Читать книгу У. Рассказы и повести - Дмитрий Ардшин - Страница 16

Хлорка покусывала, разъедала кожу рук. Но Грибоедов почти этого не чувствовал, словно был под анестезией. Он лихорадочно, как убийца, заметающий следы, отмывал стены и пол, оглядываясь на дверь, за которой негромко ворчали, затихая, успокаиваясь.

– Убираешься? – вдруг уколол насмешливый голос.

Сидевший на корточках, Грибоедов оторвал взгляд от плинтуса и увидел девушку в узких джинсах и серой мешковатой кофте с капюшоном. Бледное, припухшее лицо, темные круги под глазами. Порывистой рукой она смахнула прядь волос со лба.

– Маленький форс-мажор, – Грибоедов выпрямился и, покраснев, отпихнул ногой фланелевую тряпку. – А ты как здесь?

– Дверь была открыта.

– Это приходил… мастер. Вот наследил. Пришлось заняться, – Грибоедов смущенно потирал руки.

– Понятно, – Настя с грустной улыбкой скользнула взглядом по стене, потолку, полу. – Я как всегда не вовремя.

– Подожди в комнате. Осталось совсем ничего.

– А я с матерью поцапалась. Вот, думаю, может, у тебя остаться… – и взглянула на Грибоедова так, что у него подогнулись ноги, он присел и схватился за тряпку.

– Иди в комнату, я – быстро, – растерянно пробормотал он.

– Может, помочь?

– Не надо… хватит и меня, – он окунул тряпку в ведро.

– Как знаешь, – Настя ушла в комнату, зашуршала там.

Грибоедов раздраженно шваркнул тряпкой о пол, – лицо облепили мелкие брызги. Алексей Михайлович беззвучно выругался, как рыба, открывая и закрывая рот. Морщась и отплевываясь, он вытер губы и лоб тыльной стороной ладони. Схватился за тряпку, ожесточенно налег на стену.

– А я водку принесла! – прозвенела Настя из комнаты. – Давай быстрей…

– Еще немного! – Грибоедов стиснул тряпку.

Надо сказать Насте, чтобы уходила. Не до нее сейчас. Если она останется, тогда пиши – пропало: не видать ему романа. Но он все медлил. Никак не мог решиться. Он набрасывался с тряпкой на пятна, разводы, наплывы и старался не думать о Насте, освободиться от ее взгляда, губ, тонких ног. Он шмыгал носом, задыхаясь от запаха хлорки, и ему казалось, что лицо все еще покрыто мелкими брызгами.

– А ты время зря не терял, – вкрадчиво докатилось из комнаты.

– Ты о чем? – Грибоедов замер, вцепившись в тряпку. За спиной насторожился У, глухо зарычал.

– О рукописи, конечно… О чем же еще.

– Ах, это, – он кашлянул и выдавил чужим, ломким голосом.– Это так. Пустое. Не мое. Знакомый оставил.

– Так я посмотрю, – звонко ударил голос, и Грибоедов передернулся.

– Не стоит, – сказал он.

– Я тебя не слышу, – весело отозвалась Настя. Она наверняка уже выпила.

– Не надо, не читай, – почти выкрикнул Грибоедов.

– Все равно я тебя не слышу! – Настя рассмеялась. У протяжно, с надрывом завыл.

Хотел броситься в комнату, – отобрать роман. Но так и остался с тряпкой у стены, словно прикованный. Брызги, пятна, подтеки… Будь что будет. Если редактору роман понравился. Значит, и Насте… Вдруг из комнаты донесся тихий, сдавленный плач. Как будто собачонка скулила. У загромыхал, заглушая комнатный плач. Грибоедов оторвался от тряпки…

Грибоедов застыл в дверном проеме. Настя, поджав под себя ноги, сидела на полу среди расшвырянных листов романа и покачивалась, закрыв лицо ладонями. Словно кто-то наотмашь ударил ее.

– Что с тобой? – Грибоедов кашлянул, машинально вытирая мокрые руки о майку.

– Зачем? Скажи, зачем? – провыла Настя, раскачиваясь.

– Что-то не так? – он шагнул к ней.

– Не так?! – она сгребла листы и швырнула их в него. – Как ты мог? Как ты посмел? – она взмахнула кулачками над разметанной рукописью.

– Это неразумение… неумение…, – путано пробубнил Грибоедов, дрожащими руками подбирая листы.

– Ты даже имя мое не изменил. Я доверяла тебе, а ты…

– Зря ты так… – прошелестел Грибоедов, вызволяя страницу из щели между стеной и шкафом.

– Я думала, что ты … – Настя задохнулась, взмахнула кулачками и выкрикнула навзрыд.– А ты… ты, оказывается, меня просто использовал…

И тогда Грибоедов подскочил к Насте и, потрясая романом, заговорил горячо, торопливо. Его словно прорвало. Но он не слышал сам себя, – в коридоре разошелся У, то ли перебивая, то ли вторя Алексею Михайловичу. И казалось, что это сам Грибоедов ревет и воет.

Настя замерла, испуганно глядя на Грибоедова. Вдруг она вскочила с пола и кинулась вон из комнаты… Грохнула входная дверь.