Читать книгу Сорняк - Джузеппе Грассонелли - Страница 17

Дома меня встретили радушно. Родные в самом деле были счастливы меня видеть. Даже отец, который обычно не давал мне спуска, на этот раз смягчился. Правда, когда братья сообщили ему, что часы “Ролекс” у меня на запястье – из чистого золота и стоят бешеных денег, он превратился в привычно строгого отца:

– Не стыдно тебе носить такие часы? Ты ведь сын простого рабочего. Что ты пытаешься доказать? У кого ты их украл?

В общем, он продолжал говорить те глупости, которыми часто сыплют отцы, особенно если они фанатичные коммунисты.

– Я предприниматель, – ответил я.

– Предприниматель? И чем же ты занимаешься?

– Я хозяин крупного ресторана в Гамбурге!

Отец рассмеялся, но, поняв, что это не шутка, замолчал. Такая новость стала для него неожиданностью. Он пошел в соседнюю комнату и позвонил Фофо. Мой друг, как всегда, выбрал самую правильную стратегию. Когда отец спросил, чем я все-таки занимаюсь в Гамбурге, Фофо ответил, что лучше выяснить это у меня самого. И отец понял: Фофо никогда не выдаст меня, он мне настоящий друг, а не нянька. Однако отец заставил Фофо подтвердить, что я на самом деле владею рестораном. Фофо сказал, что это истинная правда и пусть отец сам, лично убедится.

Отец не находил слов.

Я не переставал удивлять его, и он досадовал на то, что я всегда поступал по-своему. С тех пор отец больше не пререкался со мной. Никогда.

Лето 1986 года я провел в компании своих друзей, и это было прекрасное лето. Мы плавали, ловили рыбу и сразу жарили ее на гриле, почти каждый вечер. Но скоро, стоило мне появиться в центре городка, меня стали осаждать знакомые и просить денег. От них не было отбоя, а отказать я не мог. Другу, с которым мы не виделись вечность и который влез в долги, пытаясь открыть свое дело, я дал пятьдесят миллионов лир. Другие занимали миллионов по пять – десять. В итоге лишь за месяц я раздал около ста миллионов лир.

Я решил больше не показываться на людях и заперся дома, но тут меня начала преследовать родня: они требовали, чтобы я подумал о своем будущем. Хотели сделать из меня торговца рыбой. Я представил, что придется вставать в четыре утра и вкалывать по двадцать часов в сутки в холодильной камере. Родственники даже слушать меня не желали, им в голову не приходило, что я хочу вернуться в Германию. Но я-то уже определился: вот закончится лето, и уеду в Гамбург.

Жизнь на Сицилии, казалось, была не для меня. Да, это земля сочных и ярких красок, насыщенных вкусов, запахов – но что она может предложить молодому человеку? Ничего. Разве смог бы я прожить в городишке с одним кинотеатром и бильярдным залом? Я не выдержал бы без бассейна, сауны, теннисного корта, мощных машин, красивых женщин и игрового азарта. Нет, жизнь на Сицилии подобна смерти. Я любил свою семью и готов был отдать за них жизнь, но не позволил бы пленить свое тело и разум прозябанием в Казамарине.

Но именно в то жаркое лето в городке произошли убийства. Тогда меня это не особенно заинтересовало, но поразил тот факт, что все убитые носили фамилию Резина.

Позднее мне все стало ясно.