Читать книгу Темный Лес - Дмитрий Ардшин - Страница 8

Завуч Датива подкралась к двести второму кабинету и притаилась за приоткрытой дверью, подслушивая и подсматривая.

В кабинете шел урок лесологии. Учитель Меламп рассказывал шестиклассникам о Лесе и об искупительном обряде.

И завуч Датива и директриса Ивея не раз предупреждали Мелампа, чтобы он придерживался школьной программы. Но Меламп почти каждый урок отклонялся от того, что было написано в учебнике, его постоянно несло не в ту степь, он распускал язык, с ним приходилось быть начеку и пресекать крамолу, которая так и перла из этого всезнайки и задаваки. За ним нужен был глаз да глаз и ухо да ухо. И ухо нужно было держать востро.

– Каждый год в последний день октября город отдает Лесу агнца, – говорил Меламп, расхаживая взад вперед от окна к двери, глядя себе под ноги и заложив руки за спину.

В классе стоял монотонный пчелиный гул, который в любой момент мог сорваться и перерасти в галдеж. Ученики пытались не умереть от скуки и занимались своими делами. Кто играл в крестики нолики, кто бахвалился новым магафоном (плоским аппаратом с магическим кристаллом внутри), кто рисовал, кто бросался бумажками.

– Это очень старый обычай. Никто не знает, когда это началось и тем более, когда это закончится. Агнцем лесным может стать любой ребенок или подросток. Выбор может пасть на любого из вас.

– Остается загадкой: сам Темный Лес или же слепой случай делает этот выбор. Одни лесологи утверждают, что выбор агнца закономерен, другие возражают и говорят, что выбор агнца абсолютно случаен. Приверженцы теории хаоса говорят, что Лесу все равно, кто будет агнцем, кого забирать к себе.

– Опять его понесло, – проворчала Датива за дверью и покачала головой.

– А вы как думаете? – спросил Маранд, белобрысый худощавый мальчик. Он сидел на первом ряду за первой партой и, рассеянно, вполуха слушая учителя, рисовал Мракоглотов, обитателей подземелья.

Меламп остановился и озадаченно посмотрел на белобрысого Маранда. Датива напряглась и, навострив уши, замерла за дверью.

– Как я думаю? Хм… – Меламп задумчиво качнулся взад-вперед с носков на пятки и с пяток на носки.

– Мне кажется, что по-своему правы и рационалисты, и апологеты случая хаосисты. Истина как обычно где-то посредине. Выбор Леса и закономерен и в тоже время случаен. В сущности это одно и то же. Мы не можем постичь, что такое Темный Лес и почему он поступает так, а не иначе. Так же как не можем представить собственную смерть… Вот ты можешь вообразить, что тебя не станет? – спросил учитель Маранда.

Маранд оторвался от рисунка, посмотрел на потолок, словно пытаясь представить, что его нет, и пожал плечами.

– Да его и так уже нет. Тронешь его, он и рассыплется, – смуглый плотный мальчишка с раскосыми черными глазами и густыми черными бровями хлопнул Маранда по спине ладонью.

Класс рассмеялся. Покраснев, Маранд развернулся и попытался ударить Бавла кулаком.

Но тот с ухмылкой откачнулся на спинку стула и показал Маранду оттопыренные средние пальцы. На Маранда посыпались точно конфетти бумажки.

– Так. Тихо. Успокойтесь. Сейчас же успокойтесь, – Меламп стал растерянно оглядываться.

Но гвалт усиливался, волнами прокатываясь по кабинету.

– Не хотите слушать? Значит, пишем контрольную.

– Нет! Нет! Только не контрольную! – Взмолились все.

– Заткнитесь уже! – Крикнул смуглый мальчишка.

– Да ты Бавл сам больше всех орешь, – веско заметил сидевший за второй партой второго ряда Горазд и поправил черные роговые очки.

– Заткнись четырехглазый, – сказал Бавл.

– Больше всех орешь, – поддержала Горазда девочка Мима, оторвавшись от своего розового новенького магафона.

Класс присмирел и вернулся к пчелиному гулу.

– А кто-нибудь знает, почему обряд совершается в последний день октября? – Спросил Меламп, обводя взглядом монотонно гудящий класс. Проходы между партами были усыпаны скомканными бумажками. Он украдкой взглянул на лунные настенные часы. Еще двадцать минут ада. Обреченно вздохнул. – Кто даст развернутый правильный ответ, тому пятерка.

Сидевшая на втором ряду Мима подняла руку.

– Вот только скажи, – зашипел на нее Тамп, худощавый вертлявый забияка с оттопыренными ушами, который сидел на третьем ряду. Он привстал и толкнул Миму в плечо.

– Да, Мима, отвечай, – кивнул Меламп.

– А Тамп толкается, – Мима скривилась.

Класс засмеялся. Волна шума и гама поднялась, прокатилась по кабинету и ослабла до пчелиного гула.

– Тамп! – прикрикнул лесолог.

– А она своим магафоном хвастается, – сказал Тамп.

– А вот и не хвастаюсь, – сказала Мима и покраснела. Она поспешно убрала магафон в сумку.

– А вот и хвастаешься, – сказал Тамп.

– Хвастается, хвастается, – ухмыльнулся Бавл.

Мима сверкнула на Бавла сердитым взглядом.

Он показал ей язык и средние пальцы.

– Тамп! – сказал лесолог.

– Чего? – сказал Тамп.

– Отвечай на вопрос, – сказал лесолог.

– Какой еще вопрос? – Тамп сделал большие круглые глаза.

Класс взорвался смехом.

Тамп сел и наклонился под парту. Сидящий рядом с ним Сабир, полный мальчик с серым лицом и темными кругами под глазами, с тревогой посмотрел на возящегося под партой Тампа.

– Ты чего совсем что ли? – зашептал Сабир, он отстранился от Тампа, растерянно глянул на учителя.

– Молчи, придурок. Весь прикол испортишь, – прошипел Тамп.

– Что у Вас там происходит? Что еще за мышиная возня? – Насторожился Меламп, вытянув шею и подслеповато щурясь.

– Ничего, – пискнул побледневший Сабир.

– Ничего! – отозвался из-под парты Тамп.

– Тогда вылезай, давай, – сказал Меламп.

– Сейчас. Только шнурки завяжу! – Отозвался Тамп из-под парты.

Меламп вздохнул и посмотрел на часы.

Тем временем Маранд настойчиво тянул руку и потрясал ей.

– Отвечай, Маранд.

Маранд поднялся.

– По преданию в последний день октября Великий Лесоруб спилил Большое Дерево.

– И что впоследствии появилось на месте Большого Дерева?

– Город. Что же еще… – Маранд снисходительно улыбнулся. – За городом – пустошь. А за пустошью – Темный Лес.

– С тех самых пор город приносит Лесу искупительную жертву. Так? – сказал Меламп.

– Ну да. – Маранд кивнул и сел.

– А что делает Лес с агнцами? – спросила Перса, тихая хмурая девочка. На некрасивом угловатом лице темнели большие печальные глаза. – Он их… убивает?

Гул оборвался. Притихший класс уставился на Персу. Она покраснела и, втянув голову в плечи, потупилась.

Раньше Перса была веселой девочкой, все время шутила, смеялась. Но два года назад ее старшую сестру Хиону забрал Темный Лес. И Персу как будто бы подменили. Она стала молчаливой, незаметной, ушла в себя.

– Об этом никто не знает, – сказал Меламп. – Еще никто не возращался оттуда. Остается только строить догадки, что же там происходит. Одни считают, что тело агнца уходит за Горизонт Событий, а душа остается блуждать по Темному Лесу. Другие утверждают, что наоборот душа агнца уходит за Пределы, а тело агнца Лес оставляет себе.

– Лес ты мой, что он несет. Что несет, – притаившись за дверью, прошептала Датива и недовольно покачала головой.

– Вот станешь агнцем, тогда и узнаешь! – Раздался резкий насмешливый дребезжащий голос.