хорошо, не буду, мне просто очень радостно от того, что в наши дни ещё кто-то читает книги. Ты, наверное, студентка какого-нибудь филологического факультета?

– Нет, не угадал. Я вообще не студентка.

– Ну, на учительницу ты совсем не похожа – слишком юная.

– Спасибо за комплимент. – Она заложила между страниц закладку, сделанную из фольги от шоколада, и прижала книгу к коленям. Я понял, что общение со мной ей не так уж и неприятно.

С близкого расстояния её глаза были просто жгучей красоты, невероятно лучистые. Ни грамма косметики, всё естественно. И брови красивой формы, и ресницы от природы чёрные и длинные, и губы ещё по-детски нежно пухлые. Да и сама она была немного полненькой – но это была та полнота, которая добавляет девушкам только шарма, чуть выразительнее вырисовывая юную девичью стать. Тут скорее подойдёт выражение «не худая», чем «полненькая». Мысленно я согласился со словами Джамшеда: кому-то действительно повезёт… если уже не повезло.

Вспомнив о своём друге, я посмотрел в его сторону и знаками показал, чтобы он вышел из зала. Он отрицательно покачал головой…

Мы с девушкой разговорились. И разговаривали так, как будто выросли вместе на одной улице, учились в одной школе. Она сказала, что её мама работала в библиотеке, поэтому она с детства любить читать. Рассказала, как она была под впечатлением от «Всадника без головы» Майна Рида, как плакала над не вернувшимся с Марса (или Венеры?) космонавтом из «Страны багровых туч» братьев Стругацких… Я называл имена героев из прочитанных ею книг: Зебулон Стумп, Касий Кольхаун, Генри и Луиза Пойндекстеры и так далее…

– Ту аз ка фами?[15] – с неподдельным удивлением, на мгновение застыв, спросила она.

– Из фильмов, – слукавил я (не хотелось хвастаться, что я их тоже читал). – А какие песни ты любишь? – спросил я её после небольшого молчания.

– Разные. Сейчас слушаю Демиса Руссоса, «Сувениры», «Good bye my love, good bye» и всё остальное.

– Good bye my love, good bye, – спел я строчку из знаменитой песни Демиса на высоких нотах.

– Goodbye and au revoir, as long as you’ll remember me, I’ll never be too far, – подхватила она и засмеялась. Голос у неё был очень красивый. И спела она без фальши, точно попадая в ноты. Мне становилось всё интереснее и интереснее с ней…

Но в это время объявили, что начинается посадка на рейс Душанбе – Хорог. Джамшед ждал меня у входа. Напротив нас была зелёная изгородь из невысоких кустов легустры, а прямо под ними в изумрудно-зелёной траве цвели большие апрельские одуванчики. Я сделал несколько шагов в сторону цветов и сорвал три одуванчика, затем снова подошёл к девушке, взял у неё книгу, вытащил из неё закладку из шоколадной фольги и положил на её место одуванчики.

– На память. Сделаешь из них закладку. – Она смущённо склонила голову, и те самые непослушные черные пряди волос снова выпали и прикрыли её чуть покрасневшие щёки. – И счастливого полёта.

– А ты разве не летишь? – удивлённо и немного разочарованно спросила она меня.

– Нет, я провожаю друга. – И я позвал Джамшеда. Он, смущаясь, подошёл к нам, поздоровался. Затем мы все вместе пошли на посадку. Люди, боясь, что рейс снова могут отменить, чуть ли не бегом понеслись в сторону стойки для регистрации. Посадка закончилась быстро.

Девушка, завершив регистрацию, прошла мимо нас и, слегка махнув мне рукой, чуть задержалась возле меня и тихо произнесла: «До свидания».

– Как тебя зовут? – успел спросить я.

– Индира. Индира Мак… – В это время с грохотом включился громкоговоритель с объявлением, и я не разобрал её фамилию (а может, и не фамилию, а что-то другое). Она ещё раз взмахнула рукой и пошла в сторону автобуса для посадки.

– Как это у тебя получается? – со смехом спросил у меня Джамшед.

– Теперь и у тебя будет возможность познакомиться с ней – в самолёте. Желаю удачи.

Мы попрощались, и Джамшед после троекратных таджикских объятий тоже побежал в сторону автобуса.

Зная по опыту, что у нас в Душанбе даже после посадки могут отменить рейс, я стал ждать взлёта самолёта. Скажу вам по секрету, в тот момент я поймал себя на малодушной мысли: мне почему-то захотелось, чтобы рейс снова отменили…

Я подошёл к той самой скамейке, где несколько минут тому назад мы беспечно беседовали с Индирой. На скамейке лежала закладка из фольги от шоколада. Я поднял её и машинально начал вертеть в руке.

Туман полностью рассеялся, начинался яркий весенний день. Пахло дождём и травой.

Перейдя на солнечную сторону дороги и обходя дождевые лужи, я медленно побрёл в сторону остановки и размышлял, идти ли мне сегодня на занятия в институт или отправиться домой. Взглянув на часы, я сообразил, что ещё успеваю на третью пару. Третья пара у нас была по теории грамматики английского языка.

Хоть и было солнечно, но из-за ночного дождя погода была немного прохладной, и я, застегнув замок куртки, засунул руки в карманы и, к своему удивлению, обнаружил в правом кармане куртки ту самую фольгу от шоколада. Она снова напомнила мне Индиру. Красавицу Индиру.

Всё же получается у некоторых девушек оставлять след в душе…

03 декабря 2013