Читать книгу Ничья. 20:20 - Чулпан Хаматова, Дмитрий Быков, Ингеборга Дапкунайте - Страница 6

В начале марта, пятого числа,

Ушел великий вождь, товарищ Сталин.

Усоп. Страна утрату понесла.

Великий гроб венками был завален.

Толпу рабов, как в древних временах,

Передавили на похоронах.

Усоп наш ясный сокол, наш Финист,

Его сосуд был от склероза хрупок.

Я в этом смысле как бы сталинист —

Я склонен одобрять его поступок.

В конце концов, он мог бы править впредь,

Он даже мог вообще не умереть.

Он мог бы жить и в бездну нас толкать,

Шепча слова дрожащими губами;

Он проскрипел бы девяносто пять,

Как до сих пор еще скрипит Мугабе, —

Процент же долгожителей высок-с,

В сторонке нервно курят Чейн и Стокс.

Хвала вождю, и френчу, и усам!

Стране на поругание и горе,

Он вынужден скончаться лично, сам,

И памятник себе – хотя бы в Гори —

Он заслужил. От мора и войны

Мы ненадолго были спасены.

Да, недобил врагов, недокурил…

Какая б из России вышла Спарта!

Какой он миру праздник подарил

В весенний день, в канун Восьмого марта!

Конечно, смерти радоваться грех,

Но Сталин осчастливил чуть не всех.

Внезапно повернулось колесо,

И оттепель пришла в начале года.

Гордиться нечем: тут терпели всё,

Но есть еще, товарищи, природа.

Когда парализована страна —

Тогда вступает в действие она.

Но был другой. И в качестве лица

Российского – он просто идеален.

Он был мудрей иного мудреца,

Он был куда гуманнее, чем Сталин,

Вмешаться Бога он не вынуждал

И от природы милости не ждал.

В Очакове он был неудержим.

Его бодрили ратные картины.

Курляндию привел, как некий Крым,

Под бдительную длань Екатерины;

Неоднократно пережив провал,

Себя он ванькой-встанькой называл.

Пока другие строили успех

За счет интриг, пронырства или спален, —

Он был честней и видел дальше всех.

Не Сталин вспоминается, а Пален

В начале марта моему уму.

А почему? Да так, нипочему.