Читать книгу Шедевры остроумия - Дмитрий Дриаев - Страница 9
З
Оглавление* * *
В советские времена в Тбилиси проходила конференция на тему «Оптимизм советской литературы». Среди представленных был доклад маститого советского писателя Сергея Залыгина о природе и «социальной неизбежности» пессимизма лорда Байрона. Поднявшийся на трибуну старый литератор выглядел так, словно проглотил натощак ложку уксуса – сказывалась бессонная ночь в ресторане, проведённая с грузинскими коллегами. Завершая доклад, писатель заклеймил исторические условия, которые довели Байрона до разочарования в жизни. Далее он признался, что счастлив жить в стране, социалистический строй которой обуславливает оптимизм всей советской литературы и лично его делает оптимистом.
Затем последовало традиционное обращение к аудитории – нет ли вопросов? Поднялась рука из третьего ряда:
– У меня несколько вопросов.
– Пожалуйста, – откликнулся уважаемый гость.
– Скажите, ведь Байрон был молод?
– Разумеется!
– Он был талантливый?
– Он был гений.
– И он был красив?
– Байрон обладал необычайно эффектной наружностью.
– К тому же он был богат?
– Очень богат.
– И при всём этом он был пессимистом…
– Я только что говорил об этом!
– А вы, Сергей Петрович, стало быть, оптимист?!
* * *
Когда Якова Борисовича Зельдовича в 1958 г. избрали действительным членом Академии наук, на банкете по случаю этого события коллеги подарили ему чёрную академическую шапочку и плавки. На шапочке была надпись «Академия наук СССР», а на плавках – «Действительный член».
Когда академик Зельдович выступил с критикой руководства Академии наук СССР, последнее сделало предположение, что Зельдович сам хотел бы стать академическим начальством. На что Яков Борисович заметил:
– Такая возможность была обрезана у меня вместе с крайней плотью на восьмой день после рождения.
Академика Зельдовича попросили высказаться на философскую тему «О форме и содержании».
Яков Борисович ограничился одной фразой:
«Формы должны быть такими, чтобы хотелось взять на содержание».
* * *
Однажды ученики греческого философа Зенона обратились к нему с просьбой:
– Учитель, ты, обладающий знаниями во много раз большими, чем мы, всегда сомневаешься в правильности ответов на вопросы, которые всем нам кажутся очевидными и ясными. Объясни нам причину твоих сомнений.
Начертив на песке посохом два круга, большой и малый, мудрец молвил:
– Площадь большого круга – это познанное мной, а площадь малого круга – это познанное вами. Как видите, знаний у меня действительно больше, чем у вас. Но все, что вне этих кругов, – это непознанное ни мною, ни вами. Согласитесь, что длина большой окружности больше длины малой, а, следовательно, и граница моих знаний с непознанным больше, чем у вас. Вот почему у меня больше сомнений.
