Читать книгу Путешествие в Страну Снов - Дмитрий Чернышев - Страница 5
Часть I
Начало
Глава 4. Дознание о свинке
ОглавлениеВ школу Аня опоздала всего на пять минут. Извинившись перед учительницей литературы, которая так увлеченно рассказывала о поэтах XIX века, что не заметила ее появления, Аня прошмыгнула к своему месту и шепнула Маше: «Привет». Маша тихонько поздоровалась и спросила: «Чего опаздываешь?» Аня ответила: «Потом расскажу», но в ожидании перемены, на которой собиралась поделиться с Машей и Федором своими ночными приключениями, неожиданно для себя стала испытывать сомнения. Поверят ли ей друзья? Если нет, то она будет выглядеть довольно глупо. А если поверят, еще хуже: ведь отправиться в путь ей предстояло не с ними. К концу урока пришло решение: рассказ пока отложить до выяснения всех обстоятельств. Кроме того, Ане и без того было о чем поговорить.
На перемене она отвела друзей в сторонку и пересказала им подслушанный разговор Беса и Прыща.
– В тюрьму, говоришь? – Федор сощурился, пытаясь, видимо, ускорить умственный процесс.
– Ой, мамочки! – Маша побледнела как полотно, прикрыв рот ладошкой. – Это они меня… из-за диска.
Федор неодобрительно на нее посмотрел и покачал головой:
– Маша, Аня ведь ясно сказала: они собираются посадить в тюрьму «его», а не «ее», да и скажи, зачем ты Бесу?
– Ну, Морде помочь… они же друзья.
– Нет, Маша! Бес пальцем из-за другого не пошевелит. Тут что-то связанное лично с ним. – Федор посмотрел в сторону Беса с Прыщом, стоящих в другом конце коридора в окружении нескольких девочек. – Что же они затевают?! Как бы нам это узнать?
Маша робко посмотрела на Федора:
– Если Аня правильно расслышала, у нас есть еще неделя… Можно за ними понаблюдать…
– Молоток, Маша! – Федор бросил на Машу одобрительный взгляд. – Мы устроим настоящую слежку. По всем правилам!
Маша, довольная, покраснела.
Аня решила кое-что уточнить:
– А этот… Вован, как его… Жирный, он кто?
– Не Жирный, а Жирдяй, – поправил Федор. – Это кличка у него такая. Вообще-то он совсем не жирный, просто большой, в одиннадцатом классе учится. Второе место в городе по дзюдо в этом году занял. Но, – Федор осторожно огляделся по сторонам, – говорят, он с бандитами дружит. Да и сам тип… скользкий.
– Я как его увижу, у меня мурашки по коже, – поддакнула Маша. – А девочки из старших классов к нему так и липнут.
– Много ты понимаешь! – обиделся Федор. – Липнут только дуры, а нормальным девчонкам это не надо.
У Ани родилась одна догадка, но она решила пока ею не делиться, а проверить подозрение сама. Вместо этого она сказала:
– А еще я вчера Бидию видела.
– Где?! – в один голос спросили Маша и Федор.
Аня рассказала о психологической практике, только концовку решила чуть-чуть изменить:
– Бидия сказал, что он на нашей стороне и будет нам помогать, – а от себя добавила: – И Али тоже.
Федор помолчал, потом серьезно проговорил:
– Это хорошо. Потому что если Бес о чем-то с Жирдяем договорился, то они по одному кого хочешь достанут. А вместе мы – сила. На следующей перемене пойдем знакомиться.
Следом за литературой прошел русский, но знакомство с Бидией и Али так и не состоялось. Директриса попросила несколько классов собраться в актовом зале по какому-то важному делу.
Когда все расселись, Антонина Петровна вышла вперед и объяснила причину собрания:
– Ребята! Вас попросил сюда прийти следователь Иванов из нашего отделения милиции. Он хочет видеть всех учеников, у которых преподавала Марья Ивановна. Он задаст вам несколько вопросов, постарайтесь ему помочь. Сергей Сергеевич, пожалуйста…
С первого ряда поднялся мужчина в милицейской форме, среднего роста, с озорными глазами. В усах его пряталась лукавая улыбка. Он сдвинул на затылок и так едва держащуюся на голове фуражку, лихо развернулся на одном каблуке лицом к школьникам и начал говорить, заткнув большие пальцы рук за ремень:
– Здравствуйте! Меня зовут Сергей Сергеевич. В общем так, ребята. К нам тут поступило заявление от Екатерины Михайловны – мамы вашей учительницы по математике. Мы думаем, что это чьято… не очень умная шутка, но, с другой стороны… С другой стороны – пропал человек. Так вот, вчера Екатерина Михайловна попрощалась утром с Марьей Ивановной, и та отправилась в школу. А домой не вернулась. Зато… – следователь обвел сидящих проницательным взглядом, – вечером Екатерина Михайловна услышала за дверью какой-то шум и открыла дверь. А там – поросенок, разряженный в одежду ее дочери!
Все невольно засмеялись, представив себе эту картину, но Сергей Сергеевич повысил голос и продемонстрировал, что даже озорные глаза могут глядеть сурово:
– Не очень-то умно! И зло! Так шутить над старой женщиной!
Прыщ хрюкал, спрятавшись за спинкой стула, а Бес сложил руки на груди и криво улыбался. Довольно громко, так что многие услышали, он сказал:
– Кто бы это ни сделал, одобряю! Ряженый поросенок – это сильно… Снимаю шляпу!
– Урод моральный! – немедленно отреагировал Федор. – Да кроме тебя на такую гадость никто не способен!
– Помолчал бы, Стрелец! Надоел ты мне, гляди… Обстряпаю одно дельце, и до тебя ведь руки дойдут!
Следователю пришлось прикрикнуть:
– А ну-ка потише! Вы хоть напрягли бы свои извилины – что все это значит?! Одежда – на свинье, а самой учительницы нет! Может, она в больнице, а одежду какой-нибудь умник из гардероба выкрал… – Сергей Сергеевич выдержал паузу, а потом громыхнул: – А может, с трупа снял кто?!
В зале мгновенно стало тихо, и кто-то из девочек даже всхлипнул, представив себе такой ужас.
– Короче. Прошу к сказанному отнестись очень серьезно. Если кому-то известно местонахождение Марьи Ивановны, или он что-нибудь слышал, или предполагает, что с ней могло произойти, – немедленно сообщите мне.
Тут же с места раздался чей-то робкий голос:
– А разве она не больна? Антонина Петровна сама же нам говорила…
Сергей Сергеевич нахмурился и посмотрел на удивленную Антонину Петровну. Та выдавила из себя:
– Я говорила?!
– Вчера, на уроке… Когда объявили, что профессор Зеро ее заменит!
– И чем же, я сказала, она больна? – робко попыталась уточнить Антонина Петровна.
– Свинкой… – Говоривший поперхнулся, так несуразно выглядело это заявление.
В зале опять расшумелись, раздались смешки, и Сергей Сергеевич сурово отчеканил:
– Так. Класс, в котором вчера вел урок профессор… как там его, – остается, остальные – свободны. Антонина Петровна, вы тоже останьтесь.
Отпущенные разошлись, бросая заинтересованные взгляды на оставшихся, а Сергей Сергеевич посмотрел на часы и произнес:
– До начала следующего урока – три минуты. Предлагаю сейчас общими усилиями воссоздать картину в целом, а потом на переменах и после уроков я побеседую с каждым из вас в отдельности. Кто может кратко изложить события этого урока?
Тут же взметнулась рука Гали Бойко. Следователь кивнул:
– Рассказывай.
– Я немного задержалась, понимаете? Иду я, спешу в класс – ну, не хочется опаздывать на любимый урок, понимаете, – и тут слышу. Антонина Петровна с кем-то на лестнице беседует, а он говорит: «У Марьи Ивановны свинка». Я в класс прибежала, говорю, как жаль, что сегодня Марьи Ивановны не будет. И тут заходят они. Антонина Петровна и этот… Толстый, большой такой, лысый… На профессора совсем не похож… Я сразу заподозрила, что здесь что-то не то…
– Да ты что говоришь? – перебила ее Таня Арутюнян. – Он, конечно, высокий, но худой как палка. И волосы черные, назад зачесаны…
Тут посыпалось со всех сторон:
– Карлик противный!
– Шкаф!
– О чем вы? Интеллигент и в очках!
Посреди общей сумятицы вдруг раздался негромкий голос Кости Филонова, который почему-то услышали все. Он проговорил страшным шепотом, с округлившимися от ужасной догадки глазами:
– Ребята! Он нас загипнотизировал!
***
Весь день был посвящен расследованию, и было не до знакомств. На переменах следователь вызывал ребят по очереди, кого-то даже по два раза. Порядок вызовов был подчинен интересам следствия, так что Аня попала к Сергею Сергеевичу одной из последних, уже после уроков.
– Русакова Анна?
Аня кивнула.
– Садись. Ты ведь новенькая?
Аня опять кивнула.
– Понятно. Вот я и решил поговорить с тобой после других. Все равно вряд ли ты много знаешь.
Аня промолчала. На самом-то деле она знала куда больше остальных – из своего сна, но говорить об этом или нет? Следователь достал сигарету и помял в пальцах. Ему явно хотелось курить. Он с сожалением отложил сигарету и спросил:
– Скажи, этот профессор, как он выглядел, по-твоему?
Аня подробно описала внешний вид профессора, добавив про различия в его внешности в начале и в конце урока, особенно про изменения в глазах. Сергей Сергеевич внимательно ее выслушал, потом прокомментировал:
– Очень любопытная деталь, про глаза… И знаешь, что еще любопытно? Почти все в классе описывают этого профессора по-разному. Кроме нескольких человек… Трое – включая тебя – так, как это сделала ты. Двое видели лишь расплывчатые очертания. И снова трое, просто бред какой-то, – как высокого человека с пустыми глазницами и с посохом в руке, одетым в темно-красный плащ с капюшоном…
Аня неожиданно для себя выпалила:
– Первые трое – это я с Федором и Машей. Те, кто видел очертания – Али с Бидией. И трое остальных – Бес, Прыщ и Морда. Так?
Сергей Сергеевич заинтересованно поднял брови:
– Так. А ты откуда знаешь?!. А может… Вы что, договорились? Ну конечно! Боже, ну я и кретин!
Аня вдруг почувствовала решимость, в голове у нее сложилась четкая и ясная картина.
– Мы не договаривались. Капитан, где сейчас находится свинья?
– Где? – Казалось, Сергей Сергеевич был немного смущен. – Ну, в специальном месте… в качестве вещественного доказательства…
Аня строго на него посмотрела. Она сама не знала, откуда у нее появилась такая уверенность, но она чувствовала это нутром.
– Вот что, – проговорила она медленно и с расстановкой, глядя ему прямо в глаза. – Ни в коем случае ее не убивайте! На ваш карбонад денег я дам. Ведь эта свинья и есть Марья Ивановна!
Сергей Сергеевич смотрел на нее совсем ошарашенно. Сигарета в его руке была сломана и размята.
– Про карбонад-то ты откуда…
А Аню понесло уже дальше.
– И еще. Приметы человека, которого я вам описала, милиции известны. Советую установить за ним слежку. Не знаю, впрочем, что это даст… Он и сам был, так сказать, загипнотизирован. Сейчас вряд ли что помнит. А когда вспомнит – взять его будет невозможно…
– Аня, – Сергей Сергеевич оправился от первого потрясения и сделал попытку взглянуть на вещи здраво, – может, ты перестанешь разыгрывать из себя ясновидящую и расскажешь, что тебе известно? А я…
– Послушайте! В левом кармане – теряюсь в догадках, зачем вам столько – у вас лежат три зажигалки. Вас уже дважды не представляли на майора из-за строптивого характера, на левом плече у вас татуировка: «Лена, я тебя люблю», а на правом…
– Стоп, стоп! Про правое не надо! – испугался следователь. Потом, подумав, добавил: – Хорошо! Все равно у меня нет других объяснений происшедшему… Я сделаю так, как ты говоришь. И денег на карбонад не надо…
Аня пообещала Сергею Сергеевичу, что будет держать его в курсе событий, и попросила в свою очередь извещать ее о ходе следствия. Выйдя из кабинета директрисы, любезно предоставленного для столь важного дела, Аня недоуменно посмотрела в пространство. Откуда это у нее? Раньше с ней такого никогда не было. Она ведь даже не знала, какому званию соответствуют звездочки на погонах у следователя, и вдруг… И все же она по-прежнему не сомневалась в своих словах. Знала это – и все тут.
Сергей Сергеевич вышел следом. Макеевой и Филонову, дожидавшимся разговора, он махнул рукой: «Идите по домам, ребята. Спасибо». А Аню ждал за дверями Али. Он подошел к ней и сказал:
– Здравствуй, Аня. Вот мы и встретились. Тебя можно домой проводить?
Аня, все еще переживающая то состояние, которое испытала в кабинете, при взгляде на Али что-то смутно почувствовала… Она попыталась выразить это в словах, но у нее ничего не получилось: только что приобретенная способность неуловимо ускользала. Лишь забрезжило зыбкое воспоминание о том времени, когда они с Али были знакомы. Но когда это могло быть?
Аня кивнула:
– Можно.
Они вышли из школы и пошли по аллее, все больше покрывающейся листьями. Воздух заметно посвежел, хотя солнце светило так же беззаботно, как и вчера. Али с легкостью нес Анин портфель, ступая упруго и сильно. Он был спокоен.
– Ты меня так и не вспомнила. Я это почувствовал. И Бидию тоже.
Аня ответила почему-то виновато:
– Да, Али.
– И Клингзора ты видела, не так ли?
– Видела.
– Что ж, этого следовало ожидать… Человеческое взяло над тобой верх, но в глубине души ты осталась собой… Ничего, Аня, не переживай. Я тебе помогу.
– Поможешь? В чем?
– Вернуться домой.
– Спасибо, Али. Ты мне уже помог. Вот мой дом. – Аня показала на небольшой двухэтажный домик, в котором находилась теткина квартира. – Давай портфель, я дальше сама.
Аня не могла объяснить себе, почему последние слова Али вызвали ее недовольство, ведь в какой-то момент она почувствовала свою близость, почти родственность, с ним. Она поднялась на крыльцо, потом по лестнице на второй этаж и вошла в квартиру. Сегодня она решила лечь пораньше.