Читать книгу Ход в Шаолинь - Дмитрий Болховский - Страница 10

Они двинулись вниз. Склон была крутой, глина перемешалась с острыми камнями. Кое-где встречались валуны, через которые приходилось перебираться с риском сломать себе что-нибудь. Но вскоре они вышли на мощеную тропинку, и спуск стал проще. Наконец им встретился первый человек. Это был мужчина небольшого роста в холщовом балахоне оранжевого цвета. Голова мужчины была полностью выбрита, на глянцевой загорелой коже были видны какие-то странные кружочки. Он не обращал никакого внимания на приближающуюся процессию, губы его непрерывно шевелились.

– Монах, – догадались ребята. – Прямо как в фильме. Монах, опустив голову, сосредоточенно собирал листочки с кустов каких-то растений, доходивших ему до пояса.

– Это же чай, – сказал Женька. – Мы отдыхали с родителями в Грузии в прошлом году и были на экскурсии в совхозе. Знаете, почему чай выращивают в горах?

– Нет. А действительно, почему? На равнине вроде проще?

– В горах очень большой перепад температур, – продолжал Женька. – Вот сейчас день, стоит жара. Но стоит солнышку зайти – сразу резко похолодает, градусов на десять. Это – идеальные условия для выращивания чая. В чае образуются эфирные масла, которые и делают его таким ароматным и приятным для неспешного пития. Чем выше чай растет к вершине, тем больше этих эфирных масел и тем больше он ценится. А еще на Востоке чай пьют сразу из маленьких пиал, а не заваривают надолго в чайнике.

– Садись, пять, – сказал Серега.

– И заварку на следующее утро не женят, как некоторые, – отпарировал Женька.

– А знаете, ведь мы находимся на родине чая, – сказала Света. – Можно сказать, в самой его колыбели. Есть легенда, что Бодхидхарма долго медитировал и случайно заснул на целых девять лет. А когда проснулся, так разозлился на свою слабость, вырвал веки и бросил их на землю. И из них вырос чай.

– Брр… – сказал Серега. – Познавательная история. Тогда уж лучше «Тархун» или «Буратино» пить.

В этот момент монах поднял голову и увидел их. Сначала его лицо выглядело абсолютно отрешенным. Но потом вдруг по нему пробежала тень тревоги. И монах опрометью бросился бежать к монастырю.

– Чего это он? – удивился Женька.

– Он нам явно не обрадовался, – с тревогой сказала Света.

– Наверное, заварку в чайнике забыл, – подколол Женьку Серега.

Через какое-то время ребята подошли к воротам. Две массивные створки высотой в три человеческих роста, выкрашенные в красно-коричневый цвет и украшенные барельефами, были закрыты. На барельефах была изображена сцена битвы, где воины с бритыми головами и с шестами в руках стойко противостояли отряду всадников, вооруженных мечами и копьями. Над створками висела деревянная табличка с тремя золотыми иероглифами. Ворота держались на двух резных столбах, сверху вся конструкция была украшена маленькой крышей и замысловатыми вогнутыми коньками. Массивные медные ручки были сделаны в виде драконьих голов с кольцами, торчащими из ноздрей.

Света взялась за кольцо и трижды ударила. Сначала ничего не было слышно, но потом вдруг раздались шаги, и ворота открылись. Взорам ребят представилась колоритная группа монахов. Головы у них были выбриты одинаково, но у некоторых на макушках присутствовали еще какие-то кружочки.

Впереди всех выступал величественный старец с большим посохом в руках. На нем был длинный балахон золотистого шелка, на плечах накинута алая накидка с искусной вышивкой. На шее его висела нить круглых шлифованных камней размером со сливу. Образ дополняли седая борода и густые брови. Рядом стоял монах помоложе, но тоже очень важный. Цвет его балахона был зеленым, мантия – алая, но без вышивки. В руках важный монах держал золотую чашу, из которой курились благовония.

Их окружала группа молодых монахов в белых коротких рубашках, подпоясанных широкими черными поясами. Правое плечо у каждого было оголено наискосок. Белые холщовые штаны ниже колен обмотаны широкой черной лентой. Обуты они были в мягкую войлочную обувь черного цвета. В руках все держали шесты. «Телохранители», – поняли ребята.

Величественный старец с посохом сказал что-то на непонятном языке.

– Ли кхай дже ли! – Тон его нельзя было назвать дружелюбным. Совсем.

– Здравствуйте, нам нужен настоятель. – Света шагнула к нему.

В тот же миг два монаха выступили вперед и преградили ей путь. От неожиданности Серега и Женька, защищая Свету, приняли боевые стойки и выставили свои шесты слева и справа от нее. Лица их соперников ничего не выражали. Но, увидев оружие пришельцев, самый молодой монах удивленно приподнял бровь.

– Цоу кхай. – Суровый старец махнул рукой, как будто прогоняя незваных гостей.

– Но мы пришли помочь вам. – Голос Светы задрожал от обиды.

Она столько готовилась к этой операции, они прошли через столько опасностей, они достигли первой заданной точки. И вот эти люди прогоняют их.

– Пропустите нас к настоятелю. – Женька топнул ногой от нетерпения.

На этот раз сразу шесть монахов выступили вперед, держа шесты наготове, по трое с каждой стороны. От них исходила явная угроза. Напряжение буквально повисло в воздухе.

– Ли кхай дже ли, – сказал старец, отчеканивая каждое слово.

У друзей защекотало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Мышцы их напряглись, внимание обострилось.

– Почему вы нас не пускаете? – Серега хотел сказать это твердым уверенным тоном, но от волнения голос его сорвался на фальцет.

– Син дзай ли кхай! – грозно сказал старец и стукнул посохом о землю.

– Ты что-нибудь понимаешь? – тихо спросил Женька. От прилива адреналина его начал бить легкий озноб.

– Нет. Но мне все это очень не нравится, – так же тихо ответил Серега.

Он почувствовал, что от волнения голос его дрожит. Он сжал зубы, пробуя сдержать дрожь, но челюсти не слушались, и зубы заскрипели.

– У меня мурашки по спине бегают, – шепотом признался Женька.

Серега хотел что-то ответить, но тут Света, вспомнив о послании, выхватила черную трубку:

– Вот, смотрите, – и импульсивно протянула ее седому старцу.

В тот же миг раздался тихий звон. Женька, который стоял справа, увидел, как из руки коричневого монаха змейкой выскочила цепочка. На конце цепочки было закреплено острое лезвие. Он практически без замаха хлестнул по трубке с посланием и выбил ее из Светиных рук. Молодой монах с удивленной бровью попытался подсечь Свету шестом, но она ловко отпрыгнула назад, а Женька рубанул любопытного монаха по его глянцевому черепу. Тот, оглушенный, рухнул на землю.

Два монаха атаковали Серегу с двух сторон одновременно. Их шесты, как ножницы, прошли в нескольких сантиметрах над его головой. Если бы Серега не присел на корточки, его прическа могла бы сильно пострадать. Серега сделал кувырок назад, снова встал в стойку и с выпадом вперед рубанул слева ближайшего к нему монаха. Монах заблокировался, но Серегин шест, соскользнув с шеста монаха, случайно задел чашу с благовониями, которая была в руках у важного монаха. Чаша с грохотом полетела на каменные плиты, из уст насельников Шаолинь вырвался вопль возмущения. Ситуация запутывалась все больше и больше.

Из строя монахов буквально вылетело восемь бойцов. Каждый из них выполнил отдельный пируэт. Кто-то просто перепрыгнул друзей, пролетев над их головами. Кто-то сделал колесо, а потом вертушку. Кто-то продемонстрировал винтовое сальто, вращаясь одновременно в вертикальной и горизонтальной плоскости. Женька и Серега тоже разучивали акробатику в школе. Колесо делать очень просто. Главное – выполнять его на прямых руках и не сгибать ноги в коленях. Сальто вперед – тоже просто. Делаешь кувырок на мат, разложенный на полу, но руки пропускаешь. Сначала, конечно, не получается – приземляешься на спину. Неприятно, но терпимо. Попрактиковавшись, при определенной резкости движения уже получается приземлиться на ноги. Сложнее всего научиться делать сальто назад. Страшно грохнуться на голову. Для обучения этому трюку применяют специальный гимнастический пояс. К поясу с боков приделаны две веревки, которыми ассистенты страхуют гимнаста. Сальто назад сначала отрабатывают с приступка, потом прыжок делается с пола. Задача ассистентов – понять, что гимнаст уже не нуждается в страховке, и договориться без предупреждения перестать помогать ему. Когда тебе сказали об этом, самое сложное – снять пояс. Здесь надо преодолеть психологический барьер. В поясе ты чувствуешь себя защищенным и отлично выполняешь трюк, вообще без страховки. Без пояса техника прыжка сразу ухудшается, и здесь опять помогает ассистент. Он легонько подталкивает тебя под спину, буквально двумя пальчиками. Уверенность возвращается, и… опля! Сальто назад выполнено идеально.

Тем временем в результате всей этой карусели друзья оказались в окружении. Монахи должны были атаковать вот-вот. И не было никакой возможности объяснить им, что они – не враги. Ребята, как герои фильма «Не бойся, я с тобой!», встав спиной к спине, заняли круговую оборону, поклялись друг к другу в вечной дружбе и приготовились к самому худшему.

– Как-то все глупо получилось, – проронил Серега, – сейчас нам будет полный капут.

– Карма, – употребил Женька непонятное слово, услышанное в фильме. Ему почему-то казалось, что для него сейчас самое место.

– Французы говорят «се ля ви», – поддержала Света состязание полиглотов.

– Интересно, а что это у них за точки на голове? – поинтересовался Серега.

– Может, это количество убитых путешественников во времени? – предположил Женька.

– Типун тебе на язык, – сказала Света. – Мы здесь самые первые… И похоже, последние, – немного помедлив, сказала она.

– Айияа! – Пронзительный боевой клич монахов прервал их этнографический дискурс.

Скорость футбольного мяча в момент удара составляет сто тридцать километров в час, скорость хоккейной шайбы почти двести километров в час, рекордная скорость теннисного мяча двести пятьдесят километров в час. Скорость, которую развивает шест бойца Шаолинь, составляет триста пятьдесят километров в час. Это очень много. Особенно когда шест движется в сторону твоей головы. И ничтожно мало, если время остановилось.

Монахи превратились в терракотовую армию, застыв в момент атаки в своих причудливых позах.

– Как это кстати, – сказала Света. – Не могли немного пораньше?

– Пораньше не могли, – ответил Серега. – Вдохновения не было.

– Давайте, пока «это» не кончилось, смотаемся отсюда подобру-поздорову, – предложил Женька. – А то они проснутся – нам будет бо-бо.

– Пошли, – сказал Серега. – Света, держись рядом, чтобы не выпасть из пузыря времени.

– Старайтесь не прикасаться к ним, – сказала Света. – Не известно, как меняются объекты при попадании в пространство тахионов. Помнишь, как только ты дотронулся до стрелы в туннеле, она сразу же ускорилась.

Выйти из оцепления, не задев при этом ни одного монаха и удерживая Свету в пузыре времени, оказалось делом не простым. Они применили такую технику. Женька лег на землю и пополз по-пластунски. Света ухватила его за щиколотки и поползла следом. Серега взял за щиколотки Свету и пополз за ней. Когда эта импровизированная гусеница выползла за периметр атакующих, ребята аккуратно встали, не теряя контакта друг с другом.

Мир вокруг был похож на картины импрессионистов. Четко выглядели только те предметы, которые находились на расстоянии вытянутой руки, а дальше все расплывалось и было как в тумане. Вдруг туман осветился голубым свечением, невидимая пелена, отделяющая их от застывшего пространства, заколебалась, и в их батисферу вошел седовласый старец в алой накидке, расшитой золотом. Хотя «вошел» – не совсем точное определение. Старец буквально плыл, его балахон скользил над землей примерно на высоте ладони. Он был весь объят языками голубого пламени, которые шлейфом тянулись за ним и пропадали в тумане.

– Как посмели вы, – прогремел старец, – применить сакральное искусство Даоса для низменных целей грабежа и убийства? – Самое интересное во всем этом было то, что старец говорил по-русски.

– Но мы не грабители, – сказала Света. – Нам нужен настоятель.

– Лжешь! На тебе одежда ниндзя и символ клана трех бамбуков «Такэ-мон», этих гнусных бандитов из Японии. Зачем вы пришли в Шаолинь? – Старец грозно ткнул перстом в трилистник на груди Светланы.

– Но это просто спортивный костюм «Адидас», – ответила Света. – Мы пришли, чтобы помочь вам вернуть статую Бодхидхармы, украденную англичанами.

При упоминании о статуе старец, казалось, смутился.

– Но ты хотела убить меня вот этим. – Старец достал черную трубку с посланием.

– Нет, что вы, – сказал Женька. – Это не оружие. Там находится письмо от вашего… императора. Оно адресовано настоятелю Шаолиня.

– Я и есть настоятель, – ответил старец уже не так грозно. Он с интересом покрутил трубку в руках. – Как ее открыть?

Света указала на три колечка с цифрами, которыми была опоясана трубка:

– Это кодовый замок. Шифр замка – год основания Шаолиня. Его надо выставить арабскими цифрами. Учитель, скажите, в каком году был основан монастырь?

– В 3192, – ответил настоятель.

Дети удивленно уставились на него.

– Но он же еще не наступил, – после некоторой неловкой паузы сказал Женька. – Или нас по ошибке перебросили в будущее? – шепнул он Сереге.

– В любом случае на трубке только три колечка, а настоятель назвал четыре цифры, – так же шепотом ответил Серега. И уже громко: – Учитель, а какой сейчас год?

– 4537, – ответил монах с истинным даосским спокойствием.

– Вот, блин, парадокс Эйнштейна. – Женька хлопнул себя ладонями по ляжкам. – Неужели келдыши чего-то напутали?

– Да погоди ты, – сказал Серега. – В Китае же, наверное, не григорианский календарь, а какой-то свой. Только вот как они соотносятся? Света, в какой год, ты говоришь, нас должны были перебросить?

– В 1840.

– Учитель, скажите еще раз, какой сейчас год?

– 4537, – терпеливо ответил настоятель.

– Тогда все просто, – просиял Серега. – 4537 вычитаем 1840, получаем 2697. Значит, так соотносятся китайский и григорианский календари. Настоятель назвал дату основания 3192. Значит, по григорианскому календарю дата основания Шаолиня 495 год!