Читать книгу Спасти Смоленск - Дмитрий Дашко, Евгений Шалашов - Страница 4

Шла вторая неделя занятий. Три пары в первой половине дня, после обеда – техническая, специальная, физическая подготовка. Звонков на перерыв, как в школе, не было. Окончание урока объявляли командой.

Сейчас, после обеда, они стояли во дворике, дожидаясь автобуса, который по расписанию вёз пятёрку на другой конец учебного городка. Ну и поскольку в пределах видимости транспортного средства пока не наблюдалось, просто дышали холодным, промозглым воздухом.

– Стигли смо до вас, дошли смо код вас[2]… – бормотал Денис себе под нос по-сербски.

Фразу эту проходили на самом первом занятии по языку, и Павленко она до сих пор не очень давалась. Да и молчуну Игорю Водневу тоже.

– Я пришёл дать вам волю! – буркнул Варвар сердито, переходя на русский. – Я чего-то вообще в толк взять не могу, зачем нам сербский?

Он обернулся к товарищам, стоявшим этакой подковкой, фокусом обращённой к нему, скользнул взглядом по лицам в поисках поддержки.

Воднев смотрел куда-то вниз, на асфальт. Дёмин мрачно катал желваки. Морошкин ехидно усмехался. Один только Свешников глядел на него с наивной добротой чеховского интеллигента, губы его зашевелились, будто он собрался что-то сказать.

Но Денис продолжил сам:

– Там, в той Москве, что, полно знатоков сербского? Кому мы должны это впарить – «Стигли смо до вас»?! Будем говорить как говорим – пусть думают, что сербский!.. И вообще…

– Что «вообще»? Поясни мысль, – мрачным, почти приказным тоном произнёс Дёмин.

– Не очень я понимаю, зачем мы для такого дела нужны. Мы что, шаркуны паркетные? – выпалил Денис с неожиданным жаром. – Мы ж боевые офицеры!

И покосился на Свешникова, только тут сообразив, что концовка тирады может прийтись тому не по вкусу.

– Там паркета ещё нет, – деликатно заметил историк.

– Какая разница! – махнул рукой Павленко. – Не наш это профиль, не наш – по будуарам дворцовым шариться!

– Ага! Ну да, по будуарам… – тут от ремарки не удержался Морошкин. Обронил тихо, но отчётливо:

– Мы ведь больше по девишным… Это наш профиль…

У Павленко лицо вспыхнуло.

– Не суть, – процедил он сквозь зубы. – Не Цицерон, говорю, как умею…

– Так что ты говоришь? Когда к сути перейдёшь? – спросил Дёмин холодно. Быстро и колко глянул на Морошкина.

Тот потупился, хотя губы продолжали кривиться в довольной усмешке.

Денис снова посмотрел на Игоря. Воднев продолжал грустно изучать кусок асфальта перед собой, будто рассчитывал найти на нём нечто сокровенное.

– А то, что я считаю, что мы это задание запросто провалить можем, – отчеканил Павленко. – Стигли смо… А если они нас сразу под белы руки – и в кутузку? Нас ведь только пятеро будет. Это в Козельск мы с войском пришли. Чего дальше лопотать будем, когда кандалы напялят? И помощи уже тогда не дождёшься! Нас там никто не знает, никому мы не нужны.

– Говори, говори… – кивнул Дёмин. Хотя по лицу его невозможно было понять, согласен он с капитаном или нет.

– Ну, даже если нас сразу не схватят, ну, допустим, потолкуем мы с каким-то воеводой, каким-нибудь сотником. Где гарантия, что на самый верх пробьёмся?

У Свешникова опять по лицу пробежала лёгкая тень, будто возразить хотел, только Денис опять не дал ему и слова вставить.

– И последнее! – бухнул Варвар. – Хорошо, Скопина мы этого спасли, задание вроде выполнили. Но мы ведь по легенде должны были пять сотен сербских мушкетёров в Москву привести, так? Под этим соусом мы в Кремль дорогу себе должны прокладывать?

Он обвёл взглядом лица товарищей, опять пытаясь прочитать, что в их глазах. Морошкин молча кивнул.

– Так ведь мы этих мушкетёров не приведём! Неоткуда нам их взять! – уже почти перешёл на крик Павленко. – И как это должно понравиться – да тому же Скопину? О том, что мы его спасли, он ведь и знать не будет. Он будет смотреть на нас как на…

– Как на пятерых авантюристов, – спокойно продолжил Дёмин.

– Сербов… Дошли смо код вас… – почти прошептал Воднев, поднимая голову.

– Автобус! – весело бросил Морошкин.

Серый электромобиль «Газ» почти бесшумно вкатился во дворик, описав полукруг, остановился метрах в трёх. Приглашающе распахнулась пассажирская дверь.

Дёмин поглядел на Свешникова, мотнул головой в сторону автобуса. Историк чуть помялся, затем нырнул в салон. Остальные последовали за ним по ранжиру.

Павленко сел рядом с Водневым. На душе было пакостно.

«Как если бы перед девкой портки снял, а она тебе фигу ручонкой сложила, – резюмировал Денис про себя. – Ладно, я хоть не молчал».

– Игорь, опять будешь изучать генератор? – спросил он Воднева. – Это ж, наверно, поинтересней, чем сербский?

– Не знаю, – Воднев отвечал односложно. – Может, и генератор.

– А что, в самом деле такая продвинутая штука? – наседал на него Павленко.

Игорь пожал плечами.

– Очень продвинутая.

И столь же немногословно продолжил:

– Такой если поставить, допустим, на этот вот «Газ», – он кивнул вперёд, в сторону лобового стекла, – то не надо никакой подзарядки, ездить будет практически вечно.

– Да что на «Газ»! – увлекаясь, воскликнул Игорь. – По мощности его и на бэтээр хватит, на средний танк! И ведь не огромная по размерам коробка – с чемодан. Но – тяжёленький, – уважительно прибавил он.

– Да, «другая Россия» лаптем щи не хлебает! – протянул Павленко мечтательно. – Не зря мы в Козельске старались… Алексей вон говорит, что тамошняя Русь, не растратив кучу энергии, сил, да просто народа на борьбу с игом, быстрее в рост пошла. Страна не дураков, а гениев!.. – промурлыкал он фразу из песни Талькова.

– …Холодная ядерная реакция, – завёлся и уже не мог остановиться Воднев. – Спецы говорят, что внутри этого чемоданчика идёт холодная ядерная реакция. От этого генератора будут заряжаться все наши гаджеты, «Кречет-2», «Саранча». Если дадут, конечно, – уточнил он сконфуженно.

Павленко дружески хлопнул его по спине.

– Нет, Игоряха, я тебе иногда завидую! Есть у тебя твои железки, и не паришься ты над этими… смогли… стигли!.. Ладно, приехали.

Автобус и в самом деле въехал во дворик, очень похожий на тот, из которого они отправились в путь.

У входа в учебный корпус их уже дожидался дежурный офицер с планшеткой в руке.

– Товарищи офицеры! Подполковник Дёмин и майор Морошкин – вам следует подняться в кабинет номер двадцать три.

Дёмин и Морошкин кивнули. Им опять предстоял психологический тренинг. Продвинутые коучи наставляли их «искусству рычажков и пружинок человеческого мозга», как шутливо именовал эту дисциплину Морошкин. Или, как говорил в кулуарах Павленко, «мастерству съёма и подката». Или, уже в формулировке Свешникова, методикам прокладывания дороги в Кремль, к самому сердцу Московского государства. Вопрос этот на самом деле волновал не только импульсивного Варвара, а всю пятёрку.

– Капитану Павленко и старшему лейтенанту Свешникову – на фехтовальный корт.

Алексей грустно вздохнул. Он бы предпочёл сейчас что-нибудь более интеллектуальное.

Денис радостно фыркнул.

– Не журись, история! Ляхов сегодня рубать будем!

– Капитану Водневу сегодня кабинет тринадцать.

Все переглянулись. Обычно Игорь уходил в пятнадцатый кабинет. Там он осваивал шняги и приблуды из «другой России».

Распахнув дверь кабинета, Воднев ещё с порога увидел, что это зрительный зал – с белым экраном во всю ближайшую торцовую стену. Лысоватый, в очках мужчина в белом халате поверх штатского костюма вскочил ему навстречу из-за преподавательского столика перед экраном.

– Здравствуйте! Кандидат технических наук Сидоров! Не удивляйтесь, сегодня вам предстоит сначала учебный фильм. А потом – вот это.

Он протянул руку в сторону дальнего конца кабинета. Последние зрительные ряды сидений были убраны. На их месте высилась незнакомая Игорю конструкция – похожая на опрокинутую набок громадную чашку штукенция, отливающая бледной бирюзой снаружи, а изнутри – мягкой зеленью.

Воднев сразу понял, что это какой-то стенд. Кусок, часть некоего экипажа, транспортного средства. Или его имитация. Как если бы у самолёта или катера вырезали рабочее место пилота или рулевого.

В глаза бросились высокое, с подголовником кресло, а перед ним находились приборная доска со штурвалом и экран, заменяющий собой лобовое стекло.

– Фильм будет посвящён управлению этой машиной, – доброжелательно кивнул Сидоров. – Вернее, это всего лишь тренажёр. Самой машиной мы, к сожалению, пока не располагаем.

Он пожал плечами.

– Не располагаем?.. – уставился на него Воднев.

– Я всё объясню! – улыбаясь, скороговоркой отбарабанил Сидоров.

– А это вон там ещё что? – кивнул Игорь на тёмный, почти чёрный контейнер, стоявший на полу в стороне от тренажера.

– Тоже объясню, – ласково пообещал кандидат наук, не переставая улыбаться. – Это – зародыш…

– Как? – изумился капитан.

– Эмбрион! – радостно изрёк Сидоров.

Мотнул головой.

– То есть это потом, потом. Перво-наперво фильм. Из всех искусств важнейшим для нас является…

– Кино, – обречённо довёл до конца легендарную фразу капитан.

Эх, Свешников его не слышал. Он бы сразу ткнул носом, что помимо кино Владимир Ильич говорил «…и цирк».