Читать книгу Утро глухонемых. Стихи, верлибры 2018 - Дмитрий Близнюк - Страница 33

1

четвертая неделя от рождества абрикос,

их цветения. выкупанная, благоухающая девушка

медленно растворяется в сумерках,

в ненастоящих мультипликационных

овалах вечерения…

еще полчаса – и у ночи появится заманчивый облик

девушки на скамье.

проявятся ее сине-зеленые, как лунные оливы, глаза,

треугольник улыбки, слегка удлиненный помадой

и родинкой над губой. куски темнеющего неба шевелятся в проводах и листьях —

звездные тараканы мельтешат лапками,

бесстрашные и пугливые.

ночь-куница выходит на охоту в частном секторе,

плавно поводит пушистым хвостом

догорающего костра.

он и она.

печатка тишины с кусочками ягод в инициалах.

русалка в лунном сине-зеленом молчании

сопровождает немногословный высокий танкер.

вот так вдохновенно целоваться на скамье посреди лета

сквозь решетчатый колкий запах летних трав

могут только подростки и призраки.

целоваться с самой ночью – с прищелком,

с острыми языками цикад. это не метафора —

вот ее рука на горячих ребрах, легкий браслет.

а это – волшебный взмах приближающихся фар:

такси, точно проклятый полицейский с фонариком,

ищет совесть на бездорожье дорог.

и два шестнадцатиэтажных дома прямо за теплицами —

дебело-серые санитары в квадратных шапочках

и, судя по балконам, с переломанными носами.

не бойся – я с тобой. но только мгновенье.

одно мгновение с тобой – к трем в нигде —

таков масштаб жизни.

сейчас же наши души и тела не видят разницу

между «душой» и «телом», между словами.

сказанное мною – ерунда раскрашенного пшена.

есть продолжение твоей картины, рука из рамы.

есть сквозные поцелуи и норы вечности —

засунь руку под футболку, смелее.

спасибо поэтам. боль где-то в прошлом и будущем.

как горизонт мироздания, но он нам не нужен.

пекарь сажает бледный хлеб в печь тьмы – так

рождается рассвет.

но до утра еще целая вечность…

2

…над общежитием всплыл чей-то вопль —

быстрый болотный пузырь —

и поднялся к мелким звездам,

и посмотрел на планету со стороны:

яблоко – голубой налив – в сияющем бескожье,

и вокруг яблока кружится,

сталкиваясь с упорством камикадзе

космический мусор: тяжелые бронированные мошки.

ты одергиваешь меня – куда? а ну целуй меня.

положи руку вот сюда.

приглашение в пещеру сокровищ.

нет, это не я – срезанный блик чужого воспоминания.

настроился на чужую память,

возможно – на память несуществующего ангела.

ох уж эти воспоминания – ювенального, ванильного.

дни запутались, как водоросли в длинных волосах,

в пряди синими лентами вплетены записки

мелким шрифтом на тетрадных листах.

и где-то по горизонту, как по доске на вышке бассейна,

ходит обманутое детство – детство мира.

что же это за договор такой?

плата за жизнь? не много ли?

ты щиплешь меня. да что с тобой, дима? где ты сейчас?

тебя как будто и не было. живой манекен.

3

любимая, это непередаваемое ощущение.

одновременно живешь в прошлом, будущем и настоящем.

дробишься на своих двойников, как водопад.

находит коса на камень, на память, искры, лязги,

умудряюсь целоваться с тобой,

писать об этом и забывать навсегда,

всё – одновременно:

драконы танцуют необъятные, необъяснимые вальсы,

красиво вертят мордами с затуманенными глазами.

у тебя еще нет косы, ты отращиваешь волосы —

тонкие опрокинутые скалы —

антрацитовые, с дьявольской простеклью.

мне показалось, что здесь есть кто-то еще… да, смотри.

вот это читатель, а то – кошка на заборе —

бородавка ночного пространства.

хватит бегать во времени – возвращайся… но куда?

куда мне вернуться? где я сейчас?

где мое место?

вот так воспоминания о нас

путешествуют сквозь века —

обрастают ломкой витражной плотью,

тяжелым мазутным шумом турбин.

не бойся пустынь, желтой текучки жизни —

однажды каждая песчинка превратится в жемчужину,

в фрагмент ротовой полости, в легкого журавля,

в журчащий ручей,

ибо боль учит говорить

на языке совершенства.