Читать книгу Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера - Дмитрий Бавильский - Страница 83

Заранее чувствуя себя отличником и победителем всех возможных олимпиад, докладываю ему о постоянном нарастании субъективности, в потемках которой мы все блуждаем; тот внимает внимательно и кротко. Исчерпав теоретиков и их теории, смолкаю, выразительно смотрю на очкарика, который тоже молчит. Потом находит силы уточнить:

– Все?

– Все, конечно.

– Ваш ответ неполный.

– Вполне возможно, ибо способы и средства познания едва ли не бесконечны в своем разнообразии. Но самое главное-то я отразил?

Снова молчит, как-то мучительно и самоуглубленно.

– Вы ничего не сказали о Ленине.

Поначалу я даже не понял, кого он имеет в виду.

– О ком, простите?

– О Ленине, Владимире Ильиче. О его теории отражения. Помните?

Тупо смотрю на экзаменатора, который всю историю человечества, изложенную минутами раньше, кажется, вообще не заметил.

– Ленина?

Ну да, он же у нас великий философ, марксист, диалектик. Отрицание отрицания, переход количества в качество и борьба противоположностей.

– Да, Ленина. Работу «Материализм и эмпириокритицизм» конспектировали?

– Разумеется, конспектировал.

– Покажите конспект.

– К сожалению, я не захватил его с собой. Мне казалось, что…

– Понятно, понятно.

В голосе его появляются металлические нотки, хотя оба мы прекрасно понимаем, что он – хороший человек и я – вполне неплохой, но ритуал, тем более исполненный публично, требует подчинения общим правилам. А забыть про Ленина Владимира Ильича – это же нонсенс и практически готовое преступление.

И тем не менее «Материализм и эмпириокритицизм» – как тени прошлого, выкликаемые из бездны, казавшейся мне навсегда закрытой. Неужели же «новые веянья» до сих пор не дошли до передового края того, что у нас есть, – университетской науки и царицы ее – философии? Самонадеянность моего расчета внезапно раскрылась оглушительной глупостью. Все равно как споткнуться на ровном месте, с размаху ударившись толоконным лбом об асфальт.

Экзаменатор между тем пытается помочь мне:

– Практика как критерий истины, помните?

– Конечно, помню: практика – важнейший критерий истины…

– А свобода – это…

– То, от чего все бегают…

Тут он почему-то обижается и обрывает дискуссию.

– Все бегают не от свободы, но от старта! На старт, внимание, марш…