Читать книгу Норд - Дмитрий Дубов - Страница 3

Какие глупые всё же эти люди. Если честно, то с моей собачьей точки зрения они все просто помешанные. Очень уж часто вместо того, чтобы идти кратчайшим и удобнейшим путём, они выкидывают такие фортели, что хоть стой, хоть падай. У нас всё гораздо проще.

С той поры, как в нашем доме появилась эта девушка – Афродита, моего хозяина словно подменили. Он даже со мной стал замкнутый и хмурый. Внутренне я понимал, что его гнетёт, но понять причину того, почему это нельзя разрешить, я не мог. Всё упиралось в чувства, неподвластные моему разуму.

Я в свою очередь, как мог, пытался сблизить этих двух людей, но у меня, если честно, ничего не получалось. Они были даже более чужды друг другу, чем в тот вечер, когда встретились. Это меня удручало, но я не вешал нос.

Самое точное определение прошедшего месяца будет, как тягуче-постылый. Иной раз мне казалось, что всё вот-вот наладится, но на следующее утро всё становилось по-старому. Я уже был не рад тому, что обратил внимание своего хозяина на Афродиту. Он стал гораздо меньше времени проводить со мной, и всё больше уединялся в своём кабинете, куда даже меня не впускал, и что-то там делал долгие и унылые часы.

Но положительный момент всё-таки был. Спустя пару дней после того, как у нас поселилась Афродита, в квартире обнаружилась кристальная чистота, о существовании которой я даже и не подозревал. Единственное место, до которого не дотянулась её прелестная рука – был кабинет хозяина.

К тому же я теперь не сидел целыми днями один, а был вместе с очень соблазнительной девушкой. Хоть мне, как представителю другого животного вида и тяжело разбираться в человеческой привлекательности, мне почему-то казалось, что она очень аппетитная. Иногда я даже забывался… Впрочем, история не об этом, а совсем о другом.

В один из вечеров, ознаменовавшихся весьма тёплой погодой и весёлыми бойкими ручейками, мой хозяин пришёл в приподнятом настроении, и я сразу понял, что этот вечер будет отличным от всех остальных, возможно, вообще единственным в своём роде. Я не ошибся. Единственное, что помешало полноценному празднику, было плохое настроение Афродиты. Оно у неё с утра не задалось; по всей видимости, приснился дурной сон. И целый день она была, как варёная, а под вечер совсем раскисла, только я всё пытался поддержать её.

Да, как только хозяин пришёл, так сразу же, ещё из прихожей, подозвал меня, потрепал за загривок, что было уже очень хорошим знаком, и сказал мне:

– Ну, что, Норд, будем делать сюрприз нашей Афродите?

* * *

Она долго не могла уснуть, и ворочалась с боку на бок. Волосы налипали на мокрый лоб и казались чужими, как то имя, которое она теперь носила. Афродита. Какая она к чертям собачьим Афродита?! Она просто грязная девка, кикимора болотная, которая недостойна даже взгляда симпатичного мужчины. Нет, на самом деле не всё так плохо, но всё-таки она недостойна такого имени. Почему он её так назвал?

Сон пришёл только в четвёртом часу утра, но он не принёс с собой облегчения и успокоения, а только новые беспокойства.

Девушке снилось, что она снова стоит на том мосту, прямо над набережной, но на этот раз не облокотившись на перила, а прямо на них. Она не хочет вниз. Ей страшно. Она уже собирается слезть с перил обратно на мост, но в этот момент кто-то толкает её, и она падает вниз головой на мостовую. Однако в последний момент она успевает увидеть того, кто её столкнул. Это гигантский доберман, стоящий на задних лапах и опирающийся передними о перила, которые, в сравнении с ним, кажутся игрушечными.

Тут девушка поняла, что пёс ей не снится, а стоит рядом. Только его передние лапы упираются не в перила моста, а в её собственную подушку, а горячий язык слизывает солёный пот с лица.

– Нордик, миленький мой, – еле выдавила она из себя, она попыталась обнять пса за шею. – А мне тут приснилось, что ты меня с моста сбросил.

Норд наклонил голову набок, как частенько делал, когда с ним разговаривали, и слегка раскрыл пасть, давая понять, что он всё понимает и беспокоиться не о чем. Потом он лизнул девушке руку и улёгся возле кровати.

Она немного успокоилась и снова уснула, так как за окном было ещё темно. Ей снова приснился сон. Не такой страшный, как предыдущий, но оставивший не менее тяжёлый осадок.

Ей снилось, что она идёт по саду с фруктовыми деревьями. На дворе ранняя весна, и все ветви и сучья голые. Деревья склонялись над ней, и что-то шептали на ухо, однако она не смогла разобрать ни слова. Впереди за садом виднелась река, которая почему-то не двигалась. Девушке показалось, что само время застыло. Внезапно оно сорвалось с цепи и понеслось вскачь, превращая дни и месяцы в минуты и часы. По стволам деревьев от корней к ветвям заструился живительный сок, заставляющий почки набухать и расправляться в листья. Подсознательно девушка была уверена в том, что этот сон каким-то образом связан со всей её жизнью.

На ветвях деревьев начали появляться цветочки и завязи. Изменения происходили не только с деревьями, но и с травой под ногами и с речкой вдалеке. Трава вылезала из-под земли с такой скоростью, что становилось страшно. Так в фильмах ужасов показывают, как у выпивших что-нибудь не то вылезают волосы. Речка неслась по своему руслу с непостижимой скоростью, оставляющей скорость звука далеко позади.

Афродита решила не стоять на месте, а немного пройтись, надеясь, что это принесёт облегчение. Она подняла глаза наверх. Неба в привычном смысле этого слова над головой не было. Там – наверху – разливался лилово-багрового цвета йогурт, или что-то наподобие этого, но вокруг всё равно было светло.

К этому времени завязи превратились в миниатюрные, совсем не себя не похожие, яблоки, груши и сливы. Девушка стояла возле старой яблони, и вдруг поняла, что её трясёт, но не от страха, а от холода. Было очень холодно, и с каждой минутой становилось всё хуже и хуже.

Но вот плоды налились зрелостью, а листья начали опадать. Всего через несколько минут после весны наступала осень. Одна из ветвей старой яблони, укрывшей в своей сени девушку, наклонилась вниз. Её пригибала к земле тяжесть созревших плодов. Ещё похолодало.

Не зная, куда деться от сковывающего её холода, Афродита решила побежать, но ноги не слушались её, и она продолжала стоять на одном месте, как вкопанная.

Яблоки над её головой казались зрелыми и такими аппетитными, что мысль о том, чтобы надкусить их, заглушала даже чувство холода. Девушка протянула руку к самому большому и красному яблоку, в глянцевой кожуре которого переливались непередаваемые цвета неба.

Стало невыносимо холодно.

Стоило девушке коснуться рукой желаемого плода, как необоримое отвращение овладело ею, и где-то в области живота появился рвотный позыв. На ощупь яблоко оказалось мягким и слизистым. Оно затягивало пальцы в себя, словно собиралось полакомиться ими внутри своей обманчиво привлекательной оболочки.

Она отдёрнула руку с такой скоростью, будто бы обожглась, но полностью избавиться от неприятного ощущения не удалось. Афродита посмотрела на свою ладонь, и её снова скрутил позыв рвоты: пальцы были обильно покрыты грязно-коричневой слизью, которая на глазах чернела и растекалась по руке, оставляя красные волдыри…

Однако холод глушил все эмоции и…

… и она проснулась.

Чувство дикого холода никуда не делось. Спустя мгновение, девушка поняла, что на ней отсутствует одеяло, а когда открыла глаза, то увидела, что форточка распахнута настежь, и в неё врывается ночной апрельский ветер.

Она решила встать, чтобы закрыть форточку, но чуть не получила инфаркт, потому что в тот самый момент, когда её ноги коснулись пола, из-под них с визгом рванулось что-то живое.

Это был Норд. Ворочаясь во сне, она скинула на него одеяло, и он, пригревшись, уснул без задних лап, за что был жестоко наказан.

– Норд! Блин! Ну, что же ты! Прости! Прости меня! – запричитала девушка.

В это время пёс окончательно проснулся и понял, что произошло. Он, понимающе глядя в глаза Афродите, двинулся в её раскрытые объятья, где его ждали телячьи нежности и дружеская трёпка загривка.

Выглядела она не важно.

Обрывок тёмного времени суток для обоих прошёл спокойно. Девушка спала тихо и без снов, а пёс охранял её сон.

Встала она разбитой, как будто всю ночь она не спала, а работала на каком-нибудь руднике. Однако вечером…

* * *

Этот день у Арти выдался на славу. С утра он закончил съёмку в большом телевизионном проекте, который обещал стать самым популярным в этом году. За ланчем он подписал контракт на участие в рекламном ролике богатой зарубежной компании, причём, задаток ему выдали сразу. После обеда он договорился о главной роли в новом полнометражном фильме. Затем он заехал на звукозаписывающую студию, узнать, как у них обстоят дела с его новым альбомом. Оказалось, что тот уже полностью готов к тиражированию, и осталось только запустить тизер. Вечером он отыграл небольшой спектакль, и в меру измочаленный вышел из театра на свежий воздух.

На душе было светло, спокойно и так хорошо, что захотелось просто взять и поменять всю свою жизнь. Но только к лучшему. Внезапно ему стало стыдно. Сначала он даже не понял, за что и перед кем, но потом его внутреннему взору предстала хрупкая девчоночья фигурка, неловко опирающаяся о перила моста. Ему захотелось заключить эту фигурку в свои нежные объятия и поделиться с ней накопленным за долгие годы теплом. Он даже не мог вспомнить, почему запретил себе уделять ей знаки внимания.

Поразмыслив, он двинулся к магазину, в котором продавались элитные вина.

Через полчаса он был дома. Поставив многочисленные пакеты возле двери, он подозвал Норда, потрепал его за загривок и сказал ему:

– Ну, что, Норд, будем делать сюрприз нашей Афродите?

Норд заговорщицки посмотрел в его глаза и согласно наклонил голову.

– Арти, это ты? – раздалось из кухни.

– Ну, а кто же ещё? – ответил артист вопросом на вопрос, и секунду спустя, добавил: – Лучше иди сюда, я тебе кое-что принёс.

* * *

Я остановился на том, что мой хозяин пришёл в этот вечер довольным.

Когда он передал Афродите все пакеты, которые принёс с собой, она спросила:

– У нас сегодня какой-то праздник?

– Праздник? – хмыкнул хозяин, проходя на кухню. – Пускай будет праздник. Какой? Это ты уж придумай, пожалуйста, сама.

Девушка разбирала пакеты. Из их содержимого можно было сварганить поистине королевский ужин.

– Сегодня, – сказала она, – ровно месяц, как я живу у тебя.

– Я думаю, что это подходящий повод, – отозвался Арти.

Я носился от одного к другому и норовил ткнуться своим носом им в руки, выказывая тем самым, что полностью поддерживаю их желание устроить себе праздник. Я тоже хотел праздника, надеясь, что это хоть как-то изменит тяжёлую атмосферу, сгустившуюся в нашей квартире.

Спустя ещё час праздничный ужин был готов, свет потушен, а свечи зажжены. Я примостился под столом и стал внимательно слушать, о чём будут говорить эти два человека

* * *

– Но всё-таки мне интересно, – начала разговор Афродита после нескольких глотков дорогущего и прекраснейшего вина, – чего ради весь этот шик? Не просто ж так?

Арти задумался. Он не знал, что на это ответить, и постарался переменить тему.

– Хочу заострить внимание, – сказал он, – что в этом месяце ты прекрасно выполняла свои обязанности, поэтому я решил поднять тебе зарплату.

– Я и так получила больше, чем некоторые работяги за год, поэтому, думаю, не стоит.

– Ну, это позволь решать мне.

– Хорошо.

В следующие несколько минут никто не решался продолжить так неловко начатый разговор. Оба поглощали изысканные деликатесы, запивая их шикарным вином. Делали они это без особого удовольствия, и всё шло к тому, что очередная попытка наладить отношения срывалась.

Но тут вмешался Норд. Своим мокрым носом он приподнял брючину своего хозяина и ткнулся в его обнажённую голень чуть повыше носка. Артист едва не подавился, а затем спросил девушку, одновременно слегка пнув Норда под рёбра:

– А кем бы ты хотела стать?

– Я?!

– Да, ты.

– До недавнего времени моя жизнь вообще не имела смысла, а последний месяц меня всё устраивало. Почти…

– Ты никем не хотела стать? – У Арти на лице появилось удивление.

– Хотела. Но очень-очень давно… в детстве.

– И кем же, если не секрет?

Афродита задумалась и, как ребёнок, стала кусать губу. Потом исподлобья глянула на мужчину, сидящего напротив неё, и смутилась.

– Я хотела стать актрисой, а потом обнаружилось, что я обладательница неплохого голоса, и я долго лелеяла в себе мысль стать певицей, но…

– Но?

– Но все мои мечты разбились. Ты помнишь, в каком состоянии меня приютил. Если бы не ты, меня бы уже не было на белом свете.

Афродита расплакалась.

– Ну, хватит. Не надо, не плачь, – принялся успокаивать её Арти. – Что касается актрисы, то, прости меня, пожалуйста, с твоими внешними данными возможны только роли второго плана, а вот что касается призвания певицы, то тут я смогу тебе помочь. Но только в том случае, если у тебя действительно есть голос. Спой мне что-нибудь.

– Прости, но я сейчас не в форме. – Девушка перестала плакать и теперь с интересом, смешанным с благоговейным страхом, смотрела на хозяина Норда – пса, который в этот момент всем телом прижался к её ноге, как бы ободряя её.

– Настоящая певица всегда должна быть в форме, – парировал Арти.

В какой-то момент Афродита почувствовала подступающий к горлу комок, который хотел помешать её приближению к мечте. Так же появилась сухость в горле и другие признаки волнения. Она закрыла глаза, сосредоточилась на словах, заученных давным-давно и запела:

Мне почему-то кажется,

Мне кажется сейчас,

Что наши души свяжутся,

Познав любви экстаз.

И в синеве заоблачной,

Летая в вышине,

Ты скажешь без разбора, что

Сказать хотела мне;

И скажешь без разбора, что

Ты чувствуешь ко мне,

И мы безоговорочно

Растаем в сладком сне.

Девушка замолчала, бросила косой взгляд на артиста и увидела в его глазах неподдельное восхищение.

– Прекрасно! – выдохнул он полушёпотом. – Это просто прекрасно. Такого голоса я не слышал уже очень давно.

– Спасибо, – откликнулась Афродита.

– Грустная песня, – заметил Артист.

– Да, она очень похожа на мою жизнь.

– Что ж, понимаю, мне интересно, чем закончилась эта песня, – признался Арти.

– Я не хочу больше петь.

– Тогда, – Арти потянулся за бокалом, – я предлагаю выпить за…

– Прости, – прервала его девушка, – но у меня что-то разболелась голова. Я пойду к себе.

Она встала и вышла из гостиной. Норд влажными глазами следил за её размытым силуэтом, пока тот не скрылся в темноте квартиры.

– …хороших поэтов, – закончил тост хозяин пса и залпом выпил полбокала элитного вина так, будто это была водка или самогон. – Ну, что, пёс, нам тоже пора байки, или прогуляемся?

Норд вылез из-под стола и, не оборачиваясь, поплёлся в комнату домработницы.

– Что ж, пусть будет так, – Арти налил себе ещё вина, встал и подошёл к окну.

За окном царила ночь. Небо было не по-апрельски звёздным. Где-то далеко слышался шум проходящих поездов, а прямо под окном то и дело сновали запоздавшие автомобили. Пахло рождением жизни и ночью.

Мужчине показалось, что одна из звёзд погасла. Он присмотрелся и увидел, что в созвездии над головой действительно не хватает одной. Так же внезапно, как и исчезла, звезда появилась, только Арти показалось, что зажглась она в стороне, да и горела теперь менее ярко.