Читать книгу Сырники в бермудском треугольнике. Рассказы и повести - Дмитрий Гаврилов - Страница 4

***

Накануне своего пятидесятилетия прочно осевшему за кольцевой дорогой Семёну отчего-то взгрустнулось. То ли по причине возрастных изменений, что возопили о себе полной пропажей желания выпивать. То ли в силу недавнего, очень жёсткого, с отборной матерщиной расставания с арендатором, умудрившимся менее чем за месяц уделать его опрятную однушку в престижном столичном микрорайоне.

Так, утопая в меланхолии, Сёма почти автоматически прибрал за горе-жильцом, повторно разместил на сайтах недвижимости перенесённое было в архив объявление, стойко отразил шквал звонков от агентств, в обмен на эксклюзив гарантировавших очередь из клиентов, и принялся ждать того единственного, готового радостно платить в срок и самозабвенно блюсти порядок.

– Динь-динь, – весёлой трелью известило о своём прибытии сообщение, доставленное посредством мессенджера, встроенного в один из интернет-ресурсов.

– Ну-ка, посмотрим, кто там? – в силу многолетнего одиночества Сёма не впервой заговаривал с собой вслух.

– Жилаю сматреть твой дом! Срочна! Пиризвани! – настаивал некий Маджид С.

Сёму буквально передёрнуло, настолько бесили его, образованного человека с врождённой грамотностью, чужие ошибки при письме.

– Срочна нимагу, – с брезгливой иронией напечатал Сёма в ответ.

– А какда? – с таявшей надеждой, но по-прежнему лаконично поинтересовался ненавидевший пустой трёп Маджид С.

– Никакда! – храбро ввиду виртуальности происходящего отказал Маджиду Сёма и нарочито небрежно швырнул телефон на мягкий диван.

– Руский шавенист! – резюмировал Маджид С., интеллигентно сплюнул себе под ноги и вышел из чата. Рыночный торговец точно не знал, что означает данное словосочетание, однако интуитивно улавливал в нём обзывание, поскольку именно так в минуты редкого досуга характеризовала русских близко знакомая ему жрица любви Леся Кияшко.

Сёма потянулся за гаджетом, прочитал финальное послание глубоко уязвлённого Маджида С. и великодержавно приосанился: никогда прежде не был так горд собой идейный еврей-русофил Семён Абрамович Кац!

Переполняемый чувством принадлежности ко всему русскому вообще и русской культуре в частности, мужчина потеребил седеющие кудри, раздул ноздри орлиного носа и схватил семиструнную гитару. Любимый, с потёртостями инструмент был всегда под рукой: мало ли, вдруг рифма какая посетит или мелодия в мозгу заиграет. В этот раз, однако, ничего нового на ум не пришло, но душа просила песни, и Сёма, самозабвенно врезав по струнам, спел куплеты, сочинённые накануне:

– А что, ничего, вроде, получилось! Такую и на Грушинском фестивале не стыдно исполнить… – размечтался Семён Абрамович.

Из грёз барда-самоучку вырвал очередной телефонный звонок:

– Квартиру не сдали ещё? Здравствуйте.

– Доброе утро. Нет пока.

– Отлично! Жилплощадь свободна? К заселению готова?

– Хоть сейчас заезжайте. Платите авансом за месяц плюс депозит в том же размере, – и живите на здоровье! – Кац представил, как пересчитывает деньги, и на сердце сделалось совсем охренительно.

– Прекрасно! Вас, если верить объявлению, Семёном зовут?

– Совершенно верно.

– Я – Леонид, – смело назвался своим именем Леонид Игоревич, ибо то, что он намеревался проделать с арендодателем, на статью не тянуло и вполне могло сойти за шутку, пусть и недобрую. – Очень понравилась ваша квартира. Прям в душу запала!

– Скажете тоже…

– Правда-правда! Если, конечно, в реальности – то же, что и на фото.

– Сто процентов!

– Супер! Я для себя ищу. Сам – иногородний. По профессии – врач-хирург, – врал, не краснея, мошенник. – Недавно овдовел. Дети выросли, разъехались кто куда. Дома крайне тяжело находиться стало… Понимаете?

– Да, конечно… – проникся к собеседнику искренним сочувствием Сёма.

– И тут, как нельзя кстати, получил я шанс выйти из депрессии и начать новую жизнь: меня пригласили на работу в ваш город. Клиника, что позвала, – известная. Слышали, вероятно, о ней: минут пятнадцать ходьбы от вашей квартиры. Близко… Удобно… Поэтому снять рассчитываю на длительный срок. Больше года – точно. Если приживусь, – то и дальше, пока не помру! Хотел бы посмотреть сегодня. Возможно?

– Да, безусловно! В котором часу вам удобно? – Семён Абрамович глянул на запястье: там красовались часы не дорогие, но надёжные, заграничные.

– Да я вот только сегодня прилечу. Триста пятым рейсом. Посадка по расписанию – в одиннадцать ноль пять. Хочу прямиком к вам. От аэропорта до квартиры сколько ехать?

– На такси – час-полтора… Прогнозировать сложно: у нас пробки – не редкость даже по выходным! Общественным транспортом – не знаю. Не ездил никогда.

– Совсем никогда? Вы – счастливчик!

– Я не в этом смысле. Имел ввиду, что именно по этому маршруту не ездил на общественном транспорте. Только на машине.

– Слушайте, а если вас не затруднит, может, вы меня из аэропорта подхватите? Не сочтите за наглость, просто в этом случае время на знакомство терять не придётся и по дороге успею с вашим договором аренды ознакомиться. Вы же по договору сдаёте?

– Исключительно.

– Отлично! Я тоже – ярый сторонник письменных соглашений: столько лиходеев вокруг! – Леонид Игоревич едва сдерживал смех. – Так встретите?

– В принципе, можно, – калач тёртый, Кац так и не уловил подвоха. – Тем более, что живу я от аэродрома сравнительно близко. Как из здания аэровокзала выйдете, звякните. Я буду ожидать неподалёку и через минуту-другую подскочу: первые пятнадцать минут у них бесплатно. Успею вас подхватить и обратно выехать. По-другому – никак, извините: дарить деньги хапугам-парковщикам не привык.

– Полностью с вами солидарен. Спасибо и до скорой встречи! – Леонид Игоревич прервал связь и игриво глянул на жену. Та уже подруливала к месту высадки пассажиров. – Учись, Тома, как не платить за такси.

– По морде получить не боишься?

– Не-а! Не тот он человек. Я ведь не только местность вокруг его квартиры изучил, иначе бы откуда я знал про клинику. Я и социальные сети просмотрел. Легко находятся по номеру телефона, интернет нам в помощь! Напротив третьего входа тормозни… Ага, тут… Всё, родная, пока, до воскресенья!

– Пока-пока… – Тамара, женщина видная, статная, с изюминкой и перчинкой, глядела вслед удаляющемуся мужу и никак не могла взять в толк, чем же пленил её этот абсолютно неприметный, среднего роста и телосложения гражданин с лицом, таким же как у сотен тысяч людей, ежедневно мелькающих в толпе. – Как же зла бывает любовь!..