Читать книгу Истинный цвет любви. Городская легенда #2 - Дмитрий Адлер - Страница 8

Детскую комнату, выполненную в розовых тонах, заполнила пелена уютного вечернего сумрака. Алые розы, вишневые фиалки, голубые колокольчики в человеческий рост следовали на стенах друг за другом в полутьме как цветочный хоровод в тени сказочного леса. Можно было ощутить себя котенком, который пробрался в цветочную лавку после закрытия и крадется к витрине, чтобы там уснуть. Потолок комнаты в цвет неба мягко подсвечивали люминесцентные звезды. Под ними покачивались подвешенные на нитях золотистые облака из ваты. В глубине комнаты за разбросанными мягкими игрушками на белом ковре и сундуком с наклейками у большого окна стоят две кроватки.

У одной из них темно, и еле-еле светится лишь ночничок в виде зеленой ромашки. В кроватке спит девочка, раскинув черным солнцем длинные волосы по подушке. На ее лице застыло безмятежное умиротворенное выражение. Казалось, ей снится что-то очень хорошее и приятное, что-то такое теплое и нежное, как стакан теплого молока и печенье на ночь.

У второй кроватки горит приглушенный свет настольной лампы, и Тоня нежными и ласковыми движениями расчесывает гребешком волнистые волосы дочки.

– Мелисса, девочка моя, ты любишь маму? – Тоня решила сделать еще попытку что-нибудь разузнать о тех необъяснимых событиях, не дающих ей ни на минуту покоя.

– Да! – коротко отрезала девочка, смотря в противоположный угол комнаты.

– Малышка моя, любимая, расскажи своей любимой мамочке, что тогда случилось?

– Я не помню! – с видимым волнением ответило дитя.

– Меля, это не смешно, ты должна все мне рассказать, что знаешь! – добавив строгости решила немного поднадавить мама.

– Я не помню ничего, правда! Мы пошли за белым кроликом и… и… всё… я не помню…

– Да-да, милая, я помню про этого проклятого белого кролика! Что было дальше? И почему ты не снимаешь эту красную повязку с руки?

– Она мне нравится!

– Но она уже такая грязная, давай я сниму её и постираю?

– Нет, мама, нельзя!!! Нет!!! Я… я сама! – вскрикнула девочка. В её глазах метнулся глубинный ужас и отчаянье.

Тоня поняла, что ребенок что-то знает и упорно не говорит.

– Почему?! Что ты там видела?! Что произошло с Кристиной?! Ты должна мне всё рассказать! – повысив голос, сделала еще попытку Тоня.

Мелисса оглянулась на кроватку сестры и затем уставилась протяжным пронзительным взглядом в самую глубину глаз своей матери. В зрачках дочери, как в бесконечном колодце, где-то на самом дне, где еще блестела вода, Тоня увидела собственное отражение. Оно стало заливаться чернилами и превратилось в черный силуэт. Тьма в мгновение ока заполнила дно и устремилась вверх к Тоне. Зрачки с роговицей девочки затопило сплошной черной краской. Мелисса моргнула, и на маму снова смотрели чистые и невинные серые глазки.

Тоня машинально отпрянула. Это сейчас было на самом деле или её воображение играло злую шутку из-за пережитых событий в ее юности? Внутри женщины всё похолодело. Сильнейший мороз льдом сковал все мысли и чувства, дыхание и сердце. Она уже когда-то чувствовала что-то подобное и, с огромным счастьем, забыла, как самый страшный сон. Тоня была уверена, что никогда не вспомнит и ничто никогда не напомнит, но… Её губы начали слегка дрожать и всё внутри опустилось: «Этого не может быть… это опять… опять… нет… это невозможно… всё опять возвращается?.. не надо, ведь тогда же все закончилось…».

– Мелисса! Заечка… скажи маме, не бойся, только честно. Ты видела что-то страшное? Да? Черную фигуру? Скажи! Да? Ну, пожалуйста, скажи… – женщина дрожащим тихим голосом сделала последнюю отчаянную попытку вытянуть хоть что-то из дитя.

– Нет – тихо шепнула девочка и завернусь с головой в одеяло.